Амаяк Павлович Тер-Абрамянц

Прибалтийский акцент

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Амаяк Павлович Тер-Абрамянц, 2017

Ветер, волны, сосны — что навсегда в душе русского писателя армяно-эстонского происхождения. Таллин — сказочный сон, который никогда тебя не отпустит…

18+

ISBN 978-5-4485-5505-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Прибалтийский акцент
2. Капитан Клятов
3. Три родины
4. Без женщины
5. Свидание
6. Мол
7. Майя
8. Старый дом, старые люди
9. Молчание эстонцев
10. Бабушка
11. Поезд Таллин (тn) — Москва
12. Морские раковины
13. Бегущие сосны

Капитан Клятов

Прощай любимый город!

Уходим завтра в море.

И ранней порой

Мелькнет за кормой

Знакомый платок голубой.

А. Чуркин

1

Будь прокляты, эти немцы! Будь прокляты, эти немцы!… Ничего, ничего, Павлик, не бойся — видишь какие наши матросы большие, сильные! Это наши матросы, краснофлотцы, самые смелые, самые сильные!… Дрожишь? Холодно? Давай я тебя в свою кофточку… вот так. Ну и что ж что места внизу нет: внизу много народу, внизу жарко и дышать нечем, пахнет, пахнет плохо, Павлик, а здесь на палубе свежий воздух, ветер, солнце… смотри как красиво: небо голубое, облака… море какое зеленое, как стекло, а на волнах белые барашки… Тошнит? — Это ничего, это оттого, что немного качает, это ничего: привыкнешь, пройдет и станешь у меня настоящим моряком, морским волком, да?.. Не станешь? Ну, тогда доктором, обязательно доктором.

Отойти от установки? Да куда же мы? — Ладно, постараемся, в тесноте да не в обиде, и теплее будет… Жарко будет? Шутите, товарищ раненный, здесь же дети! Это самолет? Это чей самолет? Наш, наш, конечно, наши соколы… Господи помоги, зачем он так воет?…

«Не вижу! — орал наводчик зенитки с перевязанной буро-серой тряпкой головой, — от солнца, гад, заходит!»

Матери закрывали собою детей, раненные невольно втягивали головы в плечи, съеживались, будто желая уменьшиться до размера насекомого, вжаться в палубу, забиться в щели…

Равномерно застучала зенитка, выбрасывая на палубу дымящиеся гильзы.

— Га-ады! Га-ады! — стонала толпа беженцев и раненных на палубе, а из трюма, где ничего не видели и не ведали, поднимался утробный вой и стон слепого ужаса.

Открыли огонь и зенитки на бортах, лениво бухнул из орудий, идущий поодаль крейсер «Киров» по неведомой цели.

— Дети же здесь! — визжала обезумевшая женщина, встав во весь рост и потрясая кулачками, но ее жалкий вопль и крики других перестали быть слышными в нарастающем пронзительном вое пикирующего на судно бомбардировщика. На серых крыльях мелькнули черные крестики, а за б