Согласно Библии, все мы замещающие дети, а точнее, потомки замещающего ребенка. В Книге Бытия (Быт. 4:25) говорится о том, что Адам еще раз познал Еву за пределами Рая. Это случилось после смерти Авеля, убитого Каином. «И она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, говорила она, Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин». Сиф стал первым из замещающих детей. Ной был потомком Сифа в девятом колене. После потопа, который стер с лица земли все живое, за исключением Ноя и его семьи, спасшихся в ковчеге, три сына Ноя – Сим, Хам и Иафет – стали прародителями всех ныне живущих.
Нельзя утверждать, что эти последствия всегда будут патологическими, но можно думать, что каждого ребенка, зачатого, родившегося и воспитывавшегося в таких условиях, ждут большие проблемы в формировании собственной идентичности. Ребенок будет испытывать значительные трудности в тот период, когда он в раннем детстве постепенно освобождается от первичного слияния с матерью, особенно в критический момент сепарации-индивидуации, а также в подростковом возрасте.
Третий сын, пятилетний Адольф, умер в июле того же года, за два месяца до рождения нашего героя. Это горе оставило след в сердце матери. Любовь, предназначенную умершему ребенку, она отдала тому, который только должен был родиться; она хотела, чтобы Жана Иньяса Изидора назвали Адольфом в честь умершего брата.
Быть замещающим ребенком – это значит уже иметь псевдоним, чужое имя, которое вы присвоили. У вас нет права быть собой, потому что вы должны стать вашим предшественником. Псевдоним – это замещающее имя, которое свободно и по желанию выбирает тот, кто по разным причинам не хочет обнародовать свое настоящее имя. В любом случае выбор псевдонима подтверждает желание человека быть собой, в некотором смысле создать себя. Мы понимаем, что значит эта попытка для замещающего ребенка.
главная проблема замещающих детей: они не имеют права на собственную идентичность, потому что волей-неволей они должны стать теми, кого они были призваны заменить, появившись на свет.
все же до самой смерти Камилла бессознательно делала все что могла для того, чтобы соответствовать тайному желанию матери – пыталась быть мальчиком. Она гордилась тем, что она сильнее всех мальчишек в деревне, тем, что выбрала мужскую профессию скульптора, тем, что подавляла малейшие проявления женственности. Небрежно накрашенная, плохо одетая, вечно перепачканная глиной, она всегда вела свободную жизнь, более характерную для молодого человека, чем для девушки. Свою связь с Роденом она скрывала так долго, как могла. Такой образ жизни не кажется сознательным выбором или вызовом обществу, а больше напоминает вынужденное поведение.
Еще более примечательно, что Франсуа-Рене Шатобриан, сознательно или нет, все время отвергал имя Рене и так сильно «верил» в то, что его зовут Франсуа-Огюст, что даже вступил в брак под этим именем.
Двух Рене разделяют десять лет, но кажется, что в восприятии отца они слиты воедино. Об этом, конечно же, говорили в семье, ведь недаром Франсуа-Рене писал в «Замогильных записках»: «Не было и дня, чтобы, размышляя о том, кто я есть, я не представлял себе скалу, на которой я родился, комнату, в которой мать подарила мне жизнь, грозу, шум которой меня убаюкивал, а еще несчастного брата, отдавшего мне имя, которое для меня почти всегда отождествлялось с несчастьем. Кажется, что Господь собрал все это вместе, чтобы вложить в мою колыбель образ моей судьбы»