Он, кажется, узнал много ее качеств за последние лу́ны. Тишина напряженная; тишина отчаяния и бессилия; тишина, тяжелая от воспоминаний. Теперь вот тишина трагическая, будто замершая перед печальным финалом
– Отправиться прямиком в самую темную часть нашего мира, – дала ответ нимфа, и он звучал как пророчество. – Найдите мрак, что чернее ночи. Загляните в него. Стяните бреши. Спасите королеву. Спасите Ночной Базар
Но что за сделка? Я теперь что-то должна ему? – Али нахмурилась, но, почувствовав, как Каз легонько взял ее за кончики пальцев, тут же расслабилась. – Конечно, должна, – сказал он. – Быть его частью. И быть счастливой.
Значит, так мы его и встретим – конец мира? Здесь, вдвоем, с прекрасным видом на темноту, пожирающую жизнь? – спросил в пустоту лекарь. – У нас не самая плохая компания. И места в первом ряду.
Люди! – возмущенно крикнул Каз. – Проклятые люди! И что им постоянно нужно друг от друга и от тех, кто от них отличается? – Да простых, в общем-то, вещей, – решила ответить тюремщица, не поняв, что вопрос риторический и задан от бессилия и боли, – чаще всего власти и богатства. Еще иногда – подтверждения своей силы, величия, особенности. И чуть реже – освобождения мира от лишних мнений и всего, что кажется чужеродным.