Александр Гриценко

Страж атомных секретов Сталина.
Генерал Павел Мешик на фоне его эпохи

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 94(47+57)′′1930-1950′′

ББК 63.3(2)615/631-8

Г85

Изображение на обложке с ресурса Shutterstock.com

Автор:

Гриценко А. – кандидат юридических наук, доцент, ветеран и высший офицер, посвятивший почти 35 лет оперативной, руководящей и научно-педагогической деятельности в отечественных органах государственной безопасности.

В книге впервые предпринята попытка воссоздать изобилующий крутыми поворотами жизненный путь расстрелянного по делу Берия генерал-лейтенанта Павла Яковлевича Мешика (1910–1953). В центре повествования — его работа в советском «атомном проекте» и в качестве «главного чекиста» Украины.

Автор — ветеран органов государственной безопасности — на основе документального материала и воспоминаний современников показывает неотделимость противоречивой судьбы Мешика от драматических событий советской истории 1930–1950-х гг.

Книга будет интересна всем, кто увлекается отечественной историей.

УДК 94(47+57)′′1930-1950′′

ББК 63.3(2)615/631-8

© Гриценко А., 2024

Глава 1. СТАНОВЛЕНИЕ ЧЕКИСТА

Павел Яковлевич Мешик родился 16 марта 1910 г. в городе Конотоп Черниговской губернии (ныне Сумской области, Украина), украинец.

Отец — Мешик Яков, служил бухгалтером, умер в 1924 г. Якобы был левым эсером, позже стал членом ВКП(б). Мать — Мешик Варвара Мартыновна, 1875 г. р., домохозяйка. В Польше проживала тетка, уехавшая туда до революции, когда это еще была территория Российской империи. Старший брат — Мешик Александр Яковлевич, служил в Красной армии (о нем впереди).

Конотоп располагается на северо-востоке Украины, в 100 км от границы с Россией, в 200 км от Киева и в 120 км от ныне областного центра города Сумы, на берегу реки Езуч, которая в 12 км севернее впадает в реку Сейм. По городу протекает река Липка, рядом с городом протекает река Куколка. Население города в то время составляло около 30 тыс. человек.

В 1917–1920 гг. власть в городе несколько раз менялась: 18 марта 1918 г. город при поддержке германских войск заняли части Украинской Народной Республики; 21 января 1919 г. пришла Красная армия; 19 августа 1919 г. город захватила белая армия Деникина. Наконец, 25 ноября 1919 г. Советская власть была окончательно установлена.

Годы детства и юности Павла выпали на расцвет советской украинизации и новой экономической политики, основанной на рыночных отношениях и различных формах собственности, что позволило быстро насытить рынок товарами. Вот в такой обстановке Павел учился в украинской школе-семилетке, которую окончил в июне 1925 г. Весной вступил в комсомол.

В июле 1925 г. 15-летний парнишка устроился слесарем на механический завод. Это было правильное решение. Сам ли догадался, или кто-то посоветовал, но в те времена без пребывания в рядах «рабочего класса» о серьезной карьере не стоило даже и мечтать.

Завод выпускал соломорезки, молотилки, веялки, плуги, культиваторы, запасные части к тракторам. Среднемесячный заработок рабочего в 1925 г. составлял 40 рублей. После реконструкции в 1928 г. завод стал электромеханическим, получил название «Красный металлист» и вместе с выпуском сельхозмашин производил самоцентрирующиеся патроны для станков и киноаппаратов.

В 1927 г. Павел окончил при заводе школу фабрично-заводского ученичества (ФЗУ), которая готовила квалифицированных рабочих. Наряду с профессиональным обучением в школе велась общеобразовательная подготовка.

Видимо, Мешик неплохо проявил себя на производстве и в заводской комсомольской организации, и потому через три года он был направлен на курсы по подготовке в вуз (так называемый рабочий факультет, рабфак). Туда посылали молодежь с трудовым стажем не менее 3 лет, обязательным было членство в партии или комсомоле. Вступительные экзамены включали проверку по четырем предметам: русскому языку, математике, физике и обществоведению. По окончании рабфака экзаменов не было, и не было вступительных в вузы: рабфаковцы переходили в вуз по направлению, иными словами, автоматически, гарантированно.

Правда, почему-то ехать пришлось на крайний юго-запад Украины, за 700 км от Конотопа, в приграничный город Каменец-Подольский на реке Смотрич. Граница с Польшей проходила всего в 30 км по реке Збруч, а граница с Румынией — в 24 км вдоль реки Днестр. Между прочим, город описан писателем Владимиром Беляевым в трилогии «Старая крепость». Так что Мешик получил там интересные впечатления. Добирался из Конотопа поездом, с пересадкой в Киеве (мог ли представить, что через одиннадцать лет окажется в уже «столичном», с 1934 г., Киеве всесильным шефом государственной безопасности всей Украины?).

В Каменец-Подольском Павел учился месяцев семь, с января по август 1930 г. Где именно учился? Тогда там был только Сельскохозяйственный институт, который в том же 1930 г. был разделен на Институт технических культур и Зоотехнический институт. Наверное, Мешика послали туда потому, что так определили в Конотопском окружном отделе народного образования, исходя из полученных квот и того факта, что завод «Красный металлист» выпускал в основном сельхозмашины.

Завершив учебу на рабфаке, Мешик вернулся в Конотоп и где-то месяца полтора, с конца августа до первых чисел октября (видимо, дожидаясь получения направления в институт), продолжил работу слесарем на родном заводе.

А незадолго до его возвращения в Конотопском округе1 (точнее, в Борзнянском районе Конотопского округа) происходили драматические события, в которых действовал Конотопский окружной отдел Государственного политического управления (ГПУ) Украины2.

14 июня 1930 г. полпред ОГПУ по Сибирскому краю и начальник Особого отдела Сибирского военного округа Леонид Михайлович Заковский3 прислал из Новосибирска в Конотопский окружной отдел шифрованную телеграмму. Речь шла о наличии па территории округа повстанческой организации. Организация якобы намечала выступление в ближайшие дни. Почему телеграмма пришла из Сибири? Очевидно, сибирские чекисты получили такие сведения в результате агентурной разработки «кулаков», недавно высланных из Конотопского округа в Сибирь в ходе коллективизации…

И уже 26 июня 1930 г. временно исполняющий дела начальника Конотопского отдела Лазарь Григорьевич Мунвез рапортовал начальнику Секретного отдела ГПУ Украины Генриху Самойловичу Люшкову (тому самому, который через восемь лет, будучи начальником Управления НКВД по Хабаровскому краю, сбежит к японцам) о раскрытой в селах и хуторах Борзнянского района «подпольной организации» из 50 человек и просил «в срочном порядке» дальнейших указаний.

С политической окраской и руководством заговорщиков оперативный работник Зайченко, в производстве которого находились поступившие материалы, уже определился: «Во главе данной организации, по всей видимости, стоит остаток неликвидированных участников СВУ в Киеве».

Тут надо пояснить, что в марте 1930 г. в тогдашней столице Украины Харькове прошел показательный процесс над членами так называемого «Союза освобождения Украины» (СВУ — от укр. «Спилка вызволення Украины»). Сегодня считается, что дело было сфабриковано с целью обоснования преследования националистической оппозиции Украинской ССР. По мнению ряда историков, также ставилась задача скомпрометировать политику украинизации и углубить вражду между ее сторонниками4.

Согласно советским источникам, СВУ являлся подпольной организацией, существовавшей на Украине с июня 1926-го до ее разоблачения в июле 1929 г. Как следовало из обвинительного заключения, «СВУ намеревался добиться “освобождения украинского народа на всех просторах его этнографической территории и учреждения самостоятельной украинской республики”». На процессе было заявлено, будто СВУ создавался «по указанию зарубежного центра петлюровщины». Также утверждалось, что СВУ готовил народные восстания или мятежи, которые координировали из-за границы лидеры украинской националистической эмиграции, где СВУ якобы имел представительства.

11 августа 1989 г. все фигуранты этого дела были реабилитированы.

1 июля Люшков вместе с начальником 2-го отделения Секретного отдела Семеном Моисеевичем Долинским-Глазбергом направляют в Конотоп указание об оперативной разработке «контрреволюционеров».

В тот же день Зайченко, начальник 1-го (секретного) отделения Гутман, руководители окружного отдела Андрей Иванович Феденюк и сменивший последнего на этой должности Пейсах Меерович Рахлис, рассмотрев «агентурный материал об организации кулачества и антисоветского элемента, имеющих цель — борьбу с существующим строем», постановили начать агентурную разработку, дав ей кличку «Весна».

Для руководства разработкой в Конотоп из Харькова был командирован старший уполномоченный Секретного отдела ГПУ Украины Моисей Аронович Каган, который уже 27 июля утвердил план операции по аресту лиц, проходящих по делу «Весна». И хотя от возглавляемой Гутманом группы захвата сумела уйти часть подозреваемых, 31 июля Феденюк и Каган закрыли агентурную разработку «Весна» и начали следствие по делу под тем же названием.

Значительная роль в этом деле принадлежала Люшкову. В конце концов получилась «контрреволюционная организация “Левобережный штаб повстанческих войск освобождения Украины” (Борзненский центр)». Обвинительное заключение по делу 14 января 1931 г. составил Люшков, а утвердил начальник Секретно-оперативного управления ГПУ УССР Израиль Моисеевич Леплевский. 17 января 1931 г. судебная тройка при Коллегии ГПУ УССР приговорила 12 руководителей этой организации к расстрелу. Из 650 крестьян, арестованных по делу «штаба», большинство были расстреляны или получили лагерные сроки.

Мешика все вышеизложенное никак не коснулось, но что-то слышать он, наверное, вполне мог…

Наконец, где-то в конце сентября пришло направление на учебу. Но отнюдь не в Каменец-Подольский, куда, вероятно, Мешик не хотел возвращаться. Очевидно, парню пошли навстречу. Как раз в 1930 г. открылся Энергетический институт в Самаре. И довелось Павлу опять, как и на рабфак, ехать за тридевять земель, да теперь еще и за пределы Украины (это уже 1200 км) от Конотопа в большой русский город на Волге.

В октябре 1930 г. 20-летний Павел Мешик стал студентом Энергетического института. Через год, в октябре 1931 г., студент 2-го курса Мешик вступил в ВКП(б), оставаясь при этом в комсомоле. Обычно это происходило, если член партии был на выборной комсомольской работе (например, в комитете комсомола института или факультета).

Похоже, тогда в Полномочном представительстве ОГПУ по Средне-Волжскому краю и обратили внимание на студента-активиста Мешика как на подходящего кандидата для назначения на оперативную работу. Разумеется, как положено, дополнительно изучили, осуществили специальную проверку. Пришли к выводу, что молодой человек вполне достоин стать чекистом.

Полномочным представителем ОГПУ по Средне-Волжскому краю и одновременно начальником Особого отдела по Приволжскому военному округу был Борис Аркадьевич (Аронович) Бак. Это он подписывал все подготовленные отделом кадров документы, касающиеся принятия Мешика на службу в ОГПУ. Сам Бак, уже в звании комиссара госбезопасности 3-го ранга и в должности начальника Управления НКВД по Северной области в Архангельске, будет арестован в августе 1937 г., этапирован в Москву и расстрелян 16 июня 1938 г. Правда, в отличие от многих других высокопоставленных чекистов, реабилитирован посмертно 2 апреля 1957 г.

Б. А. Бак5

Ну а Павел Мешик в марте 1932 г., еще не доучившись на 2-м курсе, в возрасте 22 лет был зачислен в кадровый состав органов государственной безопасности и вскоре послан на учебу в Центральную школу ОГПУ в Москве.

Короче говоря, возможности выучиться на инженера-энергетика Мешику не дали. Высшего образования он так никогда и не получил, что, впрочем, никак не помешало потом стать генералом и достичь самых высоких должностей…

Службу в органах государственной безопасности Павел Мешик начал еще при председателе ОГПУ СССР Вячеславе Рудольфовиче Менжинском. С апреля 1932 г. недавний студент учился в Центральной школе ОГПУ СССР на 10-месячных курсах подготовки оперативного состава. И каким-то образом не вернулся в Самару, а получил назначение в центральный аппарат в Москве.

В. Р. Менжинский6

Возможно, просто повезло, ибо как раз в октябре 1932 г. в ОГПУ прошла очередная реорганизация Экономического управления (ЭКУ), в составе которого появилось 1-е отделение (машиностроительная промышленность, топливо, энергетика). В это отделение его и направили (видимо, кадровики обратили внимание на имевшиеся у Мешика два курса Энергетического института).

Павел Мешик, 1933 г.7

Последующие два года, с 20 февраля 1933 г., Мешик — помощник уполномоченного 1-го отделения ЭКУ ОГПУ. Начальником ЭКУ тогда был Лев Григорьевич Миронов (настоящее имя — Лейб Гиршевич Каган).

К слову, в эти же годы в ЭКУ работал уполномоченным Виктор Семенович Абакумов, будущий генерал-полковник и начальник Мешика в контрразведке «СМЕРШ» в годы войны, но об этом впереди.

Г. Г. Ягода8

10 мая 1934 г. умер уже давно болевший Председатель ОГПУ Менжинский, а 10 июля был образован Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) СССР, наркомом назначен Генрих Григорьевич Ягода. В составе НКВД на основе ОГПУ создано Главное управление государственной безопасности (ГУГБ), а в нем — Экономический отдел (ЭКО), который возглавил вышеупомянутый Лев Миронов. Работой ГУГБ руководил сам нарком Ягода.

П. Я. Мешик, 1935 г.9

Мешик все так же продолжал служить помощником уполномоченного в 1-м отделении ЭКО ГУГБ. Похоже, где-то в этот период он женился. Первая жена — Мария. В 1935 г. родился старший сын Чарльз. Имя, конечно, явно необычное. Этот самый Чарльз Павлович так объясняет выбор: «В те годы иностранные имена действительно были в моде. К тому же отец в 1930-е годы зачитывался Дарвином, восхищался его эволюционной теорией и, возможно, назвал меня в честь великого ученого»10.

Н. И. Ежов11

Через два года службы, 25 мая 1935 г., Мешик был повышен в должности (правда, не в 1-м, а в другом отделении), теперь он — оперуполномоченный 2-го отделения ЭКО.

7 октября 1935 г. для начальствующего состава государственной безопасности НКВД были установлены специальные звания. 26 ноября Ягода стал генеральным комиссаром государственной безопасности, а начальник ЭКО Миронов — комиссаром госбезопасности 2-го ранга.

Соответственно, и Мешику 1 декабря 1935 г. присвоили специальное звание младший лейтенант госбезопасности (приказ НКВД СССР № 820).

В сентябре 1936 г. Ягода был снят с поста наркома внутренних дел. Его арестовали 28 марта 1937 г. и через год, 15 марта 1938 г., расстреляли. Не реабилитирован.

26 сентября 1936 г. на пост наркома пришел высокопоставленный партийный чиновник, никогда ранее не бывший чекистом, председатель Комиссии партийного контроля, секретарь ЦК ВКП(б) Николай Иванович Ежов.

ЭКО ГУГБ 28 ноября 1936 г. был ликвидирован. На совещании руководящего состава НКВД 3 декабря 1936 г. Ежов четко, «по-партийному» объяснил причины такого решения: «Существование Экономического отдела было до тех пор оправдано, пока у нас были элементы для работы этого отдела. Это были следующие элементы: 1) то, что в товарообороте существовал частник, занимавший там довольно солидное место; 2) то, что в промышленности у нас также была некоторая прослойка частного капитала; 3) то, что у нас не была еще коллективизирована деревня, в которой имелись элементы роста капитализма, экономическая основа которой не была еще подорвана и откуда, как говорил Ленин, ежечасно, ежедневно, в массовом масштабе рос капиталист; 4) наконец, то, что государственный аппарат, я имею в виду, главным образом, среднее и низовое звенья государственного аппарата, — был в значительной мере не в руках наших специалистов, а специалистов старой формации.

Наличие таких объективных фактов оправдывало существование Экономического отдела. Но так как у нас сейчас нет частника ни в товарообороте, ни в промышленности, так как деревня у нас коллективизирована и всякие основы для роста капитализма в деревне подорваны окончательно; так как государственный аппарат у нас в подавляющей своей части из наших людей, воспитанных при советском строе либо частью перевоспитанных, то изменившаяся обстановка, собственно говоря, привела давным-давно к самоликвидации Экономического отдела.

Те дела, которыми в последние годы занимался Экономический отдел, можно было отнести целиком к борьбе со всеми видами контрреволюции. Здесь ЭКО был силен и давал хорошие дела. Что же касается всех других дел, которые были характерны для предыдущего периода, то ЭКО в последние годы совершенно их не давал, так как почвы для этой работы не было.

Поэтому, мне кажется, что ликвидация Экономического отдела созрела, так как нет объективных предпосылок для дальнейшего существования Экономического отдела в том виде, в каком он существовал раньше.

Вот, собственно, причина ликвидации ЭКО.

Но это не значит, что мы ликвидируем этот отдел во всех его частях. Мы из ЭКО выделили функции борьбы с контрреволюцией, шпионажем и диверсией и создали новый отдел — Контрразведывательный.

Не знаю, нужно ли объяснять вам, почему мы назвали новый отдел Контрразведывательным. Это всем понятно.

В состав КРО вошла та часть ЭКО, которая вела борьбу с контрреволюцией, шпионажем, вредительством и диверсией, а также контрразведывательные отделения из Особого отдела»12.

Начальником 3-го (контрразведывательного) отдела был назначен бывший глава упраздненного ЭКО Миронов. А Мешик при этом сменил профиль работы и почти два последующих года, с 28 ноября 1936 г. в должности оперуполномоченного, а с 15 сентября 1937 г. — помощника начальника 14-м отделения 3-го отдела ГУГБ, занимался внешней торговлей и торговыми представительствами. Начальником 14-го отделения был старший лейтенант госбезопасности Даганский Александр Юльевич.

5 ноября 1937 г. Мешику присвоено спецзвание лейтенант госбезопасности (приказ НКВД СССР № 2125).

...