Моему Льву и другим детёнышам

 

СЕЛО ОХОТКИ ГРАНИЧИТ С ДАЛЬНИМ ЛЕСОМ. В ОХОТКАХ ЖИВУТ СВИНЬИ, КУРЫ, ПЕТУХ ПЕТЮНЯ, ДОМАШНИЕ И УЛИЧНЫЕ КОТЫ И ОХОТНИЧЬИ И ОХРАННЫЕ СОБАКИ, А ТАКЖЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СУЩЕСТВО ПО ИМЕНИ НИНА ПАЛНА. НИНА ПАЛНА ОЧЕНЬ ЛЮБИТ ПОРОДИСТЫХ КОТИКОВ И ЩЕНОЧКОВ, ПОЭТОМУ В СЕЛЕ ОХОТКИ РЕГУЛЯРНО ПРОВОДЯТСЯ КОНКУРСЫ КОШАЧЬЕЙ И СОБАЧЬЕЙ КРАСОТЫ.

ВРАГ ДОГА

Новый щенок весь вечер скулил на своей подстилке, и эти звуки явно беспокоили кур и петуха Петюню. Вместо того чтобы спать, куры с Петюней раз за разом исполняли гимн курятника. Непорядок.

Полкан не любил непорядок.

Он встал, отряхнулся и расхлябанной, но тяжёлой рысцой пересёк псарню. Навис над щенком — тот перестал скулить и посвистывать и притворился спящим. Со сплюснутой морды свисали слюни и сопли. Полкан бегло обнюхал щенка.

— Этот номер со мной не пр-ройдёт, пр-риятель. — Полкан потормошил его тяжёлой лапой. — Я чую, что ты притвор-ряешься. Я охотничий пёс. Я всё чую.

Щенок принял позу покорности: перевернулся на спину, поджал хвост и подставил Полкану беззащитный живот — мол, делай со мной, что хочешь, я полностью в твоей власти.

— Ты боишься меня, щенок? — поинтересовался Полкан.

— Да, боюсь! — пискнул щенок. — Ты большой, косматый и страшный.

— Я Полкан, охотничий пёс, волкодав. Я страшен только для тех, на кого охочусь. Мне ничего не стоит взять след любого зверя, завалить его и перегрызть глотку. Но своих я не трогаю. Ты — пёс. Значит, ты свой. Какой ты породы?

— Кажется, я боксёр, — щенок нерешительно вильнул хвостом.

— Понятно. Охранный, — удовлетворённо кивнул Полкан. — А зовут тебя как?

— Кажется, никак.

— Это непорядок, — заключил Полкан. — У всякой собаки должно быть имя. Будешь Мухтаром. Мухтар — хорошее имя для охранного пса. А вот сопли размазывать охранному псу — это стыдно. Это фу. Ты чего весь вечер скулишь?

— Я домой хочу-у-у… — щенок снова заскулил. — К маме-е-е…

— Фу! — скомандовал Полкан. — Мамы рожают нас не просто так, а чтобы мы отправлялись на службу. Мы же не коты какие-нибудь! Служение — вот смысл жизни любого породистого пса. Разве мать тебе этого не говорила?

— Говорила… Но я всё равно хочу домой. Я здесь никого не знаю, и мне очень страшно.

— Мне тоже было страшно в первый вечер, когда Нина Пална меня только купила и привезла в Охотки. Я был таким же щенком, как ты.

— И ты тоже скулил и плакал?

— Конечно, нет, — соврал Полкан. — Я не плакал. Волкодавы не плачут. Я совсем чуть-чуть поскулил, а потом ко мне подошёл Лорд…

— А кто это — Лорд?

— Это был охотничий пёс. Он потом состарился, и Нина Пална его… Ладно, не важно. Лорд был псом породы английский сеттер, и он заменил мне отца.

— Как это — заменил?

— Когда я был маленьким, он заботился обо мне, вылизывал перед сном и рассказывал легенды и сказки.

— А ты тоже будешь мне как отец? — оживился щенок Мухтар. — И расскажешь мне легенды и сказки?

— Ну, я… это… — Полкан немного оторопел. — Я вообще-то не собирался… Я просто хотел тебя успокоить, чтобы ты перестал скулить и дал курам спать. Но теперь я подумал — наверное, это такой порядок. Заменить отца новоприбывшему щенку. Так что — да. Я готов тебя вылизать и рассказать тебе сказку.

— Вот здорово! — обрадовался Мухтар. — А что ты мне сегодня расскажешь?

— Я расскажу тебе историю сотворения мира из книги «Трудно быть Догом». Называется «Враг Дога».

— Это про Великого Дога?

— Про Великого Дога и мерзкого Пуси-Дона.

— А почему Пуси-Дон мерзкий? — От любопытства Мухтар вскочил с подстилки и принялся бегать по псарне.

— Эй, место! — скомандовал Полкан. — Мы так не договаривались, парень. Правила такие: ты выполняешь команду «место», потом команду «лежать», и только после этого я рассказываю тебе сказку на ночь. Это ясно?

— Ясно! — Мухтар вернулся на подстилку, покрутился вокруг своей оси и наконец улёгся и свернулся клубком. — Я знаю, папа, что Великий Дог — наш создатель. Но кто такой Пуси-Дон?

— Слушай, — сказал Полкан и вильнул хвостом.

Ему понравилось, что Мухтар назвал его папой.

* * *

Давным-давно, в начале времён, Великий Дог сорвался с небесной цепи и залаял. Когда он гавкнул в первый раз, на свете появились собаки.

— Сидеть! — скомандовал Дог, и все собаки мира сели у его лап. — Слушайте меня, псы! Вы — воины света! Вы — шерсть земли! Вы — охотники, охранники, водолазы, солдаты и пастухи! Смысл вашей жизни — верно служить вожаку стаи, не давать спуску его заклятым врагам, исполнять все его команды, защищать и охранять слабых! Это ясно?

— Так точно, ясно! — хором отозвались псы.

— А кто вожак нашей стаи? — Один из псов, охотничий спаниель, наклонил голову вправо: ему так было легче понимать разные сложные вещи.

— Ваш вожак — я! — ответил Великий Дог и почесал левой задней лапой правое ухо. — Я сильный, смелый и всемогущий. Мои лапы тяжелы, как горы, мои глаза мечут молнии, мой рык громогласен, мой нюх абсолютен, мои зубы остры, как пики разрушенных бурей скал, моё дыхание горячо, как вулкан.

— А кого мы будем защищать и охранять? — с вежливым поклоном спросил королевский пудель.

— Ну… тоже меня, — с некоторым сомнением сказал Дог.

— Но у тебя же… горы, скалы… рыки и пики… ты разве слабый? — Охотничий спаниель наклонил голову влево.

— Действительно, — признал Дог. — Сильнее меня нет никого в мире. В таком случае, я сейчас создам слабых.

Великий Дог снова гавкнул — и создал разных зверей, в том числе коз, коров, барашков, лошадей, зайцев и ещё каких-то совсем беспомощных тварей — медленных, прямоходящих, слабовидящих, с тупыми зубами, слабым нюхом и без шерстяного покрова.

— Вот вам слабые! — провозгласил он. — Защищайте их. Особенно этих, смешных, без шерсти.

— А от кого мы будем их защищать? — беспокойно заозирался лохматый волкодав.

— Действительно, — сообразил Великий Дог. — Сейчас сделаю.

И Великий Дог гавкнул в третий раз — и на земле появились хищники: тигры, волки, медведи, львы и пантеры.

— Эти звер-ри — твои заклятые враги, о вожак? — дрожа от ужаса, спросила собачка породы левретка.

— Какие же они мне враги? — усмехнулся Великий Дог. — Это просто хищники. Они опасны для барашков и для двуногих, но мне они не могут причинить вред.

— Тогда кому же мы будем не давать спуску? Ты ведь сказал «не давать спуску твоим заклятым врагам»!

— И верно. — Великий Дог наморщил свой нос. — Нам нужен какой-то вр-р-раг. Вр-раг Дога.

Великий Дог гавкнул снова — и создал демона Пуси-Дона. Этот демон был чёрен, как безлунная ночь, его глаза горели ядовито-зелёным светом, а длинный хвост извивался, как меховая змея.

Воины света зарычали на Пуси-Дона. В ответ он с шипением раздулся в огромный шерстяной чёрный шар, выпустил когти, острые, как кинжалы, и запрыгнул на вершину высокой горы Кот-Кот, которую специально для этого создал.

— Какой он мерзкий! — затявкали воины света и стали бегать вокруг горы.

И тогда Пуси-Дон противно мяукнул — и создал котов.

— Кс-с-с-кс-с-с! — зашипел Пуси-Дон. — Услышьте меня, коты! Вы — порождения тьмы и ночи, вы маги и колдуны! Вы грациозны, совершенны, эгоистичны, смысл вашей жизни — получать удовольствие и развлекаться! Вы — хозяева мира! Вы вправе требовать еду, почёс, поклонение — и ничего не давать взамен, кроме урчания на высокой громкости блаженства! Я дарую каждому из вас девять жизней! Я дарую вам суперспособности: вы можете видеть прошлое и предсказывать будущее, вы можете мгновенно перемещаться во времени и пространстве, вы можете читать мысли, вы умеете колдовать!

— А у кого конкретно нам требовать еду и почёс? — капризно выгнул спину сиамский кот.

Пуси-Дон лениво оглядел мир с вершины горы Кот-Кот.

— Пожалуй, вон у тех! — Он указал лапой на двуногих зверей без шерсти. Звери беспомощно брели по лесу, натыкаясь на ветки и шарахаясь от хищников. За ними следовала стая охранных псов. — Просто подойдите к любому двуногому, мяукните — и ваша красота их пленит.

— Я что-то не понял, — напомнил о себе Великий Дог. — То есть мы, получается, этих зверей будем охранять, а вы — будете их использовать?

— Получается, так. — Пуси-Дон улыбнулся и принялся вылизывать у себя под хвостом.

— Но это неспр-раведливо! — разозлился Великий Дог.

— Неспр-раведливо! Непр-равильно! — оскалились собаки.

— Ну, это с какой стороны посмотреть, — лениво ответил Пуси-Дон и закрыл глаза.

— Р-ребята! Не давайте спуску этим твар-рям ночи, котам! — зарычал Великий Дог.

— Так точно! Будем их пр-р-реследовать неустанно!

— Заткнись-ка, Дог, и дай спокойно поспать, — пробормотал Пуси-Дон. — А то я тебе нос поцарапаю.

 

С тех самых пор воины света — собаки — служат двуногим зверям и их охраняют. А порождения ночи — коты — ничего не делают, а только спят и едят, но двуногие их всё равно обожают, ведь коты владеют чёрной магией и околдовали двуногих. Собаки же видят демоническую, мерзкую суть котов, не дают им спуску и вечно преследуют. А коты в ответ раздирают им когтями носы. Они знают, что нос — самое нежное место на теле собаки, и специально метят прямо в него.

* * *

Щенок боксёра спал, подёргивая во сне лапами и посапывая влажным сплющенным носом. Полкан вылизал его за ушами и под хвостом и улёгся рядом. Прижался к Мухтару всем телом, чтобы греть его ночью: земля промерзала, и на псарне было промозгло.

— Такие дела, сынок… — пробормотал он. — Так устроен мир… Мы Нину Палну охраняем, и кур её, и свиней, а живём тут на псарне впроголодь, на холоде, а частенько и на цепи. А эти твар-ри кошачьи… — он наморщил нос, — всегда в доме. Лежат, жиреют, жрут, ничего не делают… Она их кормит вкусненьким и вычёсывает… Где спр-раведливость, Великий Дог?

Полкан широко, с подскуливанием, зевнул и закрыл глаза. Ему приснилось, что Великий Дог даёт ему лапу и награждает медалью за верную службу.

А щенку боксёра снилось, что он загнал Пуси-Дона на дерево, и тот не знает, как слезть.

ЗАКЛЯТЬЕ ЧЁРНОГО КОТА

— Мам, а почему собаки меня не любят? — спросила маленькая Маркиза. — Я ведь такая пушистая, белоснежная, нежная девочка. Нина Пална говорит, что я — ангелок…

— Ты и есть ангелок, мой котёночек, — ответила её мать Персея, породистая белая персидская кошка с тёмным пятнышком на кончике хвоста.

— Но тогда почему Мухтар сегодня загнал меня на дерево? Он что, не видит, что я ангелок?

— Он видит. Просто собаки завидуют нам, котам.

— Почему завидуют?

— Потому что мы живём в доме, а они — на псарне.

— А почему мы живём в доме, а они на псарне?

— Потому что мы — совершенство, а они — нет. Мы изящные, грациозные, нежные, мудрые. А они всё время лают, воняют, воют и гремят цепями…

— А правда, мама, что собаки верные и трудолюбивые, они всех защищают и много работают, а мы, коты, ничего не делаем, а только едим и спим?

— Какая чушь, — презрительно фыркнула Персея. — Собаки только и умеют, что бегать, высунув язык, и выполнять бессмысленные команды. Мы, кошки, делаем очень важные вещи.

— Какие вещи?

— Мы видим скрытое и путешествуем между мирами.

— То есть мы — колдуны и ведьмы? Меня Мухтар обзывал мерзкой ведьмой! — Хвостик Маркизы задрожал. — Это было очень, очень обидно, мама! Он сказал, что я ведьма, и ты ведьма, и вообще все кошки — дьявольское отродье! Почему он так сказал?

— Потому что он очень глуп, милая. Все собаки ограниченны и глупы. Они даже ещё глупее, чем звери в Дальнем Лесу. Те хоть верят в семью Небесных Медведей, это, в общем, даже милая сказка. А собаки верят в какого-то дурацкого Дога. Они вбили себе в голову, что якобы Великий Пуси-Дон — не бог, а, наобо­рот, демон. И что якобы все коты — чёрные маги и колдуны.

— А коты на самом деле не колдуны? — огорчилась Маркиза.

— Некоторые из нас владеют основами магии. Но чёрной магией занимаются только чёрные коты. Очень чёрные. Чисто-чёрные. Абсолютно-чёрные. Понимаешь?

— Понимаю. — Маркизе стало не по себе. — А вот белые коты вроде нас с тобой — они чем занимаются? Белой магией, да?

— Это не котёночный разговор, — помрачнела вдруг Персея.

— Почему? Мне хочется колдовать!

— Котята не колдуют, Маркиза. Да и взрослым кошкам этим лучше не заниматься.

— Почему не заниматься?

— Потому что магия очень опасна. С ней шутки плохи.

— Почему плохи?

— Ты действительно хочешь знать?

— Да, — пискнула Маркиза, и шерсть у неё на загривке встала дыбом от страха и любопытства.

— Хорошо. Залезай в эту розовую шёлковую кошачью люлечку, которую Нина Пална купила в честь дня твоего рождения, сворачивайся клубочком — я расскажу тебе про котов-колдунов.

* * *

В тот день небо с самого утра было тёмным от грозовых туч, а промозглый дождь превратил дорогу, ведущую к селу Охотки, в стремительный поток густой, пузырчатой, чавкающей грязи. И вместе с этой грязью, вместе с тьмой и грозой в село Охотки явился кот. Он был чёрный — чисто-чёрный, абсолютно-чёрный, непроницаемо-чёрный — и одноухий. С собой он принёс коробку, обёрнутую блестящей праздничной лентой.

— А ну стоять! Имя? Откуда пр-р-ришёл? — угрожающе зарычал охранный пёс Полкан, когда незнакомец попытался про­шмыгнуть через щель в заборе на территорию Нины Палны.

— Я Нуар, — представился кот. — Пришёл из большого города.

— С какой целью пр-р-ришёл?

— Мне сказали, тут живёт Нина Пална, которая очень любит породистых кошек.

— Это ты, что ль, породистый? — Полкан окинул Нуара презрительным взглядом и хрипло хохотнул. — Ты дворовый помойный кот с оторванным ухом. Я таких, как ты, насквозь вижу.

— Я не помойный, — с холодным достоинством ответил Нуар, и глаза его недобро блеснули зелёным. — А ухо я потерял в честном бою. Но речь сейчас не обо мне.

— А о ком? — Полкан огляделся по сторонам и наклонил голову вправо, пытаясь понять.

— Вот о нём. — Нуар поставил коробку на мокрую землю и развязал блестящую ленту.

Полкан осторожно обнюхал коробку.

— Там кто-то есть, — констатировал он.

— Верно. — Чёрный кот криво улыбнулся и открыл коробку. — Кто-то очень породистый.

На дне коробки сидел маленький, дрожащий, испуганный рыже-серый котёнок с огромными жёлтыми глазами.

— Породистый? — Полкан с сомнением обнюхал серо-рыжего, но ни к какому выводу не пришёл: от котёнка пахло молоком, детством и страхом. Он мог быть как дворовым, так и представителем редкой породы с впечатляющей родословной.

— А что, не видно? — Кот Нуар прищёлкнул когтями. — Это же кот породы техонито-де-боске, редчайший, удивительный экземпляр, испанский барсучий кот.

— Родословная есть? — уточнил на всякий случай Полкан. Он никогда прежде не слышал про такую породу, но звучало очень впечатляюще.

— Конечно. Вот. — Чёрный кот жестом фокусника вынул из-за пазухи берестяной свиток, развернул и протянул Полкану.

— Тут какие-то непонятные закорючки. — Полкан покрутил перед

...