Если бы будущее существовало, определенно и персонально, как нечто, что мог бы различить более развитый мозг, то прошлое, возможно, не было бы столь соблазнительным: его притязания уравновешивались бы притязаниями будущего.
Вот, я полагаю, оно: не грубая боль физической смерти, а ни с чем не сравнимые муки таинственного ментального маневра, необходимого для перехода от одного состояния бытия к другому.
Набоков задается вопросами, которые в более ранних книгах лишь подразумеваются, – о степени проницаемости для духов человеческих и предметных сущностей, о мучительности перехода из материального состояния в идеальное, об эфемерности категорий прошлого и будущего за границей бытия.
