– Хорошенькой. – И бровью не повела графиня, пустившись в дальнейшее перечисление эпитетов, из которых хоть одно да должно было подойти: – Миловидной. Очаровательной. Привлекательной. Да будет вам угодно, прелестной, – закончила она на последнем дыхании.
Местный городничий оказался весьма суеверным человеком. Только за десять минут разговора он успел несколько раз перекреститься, постучать по деревянному столу и обрызгать её слюной, всякий раз произнося всемогущее «тьфу-тьфу».
Из рассказов слуг Мария вынесла только то, что народ вне зависимости от места проживания любит истории: слушать, запоминать, рассказывать и… приукрашивать.
Как правило, расследовать дела, у истоков коих стоят запутанные обстоятельства, просят лучших представителей полицейского чиновничества. Но когда обстоятельства уж слишком запутанные, тянутся долгие годы и несут за собой жертвы, в игру вступает страх. А у страха, как известно, не только глаза велики, но и ноги доводят до спиритического салона.
Красоту племянник и правда унаследовал от Сергея, доброе сердце – от матери, а упорство, прячущееся где-то внутри, хотелось бы верить, позаимствовал у тёти, то бишь у неё. Вместе с тем Мария была твёрдо убеждена, что мальчик во сто крат лучше любого из её семьи. Ведь он был собой. Не похожим ни на кого из них. Не похожим на неё саму.
Твёрдые шаги. Неизменная последовательность. Поддержание конкретной роли для не менее конкретной цели. Но теперь стабильность, словно отражение, в которое кинули камень, пошла рябью по воде. Мария с трудом представляла, как себя вести, не играя медиума, а являясь им.
