Нынешний режим РФ считает себя продолжателем коммунистического СССР. Его принципы властвования всё те же – править обществом для себя. Загромождающие нашу землю бетонные глыбы, о которых когда-то говорил Солженицын («Как нам обустроить Россию»), – это именно бандитское сознание, рассматривающее себя как высшую ценность, а других – только как средство или помеху для её осуществления.
К январю 1917 года соотношение сил борющихся сторон было уже очевидно в пользу Антанты против стран Центральных держав – на каждых пятерых солдат войск Антанты приходилось только три солдата Центральных держав. Поражение австро-германцев становилось неминуемым, и это прекрасно понимали в Берлине и Вене.
Теперь тот же самый Быч с пеной у рта охрипшим голосом произносил повсюду демократические, демагогические речи о торжестве революционного народа, свергшего наконец тирана-самодержца, и призывал к углублению завоевания революции».
Мы сейчас имеем перед собой совершенно другую страну. Страну, привыкшую к цинизму и лжи, к лицемерию и своекорыстию. Страну, где патриотизм является лишь словом, за которым нет никакого положительного содержания у одних, и безумством без какой-либо созидательной силы у других. У нас почти нет частных настоящих капиталов. Нет ответственного отношения к собственности и ответственного отношения к власти. Нет знаний, полученных в хороших университетах. У нас мало что есть сейчас. Но самое главное, чего у нас нет, как и тогда, в 1916 году, у нас нет никакого доверия власти к обществу, а общества к власти.
Рабочие волнения в Николаеве, где строились корабли, которые должны были переломить ситуацию на Чёрном море, и в Петербурге, где тоже строились корабли, в том числе сильнейшие линейные крейсера типа «Измаил», и где был главный центр производства оружия, – всё это, конечно, было инспирировано немцами. Но никогда бы это не привело к тому, к чему привело, а кончилось бы так, как в Англии или во Франции, если бы народ сам не находился в состоянии вот этого равнодушия к победе, в ожидании поражения и ненависти к власти. К сожалению, видимо, это общенациональное чувство по-своему преломилось и в Императоре Николае Александровиче. Не надо забывать, что Россия была хоть и не абсолютистской, но полуабсолютистской страной, от воли Царя зависело очень много, и в принципе по традиции почти всё, особенно во
Но общество настроено патриотично, ибо оно уверено, как намекал Маклаков, что лучше умеет «управлять машиной». Трагедия же заключалась в том, что управлять-то лучше умела царская бюрократия, она имела многовековой опыт управления государством, но она теряла поддержку как общества, так и народа, она переставала быть популярной. Новый растущий деловой класс, от промышленников-миллионеров до умелых крестьян-хуторян, был более популярен, хотя ему, как всегда и везде, и завидовали неудачники, но этот новый класс не умел управлять государством. Государством нельзя управлять как поместьем или компанией. Тут надо иметь совсем иной навык, в первую очередь – навык компромисса. Надо было договориться бюрократии и новому классу, и можно было договориться. Но этого договора не возникло. Именно в этом – огромная беда.
Я верю в великое сердце русского народа, преисполненное любовью к ближнему. Верю в этот первоисточник правды и истинной свободы, в нём раскроется вся полнота его славы, и всё прочее приложится
Когда власть захватывается незаконно, это всегда власть не от Бога, это – аналог грабежа, аналог кражи. А краденая вещь никогда не принесёт счастья никакому своему обладателю. Что и произошло в России очень скоро
