Новый дом
* * *
Папа Виктор вбил последний гвоздь.
— Ну вот, готово, — сказал он, любуясь своей работой.
Все ставни старого бабушкиного домика были заколочены. Бабушке Мане оставалось только вздыхать, но деваться некуда — дом старый, она старая. У дочери Людмилы с мужем нет ни времени, ни сил присматривать за ними обоими.
— Можем ехать, Мария Евдокимовна, — во дворе дома Виктор поставил табличку.
— «Пр… прррр… про-да-ё-т-ся дооооооом», — тихо прочитал надпись на табличке сидящий в кустах чумазый и лохматый… домовёнок Тишка. — Как энто продаётся?! Дом продаётся?! — не понимал он. — Э-хе-хе! — вздохнул Тишка и оправил свою красную рубаху, подвязанную верёвочкой. Столько лет он прожил с бабой Маней в этом доме, и вот — представляешь? — дом никому не нужен.
Тишка появился в этом доме восьмидесятилетним юнцом. Баба Маня, а точнее Маняша, как её называли родители и как Тишка называет её до сих пор, только родилась, её маме сложно было вести хозяйство, вот он и помогал, как мог. Сначала, конечно, под бдительным присмотром дедушки Егория. Дед Егорий-то всему Тишку и научил — и как хозяйство вести, и как от людей прятаться, и как с котами справляться. Ой, много всего, но лет за десять Тишка всё освоил и уже сам вёл хозяйство.
У Маняши было трое братьев и одна сестрёнка. Со временем все разъехались, дом достался Маняше с мужем. Позже уже у самой Маняши родились двое детей — сын Петька и дочка Людочка. Но дети Маняши выросли и разлетелись по своим новым семьям, осталась Маняша одна. Чем дальше, тем Маняше было тяжелее, хоть она и не сидела без дела и никогда не жаловалась на свою судьбу.
Маняша старела, дом ветшал. И вот пришло время, когда Маняшу, бабу Маню, Людочка забирала к себе. Уж Тишка такой порядок в доме наводил, так за всем присматривал, а всё равно не помогло. Куда теперь ему? Домовому без дома никак нельзя. Домовой без дома — не домовой, сам знаешь.
Баба Маня не могла сдержать слёз. Всё-таки вся жизнь прошла в этом доме.
— Что ж вы, мама, плачете? Дом еле стоял. В любой момент мог развалиться, — недоумевал Виктор. — Ну все, пора ехать.
Людчка, дочь бабы Мани, взяла маму под руку.
— Пошли мама, — она повела бабу Маню к автомобилю.
Растроганный Тишка тоже утирал слёзы, размазывая по лицу сажу, и только потом опомнился — здесь-то ему оставаться смысла нет никакого.
— Постойте! А как же я?
Он схватил свой сундучок и в последний момент вскочил в забитый вещами багажник.
* * *
В багажнике Тишке тесно. Но ему больше не нравится то, что всё уложено невпопад, неуклюже.
— Не умеете вы вещи укладывать, — ворчал Тишка. — Я бы вам уложил. И куда энто теперь я? А вдруг там есть домовой. Как я тогда буду? Где? Кто я после энтого? Какой я домовой?
Тяжёлые думы не давали Тишке покоя всю дорогу. Он ворчал, вздыхал и снова ворчал.
— Энто что же такое творится-то? Энто что же такое получается, люди добрые? Э-хе-хе!
Наконец, автомобиль затормозил, что Тишка закатился за корзинку. И хорошо, что закатился, потому что Виктор открыл багажник. Тишка зажмурился от солнечного света.
— Вот мы и дома, Мария Евдокимовна, — Виктор вынимал вещи, а Тишка с трудом уворачивался, чтобы его не схватили вместо сумки.
— Главное, ничего не забыть. Ничего не забыть — это главное, — похоже, Виктор был в хорошем настроении.
Укрытия для Тишки с каждой вынутой сумкой становилось всё меньше. Что же делать? Он уловил момент, когда Виктор отвернулся, и выскочил из багажника.
В большом дворе Тишка застыл на месте. Он смотрел по сторонам и не мог поверить своим глазам. Вокруг была красота: ухоженный газон, аллея с цветами, подрезанные кустики. Кто-то славно поработал тут.
— Ишь тыыы! Красотища-то какая! Ровненько растет, все ухожено, — не смог удержаться Тишка и намётанным хозяйским глазом оценил обстановку.
На Тишку упала тень. Он поднял голову и увидел, что Виктор ставил на него сумку.
— Ой! — Тишка еле успел взять свой сундучок и шмыгнуть в кусты. А то ведь он мог попасться, правда? А домовые что? Они же не показываются на глаза людям. Закон у них такой. Может, не закон, а правило. Но точно такое есть. Ты видишь дома порядок, а кто сделал? Домовой! И кто его видел? То-то же.
Уже из кустов Тишка смотрел, как Людочка повела бабу Маню в дом.
— Пошли, мама, теперь ты будешь жить здесь, — говорила она. — Тебе у нас понравится.
Улучшив момент, Тишка по кустам побежал за бабой Маней. «Если в доме есть домовой, — думал он, — я договорюсь. Но на улице сейчас оставаться никак нельзя».
— Так-так! Так! Ой-ой, подождите! — бормотал он себе под нос. Тишка не мог ничего делать молча. Даже молчать.
Баба Маня и Людочка вошли в дом. Тишка успел проскользнуть внутрь перед тем, как дверь захлопнулась.
Он очень сильно разбежался, поэтому не мог устоять на ногах и скользил по плитке прямо под диван, стоявший в гостиной, совмещенной с кухней.
— Э-хе-хе! — только и успел подумать Тишка, когда понял, что его никто не видел и не слышал.
Из-под дивана Тишка видел ноги людей. У бабы Мани дивана
