Занимаясь изучением человеческих существ в течение жизни, я обнаружил: как бы усердно они ни пытались, но так и не отыскали способа предотвратить наступление утра понедельника. А они, конечно же, очень старались, но понедельник всегда наступает, и всем трутням приходится возвращаться в их тоскливую жизнь рабочих буден, заполненных бессмысленным трудом и страданиями.
А поскольку во мне нет ни человечности, ни подлинного сердца, я вынужден опираться на жизненный опыт, а тот убеждает меня: милосердие начинается дома и почти всегда там же и заканчивается.
Однако, вообще-то, я к Зандеру так сильно привязался, потому что почти всегда этот дух, как предупреждающий знак, извещает: под маской Матери Терезы творится нечто гнусное, зловредное и игривое.
— Я почти никогда не думаю, — заметил я. — Это мешает умственному процессу.
Целых шесть слогов. Для него это было практически речью.
Как я уже говорил, их дорогой биологический папочка нанес им нечто вроде ущерба, одно из последствий которого состоит в том, что их приход-уход никоим образом заметить нельзя: они являлись в помещение методом диффузии.
Что до меня самого, то мой интерес к Парижу давно улетучился, как только мне стало известно, что он во Франции.
Может показаться странным, что человеку, чья единственная страсть — человеческая расчлененка, могли и вправду нравиться дети Риты, но ему они нравятся.
Как может человек, считающий, что секс так же интересен, как и бухгалтерский учет, вступить в брак?
ОНО видело, как сами твари осознали, что стали рукастыми, как принялись пускать руки в ход. Пользовались они ими для громадного разнообразия новшеств: мастурбировали, увечили один другого, отбирали еду у соплеменников, что поменьше.
