Крун, обрубив Таку большие пальцы ног, неведомо для себя оказал охотнику великую услугу. Таку больше не мог охотиться, но, чтобы выжить, нашел себе новое, прибыльное занятие.
Неукротимый, пылкий нрав сына доставлял немало беспокойства матери и приводил в ярость отца. — Петр, пойми, уступчивостью можно добиться большего, — часто советовала Плацидия.
— Христиане — глупцы, — сердито заметил старик. — Сначала они объявляют своего бога единственным, потом настаивают, что он воплотился в человека, а затем ведут бесконечные споры о сущности божественной природы — как будто человеческий разум способен это познать! — и обзывают друг друга еретиками. А сколько в христианстве сект — ариане, кафолики, донатисты, манихеи, пелагиане... — Он пожал плечами и презрительно добавил: — Спорить с христианином бесполезно — фанатиков ничем не убедишь. Лишь труды классических философов помогут раскрыть истину. — Старик устало улыбнулся. — Только никому не говори, что я тебе это сказал.
