В одном южном городке, пропитанном запахом цветущих акаций и свежей рыбы, стоял трехэтажный кирпичный особняк, построенный в давние царские времена. Раньше жил там богатый купец с семьей, а теперь — простые горожане. С годами все изменилось в этом особняке, но по невероятной случайности в одной из многочисленных комнат остался стоять большой деревянный комод. Много он повидал на своем веку. Когда-то в его ящики складывали шелковые рубашки с рюшками, панталоны с кружевами, атласные ленты и вышитые сорочки. А теперь его ящики давно никто не открывал, и от внутренней пустоты комод грустил. Он тосковал по девичьему смеху, по нежному прикосновению мягких тряпочек, стиравших с него пыль, по цветочным запахам духов и ароматных благовоний, пузыречки которых когда-то стояли на нем. От этих воспоминаний комод вздыхал, поскрипывая деревянными панелями ящиков. Дело в том, что прежние хозяева давно съехали, забрав все вещи и мебель. Только его, старого и несовременного, оставили здесь, в пустой комнате. И ему не с кем было поговорить. Разве что с печкой, кованая дверца которой любила скрежетать по любому поводу. Печка была очень горделива, считая, что именно она — старожил этого старого купеческого дома.
— Меня сложили в первую очередь. Еще крышу не покрыли, а для меня уже трубу выкладывали! А это потому, что без меня никак не обойтись, — хвасталась она, — я даю людям тепло и горячую пищу. А это — самое главное!
Комод как-то возразил ей, что, мол, люди уже готовят на электрических и газовых плитах. Ох, что тут началось! Печка плевалась старой золой и громко кричала, что она незаменима во все времена. После нескольких выпадов в свою защиту, она переходила в яростное нападение.
— И помяни мое слово, что тебя, старую деревяшку, новые жильцы порубят на щепки и сожгут! А я даже не поперхнусь, когда языки моего пламени превратят тебя в пепел! Комод не обижался, о
... 
