автордың кітабынан сөз тіркестері  Собрание повестей и рассказов в одном томе

Валентин Распутин

И фамилия какая – Черные!.. Эти Черные взяли и хапом его закупили. Это действует, Пашута! Действует! Будто меня проглотили!

Я у Стаса сосну часок, потом приедем, если у него готово.

Она опять замолчала, и он внимательно посмотрел на нее. Сквозь платье, волнуясь, у нее пробивались груди, как

два маленьких гнездышка, которые лепят неведомые птицы, чтобы выводить в них птенцов. Он заметил, что уже через год лицо у нее удлинится и станет красивым, и ему стало грустно от мысли, что со временем будет и у нее свой парень

могу… я могу, бабушка! – сорвалась опять Танька на слезный шепот. Она выпрямилась и, моргая часто от слез и напряжения, искала, искала в Пашуте перемен, которые могли произойти от ее порыва. Она бы хотела, подняв голову, увидеть Пашуту совсем другой – ласковой и доступной. Пашута понимала ее и ненавидела себя еще больше.

Она сказала:

– Прокормимся, Татьяна.

Не выговорилось у нее: спасибо, милая девочка; вот мы и породнились еще ближе.

– Давай дверь откроем, – предложила Танька, поднимаясь первой. – Она там совсем одна.

С кем же мне еще разговаривать, как не с тобой! Больше у меня никого нет.

– Мне шестнадцать будет – я могу в подъезде мыть. Или телеграммы разносить – я узнавала. Я

шепотом рвалось из Таньки. – Ты молчишь, я не знаю, почему молчишь… Я не маленькая, пойму. Почему ты вчера не сказала мне? Ты думаешь, что я неродная, а я родная… хочу быть родной. Хочу помогать тебе, хочу, чтобы ты не была одна! Мы вместе, бабушка, вместе!..

– Крестить тебя надо, – вспомнив, о чем говорили, сказала она.

– А ты крещеная?

– Нет! – с такой легкостью, как сейчас, твердел у нее голос и с таким трудом мягчел. – Я выпала, обо мне нет разговора. А тебе жить.

– Но я видела: совсем старых крестят.

– Ты, значит, бываешь в церкви?

– Мы с Соней из интересу заходим. Совсем старые есть, которые от советской власти родились…

– От кого родились? – охнула Пашута.

– Ну, это так говорят.

– Говорят… Как это у вас все ловко говорится?.. Ладно, – решительно предложила она. – Поднимаемся, что ли?

И – промедлила. Танька вдруг прильнула к ней, обняла, ткнулась головой в грудь. Пашута растерялась:

– Ну, что ты! что ты!

– Бабушка, ты разговаривай со мной, разговаривай!.. – отчаянным

– Не знаю, – угрюмо ответила она. Ответила не только Таньке. – Как, поди не верила – она старого житья была человек.

– Она просила, чтобы я ей в церкви иконку купила…

– А ты купила? – напряженно спросила Пашута.

– Маленькую такую. Богородицу. В ладошку входит.

– А как я не видела?

– Она на этажерке стоит. Ты не заметила.

– А бабушка верила в Бога?