Но все это тщетно, ведь на смену гокудо пришли тимпира и продажные подонки. Именно в этом смысле игры Нагоси носят ярко выраженный ностальгический и даже реакционный характер, перенося в наше время в лучшем случае пародийное, а в худшем – плачевное искажение великого японского национального образа. Творец из SEGA наверняка не спорил бы со словами, произнесенными в 1992 году одним из лидеров Ямагути- гуми: «Мы – последние в современной Японии, у кого остались принципы. <…> Мы живем в соответствии с ценностями, унаследованными от кодекса воинов. Это „феодальный“ взгляд на вещи? Возможно, но я предпочитаю его нынешнему аморализму» [149].
В сценарии их «незавершенность» отмечается в буквальном смысле, поскольку им не хватает чего-то даже физически: Тэцу Татибане – руки, а Макото Макимуре – зрения.
Этот эпизод подчеркивает две существенные стороны метода работы Нагоси, которые также характеризуют его подход к Yakuza: с одной стороны, всегда советоваться с командой, учитывая идеи каждого; с другой стороны – никогда не ограничиваться рамками правдоподобия, а полагаться на тот факт, что видеоигра может выходить за пределы реального.
т на кансай-бэн, местном певучем диалекте. Оживленный район Дотомбори – яркая торговая улица, известная своими необычными вывесками, – воспроизведен с поразительной точностью. Однако в реальности, как и в игре, он просто представляет собой южную и чуть более туристическую версию Кабуки-тё. Еще более экзотическая Yakuza 3 переносит нас на Окинаву, на тропические острова Японии. В Нах
