— Отойди! — рыкнул Пес.
— Почему? Я был первый.
Пакет раскопал я. И мясо нашел я. Я так ему и сказал.
Но Пес выхватил из пакета мою мясную бумагу и отбежал.
Из моего пакета! Который я раскопал! Мою мясную бумагу!
Я прыгнул, и мы покатились.
Он зубами ездил по моей шее и загривку, а я отпихивал его лапами.
Наконец мне удалось его спихнуть.
Пес вскочил, отбежал в сторону и с омерзением стал плеваться.
— Буэ! Ты что, в парикмахерскую ходил?
— Меня помыли от блох!
— Ах-ха-ха! — он закашлялся от смеха.
Терпеть не могу, когда надо мной смеются.
— Вообще-то драться не стоило, — сказал Пес вдруг нормально.
— Ты же сам…
— Я только сказал: «Отойди!» Если каждый раз, когда говорят «Отойди», драться, можно совсем без шерсти остаться, — он снова обидно засмеялся.
— Что я, по-твоему, должен был делать?
— Ты мог сказать «Сам отойди!», или «Не ешь меня, дорогуша», или на худой конец «Рррр!».
Все остались позади: и Фонарщик, и Рыженькая, и Дуля, и Отравленная, и мерзкий Кот, и целая армия странных теток.
Падал снег. Он таял на носу.