Оглавление

1. Томас Грант
2. Пролог
3. Глава 1: «Жизнь после смерти»
4. Глава 2: «Любимые люди»
5. Глава 3: «Черные вести»
6. Глава 4: «Первые подсказки»
7. Глава 5: «Сборы»
8. Глава 6 «Пробуждение силы»
9. Глава 7 «Еще один попутчик»
10. Глава 8 «Преследователь»
11. Глава 9 «Спокойные дни»
12. Глава 10 «Грабеж»
13. Глава 11 «Нежданная встреча»
14. Глава 12 «Темный замок»
15. Глава 13 «Топи»
16. Глава 14 «Проблемы в горах»
17. Глава 15 «Анкхи»
18. Глава 16 «Информаторы»
19. Глава 17 «Лазутчик»
20. Глава 18 «Сейчас или никогда»
21. Глава 19 «Портал»

Пролог

— Где я? — раздался голос в непроглядной темноте. — Что со мной происходит? Это то, куда попадают после смерти?

Ответа на все эти вопросы не было. Мужчина опустил взгляд на свои руки, но не увидел даже их. Тогда он попытался сдвинуться с места и осмотреться, чтобы найти хоть какой-нибудь источник света. Первое у него получилось, но вот со вторым возникли проблемы. Того, что он искал, нигде вокруг не было. Мрак, мрак и еще раз мрак. Однако, что интересно, у мужчины было ощущение, что он тут не один, что кто-то за ним наблюдает, не спуская глаз. И этот кто-то все же решил явить себя. По крайней мере свой голос.

— Здравствуй, Томас, — произнес он наконец.

— Кто это? — с некоторым удивлением спросил мужчина, повернув свою голову в сторону, где предположительно находился его собеседник

— Я тот, благодаря кому ты сможешь жить дальше. Если, конечно, хочешь, — раздался вновь тот же самый голос, в котором явно прослеживались старческие нотки, — а если такого желания у тебя нет, то, что ж, могу направить тебя к твоей следующей цели.

— Следующей цели? — Томас будто бы проигнорировал первое высказывание своего собеседника, — вы говорите о дальнейшем пути после смерти?

— Я говорю о продолжении цикла жизни, — на выдохе произнес старец, не меняя свое местоположение относительно мужчины.

— Разве мы говорим не об одном и том же?

— Не совсем, Томас. Ты видишь это с одной стороны, я же наблюдаю за этим с другой. То, что ты называешь смертью, то есть концом, я называю продолжением. Все не закончится для тебя сейчас, если ты откажешься от моего предложения, однако туда, откуда ты прибыл, ты уже вернуться не сможешь, — рассказал старик.

— Что меня ждет впереди, если я откажусь? — тут же спросил Томас.

— Смотря чего ты добился и что сделал за свою жизнь, — довольно коротко ответил старец.

— Моя жизнь…, — начал мужчина, но продолжить ему не позволили. Старик пресек его слова своим последующим высказыванием.

— Томас, если ты пойдешь дальше, тебе дадут возможность высказаться, исповедаться. Я тут для иного. Я здесь для того, чтобы предложить тебе альтернативу, которая сохранит твою жизнь и даст новые возможности и силу. Я не хочу, чтобы ты торопился со своим решением, но у меня нет иного выбора. Мое и твое время пребывания в этом месте ограничено, находиться здесь постоянно практически невозможно, — сказал мужчине старик.

— У меня есть еще незаконченные и незавершенные дела в моем мире. Я не сделал все, что хотел. Но разве не всему есть своя цена? Какова цена будет моему возвращению? — спросил Томас.

— Ты должен будешь выполнить то, что не смог когда-то сделать я, — молвил старик в ответ на слова мужчины.

— Что же это?

— Узнаешь после возвращения в свой мир, когда придет время, если, конечно, согласишься.

Мужчина осознавал, что времени размышлять у него не так много. Почему-то старик внушал некоторое доверие и сомневаться в его словах Том просто не мог. За свою жизнь, не такую, возможно, продолжительную, как хотелось бы, мужчина повидал немало. Но этого ему было недостаточно. Ему хотелось вернуться к своей семье, увидеть их еще раз. Он желал закончить все то, что начал, добиться того, чего хотел. И, раз уж выпадает такая возможность, то почему бы и не воспользоваться ею?

— Я согласен, — через минуту размышлений и почти что полной тишины уверенно ответил Томас.

— Что ж. Тогда возьми это и вернись к жизни, — сказал постепенно затихающий голос старика, после чего в темноте появился небольшой проблеск, что с каждым разом становился все ближе и ближе к мужчине. Когда же он оказался на расстоянии вытянутой руки, Томас, наконец, разобрал, что же это. Это было кольцо с зеленым камнем, на котором что-то было изображено, но мужчина пока не мог разобрать, что же именно. Повертев немного вещицу в руках, изучая ее, Томас в итоге решил надеть ее на указательный палец. Тьма вокруг тут же начала рассеиваться, а мужчина стал проваливаться куда-то вниз…

Глава 1: «Жизнь после смерти»

В довольно темном переулке было сыро и грязно. В воздухе стоял неприятный запах, который только лишь усилился от дождя, что полил столь неожиданно, что многим людям, которые все еще находились на улице, пришлось бросить все свои дела и укрыться от этого природного явления под крышей или любым другим навесом. Но все же не все сейчас находились под защитой. Томас лежал на земле в луже собственной крови, что уже начала разбавляться водой, падающей с небес. Он находился в неестественной позе и явно не дышал, судя по всему, ранение было смертельным. Но судьба (а может все-таки и не она) распорядилась с ним иначе.

Единственная его рана в области сердца стала затягиваться. Это было заметно сквозь разорванный кусок ткани одежды в соответствующем месте на его теле. Температура тела прекратила падать и, более того, начала расти. В какой-то момент глаза Томаса распахнулись, и он сделал свой первый после смерти глубокий вдох. Тут же мужчина резко приподнял свой корпус и тяжело задышал, впившись рукой в свою грудь с левой стороны, пытаясь найти рану, которой уже там не было.

Прошло немало времени, прежде чем Томас успокоился и начал прокручивать в своей памяти все, что видел за несколько минут до смерти и после нее. Разговор со старцем в темноте был довольно-таки отчетливым и хорошо врезался в память мужчины, чего не скажешь о последних мгновениях перед смертью. Он помнил, как свернул в этот переулок, помнил, как его сердце и грудь пронзила странная и довольно сильная боль, а затем все было будто бы в тумане. Возможно, Томас умер именно в этот момент, поэтому и вспоминать было больше нечего, однако мужчине казалось, что все далеко не так просто, как он представлял это сейчас. Однако размышления по этому поводу Том решил оставить на потом, сейчас уже все равно ничего не вспомнить.

Мужчина медленно поднялся на ноги, опершись рукой на стену в качестве поддержки. Именно в этот момент на своем пальце он заметил кольцо, которого раньше, при жизни, там не было. Видимо, это тот самый аксессуар, что был дан ему стариком после смерти. На зеленом камне теперь можно было отчетливо заметить небольшое изображение уробороса — змеи, что кусала себя за хвост. Это было довольно-таки символично в данной ситуации, однако заострять особое внимание на всем этом Томас не стал, да и к тому же знаком с этим знаком он особо и не был. Все, что ему сейчас было нужно — так это спрятаться от этого льющего как из ведра дождя.

Опираясь на стену, чувствуя слабость во всем своем теле после того, что он пережил, мужчина направился к выходу из этого переулка. Вскоре он оказался на более просторной улице с довольно-таки однотипными домами. На одном из них располагалась вывеска известной на весь город таверны «Красная страна», которая была названа именно так в честь большого ассортимента винных напитков. На самой вывеске, помимо надписи, была изображена бутылка вина и бокал, который уже был наполовину наполнен темно-красной жидкостью.

Не особо долго думая, Том направился прямиком туда. Ему нужно было место, где он мог спрятаться от дождя, окончательно прийти в себя и почистить и частично сменить одежду, вид которой оставлял желать наилучшего.

И вот Томас уже находился в знакомой ему таверне, в которую он часто заглядывал. С последнего его посещения тут ничего не изменилось. В помещении было довольно-таки светло, то тут, то там слышались громкие голоса, смешивающиеся в один общий не очень приятный ушам шум. Столов было много, собственно, как и посетителей сего местечка, сделаны они были добротно. И не удивительно. Все же одно из лучших заведений такого типа во всем городе и лучшее во всем своем квартале.

Сейчас Тому совершенно не хотелось, чтобы его узнали, потому как в голове мужчины витали мысли о покушении на его жизнь, которое, стоит отметить, оказалось весьма удачным. Накинув капюшон на голову, скрыв свое лицо, Том проследовал к управляющему сего места, который сейчас стоял у барной стойки, беседуя с одним из своих клиентов.

— Нет денег — проваливай, — довольно грубо говорил в меру упитанный мужчина высокого роста, глядя сверху вниз на своего собеседника, что не вызывал никакого доверия. В финансовом плане уж точно, поэтому подозрения управляющего были оправданными.

— Но хотя бы немного…, — чуть ли не умолял управляющего бедняк.

— Если я буду раздавать весь алкоголь таким, как ты, знаешь, в какой минус я уйду? — отвечал ему владелец таверны.

— Ну…

— Вот тебе и ну. Вали давай отсюда, — указал в сторону двери управляющий. Бедняку не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Конечно, перед этим он еще немного потоптался на месте, что-то ворчал и бормотал, но после все же решил уйти, дабы не злить того, кто явно его в несколько раз сильнее и крупнее.

Проследив за покидающим общественное заведение мужичком, Томас решил подойти к своему старому знакомому, настроение у которого от всей этой ситуации было не ахти. Хотя он уже привык. Будто бы это первый такой клиент. Этому человеку, звали которого Грэгг, Том доверял как никому другому. Поэтому, как только тот захотел накричать и на него, потому как выглядел сейчас мужчина таким же бедняком, как и прошлый посетитель, Томас показал Грэггу свою ладонь, на которой в основании большого пальца были изображены три точки, расположенные по кругу. Глаза управляющего тут же расширились от удивления. Он внимательно глянул на своего посетителя и слегка кивнул. В это время свой отличительный знак на руке Том уже спрятал от посторонних глаз.

— Мне нужна комната. Пока что на одну ночь. Деньги есть, — довольно кратко говорил мужчина, слегка изменив свой привычный голос.

— Хорошо, — опомнился Грэгг, кивнув Томасу, — ваша комната третья на втором этаже. Я провожу, — произнес он, отправившись в свой кабинет за ключами.

Долго ждать не пришлось. Вскоре владелец таверны вернулся к Тому, и они вдвоем отправились на второй этаж к нужной комнате. Ничего особенного и примечательного в коридоре второго этажа не было. Собственно, как и в комнатах, которые были довольно простенькими, небольшими, но в то же время уютными.

Сопроводив Томаса к нужной комнате, управляющий открыл дверь и вручил ему ключи от номера. После кивка клиента в сторону комнаты, Грэгг прошел внутрь, а Том проследовал за ним, закрыв дверь номера. Ему не хотелось, чтобы их подслушали.

Как только Томас оказался в номере, он подошел к единственному источнику света в комнате — канделябру и затушил сразу же все свечи, попутно пресекая слова Грэгга движением руки, выставив ладонь перед ним в запрещающем жесте, призвав его к полной тишине.

Какое-то время звуки раздавались только со стороны улицы. Томас внимательно прислушивался к ним, пытаясь уловить нечто необычное, но, убедившись, что все в порядке, стал внимать уже другим — звукам со стороны двери. Там тоже была абсолютная тишина. Это успокоило Томаса, и он, наконец опустив руку, заговорил со своим старым товарищем.

— Я понимаю, что это прозвучит абсурдно, но меня совсем недавно убили в Алеевом переулке, — полушепотом произнес Том, — я не знаю кто, не знаю зачем, знаю, что это произошло именно там и что я вернулся к жизни, — речь Томаса была довольно быстрой и местами даже непонятной, однако из общего контекста легко можно было восстановить сказанное мужчиной.

Грэгг видел многое в глазах Тома, в том числе и некоторый страх, который заполнял его разум и рассудок, поэтому почти сразу же отбросил все предположения о том, что его друг просто пытается его разыграть. Конечно, у него возникали мысли, что его товарищ перепил, но они довольно быстро отпали сами собой. Томас никак не был похож на нетрезвого человека, да и к тому же никогда до такого состояния, на памяти Грэгга, не допивался.

— Ты ведь не шутишь сейчас? — все же уточнил хозяин таверны у своего друга, также говоря полушепотом следом за своим товарищем.

— Нет, — тут же резко оборвал его Том, — смотри, — произнес он и показал кольцо на своей руке, — его дал мне старик после смерти, а когда я очнулся — оно оказалось на моем пальце. Кажется, благодаря ему я вернулся. Он сказал мне что-то про… про какое-то дело, которое сам не успел закончить и которое придется завершать мне.

Грэгг бросил свой взгляд на кольцо, изучая его будто бы взглядом не владельца таверны, а владельца какого-нибудь ломбарда. На какое-то время в комнате вновь повисла тишина. Кольцо слегка светилось зеленым, поэтому разобрать узоры на нем в темноте было можно. И у Грэгга это получилось.

— Уроборос, змея, бесконечность…, — задумчиво выбросил три слова владелец таверны, разглядывая кольцо на пальце Томаса, — если все твои слова правда, то я не удивлен, почему на кольце изображено именно это. Да и вообще. Что значит дал старик после смерти? Как это так? Ты же умер.

— Бесконечность? — переспросил Том, взглянув на перстень на пальце, — в таком случае все сходится, — мужчина уже явно немного успокоился, частично отойдя от того, что с ним произошло. Однако некоторое волнение все еще присутствовало, и в голосе его это было особенно заметно, — старика я увидел… во сне? Нет, не во сне. Все было довольно реально. Будто бы я попал в другой мир после смерти, либо собирался перейти туда. Я не видел того, кто дал мне это кольцо. Там было темно. Я слышал лишь его голос, а после увидел зеленое свечение, примерно такое же, которое сейчас у кольца, разве что в разы ярче.

Грэгг замолчал, убрав свои пальцы от перстня. Какое-то время он вглядывался в лицо Тома, с каждым разом все больше убеждаясь в том, что это действительно он, а после как-то неодобрительно покачал головой.

— Не нравится мне все это, Том, ох не нравится, — высказался владелец таверны, — побудь сегодня здесь, никуда не ходи. К своей семье в том числе. Для твоей же безопасности. А я попробую что-то выяснить. Профессия, благо, позволяет, — слегка нахмурившись, произнес Грэгг, — одежду тебе принесут. Лица своего не открывай, — сказал несколько последних наставлений мужчина.

— Спасибо, Грэгг. Я это понимаю и сам, — заверил Томас владельца таверны и пожал тому руку. После этого старый знакомый и хороший друг Тома ушел, оставив мужчину наедине с собой и своими мыслями. А поразмыслить ему действительно было о чем.

Сев на небольшую койку, Томас закрыл глаза и зарылся руками в свои черные волосы, погрузившись в свои мысли. Он пытался прокрутить в своей голове моменты произошедших с ним в последнее время событий. Это и посещение Алеева переулка, и тот странный голос, и то вручение кольца. И если последние моменты хорошо ему запомнились, то вот время смерти и произошедшее в переулке — нет.

Несколько шагов по переулку, синий свет, боль в сердце… Стоп. Синий свет. Раньше этот момент он не припоминал. Теперь же он отчетливо помнил какое-то синее свечение, которое озарило переулок перед тем, как сердце мужчины пронзила боль. Но откуда оно возникло? Судя по воспоминаниям, все произошло где-то позади него, источник свечения шел именно оттуда. Или нет… Томас прикоснулся к своей груди, а после к спине примерно в том месте, которое пронзили еще тогда в переулке. Одежда была разорвана только в районе сердца. Со спины никаких дыр не было. Это значило, что убийца стоял перед ним. Но почему же он тогда его не увидел и не мог ничего вспомнить о произошедшем? Да и что это вообще в конце концов было? У Томаса был лишь один вариант — чья-то магия. С таким лично он встречался не так часто, если не брать в учет некоторые бытовые вопросы, но все же на своем пути чародеи ему попадались и примерно об их силе и способностях представление он имел. И этот синий свет был сильно похож как раз-таки на магическое воздействие. Если это действительно было какое-то колдовство, то это могло и объяснить то, почему Томас после этого ничего не помнил. Вероятнее всего, смерть произошла мгновенно, плюс ко всему ему кто-то мог стереть часть памяти (хотя зачем это делать мертвецу), либо же специально запутать, будто бы напав со спины, но на самом деле атаковав лицом к лицу. Но, опять же… зачем? Предположений было предостаточно. Ответов не было совсем. Именно это сейчас и тяготило мужчину.

Задумчивое состояние Томаса было нарушено стуком в дверь. Не сразу мужчина вспомнил о том, что ему должны были принести новую одежду, поэтому не сразу он убрал руку от кинжала на своем поясе, который все время носил с собой. Только после того, как женский голос за дверью оповестил о цели визита, Том успокоился и, встав с койки, скрыв лицо капюшоном, открыл девице. Быстро приняв одежду из рук молоденькой работницы таверны, мужчина поблагодарил ее кивком головы и тут же закрыл дверь, не собираясь долго находиться на ее глазах.

Сменить одежду — дело нетрудное, поэтому много времени весь этот процесс у Томаса не занял. Помимо стандартного набора в виде штанов и рубашки, Том также получил новенькую обувь и новую накидку, капюшон которой тут же был надет на голову воскрешенного. Теперь мужчина мог спокойно и без особой опаски подходить к окну, что он в первую очередь и сделал, заодно еще чуть больше приоткрыв его.

Стоит отметить, что в этот день выдалась особо темная ночь из-за спрятавшейся за неожиданно появившимися дождевыми тучами луны, по-прежнему возвышавшейся над землей. Однако на улице все еще светили фонари и разглядеть что-либо при особом желании было можно. Вот только, к сожалению для Тома, находились они не везде. Хотя, скорее всего, ему бы и свет не помог в том роковом для него переулке. Мысли мужчины вновь вернулись к тому самому моменту, но ничего нового вспомнить ему не удалось.

Кому вообще был нужен простой разнорабочий из никому неизвестной семьи, все свое свободное время уделяющий либо книгам и развитию самого себя, либо жене и дочери? Что он такого мог сделать, что попал под удар? Кому он мог перейти дорогу? Что такого мог совершить он в своей жизни, чтобы она повернула в подобное русло? Ответа на данные вопросы у Томаса не было. А уж на вопрос что делать дальше — и подавно. В голову приходили сейчас самые разные мысли. Самой здравой была, конечно, лечь в кровать и отдохнуть, надеясь на своего товарища и на его положение, но… Но желание увидеть семью затмило все остальное. Грэгг предупреждал его о подобном, предостерегал его, чтоб он не выходил из комнаты, но сидеть на одном месте в полном неведении он не мог, несмотря на то, что с мнением своего старого товарища был отчасти даже и согласен. Мужчина желал убедиться хотя бы в том, что его родные живы и что их не постигла та же участь, что и его. Слабость тела, появившуюся после серьезного ранения, как рукой сняло уже давно, поэтому, не теряя больше ни минуты, он открыл окно, убедился, что на улице никого нет, и выпрыгнул наружу. Благо, второй этаж, долго падать не пришлось, ну и повредить себе что-либо Томас просто не успел. Поплотнее натянув слегка съехавший капюшон, мужчина отправился к нужному ему месту.

Все проблемы, связанные только лишь с ним самим, отошли куда-то в сторону, как только он погрузился в мысли о своих родных. Шаг за шагом волнение все сильнее и сильнее накатывало на него, все ближе и ближе становился он к своей цели и вскоре, миновав несколько десятков типичных довольно бедных домиков, он оказался и у своего. Свет в окнах не горел ни у соседей, ни у семьи Томаса, что было не удивительно, ведь время таки довольно позднее.

Стоит, наверное, сказать пару слов о жителях этого дома. Соседи Томаса были людьми пожилыми и невероятно тихими. Со стороны этой довольно милой супружеской пары Гранты не слышали какого-то постороннего шума, кроме разве что совсем уж бытового и который никак и никогда, по сути, никому не мешал. Что же касается самих Грантов — семья Томаса была еще более спокойной. Конечно, первые годы после рождения дочки дались им и, наверное, их соседям тоже не так-то просто, всем детям свойственно плакать, кричать, будить своих родителей по ночам по совершенно разным причинам, но чем старше становилась Маргарита, тем спокойнее становился и ее характер. Том всегда говорил, что она такая именно в него. Скорее всего, именно так оно и было. Нет, конечно, Грант не был скуп на эмоции, но все же он старался лишний раз не выплескивать их наружу, что получалось у него весьма успешно, от чего и создавался вид и образ абсолютно спокойного человека. Последний раз, правда, свое спокойствие он нарушил совсем недавно — во время разговора с Грэггом о собственном убийстве. Но что уж тут поделаешь. Подобные ситуации происходят далеко не каждый день и, абсолютно точно, не со всеми. Что же касается жены Томаса, Виоллы, то стоит сказать, что она была более импульсивной, эмоциональной, однако Гранту всегда удавалось вовремя успокоить ее, если что-то начинало выходить из-под контроля, поэтому ссор у супружеской пары почти что совсем не было, а следовательно и шума от них было минимум. Да и к тому же в последнее время и шуметь им двоим фактически было некогда, ведь Томас все чаще и чаще находился на работе, чтобы прокормить себя и свою семью. Это был его долг, его обязанность, которую он выполнял с огромным собственным желанием.

Жили две семьи в двух разных половинах дома. Единственное, что было у них общее, это небольшой коридорчик. У Грантов, как и у Сайлентов, в личном распоряжении находились двухэтажные квартиры с тремя комнатами, какими-то довольно просторными, какими-то не очень. Все это, да и такое тихое и мирное соседство в целом, вполне устраивало как первых, так и вторых. Томас и Виолла уже давно выкупили вторую половину дома, хотя раньше лишь снимали ее, поэтому были надолго обеспечены своим жильем в этом довольно захудалом и не таким уж богатым квартале города Квинт. Конечно, были районы еще хуже, а условия там были еще ужаснее, поэтому жаловаться не приходилось, Гранты довольствовались тем, что у них было. Понятное дело, что не на все блага у них хватало средств. Отдать дочку в специальное учебное заведение им не удавалось из-за нехватки финансов, однако, к их счастью, супруги Сайленты согласились обучать девочку тому, что умели сами, и заодно присматривать за ней, когда родители заняты, не прося за это ни единой копейки. Наверное, они были с радостью согласны на подобное потому, что своих собственных детей у них не было, а свой опыт надо было кому-то передавать, да и заботиться о ком-то тоже хотелось. Естественно, все это только лишь улучшало отношения семей друг с другом.

Какое-то время Томас молча стоял и глядел в лишенное света окно, будто бы пытаясь высмотреть там что-то, а затем все-таки подошел к двери дома и, повернув несколько раз ключ в замке, открыл ее, пройдя в коридор. Обходя скрипучие половицы, мужчина прошел к той части дома, где жили Гранты и тихо пробрался внутрь, прикрыв за собой еще одну дверь, которую супруги редко закрывали по причине абсолютной ненадобности и полного доверия Сайлентам.

В квартире стояла полная тишина. В какой-то момент Тому даже начало казаться, что все слишком уж тихо, что что-то неладно и что что-то все же произошло, от чего его сердце начинало биться все сильней и сильней, но вскоре ему все же удалось убедиться в обратном. Как только он подошел к спальне, он начал различать тихие посапывания двух родных ему душ. Пройдя в нужную комнату, он увидел и виновников этих звуков, периодически елозивших во сне. Улыбка тронула его лицо. С Маргаритой и Виоллой было все в порядке.

Сердце Томаса начало успокаиваться, биение его возвращалось в прежний ритм, а сам мужчина, не желая будить дочь и жену, медленно и бесшумно прикрыл дверь в спальню и отправился в гостиную и столовую по совместительству. Конечно, ему хотелось побыть с родными, обнять их, поцеловать, но тревожить их сон он все же не решился и переборол свои порывы любви и заботы, уступив место разуму. В гостиной Грант отыскал лист бумаги и карандаш, чтобы написать послание своей супруге, но… после первых нескольких слов что-то все же остановило мужчину от этого. Наверное, он просто не хотел тревожить Виоллу, зная ее эмоциональность и возможную реакцию на подобного рода записку. Он решил для себя, что навестит ее завтра днем, когда она будет на работе и когда он что-то придумает с тем, что делать дальше. В этом ему может помочь информация от Грэгга, которую тот сейчас наверняка уже добывает.

Взяв лист бумаги с собой, карандаш в то же время вернув на законное место, мужчина, оглядев еще раз гостиную, покинул сначала ее, а после и сам дом, вернувшись на улицу. Там он, под шум стучащих о землю и крыши домов капель дождя, скомкал лист бумаги и сунул его в свой карман, направившись обратно в таверну, из которой он и сбежал вопреки советам своего старого знакомого. Теперь хоть на душе его стало немного спокойнее. Его семья была жива, а это значит, что убийце нужен был лишь только он. А может это была и вовсе какая-то роковая случайность? Этой возможности Томас также не исключал.

По пути в таверну мужчина припомнил слова, сказанные тем стариком после смерти. Том должен будет узнать причину своего возвращения в этот мир после чудесного воскрешения и обрести какие-то новые возможности и силы. Но когда именно это произойдет? Сколько должно будет пройти времени? День? Два? Неделя? Месяц? А может и вовсе год? Какие силы он получит? Что должен будет сделать конкретно? Старик по этому поводу ничего не уточнил, и это все в итоге порождало лишь еще большее количество вопросов.

Когда Томас оказался у таверны, перед ним встал вопрос, попытаться пробраться на второй этаж через главное помещение сего заведения незамеченным, либо же взобраться сразу же в свою комнату прямо с улицы. В итоге мужчина все же остановился на варианте номер два по той простой причине, что не хотел вызывать недовольство своими действиями у Грэгга, который, как никак, но все же переживал за него и настоятельно просил его не покидать таверну. Однако тут возникла проблема — взобраться на второй этаж не представлялось возможным. Только если прыгнуть с крыши соседнего дома, доступ на которую был закрыт. Поэтому, раз уж данный вариант все же отпал, пришлось воспользоваться первым и единственным оставшимся. Посильнее натянув на голову капюшон, мужчина проскользнул в таверну и как можно незаметнее начал лавировать между столиками к лестнице на второй этаж. Получилось ли у него остаться незамеченным и не быть раскрытым Грэггом — Томас так и не понял, однако то, что он смог добраться до своей комнаты — факт. Открыв дверь ключом, который он прихватил с собой еще раньше, выпрыгивая из комнатушки, Грант проник внутрь и закрыл за собой, а вскоре уже лежал на кровати, погруженный в свои думы. Продлилось все это, однако, не так уж и долго. Морфей оказался сильнее разума мужчины, поэтому вскоре Том погрузился в сон после довольно тяжелого дня и еще более тяжелой ночи, несмотря на все вопросы, ответы на которые ему были недоступны.

Глава 2: «Любимые люди»

Спал Томас крепко, усталость как моральная, так и физическая давала ему о себе знать. По этой причине ему снились самые разные сны или же по какой-то другой — доподлинно было не ясно. Тематика ночных сновидений была самой разной и местами даже доходила до абсурда, когда Тому вдруг начинало сниться поле цветов, растения на котором довольно незаурядно отплясывали какие-то свои необычные «народные танцы».

***

Так, раз за разом один сон сменялся другим. Какие-то мужчине было суждено запомнить, особенно самые абсурдные, другие же приходили и тут же уходили из его памяти навсегда, будто бы их никогда и не было. Но самым запоминающимся для Томаса в эту ночь был последний сон, шедший сразу после танцующих на поле цветов. В какой-то момент вокруг будто бы выключили весь свет, музыка затихла, все погрузилось в полнейшую темноту, в которой нельзя было что-то разобрать, а услышать можно было лишь стук своего собственного сердца. Как ни крути, данная ситуация уже была знакома мужчине.

— Томас, — молвил вновь тот самый старческий голос, который мужчина уже слышал ранее, — Томас, — звал он его, прося то ли прийти в себя, то ли повернуться к собеседнику. Но сколько бы раз не крутился на месте Грант, он не мог никого перед собой увидеть и все так же не мог понять, откуда доносится обращение к нему. Темнота поглощала все. Такое ощущение, что Томасу просто завязали глаза или хуже — выкололи.

— Кто это? Это ты? — второй вопрос, конечно, был довольно глуп в данной ситуации, однако мужчина прекрасно понимал, о чем, а точнее о ком говорит. И он также полагал, что данное понимание доходило и до самого пожилого человека.

— Да, верно. Я тот, кто дал тебе жизнь, и тот, кому ты теперь должен, — говорил собеседник Тома, напоминая ему тем самым о договоре и подтверждая свою личность.

— Я это помню. И мне хочется, чтобы кто-то все же объяснил, что вообще происходит. Моя голова… мои мысли забиты самыми разными вопросами, на которые я требую ответа, — говорил Том вполне серьезно, нахмурившись и глядя куда-то в темноту.

— У людей всегда слишком много вопросов и слишком мало ответов, Томас. Ты не исключение, — как-то даже обреченно произнес старец.

— А ты разве не человек? — поинтересовался у своего собеседника Грант.

— Я им был. Сейчас я нечто иное. Но я явился в твой сон не для того, чтобы рассказывать о том, кто я такой, Томас. Мне нужно, чтобы ты начал действовать, мне нужно, чтобы ты начал развиваться, чтобы ты начал свое путешествие, — говорил старец, все также скрываясь в тени.

— Как я могу действовать, если не знаю, что мне дальше делать? Как я могу развиваться, если не знаю, что конкретно мне необходимо развивать и к чему стремиться? Если у меня были цели при… в прошлой жизни, то сейчас они сильно изменились. Моя жизнь изменилась, — закончил Томас.

— Ищи пути, докапывайся до правды, и ты обязательно найдешь ее, и все узнаешь. Так просто в жизни ничего не дается. Не надейся на легкий путь, — завершил свою речь старик, после чего его голос растворился в темноте, и как бы его Томас не звал — ответа никакого ему не было.

***

— Старик! — в очередной раз позвал мужичка Том, но на этот раз все произошло уже наяву. Грант резко приподнялся на кровати и вышел из состояния сна. Мужчина закрыл свое лицо ладонями и на какое-то время замер, сохраняя в памяти все то, что услышал и увидел, хотя по поводу последнего были большие сомнения из-за абсолютной темноты. На миг Тому даже стало интересно, специально ли старик так скрывает себя или же это происходит случайно, но Грант быстро отбросил эту мысль в сторону, потому как что-что, но это ему сейчас явно было не нужно. Ему было необходимо понять, что делать дальше со своей семьей, с некоторого рода договором, который он заключил со старцем, ну и, естественно, со своей жизнью в целом. А первое, что ему было необходимо сейчас, это разговор с Грэггом, который должен был предоставить ему хоть какую-то информацию о том, что произошло, и о том, что может произойти в ближайшем будущем. Только вот стоит ли спуститься ему самому или к Томасу все же зайдут — было не до конца ясно, поэтому Грант решил какое-то время подождать, и если никто не придет, то просто пройти на первый этаж таверны, чтобы обсудить все со своим старым товарищем, с которым в былые времена они прошли буквально через огонь и воду.

Как можно скоротать время ожидания? Интересный вопрос. Том решил, что лучше всего провести его за размышлениями и переосмыслением всего того, что с ним произошло. Мужчина подошел к окну, накинул капюшон на голову, опустился на подоконник и после прижался щекой сквозь ткань накидки к холодному стеклу, прикрыв глаза и погрузившись в свои мысли.

Тот старик сказал ему докапываться до истины самостоятельно, а, следовательно, помощи от этого мужичка можно было не ждать. Логично было предположить, что все, что происходит, могло было быть как-то связано с тем предметом, который получил Томас в дар от пожилого мужчины. Но что знал о нем сам Том на данный момент? Во-первых, наверное, именно он дал ему жизнь. Во-вторых, на нем был изображен знак уробороса, который чертят далеко не везде, где попало. В-третьих, камень, который был вставлен в это кольцо, что фактически делало этот аксессуар перстнем, был зеленого цвета и, более того, даже светился. Такими свойствами обладают далеко не все камушки на земле. Это Том также собирался впоследствии изучить поподробнее, потому как это могло послужить некоторой подсказкой к истине, которую Томас как раз и искал в соответствии с напутствием того самого старика.

Кстати, по поводу самого перстня. Действительно ли это кольцо придавало ему сил и что будет, если он вдруг его снимет? Этим вопросом Том задался впервые, раньше он как-то и не задумывался об этом новом атрибуте его гардероба. Да и смысла его снимать у него в принципе не было. Но сейчас ему эта тема стала интересна. В тот раз после смерти, когда мужчина только надел украшение на указательный палец, он тут же вернулся к жизни. Логично было предположить, что в случае снятия перстня, силы покинут Гранта, а он вновь превратится в мертвеца, коим был какое-то время назад. И вот возникает хороший вопрос. Стоит ли тогда пробовать снять эту вещицу или же не нужно даже пытаться это делать? Проверять Томас не решился. Мало ли что может в итоге произойти. Терять свою жизнь во второй раз не очень-то и хотелось. Мужчина отстранился от холодного стекла и, приподняв руку, взглянул на перстень, который все также слегка светился зеленым. Грант решил его рассмотреть поближе, все же в прошлый раз было темно, и он мог что-то упустить, но, к сожалению, ничего нового на этом украшении он не заметил. Все было так же, как и тогда. Никаких надписей и гравировок на самом кольце, никаких засечек или еще чего.

Касаемо второго и третьего пункта своих размышлений (о символе и самом камне) — Том не мог ничего конкретно по этому поводу сказать. О данном знаке, о змее, которая пожирала свой собственный хвост, он знал немного, и то большинство он выяснил совсем недавно со слов своего друга Грэгга. А по поводу камня, вделанного в данный перстень, мужчина не знал вообще ничего. Все это он, конечно, мог выяснить, но не здесь. Ему надо было сходить к ювелиру и заглянуть в библиотеку, а лучше в обратном порядке, ведь уже только лишь из книг он мог узнать почти все, что ему нужно. По крайней мере он так считал.

За этими размышлениями Том провел не так уж и много времени, а дальше заниматься было уже и нечем. Именно поэтому Грант решил все же спуститься вниз и обсудить все со своим старым другом, несмотря на то что запланированный им самим промежуток времени еще не истек. Осмотрев комнату, убедившись, что все его вещи у него с собой и что тут он ничего ненароком не оставил, Томас покинул номер и отправился на первый этаж, где располагались очередные посетители таверны, некоторые из которых уже были сильно пьяны, несмотря на дневное время, а некоторые только начинали выпивать. Но в этом винить Томас их не стал. Все же сегодня, насколько он помнил, был выходной, поэтому все эти люди были вольны делать то, что им хотелось. А им хотелось отдохнуть от рабочей недели и расслабиться. Конечно, Том сам не особо поддерживал подобные способы отстраниться от своих проблем и забот, но отчасти понимал, почему другие так поступают, имея при этом свое сугубо личное мнение по поводу алкоголя.

Найти Грэгга было не так уж и сложно. Большой мужик стоял неподалеку от барной стойки, общаясь со своим персоналом по какому-то поводу. Возможно, это была похвала, возможно, наставления, возможно, указания — издали понять было сложно, и единственное, что можно было сказать, так это то, что в данной ситуации никто никого явно не отчитывал. Потому что, когда Грэгг отчитывает, это слышно чуть ли не на всю таверну. Сейчас явно же был совсем иной случай. Чем ближе подходил Томас к беседующим, тем больше понимал из их разговора. Как выяснилось, они обсуждали вино, которое недавно завезли в Красную страну. Лезть в их беседу Тому не очень хотелось, поэтому мужчина просто незаметно приземлился за столик неподалеку от тех двоих, не откидывая капюшона с головы. Он не хотел, чтобы его кто-то заметил, даже бармен, поэтому мужчина и стал ждать, когда Грэгг завершит свой разговор.

Владелец таверны заметил Тома довольно-таки скоро, потому как частенько осматривал своим взором посетителей заведения, пока бармену надо было отвлечься, чтобы кого-то обслужить, предоставив тот или иной напиток. Так как Томас все это время сидел за соседним столиком, в какой-то момент Грэгг легонько пнул стул восставшего из мертвых и хмыкнул. Что он этим хотел сказать — непонятно. Скорее всего, он желал просто подколоть своего товарища, дав ему знать, что он его заметил, поэтому Томас на это действие ответил небольшой улыбкой на лице и легким покачиванием головы, продолжая терпеливо ждать окончания беседы с барменом.

С тех пор, как Грэгг заметил Гранта, прошло пару минут, и разговор к этому моменту между начальником и подчиненным начал походить к своему логическому завершению. Конечно, Томас был рад этому и стал прислушиваться более усердно к речи Грэгга и бармена, которого, как выяснилось, звали Мик. Сокращение это или же полное имя — мужчина так и не понял. Бармен явно был новеньким, потому что раньше Грант его здесь не встречал.

— Надо будет пройтись по комнатам, посмотреть, как там, все ли всем довольны, — довольно громко, чтобы Томас услышал, проговорил владелец таверны.

— О. Тогда я не буду вас больше отвлекать своей болтовней, — ответил ему бармен и почти тут же добавил, — простите, — после чего Мик занялся промыванием кружек и выслушиванием историй посетителей. В это время Томаса за столом уже не было. Намек своего давнего товарища он прекрасно понял, поэтому направился дожидаться Грэгга у себя в номере.

Довольно скоро в дверь постучали. На пороге был владелец таверны, который быстро прошмыгнул в комнату, которую он предоставил Тому, и прикрыл за собой дверь, чтобы их нельзя было так просто подслушать. Возможно, у него была какая-то важная информация для Тома, а может он просто не хотел, чтобы Гранта кто-то увидел из коридора. Надо было сказать, такие меры предосторожности в данной ситуации были вполне логичны. Убийца мог легко обнаружить, что труп пропал, и начать поиски вновь. А это бы ни к чему хорошему не привело. Лучше бы он и дальше продолжал думать, что Том мертв. И мужчина все еще надеялся на то, что так пока что оно и есть.

— Ну что там? — спросил Томас, как только оба товарища убедились в том, что их никто не услышит.

— Что там, что там, — заворчал Грэгг, слегка нахмурившись. От его прошлого настроения будто бы не осталось и следа, — шастаешь по ночам хрен пойми где, а потом еще информацию от меня какую-то получить хочешь.

— Я должен был убедиться, что с Маргаритой и Виоллой все в порядке, — возразил своему другу Том, на что Грэгг лишь отмахнулся, — все то ты им вечно должен. Никогда о себе в первую очередь не подумаешь. Вот посмотри на меня. Я холост, у меня нет никаких обязанностей, нет забот, я живу в свое удовольствие, — раскинул руки в стороны хозяин таверны, показывая мужчине свою экспрессию.

— Мы всегда именно этим друг от друга и отличались, — спокойно ответил своему товарищу Грант, — давай лучше оставим эту тему и перейдем к другой.

Грэгг закатил глаза, замолк на пару секунд, но после согласно кивнул и приступил к разговору о том, что ему удалось выяснить за довольно непродолжительный промежуток времени.

— Как ты понимаешь, вчера был далеко не самый лучший день для наблюдений за происходящим на улице. Разве что только из окна где-то поблизости можно было что-то разобрать, но сделать это, да еще и в Алеевом переулке, довольно проблематично. В общем, никто, насколько мне известно, не видел прямо момент твоей смерти и то, что происходило после этого. Собственно, как и тебя самого после… воскрешения. Хорошо, что ты заглянул сюда, таких странных личностей тут бывает полным-полно, поэтому никто и внимания не обратил на твой внешний вид и не придал этому какого-то особого значения, — говорил со своим товарищем Грэгг.

— Вот как. С одной стороны, новости неплохие, с другой же… Выяснить, кто на меня напал, получается, невозможно, — призадумался Томас, слегка нахмурив брови.

— Погоди, я сказал не все. Есть все же одна история… Мужик один тут приходил в таверну ночью и заливал что-то про хромого человека в маске и про магию, какое-то синее свечение. Ничего такого во время твоей смерти не было? — поднял свой взор на Тома Грэгг.

— Было, — тут же, почти не задумываясь, согласился Томас, — было. Я видел это свечение перед смертью. Я вспомнил об этом позже, сначала у меня ничего подобного в памяти не всплывало, но потом я уже отчетливо помнил этот самый синий свет, взявшийся из ниоткуда. Но только его. Убийцу я не помню, как ни крути. Поэтому и сказать, был он в маске или не был, не могу, — покачал головой Томас, переведя свой взор в сторону окна.

— Есть предположения о том, кто это мог быть? — спросил Грэгг, на что Том покачал головой.

— Мы уже давно с тобой не ввязываемся ни в какие странные и опасные дела. Сколько времени прошло уже после того, как мы дали друг другу клятву и творили множество глупостей, — молвил Грант, глянув на свою руку, а если быть точнее — то на три точки в основании своего большого пальца. У Грэгга точно в том же месте был ровно такой же знак, — но и тогда мы не причинили никому вреда. Не ныне живым точно, — дополнил в итоге Томас, вспомнив один неприятный момент из далекого прошлого.

— До сих пор коришь себя за тот случай? Нас предали, ты ведь знаешь это. Предали самым ужасным образом. Ты не виноват в том, что в итоге пришлось сделать, брат, — положил свою тяжелую ладонь Грэгг на плечо давнего товарища.

— Мы могли попытаться…, — закончить, однако, Томасу не дали.

— Попытаться и вновь быть преданными? — завершил за него Грэгг, — нельзя было допускать такое вновь. Так что то, что мы сделали, было единственным верным решением на тот момент, каким бы неправильным, с другой стороны, оно не было, — закончил за него его товарищ.

Том слегка покачал головой, но больше ни слова по этому поводу не сказал. Не хотелось вспоминать события прошлого, но иначе у него, к сожалению, не выходило.

— В общем, ни малейшего понятия о том, кто убийца, я не имею. Ни кто он, ни зачем ему это было нужно, ни кого он выберет следующим в жертву. Может, это вообще серийный убийца, а я попался ему под руку случайно, ты же знаешь, есть такие чародеи, сошедшие с ума и творящие что-то кошмарное. Кто знает теперь, кто может быть следующим, — пожал плечами Том, подойдя ближе к окну.

— Возможно, ты прав, и попался под руку действительно абсолютно случайно. И тогда есть смысл рассказать людям об опасности на улицах, — произнес Грэгг, — кстати, твой этот мужик из сна не может быть как-то связан со всем этим?

Этот вопрос поставил Томаса в тупик. Об этом он как-то даже и не задумывался ранее. Мог ли действительно старик быть связан как-то со смертью Гранта? Вполне возможно. Но спрашивать у него это лично было бессмысленно. Наверняка он и не признается, если виновник и правда он. Однако дойти до правды все равно очень хотелось. И, возможно, это произойдет после исследования, которым собирался заняться Томас и над которым ему надо было работать самостоятельно без помощи мужичка из сна, потому как тот хотел, чтобы Грант дошел до истины сам. Конечно, данное желание казалось Тому довольно странноватым, однако ничего поделать он с этим не мог. Иного выбора, по сути, у мужчины то и не было. Наверняка либо смерть, либо помощь этому старику. Конечно, из этих двух вариантов Том больше предпочитал второй.

— Может и связан. Не знаю. Я видел его вновь во сне ночью, но он не сказал мне ничего конкретного, кроме того, что мне придется искать истину самому, — высказался Том.

— Тогда пока не будем откидывать этот вариант. Мало ли что, — ответил Гранту Грэгг, на что первый кивнул, — и надо решить, что с тобой делать дальше. Может, стоит устроить липовые похороны? — предложил владелец таверны.

— А если убийца знает, что я жив, или ему все равно на это? — поинтересовался в ответ Том, — то есть ему глубоко плевать на меня, и он просто удовлетворял свои желания.

— А если нет? — парировал его товарищ.

— Тогда надо предупредить жену и дочь о похоронах. Я не хочу, чтобы они лили слезы по этому поводу.

— Нет, нет, нет и еще раз нет, — резко сказал Грэгг, — им нельзя будет об этом знать. Пусть тоже считают тебя мертвым. Так будет лучше для всех. Для них в том числе, поверь.

— Им так не будет лучше. У тебя нет семьи, ты не можешь знать об этом. Ты знаешь, как будет переживать Виолла? Что она скажет Маргарите? Ей всего 8, Грэгг, 8, — столько же резко возразил Томас, даже повысив под конец свой голос.

— Ты вновь не печешься о себе. Человек по природе так или иначе эгоистичен, а ты эту эгоистичность похоже где-то растерял давным-давно. Да и даже если о себе не хочешь заботиться, ты думаешь, что им будет лучше, когда они будут знать где ты, а убийца, понимая это, начнет их пытать? — зашел с козырей Грэгг, заставив на какое-то время воцариться молчанию.

— Они сыграют свою роль так, как это будет необходимо. Никто не поймет, что меня действительно нет, — ответил на все это Томас спустя пару секунд, начиная немного раздражаться от данного разговора.

— Нет. Так или иначе они могут проколоться, Том, и потом в их мучениях буде…

— Хватит! — гаркнул Грант, — хватит, — повторил он вновь, но уже более спокойно, когда Грэгг все же замолчал, — что ты предлагаешь? Оставить их вообще? Как я смогу жить рядом с ними без возможности показать себя, чтобы хотя бы просто обнять их? Как я смогу жить рядом с ними, смотря на то, как они страдают? Как, скажи мне? — несмотря на то, что Томас был спокойным, сейчас он не смог сдержаться, потому что дело касалось его семьи.

— Тогда тебе стоит уехать, Том, пока мы не разберемся, кто убийца. А когда мы закончим с этим, ты сможешь вернуться обратно, — высказался Грэгг.

— Ты бы бросил свою любимую таверну и уехал бы куда-то прямо сейчас? — спросил его в ответ Томас.

— Наверное, да, будь у меня такие обстоятельства, — ответил Тому его товарищ.

— Сомневаюсь в этом, — лишь произнес Грант в ответ.

На этом диалог зашел в тупик, а в комнате повисло гробовое молчание. Ни Томас, ни Грэгг не знали, что еще тут можно сказать. Да и к тому же задевать друг друга в очередной раз им не очень хотелось. Все же, как никак, они были хорошими друзьями и товарищами, которые желали друг другу только лучшего, поэтому порывы и мотивы Грэгга Гранту были предельно понятны, просто с ними, со своей колокольни, он был не согласен, потому как думал в первую очередь о своей семье, а уж потом о себе самом.

— Мне надо встретиться с ними и сказать, что со мной все в порядке. Уже много времени прошло с моего последнего появления дома, нельзя их так пугать, — произнес Томас наконец, нарушив молчание, — и я знаю, что ты против, знаю, почему, но поступить иначе не могу.

— Ты слишком помешан на своей семье. Это тебя погубит в очередной раз, Том. Поступай, как знаешь, но мой вариант ты услышал, — произнес Грэгг, — ночью, если что, буду дома. В таверне меня не ищи, — произнес напоследок он, — удачи тебе, — после этих слов владелец заведения, в котором находился Грант, покинул комнату Тома, оставив того наедине со своими мыслями.

— Спасибо, — лишь успел отозваться Томас на слова своего друга.

Решение по поводу своей семьи Том уже для самого себя принял. Поход в библиотеку и к ювелиру мужчина решил отложить на неопределенное время. Сначала он решил заняться проблемами со своей семьей, а уж потом приступать к разгадкам всяких тайн от старика, оживившего его. Поэтому, спустя пару минут, мужчина уже вышел из своей комнаты и направился в сторону дома, который навещал без ведома хозяев этой ночью.

На улице отчетливо виднелись следы вчерашнего дождя — лужи были повсюду. Черные тучи ушли и уступили свое место яркому солнцу, лучи которого отражались в стоящей на земле воде и светили прямо в глаза всем прохожим, которых сегодня, стоит отметить, было гораздо больше, чем вчера. Выглядели люди в этом квартале более-менее прилично. Встречались, конечно, и такие, чьи лица и одежда были потрёпаны судьбой, но не так часто, как в более бедном районе города Квинт. Дома теперь тоже можно было разглядеть получше — в основном они представляли собой двухэтажные или одноэтажные строения (иногда встречали дома и с 3 этажами) серого или слегка желтоватого цвета из дерева или камня. Все было типично и не особо богато. Дом Грантов и Сайлентов ничем среди остальных также не выделялся.

На этот раз такого волнения, как в ту ночь, у Тома не наблюдалось. Конечно, переживания у него были, но не такие сильные. Он знал, что его семья жива и что с ней все в порядке. Естественно, за полночи и полдня могло что-то и произойти, но все же он надеялся и верил только в лучшее. Как и в прошлый раз, никакого огонька в окнах не было видно. Однако если в тот раз было просто уже слишком поздно, сейчас было уже достаточно светло, чтобы не включать свет. Да и к тому же жены Томаса сейчас дома и не должно было быть. Сегодня у нее был рабочий день, несмотря на то что по календарю вроде как и выходной.

Неспешно Том открыл главную дверь и прошел в нужное ему здание. Тут же на звук из своей части дома выглянула старушка Сайлент, которая широко улыбнулась Томасу и оповестила всех о его прибытии, повернув голову назад, а после вновь вернув свой взор на Тома.

— Мы уж переживать начали. Давно тебя не было. Виолла даже выходной взять решила, чтобы тебя дождаться. Не хотела уходить, тебя не повстречав, — произнесла старушка, все также улыбаясь, — ты заходи к нам, заходи, все за столом сейчас.

Ну или уже не все. Потому что вскоре в дверном проеме показалась жена Томаса, которая, как только его увидела, тут же заключила мужчину в крепкие объятия, посетовав ему на то, что он заставил ее попереживать о нем, на что сам Грант извинился и выдавил из себя некое подобие улыбки. Все это не ускользнуло от взгляда Виоллы, однако она решила все же ничего пока Тому не говорить.

— Как Маргарита? — поинтересовался мужчина, отправляясь следом за своей супругой и старушкой в столовую Сайлентов.

— Все хорошо. Сегодня уже отзанималась, теперь может спокойно отдыхать, — улыбнулась Гранту Виолла, успокоившись от своих прошлых переживаний касательно Томаса, а точнее — его отсутствия.

— Тебе не стоило переживать. Надо было просто пойти на работу, — сказал следом Грант, будто бы прочитав мысли своей жены.

— Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке, Том. И вот теперь убедилась. Ничего страшного от одного внеочередного выходного со мной не случится, не уволят, — вновь широко улыбнулась она.

Пока что Грант не решался заговорить со своей женой о том, что с ним произошло и что теперь им, возможно, стоит делать, хотя в скором времени все же собирался ей все поведать. Сейчас они уже почти садились за стол, но перед этим Томас крепко обнял свою маленькую дочку, которая была невероятно сильно рада его видеть, перед этим выскочив из-за угла, чтобы напугать своего отца. Том предполагал нечто подобное, поэтому ничуть не испугался произошедшему и лишь сделал вид, что ему действительно страшно. Затем мужчина поднял дочь на руки и, слегка закружив, поставил на место, отправив ее за обеденный стол.

У этих двух семей перед любой какой-то совместной трапезой была традиция, согласно которой надо было пожелать тому или иному человеку за столом нечто приятное и хорошее. Так вышло и сейчас. Томас сказал ласковые слова своей жене, жена — старушке Сайлент, старушка — своему супругу, ее супруг — Маргарите, а Маргарита — отцу. На этом круг замкнулся, и можно было приступать к приему пищи. Такие меж семейные собрания Том, надо сказать, очень любил, потому что совместно приготовленные блюда от Виоллы и Генриетты всегда были просто чудесны, и было одно удовольствие уплетать их за обе щеки. Однако, не все всегда были в восторге от приготовленных блюд. К примеру, Маргарита, в силу своего возраста, частенько отказывалась есть нечто с не очень приятными ей ингредиентами. Так произошло и сейчас: не прошло и пяти минут, как дочка Грантов, потягав по чуть-чуть того, что ей нравится, со стола, убежала в свою комнату, и даже рука и голос отца не смогли ее остановить, все могли видеть лишь ее сверкающие пятки, скрывающиеся за ближайшим углом. Однако на чаепитие девчонка все же вернулась и, что-то поворчав в ответ на слова, что сладкого не получит, расположилась на своем месте, все же каким-то образом добившись своего и получив желаемое.

Вскоре трапеза подошла к концу. Маргариты уже за столом не было, она сбежала к себе, супруги Сайленты пошли отдыхать, а Виолла, заверив старушку в том, что все уберет, принялась выполнять обещанное. Томас же остался за столом. Наконец он со своей женой был наедине. Стоит ли говорить о том, что происходит с ним, сейчас или же отложить разговор? Этот вопрос засел в голове мужчины. После длительных размышлений Грант все же решился поговорить с Виоллой именно сейчас, разве что дал позволить ей закончить уборку, чтобы она не роняла тарелки из трясущихся рук.

Пока супруга занималась своим делом, мужчина подбирал нужные слова. Его задумчивость говорила сама за себя. Виолла периодически бросала на Томаса свой взгляд и понимала, что что-то произошло, однако никуда его не торопила. И, уже лишь заканчивая уборку, все же задала интересующий ее вопрос.

— Ты сам на себя не похож, милый. Твоя эта странная улыбка, задумчивость. Что-то произошло? — спросила она, мимолетом вновь бросив свой взгляд на Томаса. Ответ она получила далеко не сразу. Мужчина собирался с мыслями.

— Произошло. И нам надо это обсудить. Присядь. Пожалуйста, — наконец сказал он, подняв свой взор на супругу. После этих его слов дама слегка настороженно опустилась на стул, внимательно вглядываясь в лицо Тома, который тем временем перешел на более тихий тон, чтобы их двоих не слышали, — прими серьезно то, что я говорю. Это не шутка. И не какой-то бред, поверь мне, — предупредил и попросил Том девушку.

— Хорошо, — согласно кивнула дама, все еще настороженно слушая своего мужа, затаив дыхание.

Разговор о произошедшем и происходящем сейчас получился не таким уж и долгим и не совсем двусторонним. Во время повествования Тома Виолла молчала, внимая каждое сказанное им слово. Супруг поведал ей о своей смерти, об обстоятельствах, которые помнил он, и про которые сказал ему Грэгг, рассказал ей о том старике во сне, о кольце, о его какой-то цели теперь на этой земле, о которой он и сам понятия не имеет, в общем все, о чем сам имел хоть какое-то представление. Также он высказал и идею Грэгга по поводу инсценировки своих собственных похорон. Поначалу Виолла даже не нашла, что сказать в ответ на эту историю. Счесть ее бредом сумасшедшего сейчас было бы лучшим и самым логичным вариантом, но… доверие к мужчине у нее было невероятно сильное, отчего даже такая история, прозвучавшая из его уст, показалась ей правдивой.

— Я… я даже не знаю, что сказать, — произнесла девушка слегка дрожащим голосом, не отрывая своего взгляда от мужчины, надеясь, что он засмеется и скажет, что это все какая-то шутка, но этого не происходило, к тому же его слова перед этим разговором говорили об обратном.

— Просто скажи мне, что дальше делать. Я не знаю, как мне поступить. Я не хочу ставить вас и вашу жизнь под угрозу, но при этом и оставлять одних не желаю, — произнес Том, осторожно взяв свою супругу за руку, накрыв ее сверху своей ладонью.

Виолла молчала. Она не знала, что сказать Тому и как, ком будто бы застрял в горле и мешал ей говорить, а все мысли вдруг вылетели из головы. Между супругами вновь повисло молчание. В какой-то момент слезы начали заполнять глаза девушки, а она, высвободив свою руку, встала со своего места и крепко обняла мужа, прижавшись губами к его щеке.

— Я чуть не потеряла тебя. И не хочу терять вновь, — прошептала ему она и вновь затихла.

— Тогда мы что-нибудь обязательно придумаем. Найдем другой выход, — ответил девушке Томас, обняв ее в ответ и слегка успокоившись в связи с тем, что высказал своей супруге все, что хотел рассказать практически целый день.

— Обязательно, — лишь повторила за ним Виолла.

Сколько провели времени эти двое в объятиях друг друга — сказать сложно, однако, чем дольше они обнимались, тем сложнее им было все это закончить. В какой-то момент это все же произошло, но расставаться надолго они не стали. Хоть у Томаса были еще сегодня запланированные дела, но остаток этого дня в итоге он все же решил провести со своими родными.

Глава 3: «Черные вести»

Остаться Томас решил не только лишь на день, но еще и на ночь. Библиотека в это время, да еще и в выходной, была уже закрыта, ювелирные тоже, вероятнее всего, не работали, поэтому лучшим решением было отложить дела до следующего дня и провести свое время с пользой для самого себя и для своих родных, а если быть конкретнее, то просто побыть в их обществе. Кому-то такого небольшого промежутка времени, конечно, будет мало, и Томас не был исключением из правил. Ему не хотелось вновь расставаться со своими родными утром, но это было необходимо.

За все время, проведенное в доме, Том ни разу не вышел на улицу и ни разу не показался в окне или еще где-нибудь, где его могли увидеть. Плюс ко всему он был тише воды, ниже травы, чтобы о его присутствии никто не знал. Помимо этого, он также оповестил всех жителей дома о том, что если кто-то будет о нем спрашивать, то его тут уже два дня как никто не видел и что он сюда не заходил. Сложнее всего было об этом договориться с Маргаритой, но у мужчины умело получилось организовать все как некоторую игру, в которой девочка все же приняла участие. С остальными жителями дома все было гораздо проще, чем могло бы быть. Виолла знала причину, поэтому вопросов не задавала, а супруги Сайленты просто приняли данную информацию к сведению, также не влезая в подробности, посчитав, что так надо и все тут. Мужчину это, конечно же, устраивало.

Время шло как-то очень быстро, и вот уже в свои права вступила ночь. Луна взошла на небо, освещая своим холодным светом улицы Квинта. К этому времени Сайленты уже спали, да и Маргарита находилась в таком полусонном состоянии, что уложить ее в кровать было очень просто, что супруги, собственно говоря, и сделали без особого труда. Теперь в доме остались бодрствовать только лишь они. И каждый из них понимал, что вскоре им придется разлучиться. Надолго ли — они оба не знали.

В какой-то момент, когда Виолла и Томас уже тоже погрузились в царство сна, в дверь постучали. Стук можно было охарактеризовать как нервный, очень настойчивый и, стоит отметить, довольно-таки громкий. Видимо, ночному визитеру срочно нужно было увидеть хозяев дома, чтобы передать им какую-то информацию или еще что-то очень важное. От такого стука проснулись почти все и, кроме Томаса, который попросил Виоллу быть осторожнее и не открывать незнакомцам в маске, почти одновременно подошли к двери. Выглянув на улицу через окно, супруга Грант увидела знакомое ей лицо одной из работниц таверны Грэгга, с которой познакомилась, пока ее супруг навещал данное заведение, чтобы встретиться со своим старым товарищем. Девушка была сильно напугана, поэтому Виолла, кивнув Генриетте, убедила ее в том, что все нормально и безмолвно попросила открыть дверь. Молодая работница зашла в дом и тут же бросилась к Грант, только лишь увидев ее, попытавшись спрятаться в ее объятиях и зарыдав. С удивлением на лице Виолла приобняла ее и стала поглаживать по голове, пытаясь успокоить.

— Пойду чай хоть сделаю, — произнесла разбуженная старушка и отправилась к себе на кухню выполнять сказанное. Препятствовать ей никто не стал, все же пришедшей девушке требовалось что-то, что могло ее успокоить. Необходимых препаратов для этого не было. Магией никто из присутствующих тоже не обладал, поэтому… чай был лучшим способом помочь испуганной даме.

Томас в это время находился на втором этаже и лишь прислушивался к тому, что творится внизу, однако четко что-то разобрать было довольно сложно. Показываться неизвестному на глаза он при всем при этом тоже не хотел, поэтому спускаться вниз не решался. Мало ли кому он или она может потом разболтать. Все, что оставалось Гранту, это ждать. Либо Виолла позовет его, либо же сама придет к нему, иного варианта развития событий у него не было. Сам на первый этаж, если никакой опасности жителям дома не грозит, он спускаться не будет. Да и если бы грозило, многого он и не сделал бы. Кинжал на его поясе хоть и висел, обращаться с ним он умел не так хорошо, как ему хотелось бы.

Тем временем плач на первом этаже стал потихоньку утихать. Чай уже был готов, и Виолла повела свою знакомую к столу, который наспех накрыла старушка Сайлент. Усадив девушку на стул, супруга Тома пододвинула к работнице таверны кружку с горячим и ароматным напитком, которую та тут же взяла в руки и отпила из нее немного, приходя постепенно в себя.

— Что стряслось, милая? — аккуратно спросила Виолла у явившейся девушки, внимательно глядя на нее и пытаясь понять, что не так и что могло довести даму до такого состояния, но в голову пока что ничего такого не шло.

Ответ на вопрос последовал не сразу. Работница таверны просто не могла собраться с мыслями и, как только она начинала говорить, тут же вновь лились слезы, не позволяющие девушке выразить желаемое. Виолла даму, однако, торопить не стала, терпеливо ожидая от нее ответа на поставленный вопрос, прекрасно понимая ее нынешнее состояние и причину длительного молчания, прерываемого лишь на всхлипы и новые порывы плача.

— Он… он… мертв, — еле выдавила из себя девушка через какое-то время, таки постаравшись совладать с собой. И, к счастью, после сказанных слов она даже не разревелась, — я видела его тело… Я видела его…

— Кого, милая, кого его? — осторожно спрашивала Виолла, стараясь произнести это как можно мягче, в мыслях думая о Томасе и готовясь услышать его имя, ну и изобразить соответствующу