Случай Ландрю в свете психоанализа
В книге «Случай Ландрю в свете психоанализа» Франческа Бьяджи-Чай — психиатр и психоаналитик лакановской школы, известный клиницист — исследует феномен серийного убийцы Анри Дезире Ландрю.
Из ряда подобных историй этот случай выделяет бросающаяся в глаза рациональность преступника. Ни у кого тогда не возникло сомнений в его вменяемости. В деле есть ясный корыстный мотив, хотя и прикрываемый соображениями благородными — заботой о благе обнищавшей семьи.
За систематическим обольщением 283 женщин, что напоминает Дон Жуана, и бесследным уничтожением ограбленных жертв, не стоит ничего, кроме слов самого Ландрю, принятых за чистую монету — семья, ее благополучие, тревога отца семейства, выполняющего свой долг до конца, даже столь уродливым образом.
И тем не менее, анализ в свете современных психологических представлений ряда доступных фактов этого давнего дела 1919 года позволяет увидеть Ландрю в абсолютно новом свете.
Из ряда подобных историй этот случай выделяет бросающаяся в глаза рациональность преступника. Ни у кого тогда не возникло сомнений в его вменяемости. В деле есть ясный корыстный мотив, хотя и прикрываемый соображениями благородными — заботой о благе обнищавшей семьи.
За систематическим обольщением 283 женщин, что напоминает Дон Жуана, и бесследным уничтожением ограбленных жертв, не стоит ничего, кроме слов самого Ландрю, принятых за чистую монету — семья, ее благополучие, тревога отца семейства, выполняющего свой долг до конца, даже столь уродливым образом.
И тем не менее, анализ в свете современных психологических представлений ряда доступных фактов этого давнего дела 1919 года позволяет увидеть Ландрю в абсолютно новом свете.
Пікірлер1
👍Ұсынамын
Случай ординарного психоза через призма лакановского психоанализа.
Дәйексөздер12
Ничтожность жертвы и безразличие к ней означают для этих клиницистов «нарциссическое всемогущество».
Реальное не есть реальность, это ее модификация, ее субъективное воспроизведение. Оно есть интерпретация смысла жизни, всего того, что каждый субъект узнал через свои первые ощущения, через первые слова и первые взгляды, которые сопровождали его приход в мир, туда, где он постиг сокровенный смысл жизни, превратившийся для него в радость или боль, туда, где через связь с родителями ему было передано то, что приводит к любви и желанию, к партнеру, и однажды, когда придет срок, к материнству или отцовству. Связь с Другим, связь, которая приобщает к культуре, устанавливается в этом сплетении первых идентификаций, однако надо знать, что иногда этого связывания не происходит. Как раз это и случается при психозе.
В психозе субъект находится в социальной связи, но особым образом — странным, хрупким, трудным для понимания, необычным в некотором роде. Но каково бы ни было место, которое занимает психотический субъект в этой связи — будь оно более прочное, более изолированное, более свободное, более опасное, — этот субъект не может быть освобожден от связи с Другим, даже когда он освободится от нее в результате перехода к акту. Переход к акту нельзя понять и интерпретировать вне зависимости от субъекта, привязанного к своему семейному, культурному и социальному контексту. Никакой субъект не может быть исключен из человеческого сообщества.
В психозе субъект находится в социальной связи, но особым образом — странным, хрупким, трудным для понимания, необычным в некотором роде. Но каково бы ни было место, которое занимает психотический субъект в этой связи — будь оно более прочное, более изолированное, более свободное, более опасное, — этот субъект не может быть освобожден от связи с Другим, даже когда он освободится от нее в результате перехода к акту. Переход к акту нельзя понять и интерпретировать вне зависимости от субъекта, привязанного к своему семейному, культурному и социальному контексту. Никакой субъект не может быть исключен из человеческого сообщества.
Преступление для личной пользы активизирует рассудок, причинно-следственную связь, дедукцию, в то время как удовольствие ничего не значит в неизменном успехе Шерлока Холмса, Рулетабилля, Эркюля Пуаро, Мегрэ. Но преступление для преступления, то есть для наслаждения, заставляет вибрировать другую струну
