Оглавление

БЛИЗНЕЦЫ Книга вторая ВОЗВРАЩЕНИЕ

Пролог

— Уверены, что этот ваш старлей справится? — не отрывая бинокля от глаз, угрюмо спросил комбат.

Скривив губы в усмешке, майор Волков ответил, глядя в коротко стриженый затылок с оттопыренными ушами:

— Не волнуйтесь, товарищ полковник. Это лучшие спецназовцы из всех, кого я знаю.

Полковник Зраев слыл изрядным скептиком, однако всегда водил конвои строго по расписанию, не давая спуска ни себе, ни кому-либо другому. Не мудрено, что сейчас он был недоволен вынужденной задержкой.

— Не очень-то верится, — пробурчал комбат. — Сильно крутыми они не выглядят. Да и медлят чего-то. Сколько времени прошло? Час?

— Тридцать четыре минуты.

— Пора бы уже себя проявить. Чего возятся до сих пор? У меня колонна стоит. Идеальная цель. Каждая минута на счету. Где активность, майор?

— А что вы желаете увидеть? — Волков опять усмехнулся. — Эти ребята способны работать без лишнего шума. Мы можем даже не понять, когда всё закончится.

— Скажите ещё «без единого выстрела».

— Вполне возможно.

Комбат опустил-таки бинокль, повернув к майору хмурое лицо с большим, обгорелым под жарким сирийским солнцем шелушащимся носом и выцветшими бровями.

— Только сказки рассказывать не надо. Стрельбу мы всяко услышим. У вас рация с частотой старлея этого… как там его?

— Марданов, товарищ полковник.

— Во-во, Марданова. Есть или нет?

— Так точно, есть.

— Вот и включите. Послушаем. По переговорам тоже кое-что понять можно.

— Это вряд ли. — Майор всё же достал рацию и, включив её, выкрутил громкость до упора. — У них свой кодовый язык.

Полковник отмахнулся:

— Ай, бросьте. Все коды у спецуры одни и те же. Привыкли к штампам. Ничего сложного. Нашли секрет Полишинеля, понимаешь…

Динамик радиостанции ожил, выдав короткую фразу на непонятном языке. Другой голос ответил похожими неразборчивыми словами.

Зраев удивлённо уставился на майора:

— Они что, на сирийском болтают? Или это террористы? Почему на частоте спецназовцев?

— Я же говорил, — пряча улыбку, невинным голосом пробормотал Волков.

— Перестаньте всё время ухмыляться, — насупился полковник и снова припал к биноклю.

Рация выловила из эфира ещё несколько непонятных реплик, после чего надолго умолкла.

— Это не сирийский, — сказал с акцентом стоявший рядом офицер из местных. Он в своё время учился в Москве и теперь сопровождал комбата в качестве переводчика. — И не арабский. Даже не представляю, что за язык.

Не отреагировав на его реплику, Зраев продолжал смотреть в бинокль, а Волков только кивнул, подтверждая слова сирийца.

— Разрешите доложить! — бодро говорю, неслышно подходя к отцам-командирам со спины.

Обернувшись, офицеры увидели меня в запылённом камуфляже и пухлой разгрузке с нетронутым боекомплектом. Трудновато, конечно, узнать старшего лейтенанта Марданова под гримом тактической краски да ещё в пятнистой косынке, скрывающей причёску. Хотя какая там причёска? Обычный армейский бобрик. Но моя манера независимо держаться бросалась в глаза. Автомат, который я бережно, словно младенца, прижимал обеими руками к «лифчику», позволял не козырять. Впрочем, начальство и без того впало в ступор.

Не давая высоким чинам опомниться, спешу донести до них самое основное:

— Засада уничтожена. Колонна может продолжать движение.

— Как?.. — захлопал глазами после недолгого молчания Зраев. — А боестолкновение? Не было же стрельбы. Вы что, товарищ старший лейтенант, просто прогулялись туда-обратно, никого не встретив? Зачем тогда голову морочили какой-то там засадой?

— Моим отрядом ликвидировано двадцать шесть боевиков, — продолжаю, как ни в чём не бывало. — Захвачена миномётная батарея, тринадцать РПГ, четыре ПЗРК, два крупнокалиберных пулемёта и ручное стрелковое оружие. Да, ещё на дороге были фугасы. Мы их обезвредили. Так что путь свободен.

— Без единого выстрела? — полковник покосился на майора, тот переадресовал вопросительный взгляд мне.

— Почему же, постреляли маленько. Во избежание, так сказать. С глушителей работали, чтобы не шуметь раньше времени. А так в основном ножичками.

Я вытянул из-за спины здоровенный тесак, больше напоминающий короткий меч, и продемонстрировал комбату перепачканное кровью лезвие. Специально не вытирал, догадываясь о возможном недоверии. Вот, пусть полюбуется.

Наш майор только ухмыльнулся, а Зраев передёрнул плечами, после чего коротко рыкнул:

— По машинам! — Прицелился в меня указательным пальцем: — Покажете место засады, товарищ старший лейтенант.

Да ради бога. Мы там специально не прибирались. Чего, спрашивается, пупы надрывать? Пусть батальонные солдатики отдуваются, перетаскивая на себе тяжёлое вооружение. Мои ребята свою работу сделали, им отдыхать положено. Ещё неизвестно, сколько таких засад на пути встретится. А то и напасть могут. Вот и получится, что вдруг война, а мы уставшие. Не порядок это.

Забравшись на свой БТР, я сел на броню, свесив ноги в люк. На башне уже покуривали два вернувшихся со мной солдата. Остальные остались охранять место вылазки.

— Вперёд, вон до того холма, — сказал я водителю. — Остановишься на вершине.

— Что, будем трофеи грузить? — с кислой миной спросил обычно молчаливый Женька Пятов, сползая с башни, чтобы устроиться поудобнее.

Сдвинутая на затылок форменная кепка открывала его начавшее лысеть, мокрое от пота темя. Сам Женька шутил по этому поводу, что лысина у него якобы от чересчур длительного срока службы: «Все волосы стёрлись. Устали всякие головные уборы носить». Ему вполне подходило выражение «старый воин — мудрый воин». В скольких горячих точках побывал, в скольких операциях поучаствовал, ни разу не получил ни единой царапины. Не зря его позывным был Ахилл. Ох, не зря…

— Покажем пехоте, где их брать, — успокаиваю сержанта. — Сами погрузят, не маленькие.

— У нас и так этого добра валом, — похлопал по броне широкой пятернёй другой сержант, Саня Власенко, имевший рост под два метра. Сомнительному удовольствию сидеть, согнувшись в три погибели, в тесном десантном отсеке он предпочитал ездить на броне или вообще передвигаться пешком. Впрочем, никогда не отказывался от грузовика или просторного джипа. Дома у него был «Хаммер». В другие он просто не влезал. Настоящий Велес, как называли его в радиоэфире.

В одном Сашка был прав — наш БТР вёз в себе столько взрывоопасных сюрпризов, что в момент боя лучше держаться от него подальше. Поэтому я не имел даже башенного стрелка. У нас другие задачи. Скрытно подобраться и уничтожить врага. Нет, мы вполне можем вступить и в открытую схватку, непременно выйдя из неё победителями. Но зачем светиться? Это прекрасно понимало и командование. Вон, майора Волкова приставили, чтобы следил — не дай бог кто использует мой отряд не по назначению. Полномочия у него о-го-го, никакому полковнику Зраеву и не снились. Просто Волков их не афиширует. Пока незачем.

БТР остановился в самой верхней точке, где лента дороги переваливала через холм и начинала длинный пологий спуск. Пыль не успела осесть, как Власенко с Пятовым, спрыгнув с брони, растворились в ближайших кустах.

— Федотов! — кричу водителю. — Сядь в башню. На тебе контроль дороги по ходу движения.

— Понял, — ответил тот и завозился внутри стальной коробочки.

Ему проще, Костя Федотов самый щуплый в отряде. Отличный компьютерщик, чем и заработал себе позывной Байт, а заодно непревзойдённый стрелок. Хоть из автомата, хоть из пушки с первого выстрела попадёт в «яблочко». Потому иногда использую его в качестве башенного стрелка, если требуется контролировать дальние подступы, как сейчас. Ближний бой нам пока не грозит. Мы здесь хорошенько всё зачистили.

— Санчо! — вызываю по рации Александрова, чей пост мы давно проехали.

— На месте, — отозвался мой боец по-арнийски.

Да, да, я успел обучить парней родному языку. Чертовски удобно, кстати. Не надо ломать голову, выдумывая какие-нибудь замысловатые кодовые фразы. Всё равно нашу тарабарщину никто не разберёт.

— Выйди перед колонной, — говорю тоже на арнийском. — Встретишь полковника, покажешь ему фугасы и стрелковые огневые точки боевиков.

— Замётано, — слышу в ответ почему-то по-русски.

— Эй, не нарушать режим радиообмена!

— Есть, командир, — исправился Александров.

Так-то лучше. Незачем подставляться. Противнику, да и некоторым нашим, совершенно ни к чему быть в курсе того, что здесь работает особое армейское спецподразделение. Меньше знают — крепче спят.

Хорошо замаскированные позиции боевиков, почти неразличимые с фронта, прекрасно просматривались отсюда, сверху. Это же их тыл, со стороны которого и маскироваться незачем. А за холмом как раз миномётная батарея пряталась. Но разве от нас что укроешь? Иголку в стоге сена, и ту найдём. В данном конкретном случае нам помогли натоптанные тропинки, протянутый кабель полевого телефона и общая настороженность местности. Пришлось, правда, изрядно побегать, обходя все укрепления и расставленные между ними ловушки, пока не прирезали последнего террориста. Этот последний, кстати, в ходе экстренного допроса «с пристрастием» успел поведать, что их группу направили сюда специально для встречи русской автоколонны, что мне совсем уже не понравилось. Но ничего, повоюем. Недаром же мой отряд сосватали в сопровождение Зраеву. Очевидно, какие-то подозрения у начальства на этот счёт всё же имелись.

Я поводил биноклем, внимательно изучая лёжки боевиков. На глаза попадались только трупы. Мои парни, разумеется, тоже там, но их, к своему удовлетворению, я обнаружить не смог. Хорошо замаскировались, черти. А ведь кроме Власенко с Пятовым на опустевших позициях сейчас были Ромка Александров, он же Санчо, Андрей Донченко, он же Дон, и два Игоря, оба моих зама на случай «если вдруг что». Первый заместитель — Пряников, позывной Керя, здоровенный бугай, злой к врагам и совершенно добродушный в общении с друзьями. Он и кличку-то свою получил из-за частого употребления слова «корефан» в обращении к сослуживцам. Привычка, оставшаяся после службы на Дальнем Востоке, где это китайское словечко так и вертится у всех на языке. Ко многим своим достоинствам Пряников успел получить образование фельдшера, так что в нашем отряде он был ещё и за походного врача. К этой дополнительной нагрузке Игорь относился со всей серьёзностью. Строго следил за тем, чтобы индивидуальные аптечки были укомплектованы как следует, а сам повсюду таскал с собой фельдшерскую укладку, словно боеприпасов ему мало. Но я не возражал. Мужик здоровый. Если может, пускай тащит. Это добро лишним никогда не будет.

Мановицкий, мой второй зам, габаритами ненамного уступал Пряникову. Разве что живота почти не было. Как он сам любил говорить: «Жрать надо меньше, господа офицеры», — называя офицерами всех, несмотря на то, что в отряде в основном были сержанты-контрактники, а звёздочки на погонах носили только мы с двумя замами, причём одинаковое количество. Всегда рассудительный, привыкший доказывать своё мнение безупречными фактами, но любитель беззлобно подтрунивать над своими боевыми товарищами, Игорь быстро влился в коллектив, заработав прозвище Моня, которое и стало его позывным…

Головная машина доехала до вышедшего из кустов Александрова и остановилась. Откуда-то из середины колонны появился комбат с Волковым и сирийцем. Все трое в сопровождении Санчо углубились в редкую в этих местах «зелёнку». Сначала осмотрели один рукотворный редут, потом другой — с обратной стороны дороги. Напоследок мой боец показал обезвреженные фугасы, прикопанные у обочины. Представляю чувства Зраева, узнавшего, что головная машина стояла как раз на заминированном участке. Ничего, пусть понервничает, ему полезно. Глядишь, начнёт прислушиваться к моим словам. А то хотел проскочить этот «короткий отрезок» на максимальной скорости. Тоже мне, камикадзе. Не перекрой мы дорогу своим БТРом… Ох, лучше даже не представлять, что бы произошло.

Машины медленно миновали опасную зону и подкрались к холму. Втаскивать на него всю колонну полковник, слава богу, не стал. Возможно, не хотел повторения истории с первым осмотром, когда вдруг обнаружил под ногами, образно выражаясь, целый пороховой погреб. Ещё и факелом туда подсветил.

Все три офицера осторожно поднялись ко мне.

— А здесь у нас что? — вполне миролюбиво поинтересовался Зраев.

В его лице читался неподдельный интерес. Что делает с людьми переживание смертельной опасности. Глянул на трупы боевиков, их оружие, взрывчатку и вдруг понял, что шёл прямиком зверю в пасть. Это ещё никто не успел выстрелить. Всё только гипотетически, на уровне мыслей о возможных последствиях. Что ж, пойдём дальше. Вот вам и позиция миномётчиков, товарищ полковник. Любуйтесь на здоровье. Разве ж я против?

— М-дааа, — угрюмо протянул Зраев, осматривая торчащие вверх стволы «самоваров» и сложенные в сторонке ящики с боеприпасами.

На вершину холма он возвращался молча. Оттуда окинул взглядом лежащий внизу пейзаж с накатанной грунтовкой, остриём вонзающейся в горизонт. Покачал головой, оценив, похоже, масштаб вероятного поражения при обстреле. Постоял немного под горячим ветром и вдруг подошёл ко мне.

— Отличная работа, старший лейтенант. — Его глаза под полуопущенными веками оставались подёрнуты холодной пеленой. — Действуйте в том же духе. На вас головной дозор. Задачу знаете. Обеспечьте прикрытие, пока мы собираем трофеи.

— Есть обеспечить прикрытие, — не утруждаю себя отданием чести, поскольку по-прежнему прижимаю к груди автомат.

Вот не знаю, то ли сросся с ним, то ли просто ношу из вредности, чтобы руки всегда были заняты. Не понял ещё. Не доводилось как-то представать перед высоким начальством без верного «калаша». Надо бы попробовать, а то паранойя разовьётся, не дай бог.

Глава 1 Долгожданный отпуск

Гравийная площадка перед оградой дедовского домика радостно зашуршала под колёсами двух внедорожников, будто давно соскучилась по такому количеству съезжающихся гостей.

И немудрено. Что она здесь видит? Одинокий потрёпанный пикап деда Трофима на «лысой» резине, подъезжающий и отъезжающий изо дня в день. Изредка со службы вырываюсь я — естественно, вместе со своими сорвиголовами. Уж очень любят они проводить время в нашей загородной резиденции на лоне природы, считая это ни с чем не сравнимым, полноценным отдыхом. В такие моменты наше уютное семейное гнёздышко на несколько дней превращается в Содом и Гоморру. Дед всегда только рад, когда мы нарушаем его уединение. Даже молодеет на глазах. Но непременно сникает, провожая нас у распахнутой калитки и долго глядя вслед удаляющимся машинам. Тогда становится видно, как быстро возвращаются к нему прожитые годы, вроде бы отпустившие на время свою жертву. А я вдруг отчётливо понимаю, что стариковский возраст берёт своё, и деду никуда от него не деться. Не вечен Троф, как и я, как и любой из нас. Вот с такими грустными мыслями заканчивается каждый мой отпуск. Возможно, потому я не особо сюда и рвусь.

Однако на этот раз приятели настояли. Что поделаешь. Это на службе я для них командир, а в мирной, гражданской жизни у нас полная демократия. Проголосовали, постановили большинством голосов, будь добр исполнить.

Чаще, конечно, к Трофу наведывалась Лиза, но и у неё в институте дел невпроворот. Всё же аспирант, не абы кто. Мои парни её прекрасно знали. Случалось, отдыхали вместе. Подозреваю даже, что некоторые в тайне лелеяли надежду стать моим деверем, но Лиза не давала никаких поводов. Без сомнения, все мои сослуживцы один достойнее другого. Сам каждого в команду отбирал. Но личные пристрастия сестры оставались для меня тайной за семью печатями.

— О, командир, это чья тачка рядом с дедовской? — воскликнул сидевший за рулём своего «Хаммера» Саня Власенко, увидев припаркованный на площадке красный хечбэк. — Неужели сеструхина?

— Не знаю. Машину менять она, вроде бы, не собиралась.

— А она тебе так сразу всё и выложила, м? — поддел с заднего сиденья въедливый Мановицкий. — Ты когда с ней говорил-то в последний раз?

Его правда. Я сестре даже об отпуске ничего не сказал. Спонтанно как-то всё получилось. Пока мы в Сирии расчищали дорогу перед колонной полковника Зраева, положили целую кучу злых террористов. Они почему-то жаждали нас перехватить и упрямо лезли на рожон. Мы уже потеряли счёт количеству засад и спонтанных нападений. Чуть не свихнулись от бесконечных убийств и моря пролитой крови. Когда выполнили задание, доставив конвой по назначению, просто рухнули в свой БТР и проспали почти сутки. Майор Волков, глядя на нас, только головой покачал:

— Эх, ребята. В отпуск бы вам…

Тогда мы это восприняли как озвученный диагноз. Но Волков и в самом деле похлопотал перед начальством. Нас отозвали на Родину и отпустили на пару недель — развеяться. Почти не сговариваясь, мой отряд постановил ехать к деду Трофиму. Мне было всё равно, и я согласился. Недолго думая, мы погрузились в три машины, закупили продукты и рванули в Сибирь. Хотя бы позвонить сестрёнке или деду мне почему-то не пришло в голову. Вот ведь обалдуй. Дослужился, что называется.

— Она это. Больше некому, — рассудительно заметил Пряников.

— Паркуйся рядом, — сказал я Сане и, едва дождавшись, когда он затормозит, первым выскочил из машины.

На ходу крикнув остальным, чтобы выгружали продукты, заспешил к дому. Не успел дойти до калитки, как она распахнулась, выпуская визжащую от радости Лизу. Эта фурия метнулась ко мне со скоростью электропоезда и, чуть не сбив с ног, повисла на шее. Хорошо, что успел сместиться чуть в сторону. Правда, пришлось покружить сестрёнку, гася её неуёмную кинетическую энергию.

— Я уже сама хотела тебе звонить, — сказала она, как только утвердилась на земле. — Боялась, что ты опять на каком-нибудь задании, а потому недоступен.

— Ты почти угадала. Мы только вернулись.

— На сколько вас отпустили?

— На две недели.

— Класс! И погулять успеем, и делом займёмся.

— Каким делом? — Я всмотрелся в горящие глаза сестры. Её возбуждение передалось и мне. Чувствуя, как перехватывает дыхание, я прошептал: — У вас что… получилось?..

— Да! — сдавленно взвизгнула сестрёнка, подпрыгнув со сжатыми перед собой кулачками. Потом схватила меня за уши и чмокнула в нос. — Мы закончили! Сегодня хотели на Кузе испытать.

Это я удачно зашёл. Кузей звали дедовского кота, давно кастрированного и потому ленивого до безобразия. Не велика потеря, если пропадёт во время эксперимента. Чем не пожертвуешь ради науки.

— Подожди, а как же… — показываю глазами в сторону сослуживцев, бойко вытаскивающих полные пакеты из машин.

Лиза беззаботно махнула рукой:

— Можно и ночью, когда все улягутся.

— А что это у нас тут за красавица? — подражая кавказскому акценту, громогласно прорычал Александров и сгрёб здоровенными ручищами мою худенькую сестру. Покружил, как я, и лишь после возмущённого вопля поставил на ноги, добавив торжественно: — Здравствуй, о прекрасная Нимфа!

— Привет, медведь.

Они обменялись невинными поцелуями в щёчку, после чего Лизе пришлось целовать и всех остальных, чтобы никого не обидеть.

— Конечно! Кто ещё так будет шуметь, если не внучок с его разбойниками, — донёсся от калитки скрипучий голос деда Трофима.

— Здорова, дед! Моё почтение! Наше вам с кисточкой! — вразнобой загомонили парни.

— Как здоровье, Трофим Иваныч? — пожал ему руку Пряников и показал пакет. — А мы вам вот, провизию доставили. На целый месяц хватит.

— Да вы сожрёте всё в один присест. Знаю я вас, оглоедов. Чего встал? Неси уже в дом.

Дед, конечно, смеялся, хотя и выглядел вполне серьёзным. Парни прекрасно это знали, но всё равно старались как можно быстрее и незаметнее проскочить мимо «сурового» старика. Даже здоровяк Санчо пригнулся, чтобы казаться меньше.

— Привет, — обнимаю Трофа, чувствуя под ладонями его выпирающие лопатки.

М-да, иссох дед. Уж сколько лет мается со своим Перемещателем. Всё не наладит никак, а годы-то идут, не щадят. Но, если послушать Лизу, он таки добился своего. Молодец. Я-то думал, что уже ничего не выйдет. Слишком отсталые технологии. Одно дело создавать станцию обратного перемещения, когда уже имеется действующая установка, включённая в контур двусторонней связи с Землёй, и совсем другое строить всё с нуля, пробуя запустить процесс отсюда. Всё равно, что собирать радио в каменном веке. Ну, не в каменном, так в бронзовом. Какая разница?

Лиза тоже молодчина, не бросила Трофа с его затеей. Отучилась в институте, вдруг ударившись в науку. Не чета мне, оболтусу, поступившему в военное училище. А куда прикажете идти, если я несколько лет воевал в совершенно другой галактике? Нет мне равных ни в стрельбе, ни в рукопашке, не говоря уже о схватках между космическими флотами. Здесь вообще никто не может похвастаться подобным опытом. Земля просто не доросла до такого уровня и ещё нескоро дорастёт. Вот и получилось, что я увлёкся своим превосходством, своей значимостью. Создал собственный спецотряд, элитное подразделение. Сам отбирал в него людей и обучал по своей методике, составленной на основе уроков незабвенного мастера Брола. Интересно, жив ли он сейчас?..

Да, с Трофом не сложилось. А ведь именно я обещал ему помочь в работе над Перемещателем и не сдержал слово. Зато Лиза не оставила, работала с ним. Можно сказать, пахала за нас двоих. Но ни от сестры, ни от деда я не услышал ни слова в упрёк. Они любили непутёвого Ника просто за то, что я есть. Любили и всё…

Вряд ли я жалею, что так сложилась моя судьба. Нашёл друзей в армии. Врагов, правда, тоже хватало, даже с избытком, но это мелочи по сравнению с тем, что даёт мне общение с друзьями или, как мы любим себя называть, «группой товарищей». Это непередаваемо. Просто побыть среди них, постоять рядом — уже за счастье. Дурные мысли уходят, энергия чище, мысли яснее, движения увереннее. Всё у нас общее: радости, беды, тайны…

Нет, с тайнами я, пожалуй, перегнул. Натура у человека такая, что некоторые секреты он бережно хранит в себе. Хорошо, если не глобальные. А у меня с этим как раз проблема. Бывает, что вздрагиваю, когда слышу свой позывной «Король», особенно на арнийском. Иногда порываюсь обо всём рассказать парням, но понимаю, насколько неправдоподобно прозвучит моё признание, и продолжаю молчать. Это, между прочим, чревато получением психической травмы. Если её не лечить, она перерастёт в паранойю. А чем лечат психические расстройства? Мы предпочитаем делать это водкой.

Шумному застолью предшествовала двухчасовая суета с приготовлением разнообразных закусок и растаскиванием вещей по комнатам. Потом все дружно сервировали стол на веранде. В итоге уселись уже под вечер, когда начало смеркаться. Хорошо, что денёк выдался по-летнему тёплый, к тому же нас грел жаркий мангал в совокупности с принятыми вовнутрь дополнительными градусами. Словом, сплошная благодать, даже назойливых комаров никто не замечал — у них своя пьянка.

Угомонились, только когда совсем стемнело. Расходиться «по кельям» начали далеко за полночь. Дольше всех на веранде задержались мои замы, подначивая расползающийся молодняк: «Эх, салаги. Нет у вас нашей закалки…» Кое в чём они, конечно, правы, иначе не сидели бы с нами, переливая из пустого в порожнее. Пряников при этом лопал мороженое, а Мановицкий курил одну сигарету за другой. Говорить уже было не о чем, поэтому все просто молчали, наслаждаясь тишиной. Дед позёвывал, сестра сидела, нахохлившись и кутаясь в куртку, а то вдруг вскакивала и принималась мерить шагами веранду, выказывая нетерпение. Да и я, честно говоря, начинал нервничать. Очевидно, замы это почуяли. Не зря же я их учил доверять интуиции.

— Ладно, Игорь, — поднялся Пряников, облизывая ложку. — Пошли спать. А то командир, кажется, хочет побыть наедине с родственниками.

Мановицкий затушил окурок в переполненной пепельнице и тоже встал.

— Пойдём, — делано вздохнул. — Пусть праздник жизни продолжается без нас.

— Ничего, мы ему потом припомним.

— Обязательно припомним…

Их голоса становились всё глуше, пока совсем не затихли где-то внутри дома. Мы с дедом и Лизой переглянулись, как заправские заговорщики. По нездоровому блеску в глазах я понял, что мои разлюбезные родственники готовы бежать к Перемещателю прямо сейчас.

Терпение, ребятки. Должна же у нас быть хоть какая-то конспирация. Уж своих-то подчинённых я прекрасно знаю, они быстро почуют неладное.

— Так, дед, собирай пока со стола, — беру инициативу в свои руки. — Мы с Лизой перемоем посуду. Нечего спешить, ещё не время…

Покончив с уборкой, мы снова уселись втроём за идеально чистый стол и прислушались к тишине. Шелестела листва за невысоким забором. Лениво потрескивали остывающие угли в мангале. Редко, словно засыпая, стрекотали цикады. О светящуюся под навесом лампочку бились мотыльки. Из дома же не доносилось ни звука.

— Угомонились, вроде? — с надеждой глянул на меня дед.

— Где Кузя? — спрашиваю вместо ответа.

— Сейчас принесу, — с готовностью поднялся Троф и заспешил к двери. На ходу бросил нам с Лизой: — Идите в сарай, приготовьте там всё.

Мог бы и не говорить. Мы уже неслись через двор. Лиза достала из кармана куртки предусмотрительно захваченный фонарик. В его свете я быстро убрал наспех составленные доски, освободив металлическую дверь с пультом. Сестра, набрав код, открыла её. Луч фонаря выхватил из темноты стойку терминала. Мы шагнули внутрь. Вспыхнул свет.

Я огляделся и присвистнул. Да, титанический труд многих лет. Всё тот же круглый грот, но в совершенно другом оформлении. От старой аппаратуры не осталось и следа. Вместо ламп диодные панели по стенам, новейший компьютер в центре с большим сенсорным экраном, ещё пара вспомогательных рабочих мест — столы, кресла, ноутбуки. Даже любительская радиостанция. Прочая мебель тоже претерпела ряд перемен. Отсутствовал старый диван, отправившийся, вероятно, на свалку истории. Помнится, слишком уж близко стоял он к двери. А ведь Трофу пришлось заново пробивать проход в скале. Могу себе представить, какой царил здесь бардак. Стеллажи со стариковскими запасами выглядели теперь куда современнее — поставленные в ряд выдвижные пластиковые ящики высотой в человеческий рост. Сразу и не разберёшь, что там припрятано, пока не заглянешь. И целая стена металлических шкафчиков. Мне вот интересно, там одежда или оружие?

Я совсем уж было вознамерился открыть один из них, но от входа вдруг раздался возбуждённый голос деда:

— Принёс! Как знал, что понадобится. Недавно в товарах для животных прикупил.

Он с воодушевлением тряс кошачьей клеткой, из которой испуганно таращил зелёные глаза подопытный Кузя. Поставив её на пол перед терминалом, Троф принялся набирать что-то на экране.

— Пошли на улицу, — потянула меня за рукав Лиза. — Дед сам разберётся.

— Надеюсь, ему хватит ума не перемещаться без нас? — опасливо кошусь на старика, проходя мимо него.

Сестра только посмеялась:

— Не волнуйся. Наш дед хоть и старый, но до старческого маразма ему ещё далеко. Сейчас настроит аппаратуру на дистанционное управление и тоже выйдет.

И правда, Троф появился во дворе немногим позже нас. В руке у него был планшет, по которому старый механик быстро перебирал юркими узловатыми пальцами, ничуть не хуже профессионального айтишника. При этом он что-то бормотал себе под нос. Когда дед подошёл ближе, я услышал едва разборчивое:

— …Вектор напряжения на вектор времени… Погрешность смещения… Исключаем возможность девиации…

Такое чувство, будто мешает русские слова с какой-то тарабарщиной.

Дождавшись, когда Троф, наконец, оторвётся от своего гаджета и поднимет голову, я поинтересовался:

— Кузю-то из клетки выпустил?

— Зачем? — неподдельно удивился дед.

Вот ведь непонятливый. Уж если суждено котейке умереть от жажды и голода, пусть уж лучше на свободе, даже если она относительная — всё не в стеснённых до минимума условиях.

— Эх, братик, — вмешалась Лиза. — Совсем всё забыл. В клетку Троф его запер для чистоты эксперимента. Если Кузя переместится, то без неё.

— Ну и?.. — не совсем понял я.

Сестра сокрушённо вздохнула, совсем как учитель, долдонящий прописные истины нерадивому ученику, которому те кажутся недосягаемой вершиной познания, но терпеливо продолжила:

— Когда мы его вернём, он будет уже не в клетке.

— Это если всё-таки переместится, — меланхолично уточнил Троф. — Если же нет, он так и останется в ней.

А, теперь дошло. В моём воображении Кузя почему-то должен после перемещения попасть обратно в свою клетку. Странно, с чего я так решил? Мы же не выныривали в своей старой одежде. Она оставалась в этой комнате. То же самое и с клеткой, которая играет роль кошачьего пальто, поскольку шерсть — неотъемлемая часть животного. Ууу, какие умозаключения вертятся у меня в голове. Не к добру это…

— Итак, устанавливаю таймер на шесть часов, — торжественно провозгласил Троф, показывая нам планшет с какими-то непонятными формулами.

— Шесть часов здесь или там? — дёрнул меня чёрт спросить.

Лиза даже слегка рассердилась:

— Ты что, Ник! Там, конечно. Здесь мы даже не заметим этой разницы.

И в самом деле. Торможу, однако. Совсем отупел, что ли, на своей службе, окончательно перестав разбираться в самых простых, не связанных с армейской жизнью вещах?

— Разве только по расходу энергии. — Дед снова почему-то показал планшет, после чего сразу ткнул в него пальцем.

В сарае глухо лязгнуло. Наверное, загерметизировалась дверь. Это мне знакомо.

— Началось! — Троф сверкнул в темноте белозубой улыбкой, подсвеченной экраном планшета, на котором, быстро меняя друг друга, мелькали какие-то цифры и прыгали вверх-вниз столбики линейных индикаторов.

Неожиданно всё успокоилось, но через миг вновь пришло в движение. Индикаторы прыгнули сразу на максимум и плавно сползли к нулю.

— Всё, — выдохнул Троф и опустил руки. — Можно идти смотреть.

Он с опаской покосился на вход в сарай.

— Не слишком ли быстро? — высказал я сомнение.

Неопределённо махнув рукой, дед пробормотал нечленораздельно:

— Ничтожная масса… Мизерный объём… Низкий коэффициент интеллекта…

— Да пошли уже! — Лиза решительно направилась к сараю.

Я, как верный пёс, тут же последовал за ней. Привычка с детства, ничего не поделаешь.

Перед самой дверью в бункер мы подождали отставшего Трофа. Сестра набрала код и отошла в сторону, предоставив право завершить эксперимент нашему главному изобретателю.

Вдохнув полной грудью, дед поднял руку и нажал ввод. Металлическая створка, щёлкнув замками, приоткрылась. В нос ударил запах озона, пробудив давние воспоминания.

— Мяу! — Между ног мелькнуло серое тело Кузи.

Не останавливаясь, кот выскочил на улицу и растворился в темноте.

— Тьфу ты! Напугал, — дрожащим голосом возмутилась Лиза.

— Тебя бы в комнате заперли, да ещё и в клетке… — Я осёкся и буквально влетел в бункер.

Вспыхнувший свет позволил отыскать глазами кошачье узилище. Понятное дело, Кузи там не было, однако клетка по-прежнему оставалась запертой. Что это значит?

— Эксперимент прошёл удачно, — ответил Троф на мой невысказанный вопрос. — Установка работает, как надо, в чём сейчас мы и убедились.

— Прекрасно, — улыбаюсь во все тридцать два. — Когда отправляемся?

Почесав затылок, дед задумчиво протянул:

— Ну, энергии я накопил достаточно, даже с избытком. Установка использовала только половину. Теоретически можем сразу переместиться, но я бы для надёжности подождал ещё сутки. Надо протестировать систему после срабатывания. Вдруг что-то не так. Всё же не наша аппаратура, одни заменители…

Я вопросительно глянул на сестру, она кивнула, давая понять, что согласна с дедом. Спелись алхимики. Не удивлюсь, если они между собой одними формулами разговаривают.

— Ого! А что это у вас, м? — раздался чужой голос.

Мы обернулись к двери, чтобы увидеть, как в бункер, с любопытством оглядываясь, входит Мановицкий.

— А я покурить вышел, не спалось чего-то. Стою, дымлю, а тут вдруг бешеный кот из кустов. Запрыгнул на веранду и опрометью в дом. Дай, думаю, гляну, кто это его так шуганул. Иду, смотрю, свет в сарае. Вот и сунулся, а тут вы. Чего не спите-то, м? И что тут вообще такое?

Беспечно болтая, мой зам прохаживался по бункеру, разглядывая обстановку.

— Похоже на бомбоубежище. Вы что, к войне готовитесь? С кем, если не секрет? А чем запаслись, м? — Он выдвинул один из больших ящиков на стеллаже и деловито хмыкнул: — Ну конечно, наборы для выживания…

Вся наша конспирация летела псу под хвост или, если выражаться точнее, то коту, недавно выскочившему из Перемещателя. Я опомнился первым, подошёл к Мановицкому и, взяв его под локоть, потянул к дверям.

— Игорь, я тебе потом всё объясню. А пока оставь нас, пожалуйста, одних. Ладно?

— Подожди, командир. Ты что-то скрываешь. Разве это честно по отношению к боевым товарищам, м?

Он попытался притормозить и повернуться ко мне, но я не дал ему этого сделать, заставив идти дальше.

— Боевых товарищей это совершенно не касается, — говорю назидательно, пытаясь выставить его за дверь, однако в проёме неожиданно возникает хитрющая физиономия второго Игоря.

— Нас касается всё, что касается тебя, — изрёк входящий Пряников.

У меня опустились руки.

— Тебе-то чего не спится, сомнамбула ходячая?

— Мороженого захотелось.

— Ты ж его слопал.

— Разве? А я и не заметил. Ай, не важно. Лучше расскажи, что у вас такое интересное происходит? Я просто сгораю от любопытства…

Глава 2 Прибытие

Всегда знал, что тайна, известная двоим, быстро перестаёт быть тайной. Убедился в этом ещё раз, когда мы впятером вернулись на веранду, и я выложил своим заместителям всю нашу фантастическую историю. Не привык перед ними юлить. Ложь они за версту чуют. Начал бы врать, изворачиваться, потерял бы в итоге всякое доверие, чего мне совершенно не хотелось.

Поначалу казалось, что оба Игоря отнеслись к моему рассказу довольно скептически. Первый по-прежнему дымил, второй опять ел мороженое, которое откопал-таки где-то в недрах морозильника, и облизывался, словно кот, уплетающий сметану.

— Получается, что ты нас инопланетному языку обучил? — по-арнийски поинтересовался Пряников, глядя почему-то на Лизу.

За меня ответил дед, задрав указательный палец к небу:

— Это язык великого арнийского народа, который расселился на пяти звёздных системах, составляющих Кадонскую империю. Шестая система Берит является отдельным герцогством, но и там живут арнийцы.

— Ух-ты, — без эмоций прокомментировал Пряников и облизал свою ложку.

Мановицкий выдохнул дым.

— Из всего этого я понял, — начал он серьёзно, — что вы завтра вечером собираетесь отправиться туда на поиски своих родителей. М?

— Уже сегодня, — уточнил я, глянув на часы. — Скоро утро.

— Не важно, — махнул он сигаретой и снова затянулся. — То есть ты хотел втихаря, без нас идти на боевое задание.

— Какое задание, Игорь? Это наше семейное дело. При чём здесь вы?

Он одарил меня тяжёлым взглядом сквозь пелену табачного дыма.

— Если ваши родители попали в передрягу, то и вам угрожает опасность. Надеюсь, это ты понимаешь? — Пришлось кивнуть. Аргумент он привёл бесспорный. — А с тобой, между прочим, сестра и старый дед. Если себя не жалеешь, то хотя бы о них подумай. А теперь пораскинь мозгами, насколько увеличатся ваши шансы, если возьмёте и нас, м?

— Вряд ли вы вдвоём сильно поможете. Там незнакомое вам плазменное оружие, космические корабли, техника на гравитационной тяге и вообще…

— Ну, во-первых, научиться стрелять из любого ствола нам раз плюнуть. Сам знаешь. А во-вторых… — Мановицкий затушил окурок и подался вперёд, положив руки на стол. — Я говорил не о двоих, а обо всём отряде. Или ты думаешь, мы их здесь бросим?

— Никто не собирается никого бросать! — меня передёрнуло от таких слов. — Парни даже не заметят нашего отсутствия. Сколько бы времени мы не пробыли на той стороне, вернёмся в день и час нашего ухода. Будто бы заглянули в сарай и сразу вышли. Я же объяснял. Ты чем слушал?

— Важен сам факт, что там, — вступил в полемику Пряников, тыча ложкой в звёздное небо, — мы будем воевать без них. Осадочек останется. И парни будут переживать, и вы, и бедный Пряничек.

Ему почему-то нравилось говорить о себе в третьем лице, зато нежно и с любовью. Сразу видно, насколько человек себя уважает.

— В общем, ты как хочешь, командир, но мы поставим парней в известность, — заключил Мановицкий. — И не вздумайте слинять втихаря. М? Этого я тебе никогда не прощу.

Он встал и пошёл в дом. За ним поспешил и Пряников. Я вздохнул:

— Ну, и что с ними делать?

Лиза пожала плечами:

— Да пусть идут с нами. Чего ты паришься? Не дети ведь. Могут за себя постоять.

— Они же не поверили ни единому моему слову. Просто хотят убедиться, что всё это неправда, и понять, почему их командир ударился вдруг в такие дикие фантазии. Может, завтра он протрезвеет, станет нормальным. Представляешь состояние парней, когда до них дойдёт, что и в самом деле попали в другой мир?

— Не волнуйся, Ник. — Она взяла меня за руку. — Говорю же, они большие мальчики, справятся.

Всё утро я добросовестно продрых. Перед боевым выходом всегда стараюсь быть выспавшимся и сытым. Так и соображается легче, и действуешь увереннее, не отвлекаясь на другие насущные проблемы. А что выход предстоит именно боевой, я нисколько не сомневался.

Теперь отдохнувший организм требовал вкусной и здоровой пищи. Не став противиться его зову, я отправился на кухню. Тем более, оттуда доносились приятные кулинарные запахи. Увидел в окно, что вся наша компания сидит на веранде за накрытым столом. Вышел к ним.

— Без меня жрёте, — констатирую очевидный факт, подсаживаясь к столу.

А спиртного-то нет. Даже не опохмеляется никто. Не к добру это.

— Спать надо меньше. — Сестра положила в тарелку мясо с картошкой и поставила передо мной.

Вдохнув поднимающийся над блюдом ароматный парок, я зажмурился в сладостном предвкушении. Схватил вилку и принялся уплетать за обе щеки. Пока ел, никто не проронил ни слова. Похоже, они давно всё обсудили, придя к некоему согласию. Осталось выяснить к какому.

— Ну? — вытирая губы салфеткой, обвожу заинтересованным взглядом лица своих сослуживцев. — Судя по вашим хитрющим рожам, все уже в курсе событий? — Смотрю на Мановицкого. Тот кивает. Вот и хорошо, мне распинаться не надо. — И что же вы постановили?

— Однозначно идём с вами, — прогудел Александров.

— Рома, ты даже не представляешь куда собрался.

— Вот и увидим, — встрял Федотов, отхлёбывая чай. — Там ведь тоже компьютеры есть. Принцип работы одинаковый, ничего сложного.

— Технологии другие, на порядок выше.

— Ну и что? Мы тоже не лаптем деланные. Разберёмся, командир.

— Всё будет нормально, — поддержал Костю и Саня Власенко, а Женька Пятов с Андреем Донченко просто кивнули.

Я вздохнул:

— Раз так, всем отдыхать. Сбор назначаю на этом же месте в девятнадцать ноль-ноль. Проведу последний инструктаж и в путь. На меня потом не пеняйте…

Ровно в семь вечера я в домашнем халате и тапочках вышел на веранду и чуть не покатился со смеху. Мой отряд стоял упакованный по самые уши. Все в камуфляже и разгрузках. Многочисленные карманы топорщились, набитые гранатами, магазинами с патронами, ножами, аптечками, сухими пайками и ещё бог знает чем. У каждого по два пистолета — на бедре и в разгрузке, наушник в ухе и микрофон переговорного устройства у щеки. Подчинённые в недоумении таращились на меня и сестру с дедом, пришедших, как и я, в одних только халатах.

— Для тех, у кого радиостанция на бронепоезде, повторяю… — Я насколько мог суровее свёл брови. — Ничего из вещей вы отсюда взять не сможете. Установка перемещает одно только тело. Вся ваша одежда останется здесь.

— Нам что, голыми туда топать, как в баню? — недовольно пробасил Александров и с опаской покосился на Лизу, которая с трудом сдерживала смех.

— Знаешь, командир, — выступил вперёд Мановицкий, — уж лучше так. Оно привычней будет.

— Во-во, и Пряничку спокойнее, — добавил второй зам.

Я махнул рукой. Их уже не переделать.

— Троф, что насчёт оружия в установке? Помнится, мы даже охотничье ружьё опасались туда брать.

— И совершенно зря, должен заметить. На неживые предметы не производится ровным счётом никакого воздействия. Просто сложить аккуратно в сторонке, а то будет падать, биться о пол, потом и мы на всё это приземлимся, когда вернёмся.

— Слыхали? — поворачиваюсь к парням. — В бункере всё оружие и амуницию снять. За мной шагом марш…

Пока мои подчинённые разглядывали Перемещатель, я определил место под снаряжение и приказал всё лишнее свалить к стене.

— Так, всем оставаться на месте. — Я обернулся.

Лиза стояла за компом, исподлобья наблюдая за нашими приготовлениями. Терминал скрывал её до плеч. Вот и отлично.

— Три шага вперёд, — командую отряду. — Кру-гом. Сесть на пол.

Дождавшись, когда бойцы рассядутся, тоже располагаюсь на полу, памятуя, как оба раза меня хорошенько подкидывало.

— Будьте готовы к тому, что вас лягнёт пол. Словом, берегите свои задницы.

— У Пряничка попа мягкая, — немедленно прокомментировал Пряников. — Это Федотову с Власенко беспокоиться надо. У них там одни маслы…

Сдержанные смешки потонули в лязге и шипении закрывающейся двери. Свет мигнул и через мгновение вырубился. Почти сразу я испытал полузабытое чувство невесомости. Опять не заметил, как с меня слетел халат. Неожиданно вернулась опора, крепко наподдав снизу. Хорошо, что я был к этому готов и вовремя погасил удар перекатом. В темноте кто-то охнул — похоже, что Санчо. В нём веса больше, чем в любом из нас.

Неторопливо разгорелись лампы. Я быстро огляделся. Голые парни копошились на полу, пытаясь подняться. Правда, их внимание было целиком сосредоточено на себе. Всё-таки странно вдруг оказаться без единой детали одежды в совершенно незнакомом помещении, пусть конструктивно и напоминающем тот бункер, где только что находился, даже когда ты предупреждён. О, а этой стойки со шмотками здесь раньше не было.

Я прошлёпал босыми ногами к стене, где заметил нечто вроде длинной вешалки. Вероятно, родители позаботились о том, чтобы нам было чем прикрыться сразу после прибытия. Какие предусмотрительные. Правда, особого выбора не предоставили. На стойке висели только синие десантные комбинезоны и серые халаты мастеровых, словно здесь переодевалась бригада ремонтников с охраной.

Сграбастав первое, на что упал глаз, я поспешил к Лизе. Проходя мимо бойцов, махнул им в сторону вешалки:

— Эй, одежда там. — Добравшись до терминала, позвал сестру: — Лиза, ты где?

— Здесь прячусь, — донеслось из-за компьютера.

Я перебросил через него комбинезон:

— Примерь. Надеюсь, твой размерчик.

Поискав Трофа, я увидел, что механик расхаживает по комнате, не обращая внимания на свою наготу, и с благоговением любуется Перемещателем. Долгожданное свидание создателя со своим детищем после стольких лет разлуки.

Подойдя к деду, я накинул ему на плечи новенький рабочий халат. Заглянул во влажные, сияющие счастьем глаза. Сунул в руки скомканный комбинезон:

— Оденься, Троф. И выводи нас отсюда.

Теперь можно и собой заняться. Я быстро влез в такой же десантный комбинезон, каким только что поделился с механиком. В них же облачались и мои подчинённые. Первым это сделал Федотов. Он уже прохаживался вдоль другой стойки, на которую я поначалу не обратил внимания.

— Командир, а это что? На скафандры смахивает.

Я удивлённо присвистнул, совсем не ожидая увидеть здесь нечто подобное.

— Ты почти угадал. Это лёгкая десантная броня. При необходимости в ней можно и в космос ненадолго выходить. Ну-ка, сними парочку.

Зачем это родители натаскали сюда столько боевых костюмов? Аж пятнадцать штук. Думали, что я притащу за собой целый отряд?.. Хм, так оно, в общем-то, и вышло. М-да, прозорливые у нас мама с папой, ничего не скажешь.

— Глянь, командир, здесь таблички с именами.

Я присмотрелся. И в самом деле, на груди одного из этих пустых истуканов с майорскими знаками различия была табличка, на которой значилось «Н. Мардан». Мои действующие здесь, в Кадоне, звание и фамилия. Нашивки обнаружились ещё на двух костюмах. Надписи на них гласили «Е. Мардан» и «Т. Гленн». Остальные оставались безымянными.

— Парни, все ко мне! — командую отряду. — Троф, Лиза, вы тоже. Разбирайте костюмы. — Подписанную броню я подвинул к тем, кому она предназначалась. — Влезайте.

— Мы разве в космосе? — опасливо поинтересовался Донченко.

— Это местный аналог камуфляжа, броника и разгрузки в одном флаконе, только гораздо технологичнее. Покрытие типа «хамелеон», встроенная внутренняя связь, аптечка, усилители мышечной активности, ночной визор, куча всяких систем контроля и других примочек. Уверен, вам понравится.

— И как эту штуковину напяливать? — Александров с растерянным видом обошёл вокруг своего наглухо закупоренного костюма.

— Вы что, издеваетесь? — Федотов с трудом дотянулся рукой до сферы бронированного шлема. — Он же выше меня на две головы.

— Костюм адаптируется под твой размер, как только его активируешь. — Я дёрнул за шнурок под шлемом, раскрыв «спину».

Косте достаточно было сунуть ноги в «штаны», руки в рукава и подставить голову под шлем. Чтобы он и все остальные быстрее это поняли, я не стал ничего объяснять, а просто продемонстрировал, надев свою броню. Когда застёжка костюма срослась, я проверил уровень заряда батареи. Индикатор был полный.

— Всем понятно? — говорю, подняв лицевой щиток. — Экипируйтесь. А вот, кстати, и оружие.

За костюмами обнаружилась целая пирамида. В ней аккуратно стояли двуручные и одноручные плазменники, лежали палаши, гранаты и… Я вскрикнул от радости — моя шпага! Парни даже одеваться перестали, поглядев на меня с испугом, а я бережно поднял шпагу, вынул её из ножен и приложил к шлему, словно собирался считать некую информацию.

— Смотри! Наши кинжалы! — взвизгнула Лиза.

Она подняла подарок мастера Брола и, разделив его на две части, отдала одну половинку мне. Вторую прикрепила к своему предплечью. Взяла два одноручных плазменника и защёлкнула их в зажимы на бёдрах, а за спину закинула парочку палашей, став похожей на грозную валькирию. Мои парни, впервые узревшие сестру в таком виде, раззявили рты.

— Продолжаем экипироваться! — рявкаю, чтобы не отвлекались. — Чего возимся, как мухи сонные? Девчонка раньше вас норматив выполнила. Не стыдно, горе-вояки?

— Так вам это привычней, — недовольно бросил Мановицкий, втискиваясь в костюм. — А тут ни одной сигаретки нет, даже окурка завалящего…

— Да, перекурить бы не мешало, — облизнул губы Александров.

— Кончай базар, — прерываю их сладкие грёзы. — Объясняю один раз. Рация включается голосовым кодом «дать связь», отключается словом «приём», переходя в режим ожидания. Так что если не хотите молча разевать рты, как рыба об лёд, или засорять эфир своими матюгами, не забывайте проговаривать эти волшебные мантры. Далее. На лицевом щитке высвечиваются значки, предназначение которых…

Минут пять ушло на то, чтобы кратко ознакомить бойцов с их экипировкой и оружием. Общее восхищение высказал мой первый зам:

— Пряничку бы на Земле такие штуковины.

— Отставить разговорчики, — прерываю его полёт фантазии. — Попрыгали. У кого гремит? Санчо, ты сколько гранат взял? Выложи половину. Для них, вообще-то, специальные контейнеры предусмотрены. Велес, подтяни палаш. Керя, плазменник не до конца защёлкнул. Так, ещё попрыгали… Нормально. Готовность к выходу пять минут. Мы с Лизой и Трофом в авангарде.

— Командир! — возмущённо начал Мановицкий, который обычно шёл впереди.

— Отставить, Моня. Здесь не Земля. Дорогу знаем только мы. Не забывайте, что это высокотехнологичный королевский дворец. Все коды доступа тоже у нас. Так что на этот раз побудете с Доном и Ахиллом в центре. Контролируйте боковые проходы. Керя, Велес и Байт замыкающие. Санчо со мной. Вопросы? Нет вопросов. Троф! — Поворачиваюсь к старику и вижу его стоящим рядом с костюмом. Он даже не пытался влезть в броню. — В чём дело? Почему до сих пор не оделся?

— Знаешь, Ник, стар я уже для всего этого. — Он постучал костяшками пальцев по нагрудной пластине истукана. — Вы идите, разбирайтесь, а я пока здесь побуду. Как всё утихнет, пришли за мной.

— Да что ты здесь будешь делать?

— О, не переживай, работу я себе найду. Её тут вполне хватает. Займусь диагностикой установки.

— Тут ни еды, ни питья…

— Ошибаешься. — Дед показал на один из участков стены, где приютились небольшой синтезатор и простенький умывальник. — Как видишь, всё у меня есть, даже туалет. — Он кивнул на противоположную стену, возле которой и в самом деле стояли две кабинки — душевая и отхожая.

Да, в таких условиях можно запросто жить, если никто не додумается отрезать эту комнату от систем жизнеобеспечения.

— Ладно, Троф, — вздыхаю, видя, что переубедить старика не получится. — Но уж будь добр, выберись отсюда, когда за тобой придут.

— Всенепременно, Ваше Высочество, — картинно раскланялся он.

Вот, опять я стал «высочеством». Такое ощущение, что вернулся к тому, с чего когда-то начинал. Хотя нет, майорское звание при мне. Да и награды, судя по колодкам рядом с фамилией, тоже. Правда, предназначались они моему отцу. Никому ведь невдомёк, что за него отдувался родной сын. Ох, как всё запутано. Не накосячить бы ещё сильнее…

Мы осторожно продвигались по техническим коридорам, то и дело встречая работающие или мирно спящие механизмы. Дорогу я помнил хорошо, но с браслетом связи, надо признать, было бы легче. Не пришлось бы отыскивать знакомые ориентиры, тратя лишнее время. И почему родители предусмотрели всё кроме этого?

Наконец, добрались до скрытой двери.

— Внимание, открываем проход, — передал я по связи.

Показал Александрову, какой участок держать под прицелом, и сам навёл туда ствол. Сестра принялась колдовать над пультом.

Что-то долго она там возится.

— Лиза, у тебя всё нормально? — спрашиваю на всякий случай.

— Да. Тут коды сменили. Ввожу свой, с наивысшим приоритетом. Ещё секунду…

Стена перед нами распалась на несколько сегментов, которые разошлись каждый в свою сторону. В открывшемся зале приёмов широкими спинками к нам по-прежнему стояло два трона. Занимал их кто-то или нет, из-за спинок не видно. Зато рассевшихся перед ними богато разодетых вельмож числом не менее десятка не увидеть было просто невозможно. Все они удивлённо таращились в нашу сторону.

— Лиза, на тебе дверь, — киваю на здоровенные, наглухо закрытые створки в противоположном конце зала. — Моня, обеспечь ей охрану. Керя, карауль наш вход.

Подождав, когда бойцы просочатся в зал и возьмут его под контроль, мы с Александровым, опустив стволы, спокойно прошествовали к тронам.

Присутствующие, пытаясь понять, что происходит, бросали растерянные взгляды на моих орлов, рассредоточившихся вдоль стен. Кто-то порывался встать, хватаясь за шпагу.

Чтобы до каждого дошло, что лучше не рыпаться, поднимаю лицевой щиток и говорю ледяным тоном:

— Прошу всех оставаться на своих местах.

Подействовало. По крайней мере, бросаться в драку или бузить пока никто не собирался. Так-то лучше. Хотя нет, нашёлся один смельчак, сидевший на правом троне. Стоило нам появиться в его поле зрения, он сразу подскочил, как напружиненный, запричитав тонким фальцетом:

— А в чём, собственно, дело? Вы кто такие? По какому праву врываетесь в законодательное собрание?..

Не дослушав, я в одно мгновение приблизился к нему и приставил к горлу кинжал.

— Заткнись и сядь, — цежу сквозь зубы.

Бедный аристократ поперхнулся и безвольно рухнул в кресло, не сводя с моего клинка выпученных глаз. Внешне этот слюнтяй смотрелся блёкло. Моложе меня лет на пять, высокий, но худосочный, похожий на палку с насаженной на неё тыквой из-за казавшейся непомерно большой головы. Тонкая шея, скуластое лицо, рыжая копна волос, прямой чуб, зачёсанный набок, и выдающийся нос в конопушках. Наверно, ещё и уши оттопыренные — за волосами не разглядеть.

Его физиономия мне была незнакома. И не мудрено, слишком уж молод. Небось, под стол пешком ходил, когда мы с Лизой вернулись на Землю.

— Читать не умеешь? — Я склонился над ним и постучал кончиком кинжала по своей нагрудной пластине с фамилией. — Это ты кто такой, чтобы сидеть на этом троне?

Глаза у хлюпика сделались ещё больше, хотя казалось, что дальше уже некуда. Он всмотрелся в моё лицо. Покосился на большой портрет во всю стену, где я стоял в полный рост в белой парадной форме майора-десантника при шпаге и орденах, гордо подняв голову в короне. Снова уставился на меня.

— Ваш… Ваш… Ваааше Вель-велич-чество? — проблеял, наконец.

— Вот именно, сударь. Так ты ответишь на мой вопрос? Кто. Ты. Такой!

Остриё кинжала снова опасно приблизилось к его гусиному горлу. Сопляк вжался в спинку трона, стараясь держаться подальше от страшного клинка. Его физиономия лоснилась от пота, чуб намок и прилип ко лбу. Судорожно сглотнув, это недоразумение пролепетало:

— Бель… Белис… Гуарон… Ваше Величество.

— Папа? — вдруг донеслось из соседнего кресла.

Я повернул голову. Там сидел русоволосый паренёк лет четырнадцати в богато расшитом камзоле. Подавшись вперёд и смяв напряжёнными пальцами мягкие подлокотники трона, он с надеждой и страхом заглядывал мне в лицо, кого-то неуловимо напоминая.

— Грег? — спрашиваю неуверенно.

Вдруг он вскочил, бросился ко мне и обнял за шею, повиснув поверх брони. Я едва успел подать знак бойцам, что всё в порядке, заметив, как они напряглись, а Санчо даже дёрнулся в нашу сторону, собираясь поднять ствол.

Вот оно как. Взрослый сын. Это сколько ж ему? На Земле я провёл больше девяти лет. Когда покидал Кадон, Грегу было… четыре или пять. Ох, и папаша — возраста собственного ребёнка не помнит. М-да, неважный из меня родитель вышел. Совершенно безответственный, надо признать…

— Ты вернулся, — всхлипнул на моём плече Грег.

— Ну-ну, — осторожно хлопаю бронированной перчаткой по вздрагивающей спине. — Что за сопли, сынок? Держи себя в руках. Люди же кругом.

Он отстранился, снова глядя мне в лицо. Нет, Грег не плакал, но вид имел несчастный, а глаза таки блестели от влаги.

— Тебя не было целый год. Все говорили, что вы с мамой погибли на пути в Гаангу. Олумянские пираты охотились на вас. Твоя эскадра не вернулась. Что нам было думать? Папа, ты где пропадал? Где мама? Она с тобой?..

Сын пытался трясти меня за плечи, но не так-то просто сделать это с человеком, облачённым пусть даже в лёгкую броню. А я стоял, как пришибленный, сообразив, что Грег вёл речь о наших с Лизой родителях. Выходит, они год назад полетели в систему Гаанга. Вероятно, на какие-нибудь переговоры с Олумянским Космическим Братством. И там пропали вместе с эскадрой сопровождения. Дело рук пиратов? Не исключено. Только те, вот незадача, уж очень любят бахвалиться своими победами. Будь это действительно пираты, все бы уже знали о смерти короля Мардана и его жены. Нет, здесь что-то иное. И это вселяет надежду на то, что папа с мамой всё-таки живы. Значит, нужно их искать, причём срочно, а то как бы не было поздно.

Но сначала требуется навести порядок в собственном доме…

Глава 3 Домашние разборки

— Он тебе кто? — киваю на притихшего в кресле рыжего.

Прежде чем казнить или миловать кого-то из окружения Грега, не мешало бы разобраться, насколько этот человек близок сыну. Меня и без того почти не было в его жизни. Не хотелось начинать новое налаживание отношений с недопонимания.

— Белис? — Грег бросил короткий взгляд за моё плечо. — Мы учимся вместе в университете.

— Не понял… — Я удивлённо приподнял бровь. — Разве тебя не обучают во дворце?

Сын поморщился:

— Уже нет. Как пошли слухи о вашей пропаже, так занятий и не стало. А меня в университет определили.

— Кто?

— Управляющий, мастер Саплин. Он оформил опекунство до моего совершеннолетия.

Саплин? Что-то не припомню. Управляющим при мне был старый дед, носивший совершенно другую фамилию. Наверное, он давно вышел на пенсию, а родители наняли другого. Но какой ушлый тип. Сразу сориентировался и практически стал во главе государства. Официальная опека над несовершеннолетним наследником это как минимум регентство. Интересно, сколько успел наворотить новый управляющий? Ладно, узнаем, когда познакомимся.

— Я не услышал ответа на второй вопрос, — поворачиваюсь к рыжему недоразумению на троне. Тот сидел тихо, боясь пошевелиться и привлечь моё внимание. Неужели надеялся, что я о нём забуду? — Что у вас тут за собрание? Как ты его назвал? Законодательное? Так вы законы принимаете?

— Эээ… Это игра такая, — ненатурально заулыбался Белис. — Мы как бы управляем Кадоном… — Заметив, что я сурово свёл брови, он поспешил оправдаться, энергично мотая головой: — Нет-нет, на самом деле всё не так, всё понарошку. Мы ведь несерьёзно…

— С трона слезь.

— А?..

— Брысь отсюда!

Рыжего словно ветром сдуло. Он буквально скатился по ступенькам с помоста и поспешил занять свободное кресло в партере, среди помалкивающих товарищей. Только теперь я заметил, что все они, в сущности, обычные подростки, хоть и разодетые в пышные камзолы. Не иначе детки аристократов.

— Тоже твои знакомые из университета? — спрашиваю сына, обводя хмурым взглядом затаивший дыхание зал.

— Нет, они друзья Белиса.

Ага, этот жучара уже и дружков сюда подтянул. Хорошенько тут моего сына обкладывают. Интересно, это та же самая шайка-лейка во главе с управляющим или конкурирующая фирма? В безобидные подростковые шалости я что-то не верю. Сам был в таком возрасте, знаю.

— Слушайте сюда, юные отроки! — обращаюсь к залу. — Вы временно задержаны до окончания проверки на причастность к узурпации власти.