Оглавление

Глава 1. Всё начинается с Петли

Сатура

Огненный лепесток плавно опускается на страницу. Остановившись и оглядев серую пустынную улицу, я поднимаю взгляд на собравшиеся облака. Совсем недавно их не было: свет рассеянно скользил по сиреневым травинкам и улочкам, стояла мёртвая тишина, разгоняемая эхом наших шагов. Сейчас же вдалеке слышится гром.

— Что это, господин? — тихо спрашивает Нори.

Светлая и тёмная макушки одновременно наклоняются к книге с разных сторон, разглядывая нечто, сорвавшееся со стремительно темнеющего неба.

— Это магия или природное явление? Не могу определить, хозяин, — беспомощно подытоживает Цуми, отстраняясь и заглядывая мне в глаза.

Я вздыхаю, смотря на испорченную страницу. Не особо-то её и жаль. Я нашёл книгу, когда разбирал обвалившуюся лестницу в занятом мною здесь доме. И читаю её в свободное время, прогуливаясь по городу. В пункте сбора магов или дома оставаться выше моих сил. Сожалею я о том, что сегодня это было не лучшей идеей.

Порыв тёплого ветра сдувает пепел и проносит мимо нас несколько горящих лепестков, взъерошивает волосы и забирается под одежду. Поднятые пыль и песок кружат над развалинами.

— Я чую демона.

— А я ангела!

Парочка хвостокрылых с ожиданием устремляют лица вверх. Прикрыв половину лица книгой, я с пренебрежением их рассматриваю.

Все представители их расы низкого роста и у каждого из нижней части спины растут маленькие крылья и хвост, так же они имеют не сильные, но необычные магические способности.

У Нори светло-зелёные волосы и такие же глаза. Ушки, крылышки и хвостик покрывают белые пёрышки. Из одежды светло-зелёная туника и сандалии. Выглядит он безобидно. Цуми его противоположность: темноволосая и темноглазая, выглядит хищницей и характер дерзкий. Ушки закрывают чёрные наросты, длинный хвост и крылья наполовину выглядывают из-под куртки, а ладошки с длинными когтями из рукавов.

Сложно поверить, что они брат и сестра. И напротив, легко представить, как эта раса умудрилась подвергнуться почти полному уничтожению и проиграть в войне за сбор божественных часов. Все поселения были разрушены, словно их посчитали слишком слабыми для дальнейших сражений, а то и вовсе помехой. Самих хвостокрылых не перебили только потому, что эльфы впустили их в свои леса и даже выделили часть земель для спокойного существования. Многие расы пытались выжить, объединившись, но немногим такая тактика помогла.

— Вы, как хотите, а я пойду отсюда…

Обогнув парочку, я шагаю вверх по украшенной трещинами дороге. Под серыми облаками она ещё более уныла, чем обычно, когда на развалины проливается солнечный свет, а небо играет различными красками.

Ахэйр не такой уж старый город, как выглядит. Просто десять лет назад он полыхал в холодном пламени скверны и после этого в нём даже дышать было тяжело. Лишь два года спустя скверна рассеялась и в него начали стекаться бездомные маги. Помимо печального факта из истории, над ним часто пролетают ангелы и демоны. Из-за их противостояния не осталось ни одного целого здания. Тем не менее, мы, маги, продолжаем здесь жить. Больше нам негде искать пристанище. Мы понимаем свою ущербность, по сравнению с другими расами, однако не боимся, а скорее недолюбливаем их.

Да уж, в столь печальном и тоскливом городе, где только заблудшие души, мне самое место… Здесь я всегда помню о совершённых грехах.

Большинство магов приходит сюда случайно, берёт задание и больше не возвращается. Никто не засиживается на месте и не желает иметь привязанностей. Редко они собираются в «Дырявом листе», но отнюдь не дружественной компанией. А вместе с ними и оборотни, которые, судя по всему, просто следят за нами. По мне, так они и задания придумывают, чтобы просто занять нас чем-то полезным.

— Снова убегаешь, господин?

— Давай хотя бы посмотрим, хозяин!

Два голоса вместе с нарастающим громом призывают обернуться. Надоедливые создания. Я оборачиваюсь и замираю. Рядом со щекой проносится вспыхнувший уголёк и с громким стуком падает за спиной. Сердце пропускает удар и взволнованно бьётся, разбуженная кровь шумит в ушах, дыхание срывается на хриплое, серая улица плывёт перед глазами.

Этот трепет в груди… Ожидание боли, отчаяния и близости смерти… Мерещащийся аромат крови и зловоние скверны…

Чувствуя, что задыхаюсь, дрожащей рукой цепляюсь за ворот рубашки и опускаюсь на колени. Фамильяры подбегают ко мне и что-то кричат. Я не слышу. Память уносит меня на десять лет назад, где я и познал впервые эти чувства. В те дни, когда я наслаждался, дышал, жил ими и заставлял других разделять их со мной.

Вот… почему я не хотел…

— Н-нори, Цуми…

Едва произнеся имена, я запираю фамильяров в сосуды. И всё равно они продолжают шептать в темноте сознания, связанные со мной контрактом и жизнью. Небо сотрясают столкнувшиеся взрывы. Огненные лепестки и град из пылающих углей, сплетаясь друг с другом, летят на порушенные здания, поджигают траву, стучат по камням и покрывают их гарью. Собравшись, я медленно поднимаюсь и бреду прочь.

Подобные явления происходят настолько часто, что уже несложно понять, чьих это рук дело. Огненный ангел Шаки и огненный демон Шэрид. Они одна из самых частых парочек, любящих повоевать над населёнными местами. Вернее, ангелы чаще провоцируют демонов и заманивают их к городам, чтобы ослабить. Они единственная раса, которая не понимает нашей ущербности перед остальными и того, что в отличии от хвостокрылых, магов защищать никто не станет.

Шаки и Шэрид… Значит, и он тоже здесь…

Желание спрятаться и порыв отыскать друга, скорее всего тоже прилетевшего в Ахэйр, противоречат друг другу недолго. Отмахиваясь от горящих лепестков чёрными полами мантии, я пытаюсь понять, в какую часть города меня занесло и как в этой суматохе найти другие, белые лепестки.

Я ненавижу войну. Уже сто лет все расы, кроме магов, неустанно воюют за право обладать осколками божественных часов. Что касается нас, по решению Совета мы не имеем право на участие в войне. Вот только тем, кто её начал — ангелам, всё равно. Они нападают на всех под ряд, разрушают города и поселения, даже те в которых никто не живёт. За сто лет они уничтожили несколько рас, по слухам, над некоторыми издевались с особой жестокостью. Сейчас они ведут себя более-менее спокойно, всего лишь поддерживая пламя войны. Словно боятся переусердствовать. Если бы не нашлись те, кто осмелился им противостоять, всё было бы уничтожено. И демоны одна из таких рас.

Но хоть у них, как и у ангелов, есть крылья, что помогает сражаться в воздухе, хрупкие тела демонов состоят из лепестков и костей, а магия, которой они научились, природная. Против скверны ангелов её недостаточно. Не счесть сколько демонов было разорвано на лепестки, а вот ангела не удалось убить ни одного. И поэтому все демоны ходят парами.

Если сейчас сражается Шэрид, то его партнёр и мой друг, Шидо, должен быть близко. Благо ангелы настолько сильны, что сеют разрушения по одиночке.

Гарь смешивается с пылью и затрудняет дыхание, а в полумраке все развалины похожи. Прикрыв лицо рукавом, стараясь разглядеть что-то вокруг, я внезапно слышу знакомый голос. Правда, поздно. Что-то врезается в спину и опрокидывает меня на каменную дорожку. Я не успеваю испугаться, что в меня попадает градом, как ощущаю ледяное прикосновение и слышу противное «мяу-у».

— Сатура!

Крик Миори становится ближе. Обречённо выдохнув и подняв голову, я хмуро смотрю на подбегающую ко мне девушку. Она опускается передо мной на колени и протягивает раскрытую ладонь, не обращая внимание на длинные голубые пряди, ложащиеся на землю.

— П-прости, Сатура! Каю меня никогда не слушается! Давай руку.

Всё прямо как два года назад… когда я впервые встретил её.

Если вспомнить, именно из-за неё я и остался жить в Ахэйре. Восемь лет скитаний и сожалений подошли к концу, когда она сказала, что я могу остаться. Затеряться, среди таких же изгоев, как я сам. Перестать быть кем-то, не помогать, не защищать, не воевать, не забирать, не терять, не чувствовать. Стать очередным призраком серого города. Для меня тогда эта была завидная участь. Однако к самой девушке симпатии я не испытываю, напротив.

— Просто убери её от меня.

Когда какое-нибудь существо умирает, маг может использовать на нём ритуал воскрешения. Тогда к душе существа прирастает дух и оно становится фамильяром — оружием магов. Они имеют две формы: активную, то есть облик до смерти, и пассивную — предмет, на котором крепится контракт. У меня это две книги, а у Миори браслет. И сейчас девушка безуспешно приказывает Каю спрятаться в сосуд, а я уже не чувствую спины от холода, испускаемого ледяной кошкой.

— Цуми…

Едва произношу имя хвостокрылой, которая с удовольствием разобралась бы с помехой, как кошка взвизгивает и сама прячется в браслет. Я перекатываюсь в сторону, ощутив жар. Шквал углей обрушивается сверху. Подскочив и поймав девушку за руку, я бегу подальше от вспышек пламени, окрашивающих облака и улицы в рыжий цвет. В памяти всплывают силуэты горящих домов, слышится эхо криков и взрывов, чувствуется кисловатый аромат, кружащий голову.

— С-сатура! — девушка вырывает меня из плена прошлого, призывая взглянуть на себя, и на бегу говорит: — Прости, что так не вовремя… Я искала тебя, чтобы… чтобы позвать с собой на задание. Слышала, ты уже давно по улицам от безделья шастаешь… В Ахэйр ведь редко приносят… Так что я хотела пойти в Ледяной город…

— Только не говори, что снова хочешь попробовать задание, связанное с духами!

Я раздражённо смотрю на девушку и она отводит глаза цвета дневного неба.

Миори, помнится, всего шестнадцать. Невысокая, бледная, холодная и весьма эмоциональная для ледяного мага. Она какое-то странное живое исключение, пытающееся быть со всеми дружелюбным. Обычно между нами и оборотнями пролегает тень недоверия. Оборотни с магами не ладят. Маги вообще ни с кем не ладят. Но Миори не страшится взять инициативу на себя, даже если в ответ ничего не получит. Она часто разнимает драки между магами и оборотнями, из-за чего её по большей части и недолюбливают. Так и вышло, что я единственный, кто проводит с ней время. У неё есть глупая цель — справиться с заданием, на котором можно столкнуться с духами. Обычно маги такие игнорируют из-за сложности их выполнения, но не она.

Миори останавливается тяжело дыша. Я оглядываюсь. Сражение заканчивается или отдаляется. Чернота медленно рассеивается, облака сереют, тишина занимает положенное ей место.

Ахэйр, если подумать, самый заброшенный из всех городов магов. Только данное обстоятельство не мешает ангелам частенько перебирать здесь пыль пожарами, ураганами, землетрясениями, штормами и прочими магическими явлениями.

Наверное, здесь и правда какая-то особая аура…

Отдышавшись и глубоко вдохнув, я смотрю на девушку. Успокоившись, она приглаживает растрёпанные пряди.

— Пошли, провожу тебя до «Дырявого листа».

Хотел бы я расстаться с ней прямо сейчас и отправиться на поиски демона, да только сожаления потом не дадут покоя. Ненавижу в себе эту черту.

— А задание? — забыв про усталость, Миори обжигает меня внимательным взглядом. — Ты не хочешь, потому что оно связано с духами? Так слухи правдивы и ты берёшь только те задания, которые имеют отношение к осколкам? Это ведь задания для других рас, нам нельзя их выполнять!

Закатив глаза, с иронией смотрю на девушку.

— Ой, и что мне за это будет? Можно подумать, у Совета есть время на никчёмного мага, который, по их мнению, просто сдохнет, взяв такое задание. К тому же задания с духами тоже не для магов.

Я всегда беру несложные задания. Сам не знаю, почему маги обсуждают меня и считают нарушителем закона. С тех пор как пришёл в Ахэйр, меня одолели скука и безразличие, я едва нахожу силы что-то делать. Единственное, чем я выделяюсь среди магов, это одиночество, вот только его недостаточно, чтобы заработать славу безумца, воюющего против ангелов и остальных рас. Хотя когда-то именно это я и намеревался сделать…

Потянув девушку вперёд, где предположительно располагается пункт сбора и самое оживлённое место, спешу пояснить:

— У меня есть одно дело. Как закончу с ним, можно и сходить на задание, раз так хочешь. Надеюсь, награда за него стоящая.

В ответ Миори протягивает мне листовку, и я без особого интереса вникаю в суть, после чего отдаю обратно. Мы в молчании добираемся до «Дырявого листа». Всё, кто в нём был во время вторжения ангела и демона, сейчас стоят на улице и пялятся в облака, что-то обсуждая — оборотни между собой, маги между собой. Некоторые пытаются рассеять дым и убрать остатки сражения. Подняв руку на прощанье, пока никто из них меня не заметил, я направляюсь в сторону разрушенной площади, где нередко встречаюсь с Шидо.

— Я буду ждать тебя, Сатура! — кричит мне вслед Миори.

Я полностью сосредотачиваюсь на поиске белых лепестков или хотя бы сладкого аромата. Однако ветер лишь гоняет дым и пыль, одни развалившиеся дома сменяют другие, а признаков присутствия демона не ощущается. Приближаясь к площади, я чувствую нарастающее беспокойство. И оно оправдывается в полной мере, когда среди растрескавшихся плит и углей я вижу белое пятно.

— Шидо!

Большие и неудобные крылья шевелятся, роняя обгоревшие лепестки. Подобрав один, чувствую влагу на пальцах. Кровь. Она пахнет как цветочный сок, и от этого лишь сильнее чувствуется горечь.

Они словно неживые, но чувствуют ту же боль, что и мы…

Я помогаю демону развернуться и сесть. Он весь в неуклюжих повязках, и из-под них выскальзывают влажные лепестки. Руки, лоб, шея и даже спина. Тихоня-демон, с волосами цвета малины, всё время ранит себя, защищая попавших под обстрел животных или тех, кого ранят ангелы.

— Шидо… ты как?

— С-сатура… могу я попросить тебя… в знак старой дружбы?

Парень весь дрожит, терпя боль. Ему не так уж сильно досталось, всего лишь крылья опалены, и всё же ему больно из-за других ран. Я молчу, не зная, что ответить. Это должно быть страшно, когда твоя плоть распадается на куски. Я даже не знаю, умеют ли они залечивать свои раны или повреждения остаются навсегда. Но его слова причиняют мне не меньшую боль. Каждый раз слыша о войне за осколки, я чувствую невидимые пальцы на своей шее.

— К-конечно… — с трудом произношу.

Словно кто-то и правда душит меня, хоть и не понимаю с какой целью.

— Феи… на их землях мы с Шэридом нашли Петлю, но Шаки помешал нам. Пока мы отвлекаем его, забери осколок. Мне жаль просить тебя, но до Цветочного холма мы не успеем… Поблизости нет никого, кто мог бы…

Так Шидо намеренно привёл Шаки сюда, чтобы встретиться со мной?

Всего на мгновенье меня охватывает злость. Я бы выплеснул её на кого-то из Совета, но на тихоню-демона не смею. Вместо этого сглатываю и заталкиваю обратно поднимающуюся из глубин души темноту.

— Где… где именно?

— Радужные поля, город Струн… Прости, Сатура. Ваш город снова…

— Ничего страшного, и так развалины, — быстро отвечаю, прикусывая губу и напряжённо думая. — Значит, феи. Они вроде бы уже проиграли ангелам и потому не собирают осколки, верно? Они не пустят меня на свои земли. Они даже не захотели ни с кем объединяться…

— Мы не сможем долго отвлекать ангела, Сатура… Мне правда жаль… но они… они снова всё разрушат…

Чёрно-малиновые глаза демона с мольбой всматриваются в мои, отвратительно тёмные и фиолетовые, цвета скверны.

— А как же ты?

— Я ударился крылом при падении. Скоро оправлюсь, — парень позволяет себе неуверенную улыбку. — Если не хочешь оставить осколок себе, отдай его Кураю. Он часто охотится у вас.

Чего? Лидер оборотней охотится у нас?..

— Разве вам самим осколок не нужен?

Демон мотает головой и садится самостоятельно, рассматривая повреждённое крыло.

— Осколки нужны, чтобы защититься… Либо ангелы соберут их и получат ещё больше силы, либо мы… Иди, я волнуюсь за Шэрида…

Я помогаю демону встать, хотя он с трудом держится на ногах. Мне жаль смотреть на него. Шидо — добрая часть меня, что я пытаюсь подавить в себе.

— Обещаю, осколок будет нашим.

Шидо улыбается на прощанье и медленными шажками пересекает площадь. Я же остаюсь на месте, тоскливо разглядывая лепестки и остывающие угли.

— Петля…

Прошептав слово, имеющее огромное значение, я зарываюсь пальцами в волосы.

Без хозяина осколок разрушает местность в округе и оставляет чёрные провалы в земле, а при нём даёт силу, да только в обмен разрушает тело и отнимает время. Чего и стоило ожидать от оружия бога, явно непредназначенного слабым существам. Многие пытаются отыскать осколок, но умирают от его силы или же от когтей ангелов. Последние, как никто иной, желают часы бога и ради них не страшатся пойти против всего мира. Ими движет самое сильное желание. А чем оно сильнее, тем больше силы осколок даёт обладателю. Именно поэтому чаще всего осколки принимают сильных хозяев, таких как члены Совета, то есть правители рас, и тех, кто часто сражается с ангелами.

— Что я творю?.. Зачем?..

Один раз я уже был втянут в Петлю. Она в один миг уничтожила всё, что было мне дорого: мой город, мой дом, моих родителей…

«Господин в смятении», — осторожно шепчет голосок в голове.

«Разве это не обычное его состояние?» — злорадно смеётся второй.

Странно, что импульсивная Цуми обычно отвечает второй. Наверное, потому что они брат и сестра. Чтобы не путать их во время боя, я прошу обращаться ко мне по-разному. Вот только болтают они почти всё время.

— Просто, чтобы уточнить. Вы ведь хвостокрылые? Ваш осколок и право участвовать в войне украли, и вы перешли под защиту эльфов как одна из слабейших рас.

«Мы более не хвостокрылые. Став фамильярами, по твоей милости, господин, мы стали наполовину духами».

— И как же вы связаны с духами?

«Когда наше тело обращается в предмет, дух попадает к древу. Если ты умрёшь, а сосуд разрушится, мы застрянем здесь и постепенно исчезнем. Многие из нас остаются здесь, не в силе что-либо сделать. Вот почему мы защищаем господина, а не потому, что хотим».

Я ощущаю к себе волну ненависти. Довольно неприятное чувство. Словно тебя обволакивает холод, ожидая момента, когда ты потеряешь бдительность. Ощущение длится всего мгновение и, скорее всего, исходит от Цуми.

«Мы — фамильяры, стали маленькой расой, о которой маги ничего не знают. И мы не рассказываем о своих секретах. Просто ты можешь нам помочь. Тебе стоит забрать осколок. Ты хочешь забрать его…»

Раньше я не стремился разговаривать с фамильярами. Не хотел привязываться. Они всего лишь оружие, что может сломаться, если не сегодня, то завтра. Поэтому не ожидаю, что они начнут уговаривать и искушать меня. Хотя на меня их речи не очень-то и влияют.

— И чем я особенный?.. Полно магов, любящих вас больше, чем я, — говорю и понимаю, что это не так. Большинство магов лишь использует фамильяров как бездушное оружие. Я знаю лишь одно исключение. — Миори, она помогла бы с удовольствием. А я вечно сожалею обо всём, боюсь поступить неправильно, подавляю всё хорошее в себе, моя магия ужасна, у меня даже нет желания…

Слышится протяжный вздох Цуми. Я почти не ощущаю её в такой форме, только слышу и редко чувствую эмоции. Похоже, она и правда где-то не в нашем мире. И она понимает мои чувства лучше, чем я сам или её брат.

«Сейчас ты единственный маг, способный увидеть древо, хозяин».

Поднеся руку к груди, я усмехаюсь.

Так вот в чём дело… Проклятье. Я уже столько раз возненавидел это…

— Хотите, чтобы я участвовал в войне за часы? Да что со всеми вами! Полагаться на оружие, чтобы изменить мир? А не из-за этих ли часов произошло падение звёзд сто лет назад? Не из-за них ли сейчас все страдают? Ничему вас жизнь не научила! Да вы хоть знаете, на что способен самый крошечный осколок?! А что значит обладание одним из них? Хотите свалить эту ношу на того, кто вас…

Резко замолчав, прикусываю губу.

Да что я в самом деле? Не знаю, какие знания они получают от древа, своими глазами они видели только то, что видел я после встречи с ними. Да и всё равно уже обещал… Но до земель фей довольно долго идти, примерно четыре дня. Я должен попасть туда немедля, если хочу помочь Шидо оправдать свою жертву и предотвратить очередную победу ангелов.

Использовать… тебя… спустя десять лет…

Сжав пальцы на осколке, висящем на шее, я сам не могу понять, почему столько лет храню его. Он и подаренная мне от Совета мантия — единственное, что осталось от тех дней, когда я был самим собой. И именно поэтому мне следовало разорвать эту связь ещё тогда, когда первые собиратели, одним из которых я стал то ли по счастливой случайности, то ли по невезучести, пошли каждый своей дорогой. Все они стали правителями своих рас, повели слабых вперёд, дали им надежду и будущее. А я просто никчёмный маг, у которого ничего нет. Всё, что у меня было, отняли божественные часы, поэтому мне не оставалось иного, кроме как встать на путь разрушения. Нужно же было что-то делать с той силой, что мне дал осколок. И с теми чувствами, что до сих пор как гнойная рана.

Так глупо цепляться за прошлое… но всё равно я…

«Иди, господин».

«Доверься нам, хозяин».

Осколок вспыхивает, затмевая всё вокруг золотым сиянием. Мысленно зашипев на себя, подношу руки к лицу. Даже когда свет истощается, а я открываю глаза, они болят от многообразия красок. В нос забивается пыльца и запахи цветов. Резкая смена местности не лучшим образом влияет на моё состояние. Я разминаю пальцами занывшие виски и чувствую ком в горле.

Поверить не могу, он перемотал моё время сам по себе… Неужели я и правда так хотел вернуться? Вернуться к тем дням… а не бежать… от чего же? Почему? Мне вовсе не завидно и не печально, что я сейчас не с Советом, я просто… не знаю, что теперь делать…

Немного свыкнувшись, я рассматриваю порушенные колонны и потрескавшиеся каменные дорожки из светлого камня, похожего на золотисто-коричневый песок, что переливается голубым. Деревья и кусты шелестят лиловыми листочками, из-под камней выбивается на свет высохшая розовая трава. Небо над городом жёлто-зелёное. Это даже хуже, чем Ахэйр. Хотя оно не должно быть таким разрушенным.

«Хозяин! Враг!»

Отпрыгнув в сторону, я прячусь за постепенно рассыпающейся колонной и осторожно выглядываю из укрытия. Над местом, где я стоял, замирает фея. Ну, полагаю, что фея. О них мне доводилось только слышать.

Существо с тёмно-зелёными волосами обмотано чёрной тканью и во всём его облике ярко сверкают лишь жёлтые глаза. Чёрно-жёлтые. За спиной крылья огромной бабочки. И точно по такому же, только маленькому крылышку на лбу. Руки от локтей чёрные и переходят в острые когти. Жуть.

Подумать, что теперь делать, мешает звон, принимающий форму слов:

«Я предупреждала тебя, маг. Ты не послушал меня и не покинул наши земли, более того, осквернил их и причинил вред мирным жителям. Ты не уйдёшь отсюда живым».

Фея поднимает руку, и пыльца с крыльев формируется в сферу.

Телепатическая связь, как у фамильяра? Я думал, феи и духи только живут вместе, а оказываются, ещё и умеют общаться. Хотя, постойте-ка… Никому я не вредил и никакого предупреждения не слышал!

Увернувшись от сферы, я внимательно наблюдаю за падением колонны. Тёмно-зелёный туман расползается и капает на камни. Перебежав за другое укрытие, я отцепляю с пояса книгу Преступлений. Иногда приходится записывать заклинания на поле боя, поэтому я делаю это заранее, а потом называю короткие команды. Но их ещё нужно вспомнить.

«Может, поговоришь с ней, господин?»

— Поговорить? Нет. Бесполезно. Феи не различают магов в лицо. Наверное.

«Ты нарушишь нейтралитет ваших отношений», — берётся поучать меня помощник.

— На войне кто-то всегда… умирает. Цуми. Кинжал!

На книге появляется два кинжала, и я слышу усмешку Цуми над ухом.

«Выпусти меня, хозяин, и я убью твоего врага…»

Невидимые руки обнимают за шею и маленькие клыки прикусывают ухо. Схватив оба кинжала, я выскакиваю на площадь и бросаю их в фею. От одного она отклоняется, второй вонзается в руку. Враг не издаёт ни звука, словно неживой.

— Цуми…

«Хозяин, убей, не бойся!»

Вместо того, чтобы послушаться, я мешкаю. Фея пытается вынуть кинжал из кровоточащей раны. И от того, что она не может закричать, меня пронизывает страх. Её лицо не выражает ни единой эмоции. И у неё нет голоса, чтобы выразить боль. Она живое существо и должна её чувствовать, но создаётся впечатление, что нет. Лезвие разбрызгивает капли, выскальзывая из руки. Фея поднимает голову и молча смотрит на меня. Тошнота подступает к горлу.

Я поступаю неправильно?.. Буду ли сожалеть об этом? Зачем я…

Взглянув на дрожащие ладони, не могу пошевелиться. Кажется, словно по ним расползается и прожигает кожу алая жидкость, ища путь к душе, чтобы вызвать в ней чувство вины. Фея ничего плохого мне не сделала. Нет. Раньше меня не останавливала чья-то невиновность. Я просто чудовище. Такое же, как ангелы.

«Господин!»

«Хозяин!»

Зажмурившись, я мечусь между выбором. Закон или Преступление. Фамильяр, которого я использую чаще, становится сильнее и, следовательно, может сильнее влиять на мои поступки. Поэтому маги предпочитают не иметь больше одного помощника. Мне же пришлось взять обоих.

— Нори!

Я выкрикиваю имя фамильяра, но все команды вылетают из головы.

Не хочу возвращаться к прошлому!

«Всё хорошо, господин».

Я неуверенно поднимаю голову. Фею обнимает свет и извинительно вылечивает рану. Воспользовавшись её заминкой, я юркаю в сторону и со всех ног бегу прочь, надрывая лёгкие и сердце, лишь бы заглушить другую боль. Ту, что разъедает душу, очень похожую на скверну. Не думал, что за два года, проведённых в Ахэйре, стал таким жалким.

«Господин, сосредоточься».

Нори направляет меня, прочищая мысли. Не могу выразить своей благодарности за это, потому молча прислушиваюсь и облегчённо выдыхаю. Где-то здесь находится маг, разозливший фей, наверное, у Петли. Пройти мимо неё невозможно. Она сама втягивает всё живое поблизости, изменяет, искажает и уродует. Сложно сказать, что хуже — Петля или место сосредоточения скверны. Я блуждал и там, и там, но всё равно не могу дать ответ.

Цуми не произносит ни слова. Я расстёгиваю верхние пуговицы рубашки. Такое чувство, словно хвостокрылая пыталась мной завладеть. Фамильяры часто так делают, но от своей ребятни я подобной наглости не ждал. Поднявшись по ступенькам, сквозь которые прорывается розовая трава, чувствую странный запах. И, побежав мимо заросших в цветах строений, отливающих голубизной и золотом, чуть не спотыкаюсь о раздробленные камни и мусор. Я пробегаю ступеньки, крошащиеся под сапогами, и едва не срываюсь в пропасть. Передо мной раскидывается пустота до самого горизонта, заполняемая песком. Растерянно замерев, я опускаюсь на колени.

Такова сила Петли. Время в ней замыкается и пожирает мир. Старое делает новым, а новое разрушает. Живое делает мёртвым, а мёртвое частично живым. Но итог всегда одинаковый — пустота.

Что-то неприятно обрывается внутри.

Я всё-таки не справился. Моё обещание…

— Нори… Цуми…

Я призываю хвостокрылых, молча смотря в их глаза и чего-то ожидая. Не знаю, что они видят на моём лице. Виновато переглянувшись, они строят готовые расплакаться мордашки перед тем, как заговорить.

— Только что появился новый маг, обладающий осколком… и у него неизвестный древу фамильяр.

Глава 2. Одна кровь, разные пути

Тиа

Маги слабые и глупые. Имея силу, сражаются друг с другом и разрушают мир. Имея потенциал, не развивают его и тратят понапрасну. Маги создают границы своих возможностей и презирают тех, кто до них не дотягивается. Так они пытаются доказать силу. Если появляется кто-то, преодолевающий их предел, его начинают ненавидеть и пытаются контролировать. Есть ли у слабости предел? У магии предела нет. Но ни на что не способные маги пытаются подчинить и ограничить её для себя.

— Я не такой, как они…

Взобравшись по лестнице, ведущей к полю, прищуриваюсь. Ветер приглаживает сиреневую траву в направлении города, словно хочет вернуть меня назад. Порыв проходит, и я спокойно ступаю на траву. Но свалившаяся на плечо мохнатая тварь принуждает остановиться.

«Проклятый маг! Как ты посмел бросить меня в пропасти?! Там было так темно и страшно, мне начало казаться, что я снова оказался во тьме. Вспыхнул свет, я услышал голоса и подумал, что умер!»

— И что дальше?

«Потом меня засыпало песком и мысль о смерти не казалась такой уж навязчивой. Я выбрался. Ветер закружил меня, я потерялся и увидел тебя на холме. Вот! Всё из-за тебя, никчёмный маг! Я твоя сила и опора, а ты меня… ты меня…»

— Закончил?

Пока мышь пищит и гневно топчется на плече, медленно наступает окончание дня и загораются первые звёзды. Я недовольно смотрю на помощника. Хочется взять и выбросить его, только это бессмысленно: крылатое создание развопится ещё сильнее, когда догонит.

«Ты только посмотри, что ты сделал с городом!»

Оглянувшись, с безразличием смотрю на проделанную дыру в земле. Её величина составляет примерно половину самого города, хотя, где он начинается и где заканчивается понять непросто. Из-за Петли он выглядит так, словно заброшен более ста лет, на самом деле же ему столько не довелось просуществовать. Просто время в Петле сплелось в рваную паутину. Прорехи в ней уже не заделать, как и пятно, резко контрастирующее с разноцветными полями и садами за ним.

Такова сила… бога?

Вынув цепочку с маленькой золотой стрелкой, я смотрю на неё в свете почти скрывшегося солнца. Оно словно желает сжечь весь этот бессмысленный мир. Но часть артефакта не представляет из себя что-то необычное, от неё лишь исходит сила, заставляющая подрагивать пальцы.

— Тебя тоже осквернила чужая слабость. Скоро я подарю тебе свободу.

«С кем ты разговариваешь?»

Проигнорировав фамильяра, я вешаю осколок на шею, чтобы применить при удобном случае. Он скрывается за чёрным воротником плаща, опущенном до плеч.

«Эй… может выпустишь меня? Я сегодня проделал хорошую работу и достал для тебя кусочек божественного артефакта. Разве я не помог тебе? Может, в благодарность ты угостишь меня своей кровью, а, маг?»

Не выдержав болтовни и сжав хрупкое тельце, я вытягиваю руку. И, понаблюдав за судорогами никчёмного существа, произношу:

— Акае. Вернись.

Разжав пальцы и уронив потрёпанную летучую мышь, перешагиваю через неё и направляюсь прочь с земли фей. Здесь делать больше нечего, и что с ними станет, меня не касается. С другой стороны дыры их столица, с другой — земли магов. Ни в одно из мест идти не хочется, но выбора нет.

— Чтобы тебе худший кошмар приснился, маг!

Превратившийся в вампира фамильяр злобно топает вслед за мной. На секунду обернувшись, бросаю на него предупреждающий взгляд. Передёрнувшись, он умолкает, приглаживает чёрные волосы и прячет красные глаза. Они раздражают сильнее всего.

Цвет глаз у нас одинаковый и на его фоне я кажусь таким же кровопийцей. Может, оно и к лучшему, что меня не принимают за мага. Не очень-то хочется иметь нечто общее с никчёмными слабаками, только и умеющими измерять свою силу. Лучше быть монстром. Только не пьющим кровь, а скорее, наоборот…

— Эмм, Тиа?..

Акае испуганно пятится, старательно натягивая улыбку. Поняв, что переборщил, отворачиваюсь. Во мне тлеет ненависть и презрение, но я не должен позволять другим видеть свои чувства. Нахмурившись, просто шагаю дальше, сминая никем не тронутые траву и цветы.

— А что по поводу крови?.. Я ужасно голоден… сил идти нет.

— Кровь не получишь.

— Как всегда! Ну почему ты такой злой и вечно недовольный?! — обречённо выдохнув, вампир потягивается. — Как же давно ты не позволял мне использовать это тело… Я уже забыл, каково ходить по земле. Спаси-ибо, милостивый ты маг! Эй, а подождать?..

Оставив надоедливую мышь позади, я шагаю в направлении ближайшего от территории фей города. Очередной пункт сбора охотников, Фиренит. Граница земель фей, русалок и магов. Одно из пересечений самых слабых рас. Основывая земли рядом, они лишь хотят избежать полного уничтожения.

Феи, русалки, хвостокрылые, маги. Четыре стороны выбывает из игры в бога. Их мечты и желания ничего не стоят. Из опасных противников остаются только ангелы, приведшие мир к полуразрушенному состоянию. Их сила в неизмеримой ненависти, как и моя. Чья же ненависть восторжествует над миром?

— Выглядишь опечаленным, Тиа. Ты не рад приобретению?

Оглянувшись, сталкиваюсь со взглядом вампира. Шагая рядом со сцепленными за головой руками, он выглядит безобидным. Только хищный взгляд не позволяет обмануться невинным обликом. Лишь на мгновение ослабив бдительность, я обзаведусь парой дыр в шее.

— Я выгляжу опечаленным?

— Да. Впервые тебя таким вижу. Горестен путь к трону, да?.. Если таков твой путь, мне придётся превзойти всех фамильяров, существующих на данный момент. Иначе ты избавишься от меня, и я снова окажусь во тьме. Думаю, это не будет так уж трудно.

Хищный оскал преображает черноволосого в убийцу.

— Не оказаться во тьме, всё, чего ты желаешь? Не думаешь, что выбранный тобой путь рано или поздно окрасит мир в ненавистный тебе цвет?

— Мне нужно просто окрасить его в алый, — храбрится вампир. — Если у меня не получится и мир станет чёрным, я убью тебя, Тиа. Таково моё обещание.

«Таково моё обещание».

В голове маячит воспоминание: снежная ночь и протянутая рука в чёрной перчатке.

— Не используй мои слова.

Фамильяр наконец-то замолкает. Не ожидая окончания нашего разговора, наступает ночь. Звёзды украшают небо и освещают траву серебристым цветом, словно покрывая инеем. Сегодня ночь особенно светлая.

— Красиво… — заворожено произносит Акае.

Я с раздражением смотрю на мальчишку. Его внимание целиком и полностью занимает небо. В ответ на печаль, он раскрывает новую сторону своего характера. Или же его так пленят звёзды, что он раскрывает истинные чувства. В любом случае, его улыбка не принадлежит злобному вампиру. Лишь существу, способному наделить своё сердце мечтами. Вздрогнув, сжимаю пальцы в волосах.

Только не эти… воспоминания.

— Я ненавижу звёзды!

— Почему? Ох… да ладно, Тиа…

Резко развернувшись и увидев понимание в глазах вампира, я в растерянных чувствах толкаю его на траву и нависаю сверху. Страх, одиночество, ненависть, презрение к самому себе, былые желания: всё переплетается под искрящим небом. Сжав пальцы на бледной шее, слышу лёгкий звон. Цепь выскальзывает на свободу, застывая между нами, как несокрушимое препятствие. Я убираю руку и заглядываю в алые глаза.

— Видел?..

— А-ага. Сам не знаю, как получилось. Маленьким ты был совсем другим… ой.

Испуганно сжавшись, Акае ждёт моего ответа. Понимая, что поздно что-либо делать, я оставляю его в покое. В конце концов, физически ему не навредить. Поднявшись, я продолжаю идти через поле. Трава мягко шуршит о сапоги.

— Не волнуйся, Тиа, — улыбается любитель крови. — Воспоминания о тебе были хорошей наградой за проделанную работу. Похоже, благодаря твоей новой игрушке я смог заглянуть в прошлое. Потрясающе. Звёзды ли хранили в себе память о тебе? Если ты однажды забудешь эту ночь, я сохраню её в своей памяти, хорошо?

Поджав губы, стараюсь смотреть только под ноги. Всплывшее воспоминание застало врасплох. Я потерял контроль, хоть и думал, что кроме ненависти больше ничего испытывать не способен. Если так продолжится, я не смогу победить ангелов. Ради неба они отказались от всего, отвернулись от собственной сути. Но я не пойду их путём. Мой путь не приведёт к поражению.

В тишине мы проходим большую часть пути. Фиренит должен находиться у спуска с поля, и оно уже незаметно начинает клониться вниз.

— Оно?

Фамильяр указывает на постройки, виднеющиеся внизу. Порушенные здания пусты, вокруг разбросаны обломки и камни. Если вглядеться за горизонт, там дома кажутся приличными.

— Фиренит. Здесь был процветающий город, пока ангелы не уничтожили его. И он стал одним из пунктов наблюдения стражей границ. Если их сторожевая башня здесь, мы не встретим монстров.

— Ого. Я так понимаю, мы переждём ночь здесь?

Вместо ответа спускаюсь с холма.

Звёзды сегодня, и правда, яркие. Того гляди, сорвутся вниз и утопят землю в крови, как сто лет назад. Был ли прежний мир столь же отвратительным? Что ангелы пытаются вернуть? Что можно защитить, всё разрушив? Слепая погоня за часами разрушила их сущность и исказила навсегда. До звёзд… им более не дотянуться.

— А существует ли ваш бог, вообще, а?

Похоже, последние слова я произнёс вслух. Обернувшись, смотрю на тушку птицы в руках вампира. Исчез и появился, словно так и нужно.

— Артефакт существует, и он наделён невероятной мощью. Остальное меня не волнует. Разве что… не пожелает ли бог вернуть эту силу.

Развернувшись, я спускаюсь к городу. Разрушенные стены и разбросанный мусор не выглядят зловещими. Скорее, печальными. Я выбираю дом без крыши с неровными высокими стенами. Забравшись в него через окно и осмотревшись, сбрасываю пыльное покрывало со скамьи. Вампир отбрасывает ногой стол и расчищает центр комнаты, чтобы вскоре вывалить сухих веток и разжечь костёр. Когда тот разгорается, становится тепло.

— Ты проголодался, Тиа? Я пожарю тебе мясца. Будешь?

— А сам собираешься?

— Трупом? Не-е. На такое только маги способны.

Разлёгшись на скамье и положив руки под голову, я смотрю на звёзды. Даже малое количество магии приносит усталость, поэтому и приходится полагаться на фамильяра.

Проклятые маги…

Засыпать рядом с кровопийцей я не собираюсь, потому переворачиваюсь на бок и смотрю на полыхающий костёр. Он вот-вот должен перейти на сброшенное мной покрывало. Вскоре появляется помощник и насаживает мясо на очищенные ветки.

— Чего? — улыбается парень, покосившись на меня. — Ты так внимательно смотришь. Как-то мне не по себе.

— Оцениваю, пригодишься ли ты ещё или нет.

— Ха-а?! Заведёшь ещё фамильяра? Не позволю! Высосу все твои силы без остатка!

— Давай, иди сюда и попробуй, — зло сужаю глаза. — Я не потерплю угроз в свою сторону, Акае. Сейчас я не могу использовать магию, но в скором времени это изменится, и тебе лучше быть тише, чем обычно.

— Да-да… понял. И сегодня не будешь спать? Ты чудовище.

— Разве не ты? Посплю, когда поблизости не будет монстра с острыми клыками.

— Ха-а? — недоверчиво прищурившись, Акае переворачивает веточки. — Да ты себя так угробишь. А что со мной будет, не подумал? Я, конечно, не говорю, что не воспользовался бы шансом…

Мечтательно улыбнувшись, кровопийца вдруг заявляет:

— Ну почему так, а, Тиа?! Над нами такие прекрасные звёзды, а мы всё мечтаем о чём-то невозможном…

Молча приняв треснувшую глиняную тарелку с жаренной птицей и положив на край скамьи, подпираю щеку рукой. Мысли о дальнейших планах под бормотание куска шерсти и клыков складываются плохо, приходится их отложить. И чтобы не заострять внимание на отсутствии вкуса, прислушиваюсь к фамильяру. От разговора с ним начинает клонить в сон, но я старательно отгоняю его. В какой-то момент вампир исчезает, чтобы принести воды из заброшенного колодца, и я едва ли замечаю его отсутствие. Перед глазами темнеет.

Сколько я не спал? Три… нет, четыре ночи. Всё ради того, чтобы заполучить хотя бы один осколок.

— Слушай, я отлучусь ненадолго?

Я вопросительно приподнимаю бровь. Отведя взгляд, Акае по привычке прикрывает лицо волосами, но хитрость в глазах ему не утаить.

— Хочу кое-что проверить. Нечто более интересное, чем твои страдания. На тебя я ещё успею насмотреться, а вот на это…

Вздохнув, черноволосый снова погружается в грёзы.

— На что?

— Мм? А, ну даже не знаю. Я говорил, что слышал голоса и видел необычный свет, когда ты меня бросил? Хочу ещё раз попробовать переместиться туда. Вдруг, так я смогу помочь тебе с поиском часов? Надеюсь, ты не бросишь меня тут утром и не уйдёшь, как обычно это делаешь. Теперь, когда ты один из собирателей, ангел будет охотиться на тебя.

Проигнорировав слова фамильяра, я показываю цепочку.

— Если звякнет, засветится или поведёт себя странно, сразу же меня разбуди.

— Понял. С удовольствием… Кошмаров тебе, маг, — усмехается парень.

Закрыв глаза, я роняю голову на предплечье. И, благодаря недавнему пожеланию, вижу событие из прошлого, которое считаю худшим кошмаром в своей жизни.

Звездопад.

***
Сатура

Услышав переполошившиеся голоса, я переворачиваюсь на другой бок. Рассвет пробивается сквозь листву, но ещё не особо беспокоит. Тёплая мантия спасает от утреннего холода. Иными словами, только надоедливые голоса мешают отдохнуть от бренного тела.

— Я же просил со мной не разговаривать…

«Господин!»

«Хозяин, проснись!»

Замахнувшись, чтобы отогнать фамильяров, поздно вспоминаю, что спрятал их в книгах, и срываюсь с дерева. Отмахнувшись от листьев, злобно сжимаю руки. Им повезло, что я не поранился и ничего не порвал.

— Мелкие пакостники, что вам спокойно не сидится?

«Это важно, господин!»

«Потом поспишь, хозяин».

Резко выдохнув, успокаиваюсь.

— Нашли мага?

«Нет…»

— Тогда на кой меня беспокоить? Я воспользовался стрелкой часов и мне пришлось сражаться с феей, а до Ахэйра ещё идти и идти. Разве не ясно, что я расстроен?

«Ты совсем как ребёнок, хозяин».

— Молчала бы.

Я не посчитал безопасным соваться на ночь глядя в чужую местность и переночевал на дереве. Теперь, хочется или нет, придётся посетить местный пункт сбора. Если повезёт, наткнусь на мага или возьму задание, хоть и сомневаюсь, что найду что-то стоящее. Я с недоверием разглядываю городскую стену и ворота неподалёку.

«Фамильяр того мага…» — начинает говорить Нори, но замолкает, ожидая моего одобрения.

— Мм?

Приведя себя в порядок, я слушаю помощников и плетусь к городу.

«Неизвестный фамильяр пытался приблизиться к древу».

«Но, собрав силы, мы оттолкнули его!»

«Возможно, он вернётся».

— Почему ты решил, что он вернётся, Нори? И почему вы не пустили его к древу, может, он хочет поболтать с духами?

Задумчиво оглядев раскрытые ворота и сторожевые башни, никого не замечаю и вхожу. Каменные дома чередуются с деревянными строениями. Широкие улицы и дороги из мощённого камня пусты. Тем не менее, город не выглядит опустошённым: неподалёку от ворот виднеются остатки костра и посиделок. Кое-где разложено оружие. Похоже на лагерь охотников.

«Потому что древо его не принимает! Я чувствую исходящую от него жажду крови — он опасен, хозяин!»

«Владельцу такого фамильяра нельзя позволить узнать о древе».

Ответили в другом порядке? Они и правда обеспокоены. Что же получается… я хороший, а маг плохой? Я больше не хочу встречаться с ним. Кто-то растворил духов и разозлил фей до моего прихода. Должно быть, кто-то очень неприятный.

— Как маг может попасть к вашему древу?

«С помощью осколка».

Заметив какое-то движение, я шагаю быстрее.

— Я так и знал. В любом случае, мне стоит найти мага, так что как можно больше узнайте о нём. У меня на такой случай есть амулет удачи, располагающий окружающих меня существ к дружелюбию.

«В твоём амулете нет магии, господин, как и удачи», — скорбно заявляет Нори.

«Хочешь с магом на пару творить злые дела?» — возмущается Цуми.

— Я пошутил… И с чего вы, вообще, решили…

Услышав звяканье металла и рассекаемый ветер, застываю прямо перед поворотом.

П-проклятье… Что-то я заболтался с ними…

Сглотнув, делаю шаг назад. Торчащее из-за угла лезвие потихоньку скрывается из виду и показывается его обладатель.

Оборотень. Точнее парень, обращающийся в лиса. Рыжие растрёпанные волосы, длинный пушистый хвост с цепью, красные глаза. Над щекой и на руке шрамы, в ухе серьга. Второго уха почему-то нет. Вторая сторона головы спрятана повязкой с милым таким бантиком. Из одежды чёрные с золотыми швами широкие штаны, суженные на лодыжках, и туника без рукавов. На руках и ногах ничего нет, что эффектно подчёркивают чёрные коготки.

Кашлянув, я разглядываю меч. Широкий и длиной до талии, из чёрного с золотыми прожилками металла, используемого только их расой. Рост у нас одинаковый, однако у оборотня куда больше сил для махания такой игрушкой.

— Так вот кто тут с осколком бродит, — разочарованный вздох. — А я-то думал…

— Курай… — последний раз я видел лидера оборотней до прихода в Ахэйр и издалека, тогда с его ухом всё было в порядке. — Не ожидал встретиться с тобой… Снова новое оружие? Когда ты только успеваешь его менять?

— А? Так я постоянно сражаюсь, и оно портится, — удивлённо склонив голову к плечу, парень дёргает ушком. — Узнаю твой запах, да ты же Сатура. Десять ле… давно не виделись! Ты в гости к феям? Задание?

Прошло вовсе не десять лет. Курая и демонов я видел несколько раз с тех пор, а вот они, похоже, мною заинтересованы не были. Лис не узнал меня в лицо, лишь по запаху.

— Наоборот, от них.

Я делаю вид, что ничего не понимаю. Лис тоже.

— Обожаю местных бабочек, никогда похожих не встретишь. А вот монстры разочаровывают.

Думаю, вчера их численность, ровно как и разнообразие, уменьшились вдвое.

— Я ищу одного мага.

— Я пришёл сюда вчера вечером, — делает большие и хитрые глаза лис, — и никого не видел, а нет, лгу. Видел одного вернувшегося с разведки охотника, он в сторожевой башне. Так, что за маг?

Я вздыхаю. Лис ищет приключений. Об этом говорит весело дёргающийся хвост.

Нет… Десять лет прошло. Я зарёкся возвращаться к тем дням…

Порыв тёплого ветра толкает в спину, и я едва удерживаюсь на ногах. Обернувшись, едва удерживаюсь от того, чтобы не дёрнуться. Над крышей одного из домов замирает фигура огненного ангела.

Шаки!..

Заметив, что ему наконец уделили внимание, ангел улыбается. И чёрные отметины у кончиков губ делают улыбку зловещей. Красные волосы развивает ветер, в глазах пляшет пламя, а от чёрных крыльев исходит тусклый свет и чёрный дым, словно они плавятся или вовсе похожи на угли.

— Обладатели осколков? — спрашивает он со склонённой к плечу головой. — Если да, то отдайте их мне и умрите. Я могу снять их и с ваших сгоревших останков, но не хотелось бы случайно пробудить дремлющую силу.

— Проклятье… Если Шаки здесь, значит Шидо и Шэрид…

Не знаю, кто победил в недавнем сражении, но не похоже, что ангел сильно пострадал от атак демона. Только чёрная накидка в прожжённых дырах от огненных лепестков говорит об их недавней встрече.

Хотя… судя по словам Шаки, ангелы тоже опасаются силы часов?..

— О, ты знаешь, как меня зовут? — удивляется красноволосый. — Я не видел тебя раньше. Должно быть, ты силён…

Ангел взмахивает крыльями и мчится ко мне. Поток тёплого воздуха бьёт в лицо.

Почему я не люблю связываться с ангелами, так это потому, что против них магия едва ли не бессильна.

Отклонившись в сторону, я раскрываю Книгу преступлений.

— Цуми! Меч!

Помимо атакующей магии, она способна воплотить большую часть оружия. Выбор ограничивается моими собственными представлениями о нём. Как маг, в ближнем бою я не силен, но для защиты сгодится.

— Что это?..

Подлетевший ангел неуверенно наносит удар когтями по металлу, отчего в стороны разлетаются искры. Резкое движение второй руки и волна удара отбрасывает меня назад, задев кости и вызвав боль.

Что… он словно…

Сквозь полуприкрытые веки, я различаю смазанный силуэт с огромными крыльями, что не спешит приблизиться, а словно выжидает. Становится тяжело дышать.

Его реакция на меч… он боится?..

Выкарабкавшись из-под обломков стены, зло смотрю на своего врага. Сомнение берёт, что он и правда боится. Просто, чувствуя превосходство и манящий аромат крови, не спешит нападать и развлекается. Мне повезло встретиться именно с ним. Он ещё не самый опасный.

— Это всё?.. С такими силами ты надеешься нам противостоять?

Провоцирует меня?

Сейчас я в невыгодном положении. Пока я здесь, настоящий маг с осколком скроется из города. В любом случае, проигрыш. Да ещё и на глазах лидера оборотней позорюсь. После такого Совет точно примет решение забрать у меня осколок.

Выбор… был ли он у меня, вообще, хоть когда-нибудь?

Выхватив вторую книгу, я бегу в сторону от противника.

— Нори! Оковы! Цуми! Меч!

Едва ли смогу нанести магией хоть одну рану. Есть лишь несколько заклинаний способных сделать такое. И не все из тех, что я нашёл, успел изучить. Они требуют время, которого в одиночку не выиграть. Когда ангела сковывают путы из света, я бросаю меч.

— Люди такие слабые! — смеётся Шаки. — В конце концов, мы, ангелы, были созданы богом ради вашей защиты. Вы не наделены силой, способной причинить вред вашему богу. Всё бесполезно! Бог бросил нас, и мы проливаем кровь людей, вот, что справедливо, разве нет?! Пусть смотрит, что он наделал!

Чёрные крылья загораются пламенем и становятся щитом. Оба заклинания растворяются, словно пёрышки. Более не мешкая, красноволосый оказывается рядом и взмахивает когтями. В пламенных переливающихся глазах пляшет безумие и безутешная жажда, на губах играет ухмылка и проглядывают клыки, чёрная подавляющая аура клубится вокруг него и давит на сознание, жар от его тела нагревает воздух, когти вместо пальцев блестят кровавыми жилками. Вот он, ангел, одно из сильнейших существ мира.

— Нори… — сдавленно шепчу.

Нет… не успеваю. Только поставлю под удар… Неужели мне не под силу даже ранить одного из ангелов? Если так, тогда…

«Хозяин!»

Оттолкнувшись от земли, я пытаюсь уклониться назад, но время заканчивается слишком быстро. Всё и правда слишком просто.

Неужели придётся использовать осколок?!

Зажмурившись, чувствую тепло кулона под рубашкой. Он отзывается на сильное желание. Внезапно меня отбрасывает назад, а рядом мелькает смазанная тень. Врезавшись в здание, я охаю от пронзившей тело боли. Руки разжимается сами собой и выпускают книги. С трудом разлепив глаза и стряхнув каменную крошку с волос, смотрю вперёд, где недавно едва не погиб. На моём месте стоит одноухий лис. Его чёрный клинок выдерживает натиск когтей. Но силы определённо не равны.

— Курай?.. Всё-таки решил вмешаться…

Перед глазами всплывает воспоминание. Костёр под ночным небом и длинная тень на каменной глыбе. Юный оборотень взмахивает рукой и улыбается, ушки задорно торчат вверх. Его голос звучит словно наяву:

«Настанет день, когда небеса откроют нам путь в будущее. До того дня мы должны изо всех сил бороться, кто бы не встал на пути — ведь кровь у нас у всех одинаковая. Все считают, что это война за часы, но воевать мы будет лишь за право жить в собственном мире».

— Курай… — из горла вырывается хрип, но поднимаюсь, держась за стену. — Я тебя так сильно ненавижу… Твоя решительность и самоотверженность, порой наивная глупость и недостижимая мечта… Прошло так много времени, а ты ничуть… не изменился… Если только я стал таким мерзким…

Когти и металл выжигают искры, летящие под ноги.

— Нори! Отражение!

Перед рыжеволосым появляется прозрачный щит. Нанесённый удар приходится на самого ангела и он отшатывается на пару шагов.

— Спасибо! — взмахивает рукой лис. — Ты в порядке? Сильно я тебя?

— А я думал, ты будешь наслаждаться зрелищем.

— Разве я мог так поступить? — лис оскорблённо фыркает. — Я просто хотел посмотреть, как маг сражается с ангелом. Наверное, ты единственный, кто осмеливается на подобное. Потому ты и…

Не желая ничего слышать, поднимаю руку.

— Я бы и один справился. Просто это первый раз…

— Да-да… По-прежнему стараешься справиться со всеми трудностями сам. Раньше наблюдать за этим было весело, но не сейчас. Ты рискуешь жизнью, Сатура. Ангелы утратили гордость, поэтому против них она неуместна. Я помогу тебе. Ведь я такой же…

Вынув из-за ворота туники короткую цепь, красноглазый показывает мне четыре блестящих золотом осколка.

— Ах вы, животные… — ангел приподнимается, — эти осколки…

— Вот видишь, теперь он будет охотиться за мной, если ты пропустишь его.

Лидер оборотней подмигивает мне и бросается в бой. Вскинув обе руки с книгами, недовольно прикусываю губу.

Когда мы разошлись, я думал, что не хочу иметь с ними ничего общего. Мне не было завидно, не хотелось и сравниться с ними, не было даже ненависти. Разве что разочарование. Я был настолько потерян и не знал, что делать, что позволил скверне и дурным мыслям захватить себя. Я просто отдался ей без остатка, но винил всегда в этом именно их. Потому и избегал. Считал себя недостойным, тенью, решившей заглянуть на праздник огней. Но что бы я не думал, наша связь не исчезнет.

— Курай, продержись немного без меня.

— Что-о? — ужасается лис. — Ты шутишь?!

— Нори, Цуми, готовьтесь.

«Как прикажешь, господин!»

«Да, хозяин!»

Я бормочу заклинание, попутно наблюдая за ловкими движениями лиса.

Они так быстры, что я едва успеваю за ними следить. Прыжок, приседание, отскок, поворот, обманный манёвр, кувырок, стойка на руке, перехват. Все движения разнообразные и предугадать их невозможно. В мастерстве оборотня можно не сомневаться. Ангелу остаётся только махать когтями и яростно разжигая пламя. Лис отгоняет его взмахами хвоста.

«Господин, теряешь контроль, сосредоточься».

Закрыв глаза, я представляю слияние двух книг. Самые мощные заклинания маги используют вместе с фамильярами. Так они усиливают и прибавляют обычным заклинаниям свойства, которые не предугадать. В данном случае я мог бы не прибегать к таким мерам, но ставлю на то, что духам под силу навредить ангелу.

«Кровь у нас у всех одинаковая!»

Сплести различные иероглифы в две строки… Придать форму… И произнести…

— Кошмарный вестник!

Страницы шелестят и из них вылетает по одной стреле, соединяющихся в маленькую птицу, стремительно впивающуюся в тело ангела. Отшатнувшись, Шаки поднимает голову к небу. Пламя его глаз сменяется строками заклинания.

— Что ты сделал, Сатура?..

Лис едва сам не роняет оружие от удивления. Схватив его за руку, я спешу покинуть пределы досягаемости ангела. Вряд ли он последует за нами, когда придёт в себя, а вот ближайшие дома могут пострадать.

Кошмарный вестник… Не думал, что использую его хоть раз. Уверен, Шаки возненавидит меня и будет искать до тех пор, пока не разорвёт в клочья. Если, конечно, у ангела есть воспоминание, что раздирает его изнутри. Мне кажется, должно быть. Ведь иногда я чувствую, что мы похожи. Были раньше. Всё из-за того… что наши дороги пересеклись снова. Петля чем-то напоминает это заклинание.

Выбравшись из города и поднявшись на холм, отпускаю чужую руку. Трава липнет к сапогам и под порывом ветерка тут же склоняется в другую сторону.

— Всё-таки маги опасны… Ты, можно сказать, победил ангела, хоть и не без моей помощи…

— Нет. Я проиграл, Курай. Проиграл самому себе… Скажи, мы ведь сражаемся из-за часов бога, так ведь?

Если бы их не существовало… Если бы в тот день я не наткнулся на Петлю…

Сжав кулон, стискиваю зубы. Если это единственный шанс разорвать прошлое и мой шаг будет означать бегство, даже если поступлю, словно мальчишка, я должен избавиться от этой ноши. С самого начала она была не для меня. Разорвав цепочку, поднимаю руку, чтобы выбросить её и наконец освободиться, но запястье перехватывают.

— Тебя не сломило бы поражение ангелу, Сатура. Что же столь ненавистно отрицаешь? Часы ни в чём не виноваты. Они лишь созданы исполнить желание. Если ты выбросишь их, легче не станет. Во всём виноват я, верно? Потому что ушёл десять лет назад, и остальные последовали моему примеру. Я всё испортил, и понимаю, если ты не хочешь меня видеть. Только оставь осколок, очень тебя прошу. Не сдавайся. Мир… давай защищать его вместе. Не потому, что дали обещание, а потому, что мы все любим его.

Молча опустив руку, с силой сжимаю осколок, не боясь сломать. Мне нечего сказать существу за спиной. Даже не хочу оборачиваться. По сравнению с остальными, я слишком слаб и не достоин находиться среди них. Я лишь презренный маг, не считающийся частью расы и оттого не получивший место в Совете. Маги единственные, кто с самого начала не должен был мечтать о получении часов. Остальные проиграли или сражаются, а мы не имеем права.

Любовь… всё не так. Я ненавижу этот гниющий на глазах мир.

Поняв всё без слов, оборотень уходит. И хоть знаю, что наши пути ещё пересекутся, возникает чувство, что мы можем не увидеться.

***
Зарто

«Свет дождём заливает храм. Белый камень тускнеет под ним, словно от настоящей воды. Став похожим на пепел, он, тем не менее, остаётся твёрд и холоден, как ему и полагается. Ряд колон мрачно возвышается над собравшимися выжившими и отбрасывает тени, отдаляющие нас друг от друга. Я преклоняю колено и остальные склоняются перед лестницей в небо, затянутое падающими звёздами. Их свет столь ярок, что ослепляет и затмевает солнце. Ни одного звука не проникает в парящий храм. Лишь эхо шагов раздаётся спустя недолгое время ожидания и затихает на ступеньках.

— Зарто, Асэртия, Аскарто, Шаки, Сэрата, Тишь, мои Защитники и создания небес, вы выжили, хоть и потеряли пятерых Хранителей и Защитника. Вам было поручено оберегать мир под облаками и живущих в нём. Позволив им украсть и собрать Меч Времени, вы нарушили грань между смертью и жизнью. Теперь звёзды обрушаться на землю и изменят её. Падите вместе с ними и примните наказание.

Голос обрушивается на храм, захлопывая двери в небеса. Колонны начинают осыпаться, а свет истощаться, погружая белый камень в холодный мрак. В неверии подняв голову, вижу лишь белоснежные одеяния и падающие к нашим лицам чистейшего оттенка перья. Всё остальное затапливает яркий свет. Попытавшись произнести что-то, лишь беззвучно шевелю губами. Храм дрожит и распадается, белоснежный силуэт скрывается в небе. Я протягиваю руку, чувствуя, как тяжелеет тело и пригибается к земле.

Падение. Темнота. Истошный крик. Отчаяние. Свобода? Проклятье…»

Тишина рвётся, позволяя свету медленно упасть и скользнуть лучиками по исчерченному потухшими жилками постаменту. Раскрыв глаза, я долго всматриваюсь в светлые лучи. В душе ничего не меняется, она затвердела так же как и крылья. Подняв руку, смотрю на проливающийся свет и искренне начинаю ненавидеть его.

В такие моменты я чувствую себя Им и проклинаю Его сильнее. Это душащее чувство внутри, что ни с кем не разделить, оно, кажется, называется одиночеством. Сев, убираю скользнувшие на лицо и плечи чёрные пряди. Взгляд падает на искусственную модель часов, сливающуюся с золотой вязью узоров на шее и ключицах.

Любовь… Что за чушь?.. Любимы богом…

Проведя ладонью по лицу, резко выдыхаю. Чувство тяжести и падения не покидает измученного скверной тела. Шевельнув тяжёлыми крыльями, я выхожу в коридор. Руины заполняет свет выглянувшего из-за облаков солнца. Лучи медленно и изучающе просачиваются в нашу обитель, выискивая что-то интересное.

— Асэртия! Аскарто!

Никто не отвечает на призыв. Скорее всего, снова любуются местными просторами с навеса. Остальные ангелы покинули руины по своим делам и поручениям. Редко кто задерживается. Ждать ни у кого более нет сил.

Только эти двое… пока каждый страдает в одиночестве, они…

Спешно миновав коридор с колоннами и скользнув взглядом по небу, презрительно фыркаю. Тень, отбрасываемая безобразным телом, выглядит искажённо и уродливо. Под эхо собственных шагов я поднимаюсь по тёмной каменной лестнице и застываю перед входом в зал. Тихие слова едва получается различить, но один из голосов, несомненно принадлежит Асэртии. Выйдя из тёмного коридора в просторный зал, мельком оглядываю беловолосую девушку и останавливаю взгляд на втором ангеле.

— Зарто!

Красноволосый повелитель пламени подходит ко мне и молча ждёт разрешения. Я возвращаюсь в коридор с колоннами.

Аскарто нет? Исчез и оставил сестру…

Я останавливаюсь между колоннами и провожу когтями по выгравированным узорам, не прикладывая усилия и всё же оставляя на них борозды.

— Слушаю тебя, Шаки.

Они по-прежнему чего-то хотят от меня…

— П-помоги мне, Зарто!

Услышав отчаянье и злобу в голосе, оборачиваюсь. Преклонив колено, чернокрылый ангел с силой сжимает руки, не зная на что выплеснуть свои чувства. Я в три шага сокращаю расстояние между нами.

— Не припомню, чтобы разрешал склонять голову. Встань и смотри мне в глаза!

Схватив мальчишку за шею, я поднимаю его на ноги. Сам не узнаю свой голос, не могу пошевелить и пальцами, сжимающимися на чужой шее. Не могу остановить поток ненависти, наполняющий все моё естество. Я внимательно слежу за выражением огненных глаз. И, поняв, что мы достигли согласия, разжимаю пальцы. Зарывшись руками в волосы, Защитник дрожит. Огонь в его глазах наполнен ненавистью.

— Я проиграл… И увидел сон… Тот сон, Зарто. Не могу… Не хочу ждать! Больше не могу выносить это тело, этот мир! Скажи, где следующий осколок? Кого мне убить? Есть ли место, которое нужно разрушить? Я уничтожу любую помеху на нашем пути, просто укажи мне на неё! Я больше ни за что не проиграю!

Обернувшись и взглянув на небо, окрашивающееся в сумерки, чувствую, как тени от колонн сплетаются и замыкают клетку.

— Мне тоже приснился этот сон, Шаки. Он всем нам снится. И он не исчезнет, если просто утопить весь мир в крови. Он исчезнет лишь тогда, когда Меч Времени будет в наших руках.

— Но…

Заткнув ангела взглядом, медленно сжимаю руку. Когти впиваются в изменённую плоть и тёплая кровь капает к стопам.

— От нас отказались. Нам не дали сказать ни слова. Бесполезная половина… Убивай, разрушай, заставляй страдать всех, кто противится. Нельзя позволить часам пропитаться приятными чувствами. Погрузив мир в отчаяние, мы лишим людей надежды и мир будет в наших руках, а потом и небо.

Встряхнув крыльями, Шаки успокаивается. Стоило лишь произнести эти слова.

— Мне не удалось заполучить осколки зверя…

— Одноухий? Я сам им займусь. Видел остальных?

Спрашивать напрямую об Аскарто не считаю нужным. Взглянув в задумчивое лицо Защитника, получаю отрицательный ответ.

Так и знал… Он снова бесследно исчез.

— Ты прав, Шаки. Хватит тянуть время. Пусть нас всего шестеро… Даже сейчас мы можем возродить хаос. Прошло сто лет после Его ухода. Пора напомнить миру о нашем существовании. Мы достаточно выждали. Интересно, — медленно усмехаюсь, — попытайся мы разрушить Его творение, появится ли Он, чтобы помешать?

— Не думаю… — скромно отвечает ангел.

Приблизившись, я приглаживаю красные пряди. Судя по изорванной накидке, проигрыш в сражении не ложь. Сжав руку, я заставляю ангела взглянуть мне в глаза.

— Ты не забыл, Шаки, по чьей вине мы здесь?

Ангел шипит как раскалённые угли, пытаясь вырваться.

— Зарто! Прекрати. Отпусти его.

Разжав пальцы, я отталкиваю мальчишку. За его спиной стоит Асэртия с опущенными чёрными крыльями, вечно молчаливая и холодная. Единственный ангел, ещё не исказивший тело и душу.

— Не подскажешь, где твой брат?

Как и всегда она отводит взгляд. В глазах её отражается закатный свет и больше ничего, ни единого чувства. Ни тогда, когда я рядом. Только для меня она такая.

— Не знаю… — тихий ответ.

Обернув крыло вокруг руки, она пытается защититься от меня. Очень мило наблюдать за её попытками скрыть неприязнь. Птица в объятьях скверны, что не сможет долго сопротивляться душащим объятьям, как и улететь.

— Не знаешь… В последние дни он стал часто исчезать, ни с кем не обмолвившись и словом. Скоро он вернётся и будет делать вид, что ничего не происходит. Ты не знаешь, чем он занимается в тайне от меня? В сборе часов он, похоже, не заинтересован.

— Ты беспокоишься или тебе невыносима мысль, что у кого-то из нас есть секрет от тебя?

— Невыносима мысль? — переспрашиваю, мельком взглянув на сжавшегося неподалёку красноволосого ангела. — Прошло сто лет… И сколько у нас осколков? Три из тридцати! Ни ты, ни твой брат не ищете часы. Хоть нас и четверо, мы сильнее любого существа нижнего мира. Так почему мы всё ещё здесь, Асэртия? Ты знаешь ответ? Хоть я и дал вам смысл, цель, надежду, силу, вы всё ещё ничего не делаете.

Я поворачиваюсь к девушке, а она отводит взгляд.

— Отпусти меня и я поищу Аскарто.

— Разумеется, и вы оба не вернётесь. Или ты не знала? Твой брат возвращается ко мне раз за разом только для того, чтобы увидеть тебя. Неужели вы думали, что я не пойму столь очевидного? — беловолосая молчит и я отхожу на пару шагов, чтобы взглянуть вниз. — Ты единственная осталась прежней. Почти… Твои крылья почернели, но в остальном ты не изменилась. Ты сострадаешь, даришь любовь и молишься за общее благо в то время, когда мы отказались ото всего, чтобы получить силу. Тебе, той, что сохранила свою душу, противны наши осквернённые тела? Ты презираешь нас? Ты прощаешь бога и людей, что пытаются нас уничтожить, как наших братьев и сестёр?

После моих слов на руины обрушивается тишина. Даже шороха не слышно. Как и раньше, когда пришлось остаться здесь, на земле. Никто не знал, как поступить и что сделать. Все отчаялись. И только я повёл их вперёд, дал смысл продолжать существовать, позволил им не зависеть от бога и людей, наделил каждого силой и дал надежду.

И всё равно…

Замахнувшись рукой, я рассекаю колонну надвое. Она покрывается трещинами и срывается вниз по кускам. Когда пыль оседает, я забираюсь на оставшийся кусок и разворачиваю крылья.

— Когда Аскарто вернётся, пусть найдёт меня. Я отправлюсь в мир людей и заполучу несколько осколков. Сейчас собраны большинство из них. Нужно лишь убить обладателей. Смотрите все, как ломаются тела и раскалываются души несчастных созданий, возомнивших себя такими же, как мы. Я покажу вам разницу в наших возможностях. Глупым людям… ни за что нас не превзойти.

— Зарто, куда ты собрался? — девушка тут же начинает беспокоиться.

Обернувшись, растягиваю губы в ухмылке.

— Передай Аскарто, что игра окончена. Каждый раз он останавливал меня и спасал мир от разрушений, но если его рядом нет… я буду разрушать мир по кусочкам, пока Хранитель не вернётся. Я буду убивать и сеять хаос. Крики и вопли отчаяния заглушат пение ветра. Шаки… идёшь один или со мной?

Помявшись, мальчишка приглаживает волосы. Не считая Аскарто, все ангелы стараются держаться от меня подальше.

— Я… Я хочу найти владельца осколка, который заставил меня увидеть тот сон…

Несколько перьев взмывает в небо, а я лечу вниз, проносясь над руинами.

Глава 3. Встреча противоположностей

Тиа

Город небесных камней. Самый ближний к территориям, населённым русалками, ответственными за благосостояние кристаллов.

Мне эти создания неинтересны. Важнее то, что сеть кристаллов, расположенных в большинстве городов и служащих, как защитным барьером, так и предсказателем погоды и времени, находится здесь. Так сказать, сердце. Если уничтожить его, сеть распадётся и станет нестабильной.

Обычно камни с рунами висят кольцом. Здесь расположено несколько. Помимо них, некоторые видны над крышами или дорогами. Они меняются в зависимости от окружающих вещей. Сейчас полыхают разными цветами. И с момента моего появления, некоторые преображаются. Влияет ли на их поведение осколок или мои намерения, разбираться желания нет.

Я мельком пробегаю взглядом по снующим туда-сюда существам. Было бы глупо полагать, что мы не наткнёмся на стражу. Тем более там, где собралось большинство представителей городов.

— Найди подходящий кристалл.

«Чего? Не хочу… Много существ».

— Акае…

«Уже лечу».

Проследив за вампиром, я сворачиваю в узкий проход, едва отыскав тёмное место среди многообразия сверкающих камней и одежд.

Снова… Сколько я не спал? С момента, как покинул Фиренит?

Шум голосов и собственная рука смазываются, глаза пощипывают, веки тяжелеют, в голове тупая ноющая боль. Сердце бьётся так быстро, что бросает в жар.

Тяжело дышать… Пока он не вернётся, немного отдохну.

Присев на ящик в тесной подворотне, я вынимаю стрелку и разглядываю её в свете камней. После её использования что-то должно измениться.

«А-а, его здесь нет… Тиа?!»

Вздрогнув, прикрываю глаза.

— Ещё раз повысишь голос и замолчишь навечно.

«Хм, вот ты где. То есть, я умру?»

Я ничего не отвечаю. А через пару минут слышу хлопки крыльев и на колени падает бумажный пакет.

— Что это?

«О тебе забочусь, маг, будь благодарен. Поешь пока, а я поищу».

Вампир улетает, явно не чувствуя дискомфорта от дневного света. Только и умеет, что жаловаться понапрасну. Однако от него бывает польза и сейчас мне без него будет сложнее добиться своей цели, но если внезапно исчезнет, я не расстроюсь. Стрелка часов во много раз полезнее.

Забота… Если ты о ком-то и заботишься, то лишь о себе. Ведь умру я, умрёшь и ты вместе со мной. Таков наш контракт. А вот мне о тебе заботиться нужды нет.

Головная боль постепенно проходит. Но шум и игра света причиняют боль чувствительным глазам. Проведя рукой по лбу, я прикрываю один волосами. Сейчас день, а в голове видится пейзаж ночи.

Похоже… на фестиваль.

***
Сатура

Для большего успеха я выпускаю фамильяров. Но такое чувство, что они забыли зачем. Слушая их восхищённые вздохи, крепче сжимаю руки в карманах и стараюсь делать вид, что не знаком с ними. Обычно я выпускаю их только в доме, где нет любопытных глаз. Не спорю, вид небесных кристаллов завораживает, вот только сейчас куда важнее найти мага. Хотя нет доказательств, что он находится поблизости. Ставлю на то, что он решил не беспокоить фей лишний раз и направился в родные земли.

— А вы его узнаете?

— Господин, много ли, по-твоему, магов с осколком и странным фамильяром?

Сузив глаза, я стараюсь подавить недовольство. Нас окружает толпа совершенно разных и непохожих друг на друга существ, что заметно усложняет поиск. Не получается сосредоточиться.

Думал, сюда приходят только маги. А тут и эльфы есть. Правда, некоторые расы сюда не сунутся. Феи, духи или кровавые…

Передёрнувшись от воспоминая о последних, чувствую, что Цуми тянет меня за мантию. Пригнувшись, подставляю ухо. И хвостокрылая радостно оповещает, что они с братом проголодались.

— Я не против закусить чем-нибудь живым, — добавляет она напоследок.

— Обойдёшься.

Не знаю особенность ли это или прихоть, что Нори ест только траву, а его сестра одно мясо. Вообще, еда им требуется редко. Куда важнее позволять им питаться магией.

Свернув на другую улицу, я осматриваю прохожих. Так просто найти мага не удастся. Проходя около одной из лавочек, я покупаю ребятам перекусить и в себя быстро запихиваю горячий хлеб. Пока кушает малышня, я размышляю.

Тут только два варианта. Либо пустынное место, либо оживлённое. Может оказаться и простая таверна. Зависит от цели мага. Единственное, по чему могу судить, так это по осколку. Здесь есть те, кто может опознать его.

Взглянув на камни, я вспоминаю о значении тех или иных цветов. Я, бывало, задерживался в городах с магическими камнями. Помню, полыхнули алым, и в город нахлынула стая волков. Если ничего необычного — сливаются с небом. Если работает защитный барьер — светятся голубым. Довольно просто. Сейчас они разноцветные. Даже два золотых есть.

Золотых?..

Опасливо оглядевшись, замечаю всплеск на воде.

Русалки… Слышал от Шидо, что ангелы отняли и их осколок, после чего они выбыли… Непросто сражаться или искать часы, если не можешь покидать воду. Если так, они вполне могли подстроить столь хитрую ловушку. Для того, кто хвостиком следует за оружием бога, я веду себя беспечно. И скрываться магией бесполезно. Камни сразу выдадут.

— Остерегайтесь воды, — тихо предупреждаю. — За нами следят. Осторожно идём по следу золотого камня и не шумим.

— Стой, господин, закрой нас в сосудах.

Удивлённо оглянувшись на сытых хвостокрылых, я возвращаю их в предметы. На входе в город стража обычно просит спрятать фамильяра в сосуд и не выпускать без разрешения, а я об этом забыл. Сдаётся мне, иногда мелочь пользуется великодушием своего хозяина.

Нужно побыстрее убраться отсюда…

Я сливаюсь с толпой и, как мне кажется, незаметно слежу за ориентирами. Местами они не меняются, но передают свой цвет другим и таким образом указывают путь. Вот только его могу видеть не я один.

Надеюсь, маг не заметил…

Внезапно увидев что-то белое, срываюсь на бег.

Может из-за того, что в белое одеваются только кровавые, а у остальных он считается несчастливым. Или что он просто слишком выделяется среди разнообразия чужих одежд и словно подаёт сигнал об опасности.

Стараясь ни с кем не ссориться и не соприкасаться, я поворачиваю за угол. На широкой улице существ немного и белая ткань легко различается впереди. Она скользит медленно и плавно, слегка смазано, говоря о неспешной походке хозяина. Я упускаю её из виду, подняв взгляд и попытавшись найти золотой камень. И вдруг сталкиваюсь с прохожим.

Отойдя на шаг, оглядываю поморщившегося парня. Из-за тёмно-рыжих волос и красного глаза я принимаю его за одноухого лиса. Иллюзия рассеивается, дополненная остальными деталями. Волосы длинноваты, чуть вьются и скрывают один глаз, под другим пролегает тень.

Спутать его с Кураем!..

Я перевожу взгляд с лица на шею, закрытую воротником серой рубашки. Две ленты удерживают сползший с плеч белый плащ, застёгнутый лишь на две-три пуговицы и с подвёрнутым воротником. Чёрные штаны заправлены в короткие сапоги. Маг поднимает руку в чёрной перчатке и отводит волосы с глаза. Плащ расходится, и я слегка в непонимании смотрю на болтающиеся рукава, в которых ничего нет.

— Ты… ещё кто?

Вздрогнув от тихого, слегка шипящего и угрожающего голоса, я встречаюсь с переполненными злостью глазами. Кто угодно почувствует себя жалким под ним. От такого мага точно добра не жди.

А его ли?..

— Маг, — медленно произносит он. — И обладатель второй стрелки. Преследуешь меня, чтобы забрать её?

— Просто решил посмотреть, можно ли оставить её в руках другого мага.

Я отвечаю серьёзно, да только хочется рассмеяться от собственных слов.

— Я покажу тебе.

Рыжеволосый скользит взглядом по толпе и вынимает цепочку.

Что? Он собирается использовать её здесь?!

Я сглатываю страх и тянусь к фамильярам. Кулон на груди шевелится и время вокруг замедляется. Маг медленно заносит руку над головой, и крохотная стрелка начинает светиться. Толпа смазывается. Звуки растягиваются. Я не успеваю сомкнуть пальцы на книге, как меня оглушает звон, а свет обжигает глаза. Упав на колени, зажимаю уши ладонями, вот только едва ли становится легче. Резко темнеет. Стихают звуки. Лишь смешок мага остаётся различим.

Что… он сделал?

Моргнув, медленно начинаю различать очертания и звуки. Поднявшись, оглядываюсь. Красноглазый бесследно исчезает. А вокруг ничего не меняется. Словно не заметив произошедшего, представители различных рас проходят мимо.

Сбежал?.. Применил на мне иллюзию?

«Господин?»

«Хозяин, посмотри вверх!»

Послушавшись, я с минуту ничего не понимаю. Затем, широко раскрыв глаза, подавленно молчу.

Небо окрасилось чёрным и закрылось звёздами, а небесные камни мерцают и сменяют один цвет на другой так быстро, словно праздничные огоньки. Я был уверен, что сейчас день и камни неподвижно излучают один цвет.

«Господин, уходи из города!»

Ещё не совсем осознав случившееся, я проталкиваюсь сквозь толпу и на ходу призываю Цуми, чтобы использовать покров и стать незаметным. В такой толпе всё равно никто не различит следов магии. Всю дорогу до ворот не покидает ощущение, что меня преследуют алые глаза. То ли за мной наблюдает маг, то ли выглядывают из воды русалки, даже мерещится взгляд Курая, хоть этого точно не может быть.

Проклятье!.. Как я мог так легко попасться под заклинание?..

Ещё только заметив ворота, бегу к ним и не останавливаюсь, пока город за моей спиной не тает в ночной темноте. Лишь когда воздуха не хватает, падаю на траву. И, судорожно наполняя им лёгкие, бью кулаком по земле. Боль растекается по телу и постепенно исчезает, а я все не могу отдышаться.

О ангелы…

Проверив, на месте ли кулон, я раздражённо поджимаю губы. Всё равно ничего не изменить.

Отсюда можно попасть сразу в три города. И хоть они находятся на нашей территории, найти его будет невозможно. Мне стоит вернуться домой. Но пока не пойму произошедшее, отчитаться перед демонами не смогу, выполнить обещание тоже. На размышления уйдёт весь путь.

— Нори, Цуми, что произошло? Была использована стрелка или заклинание?

«Нас ослепило и мы вернулись к древу. Пришли в себя в то же время, что и ты».

«Ар-р! Я страшно отомщу этому магу!»

Я смотрю на кулон в поиске подсказки. В нём ничего не изменилось.

Однако он точно зашевелился…

Глубоко вдохнув, я долго всматриваюсь в звёзды, ища ответ хотя бы там.

За один миг прошло полдня. Стрелка вполне на такое способна. Вот только с какой целью он применил её?

«Я покажу тебе».

Покажет… что? Достоин ли обладать осколком? Чувствую себя ничтожеством.

Передёрнувшись от одного только воспоминания о зловещем взгляде, я сажусь и облегчённо выдыхаю. От звона в ушах слегка тошнит и кружится голова.

— Я начинаю понимать, почему вы не хотите просить помощи у него. Не хотел бы столкнуться с его фамильяром, наверняка что-то страшное и сильное.

Потерев лоб, закрываю глаза. Мне отчётливо запомнилась каждая деталь произошедшего, но осознать ничего не получается. Возможно, получится позже, а пока стоит вернуться в Ахэйр. Представив, сколько идти, мысленно вою от бессилия.

Снова использовать осколок?.. Ни за что.

«Господин, так ты решил принять наше приглашение?»

«Выслушай нас».

— Позже. Мне плохо. Можете пока и сами отдохнуть.

Фамильяры сворачиваются в клубочки и тут же начинают сопеть. Мне бы такую способность. Оглядевшись, я замечаю тропу, рядом с которой оказался. Если повезёт, по ней кто-нибудь проедет и подвезёт меня.

Хоть маги и свободны… каждый сам за себя. У нас нет правил, мы не организованы и не считаемся отдельной расой. Мы просто существуем сами по себе и делаем что хотим, зарабатываем помощью другим. Выполняем различные поручения, которые другие выполнять не берутся. У нас нет цели или обязанностей, как и места в Межрасовом Совете Чёрного Стола. Потому никто и не подумывал вести войну за часы. А теперь… я и тот маг… в каком-то смысле нарушили эту свободу.

Закрыв глаза, слегка улыбаюсь.

— Похоже, что я проиграл. Хорошо, я принимаю предложение фамильяров…

«Наконец-то!»

«Ура! Брат, готов открыть врата?»

«Открываю!»

Что?.. Пого…

В непонимании открыв глаза, я не успеваю удивиться, как проваливаюсь в пустоту.

Крик глохнет в кромешной темноте и остаётся неуслышанным. Я тянусь к книгам и не обнаруживаю их на поясе. Заискрившиеся перед глазами крупицы преобразовываются в моих фамильяров и радостно скалятся. В отличии от меня, они спокойно парят в тёмном пространстве. Пытаюсь схватить одного из них, но оба спокойно переворачиваются в воздухе и уходят из-под руки.

— Не бойся, господин. Скоро падение закончится, а ты окажешься у древа, — спокойно объясняет Нори. — Сейчас ты просто спишь.

— У дороги?!

Сделав большие глаза, мальчишка склоняет голову к плечу. Его отталкивает Цуми и хитро улыбается.

— Не волнуйся, хозяин. Мы будем внимательно следить… за твоим беззащитным телом…

— Чтоб вас! Сделали вид, что спите, а как только я согласился, без предупреждения скинули меня сюда! Не думайте, что вам сойдёт такое с рук!

Цуми смеётся и вертится на месте. Нори невозмутимо смотрит в сторону.

Ага, знаю я такое выражение лица. «А я не причём, всё ради спасения пушистого народца!» Малышня за последние несколько дней позволила себе слишком многое. С иной стороны… я же буду первым магом, побывавшим у древа духов?

— Прибыли! — извещает мальчишка.

Не успев среагировать, я мягко опускаюсь на землю. Впрочем, можно ли так назвать чёрное пространство, не уверен. Увидев неясный свет, перевожу взгляд дальше и вижу корни дерева. Длинные и толстые, светящиеся бледно-зелёным. Они переплетаются и расходятся в стороны. Ствол тянется довольно высоко, а кроны нависают над корнями и падают, почти касаясь их. Тонкие листики почти просвечиваются насквозь и держатся на тонких веточках. Свет пульсирует, словно пробегает по древесным венам.

— Нравится, господин?

— Правда, красивое и спокойное место, хозяин?

Я задумчиво смотрю на древо и не решаюсь к нему прикоснуться. Ребята встают по бокам от меня и вглядываются в корни. Спустя немного времени, неизвестно как длящемуся здесь, из-под них начинают вылезать светящиеся пушистики, рогатики и хвостатики. Иными словами, у древа появляется толпа фамильяров, самых различных и нескольких смутно знакомых.

— Надеюсь, вы не все сбежались?

— Нет. Не все хотят помощи от мага, — осведомляет меня Нори. — Однако лишь тебя удалось сюда затянуть, господин. Кто-то пытался просить помощи эльфов и оборотней, вот только ничего не вышло.

— Хм-м.

Чем же мы такие особенные-то?

Я оглядываю образовавшуюся кучку. Впрочем, не такую уж и большую, всего с три десятка малышни и пары крупных. Среди присутствующих есть даже фея.

А ведь маг может сделать фамильяром кого угодно… Неужели и ангела?.. Хотя его ещё нужно попытаться убить. Да и кто рискнёт? Я бы точно не стал.

— Господин?

Вынырнув из странных мыслей, стараюсь выглядеть невозмутимо.

— А? Да, я слушаю. Что такое, Нори?

Брат с сестрой переглядываются и отходят к остальным. Теперь возникает чувство, что я стою перед ними, а не наоборот.

— Для начала, выслушай нашу историю.

— Историю возникновения фамильяров?

Я заинтересованно провожу пальцами по губам. Я не старался узнать о чём-то подобном, просто использовал существующую силу. И вообще, не планировал обзаводиться помощниками. Всё получилось случайно. Просто подслушал разговор охотников о ритуале подчинения и удачно наткнулся на малышню. Я даже не выбирал их, хотя, некоторых продают на рынке или помогают приручить.

— Хорошо, слушаю. Только побыстрее, а то я беспокоюсь о своём теле.

Нори кивает и начинает рассказывать:

— Первым фамильяром стал маг, — удивляет он меня с первых слов. — Это произошло во время ритуала воскрешения. Один маг пытался вылечить другого и, когда не получилось, начал проводить ритуал. Вот только маг был ещё жив и потому, вместо обычного результата получился фамильяр. Маг вдохнул в ещё живое тело частицу духа и, таким образом спас друга, но связал с собой узами хозяина и слуги. Позднее выявились последствия материализации мага в предмет. В поисках ответа приняли помощь других магов и лекарей. Затем эльфов и фей. Более-менее ра