Иероним Иеронимович Ясинский
Грабители
Ночь опустилась на город, когда две фигуры в черном отделились от стены заброшенного дома и направились к двери…
Славу И. И. Ясинскому принесли рассказы «Пожар», «Родина», «Седло», «Сон», «Новый год», «Петербургская повесть», «Мотылек» и «Лунный свет».
Творениям И. И. Ясинского присущи социальные нотки, раскрывающие отношение писателя к судьбам обездоленных, революционеров и жертв царского режима.
I
Окна были раскрыты — огромные, старинные в тонких дубовых переплётах; и струился розовый воздух.
А тучи плыли чёрные как чернильные пятна, и ярко догорал красный закат.
И на завтра он сулил непогоду.
По старому паркету, в большой, длинной комнате, окрашенной бледно-жёлтой меловой краской, ходили две девушки.
Обе они были в чёрных платьях, с бледными лицами и с тёмными красивыми, злыми глазами.
В паркете отражались их фигуры, и длинные переломленные тёмно-голубые тени двигались по жёлтым стенам, на которых висели портреты екатерининских вельмож и дам в высоких пудреных причёсках — в облупившихся золотых рамах.
Старинные стулья с тоненькими спинками и с плоскими как блины подушками скудно украшали комнату.
С потолка спускались две люстры в холщовых чехлах — как два трупа.
II
— Лиза, — сказала старшая девушка, на прекрасном лице которой время провело несколько морщин, — Николай Петрович нас обманул.
Лиза посмотрела на Марфеньку гневным взглядом своих больших страдальческих глаз.
— Увидишь, — подтвердила Марфенька.
Они ускорили шаг, потому что внутреннее волнение требовало от них движения.
— Увидишь, — повторила Марфенька.
Вдруг она остановилась, взяла сестру за плечи и пристально посмотрела ей в лицо.
— Ты не из молоденьких, Лиза, тебе уже тридцать три года.
— А тебе — сорок, — с недоброй улыбкой сказала Лиза.
И подошла к раскрытому окну.
III
Расстилался заросший бурьяном большой двор. Вдали упали решётчатые ворота. Держались только два каменных столба с ампирными зелёными львами на них.
В Дербалевке они были известны под именем глупых львов. У них были смешно раскрыты рты, и они были похожи отчасти на собак и ещё больше на ящериц.
Дальше виднелось пространство с пустынными грядами, на которых когда-то возделывался табак.
За бывшей табачной плантацией тянулась красной полоской дорога с белыми развесистыми ракитами и с силуэтом заброшенной водяной мельницы.
Её изломанное колесо казалось выточенным из угля.
Ещё дальше синели леса, утопая направо в красном зареве закатного костра.
Тучи продолжали висеть и скопляться, чёрные как чернильные пятна.
IV
Дом был древний. Половина его окон была забита досками.
В стороне от него стоял флигелёк с кухней и жильём для слуг. Оттуда веяло унынием.
Его окружали старые деревья. Если есть у деревьев души, они были проникнуты скорбью. Печально наклонялись деревья к древнему дому.
Ранней весною Марфенька и Лиза похоронили мать. Она ходила, опираясь на палку. Перед смертью, лёжа в постели, она задумала писать роман из французско
