Раньше говорили о ратной славе. Возможно, это было ложью. Еще говорили о чести. Возможно, это было всего лишь тщеславие. Говорили о скорби. Но теперь не осталось даже ее. Скорбь превзошли числом. Потому что война теперь стала индустриальной, она обратилась в гигантский разрушительный механизм на железных колесах, который вдавливает без разбора и плоть, и кости в бесконечную грязь смертных полей. Во имя какой цели? Роланд едва мог припомнить ее.
Когда прибывали зарубежные послы, Версаль должен был поразить их богатством Франции. Король настаивал, чтобы все во дворце было французского производства, например шпалеры с фабрики гобеленов или обюссонские ковры, так что это было нечто вроде постоянно действующей выставки товаров. Весьма практично.
Ему пришло в голову, что в каждом уголке Парижа, должно быть, есть места, где люди тайно занимались любовью – люди, которые с тех пор давно превратились в скелеты и прах. И если их всех разом воскресить и вернуть в тот момент, когда они предавались любовным утехам, то-то забавная получится картина: тысячи пыхтящих, сопящих и постанывающих скелетов.
Это была девушка с похорон. Прошло столько времени после их краткой встречи, что он почти забыл о ней, а когда вспоминал, то с трудом мог представить себе ее лицо. И тем не менее, увидев ее сейчас в тусклом свете фонаря, Тома не сомневался ни на миг: это была она.
Оно не было длинным. Выразив в начале свою любовь к родителям, Наоми сообщала, что у нее есть для них новость, которая причинит им горе. Затем она благодарила отца за то, что тот нашел столько достойных женихов и позволил ей самой выбрать. Однако, признавалась она далее, сердце ее уже сделало выбор.
Я люблю другого человека. Это хороший юноша, но я знаю, что вы не согласились бы на наш брак, так как он беден. Родом он из Аквитании, где у его отца есть мельница. В Париж этот юноша прибыл в качестве слуги одного благородного человека. Но теперь он должен возвращаться на родину, и я еду с ним.
Я – его женщина. Мы поженимся, как только прибудем в его дом. Он обещал мне это.
Не пытайтесь выследить нас, мы уже далеко. Но когда мы поженимся, я опять напишу вам. А до тех пор прошу простить меня, дорогие родители.
могу понять тех кинозвезд, которые едут в Голливуд и пытаются заново создать себя. Когда ты можешь так поступить, то получаешь удивительную свободу. Вот и я придумал себя заново.
