По правде, есть у меня подозрение, что люди, которые как с писаной торбой носятся со всеми этими подробностями про Верден, пытаются своим вроде как бесстрастным подходом что-то взять под контроль. Что-то насчет этой битвы невыносимо для них — для чего-то у них внутри. Все эти факты про битву, ее реальность, что она в принципе когда-то была — это играет на некоем чувстве, некоем глубинном отчаянии или страхе. Исследовать эту битву значит совершить на этот страх вылазку — взять его в кольцо, так сказать, всякими аналитическими инструментами, которые у нас есть.
