Кажется, моему отцу был ведом секрет счастливого мироустройства — нужно, чтобы все всех любили, но донести это, объяснить он никому не мог, даже мне…
Куда ни кинь (вплоть до «Свечки»), всюду хорошие люди и чудовищная, больная, расчеловеченная жизнь.
Все на свете, все на свете знают:
Счастья нет.
И который раз в руках сжимают
Пистолет!
И который раз, смеясь и плача,
Вновь живут!
День — как день: ведь решена задача:
Все умрут.
И который раз, смеясь и плача,
Вновь живут!
День — как день: ведь решена задача:
Все умрут.
— А поэта надо подвезти. Поэт в России — больше, чем поэт! — Фунтов развел руками, мол, ничего с этим не поделаешь, и сел рядом с Макаровым.
— Какой все-таки у нас народ... доверчивый, — поделился своими мыслями задумавшийся Фунтов. — Семьдесят лет дурили ему голову, семьдесят лет обманывали, а он все равно верит. Верит!
Заснул поселок Джеламбет,
в степи темнеющей затерянный,
и раздается лай затейливый,
неясно на какой предмет.
А мне исполнилось четырнадцать.
Передо мной стоит чернильница,
и я строчу,
строчу приподнято…
Перо, которым я пишу,
суровой ниткою примотано
к граненому карандашу.
Огни далекие дрожат…
Под закопченными овчинами
в обнимку с дюжими дивчинами
чернорабочие лежат.
Застыли тени рябоватые,
и, прислоненные к стене,
лопаты, чуть голубоватые,
устало дремлют в тишине.
О лампу бабочка колотится.
В окно глядит журавль колодезный,
и петухов я слышу пение
и выбегаю на крыльцо,
и, прыгая,
собака пегая
мне носом тычется в лицо.
И голоса,
и ночи таянье,
и звоны ведер,
и заря,
и вера сладкая и тайная,
что это всё со мной не зря.
Это ведь только у великих рукописи не горят, у остальных они просто теряются…
Относясь к своей профессии, как к почетному ярму, наши отцы не желали нам подобной участи, и никто из друзей моего детства шахтером не стал
Закончив журфак МГУ, в качестве газетного корреспондента я спустился однажды в ту шахту, где работали отец с матерью, и подумал, что, наверное, так выглядит ад…
Такие понятия, как коммунизм, перестали нас, пацанов, волновать еще с детского сада, да и то, если кто в него ходил...