никогда не жалуйся! Чтобы я не слышала от тебя нытья – у меня этого нет, у меня того нет! У тебя всё есть! Всё. Нельзя Бога гневить. Каждое утро встаешь – первое слово скажи благодарности.
Каждое утро встаешь – первое слово скажи благодарности.
Вообще эмпирическим путем установлено – если взрослые орут, ничего страшного не будет, а вот если молчат и как будто ничего не происходит – что зреет в их головах, одному Господу известно.
Ничего ты не поняла, – вздохнула бабушка. – Она одинокая, понимаешь ты или нет? Одному выживать трудно. У нас говорят: одинокого человека и за столом жалко.
Вы-то сейчас по-другому, Бог вам все дал, только цени, еду не выбрасывай.
Боже мой, какая мелочь может изменить все навсегда, – сказала она непонятное.
Разве можно говорить – «я несчастный»?! Нельзя Бога обижать, говори – я счастливый, я умный, я хороший. Сам себе судьбу портишь!
Она тоже начиналась с «во имя Отца, Сына и Святого Духа», а потом так:
«Молитва испуганному.
Сердце, входи домой-домой,
Сердце, что тебя напугало?
Сердце, входи домой-домой,
Сердце, человек тебя напугал?
Сердце, входи домой-домой,
Сердце, собака тебя напугала?
Сердце, входи домой-домой,
Сердце, шум ли тебя напугал?
Сердце, входи домой-домой,
Сердце, сон ли тебя напугал?
Сердце, входи домой-домой…»
На грузинском это звучит как шелест: «Гуло, моди шина-шина, гуло, рама шегашина…»
И так до бесконечности, насколько хватит фантазии.
А в конце присказка:
Сердце – к сердцу,
Душа – к душе,
Разум – к разуму,
Сознание – к сознанию.
Страх, выходи вон,
Радость, входи домой!»
постоянно лохматая – как ни причесывает бабушка мои косы, – с ногами, разукрашенными болячками, и без признаков мозга в голове.
