Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Эта книга посвящается моему отцу,

Константину Елютину, с любовью

О чем эта книга

Однажды Фёдор Елютин совершил очень странный поступок. Не имея ни рубля инвестиций, он привез в Москву экспериментальный спектакль из Германии — «Remote X» немецкой команды документалистов Rimini Protokoll — и зарядил показы по два раза в день на все лето. 50 человек приезжают на кладбище, получают там наушники и отправляются в пешее путешествие по городу в сопровождении компьютерного голоса. Никаких актеров, никаких декораций. Полуторачасовой флешмоб с эффектной экзистенциальной подоплекой в духе сериала «Черное зеркало». Проект «Remote Moscow» стал настолько успешным, что вышел на второй сезон, потом на третий, и вскоре самозванцем-импресарио заинтересовались журналисты из Forbes.

Проекты возникали один за другим. За четыре года в активном репертуаре команды Елютина накопилось восемь названий: все — неординарные спектакли, придуманные в Германии, Бельгии и Англии. Так продюсер-самоучка создал независимую театральную компанию «Импресарио», аналогов которой в России нет. Фактически это непрерывный фестиваль европейского экспериментального театра, список участников которого растет и множится. И что самое удивительное, эти причудливые театральные опыты приносят компании Елютина прибыль, что в театральном деле вообще-то принято считать невозможным по определению. Тем более что тип современного театра, который интересует Фёдора, рассчитан на горстку ценителей, во всяком случае так было принято считать. А он на голубом глазу и чертовски убедительно стал позиционировать европейские эксперименты как мейнстрим, и это сработало.

Более того, в продвижении своих проектов он практически напрочь отказался от использования слова «театр», а слову «спектакль» стал подбирать всякий раз новые обобщающие эквиваленты вроде «игра», «переживание» или «экспириенс» — и это не просто маркетинговый трюк, но и свидетельство кураторской чуткости; границы жанров на настоящий момент настолько размыты, что привычная терминология попросту больше не работает. Как результат, ни в одном городе планеты спектакли всемирно известных авангардистов Rimini Protokoll и Ontroerend Goed не получали такого широкого проката, как в Москве. И, соответственно, кассовых сборов.

Сегодня, если вы наберете в поисковике слово «импресарио», в первых строках обнаружите не маэстро Сергея Дягилева, создателя «Русских сезонов», а Фёдора Елютина. В этой рокировке, кстати сказать, заключено примерно все, что нужно знать о том, как за последние 100 лет изменился театр. С одной стороны, он стал евроцентричным; с другой — более демократичным; с третьей — он выглядит вообще по-другому.

Фёдор — не режиссер, не актер, не певец и не музыкант, Фёдор — театральный продюсер. При этом — звезда и, конечно, человек нескромный. Но не настолько, чтобы на волне собственной популярности издать о самом себе книгу. Будучи не в состоянии не восхититься его успехами, зафиксировать и осмыслить пройденный путь надоумил его я.

— Фёдор, тебе следует написать книгу о том, как ты совершил революцию в театральном продюсировании. Я готов помочь.

— Алексей, ты когда-нибудь писал книгу?

— Нет, Фёдор, не писал.

— И я нет. Дай пять.

Назад пути не было. Мы стали регулярно встречаться и вести беседы под диктофон в офисе Фёдора на Китай-городе. Хотя офис — самое неподходящее определение для этой комнаты в цокольном этаже старинного здания, с камином, кожаными диванами, курящимися ароматическими палочками и странными артефактами вроде огромных картонных пистолетов, цветных париков и экзотических скульптур. И огромной вазой с конфетами «Левушка».

За полгода встреч в диктофоне накопилось больше десяти часов разговоров. В ход шли документы, графики, скриншоты, свидетельства очевидцев. Мы решили, что в основу текста лягут обрывки субъективных соображений (им нет цены) и конкретные примеры рабочего процесса (визы, согласования, психологические стратегии). Поскольку опыт прошлого так или иначе отзывается в настоящем, а профессия театрального продюсера, как выяснилось, предполагает отсутствие правил и постоянную импровизацию, было решено наполнить книгу стихийными флешбэками и все перемешать. Предуведомление номер один: книгу читать можно с любого места.

Учитывая, что по отношению к своим проектам Фёдор принципиально избегает слова «театральные», мы решили пойти в этой книге от обратного, превратив ее, по сути, в моноспектакль персонажа по имени Импресарио. Главный герой ведет повествование перед публикой, периодически отвлекаясь на воспоминания, в которых могут появляться другие персонажи со своими утрированно театральными репликами в духе Островского или Гоголя. Предуведомление номер два: голос Алексея Киселёва, написавшего этот пролог, прервется сразу по его окончании. Далее со страниц этой книги с вами будет вести беседу Фёдор Елютин.

Сухая фиксация опыта на уровне перечисления фактов утратила бы всякий смысл, лишись она индивидуальной интонации, ритма живого разговора и специфического лексикона главного героя. Поэтому в тексте встречается множество непопулярных слов и словосочетаний, значение которых поясняется в сносках. Предуведомление номер три: сноски и комментарии — часть авторского текста и носят зачастую художественный характер, а не академический. Относиться к ним всерьез не рекомендуется.

То и дело всплывающие в ходе повествования флешбэки отсылают в эпоху взлета популярности хип-хоперы «Копы в огне» — первого продюсерского опыта Импресарио — и первых шоу клуба Сhâteau de Fantômas. Они помогают понять, как формировались идеология, методы, принципы (а также связи, знакомства и стратегии) современного театрального продюсирования. Фёдор рассказывает и об отрицательном опыте — например, о провалившихся переговорах с охранником парковки, заподозрившим команду «Remote» в сатанизме. Предуведомление номер четыре: (почти) все совпадения случайны.

Получилось нечто существеннее канонической «истории успеха». По сути, у вас в руках — комментированный алгоритм прохождения квеста «создай из ничего международный театральный проект и выйди в плюс» с элементами захватывающей мемуаристики. Из полусотни коротких параграфов вырастает живая история создания проекта «Remote Moscow», ставшего профессиональным трамплином для самого влиятельного театрального продюсера Москвы. С другой стороны — история сама собой транспонировалась в комплект небанальных советов производственного толка. И с третьей — книга запросто может послужить зарядным устройством на случай утраты мотивации.

Не оставляя в стороне вечные профессиональные вопросы вроде «как сделать хорошо при условии отсутствия денег?», это своего рода методическое пособие нацелено на укрепление и пропаганду здравого смысла среди театрального и нетеатрального населения планеты. И, наконец, весь этот свод букв и изображений перед вами, как и проект «Remote Moscow», — про разницу между живым и неживым.

Алексей Киселёв,

театральный критик, обозреватель интернет-журнала «Афиша Daily»

Сцена. Луч света. Тысячи пар глаз с любопытством следят за человеком в роскошном костюме и солнцезащитных очках. В руках у него микрофон.

И м п р е с а р и о: Дамы и господа! Леди и джентльмены! Представьте себе то, чего вы хотите больше всего на свете. Самое невероятное, невозможное. Закройте глаза. И просто представьте.

Затемнение.

Я скажу вам: это — возможно. Потому что в театре возможно все. Я хочу прожить много жизней. Но, увы, ограничен временем, собственным телом и законами природы. В театре эти ограничения снимаются. Каждый новый опыт — это новая жизнь. Здесь возможно прожить бесконечное количество жизней.

Когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, я отвечаю: легальной поставкой качественных впечатлений. Моя миссия — найти лучшее и поделиться этим с вами.

Я сам выдумал себе профессию: импресарио. И сам придумываю правила игры. Правило номер один — нарушать правила.

Ведь на самом деле вы собрались здесь, чтобы приблизиться к познанию квантовой природы мироустройства, не так ли? Что ж. Представьте, что вы держите в руках книгу.

ЧТО ТАКОЕ «REMOTE MOSCOW»

История создания «Remote Moscow» умещается в один абзац. Вот он.

Я увидел проект «Remote X» компании Rimini Protokoll на Авиньонском международном театральном фестивале в июле 2013 года. Внешне спектакль напоминает аудиоэкскурсию для 50 человек с компьютерным голосом в качестве гида; старт — на кладбище, финал — на крыше здания в центре города. Вместо декораций — улицы, а вместо актеров — прохожие. Спустя некоторое время я вышел на связь с авторами проекта и предложил им вместе сочинить московскую версию. Идея им понравилась, мы встретились, познакомились и подписали контракт на пять лет. Я собрал небольшую команду театральных менеджеров и администраторов, мы составили план, заручились поддержкой нескольких авторитетных культурных институций: Pro Helvetia, Гёте-Института и Союза театральных деятелей. Мы привезли в Москву четверых участников Rimini Protokoll: Штефан Кэги (режиссер), Йорг Карренбауэр (второй режиссер), Николас Ниике (звук), Илона Марти (звук). Они сочинили маршрут, драматургию (авторы текста — Жульен Меннель и Алеша Бегрич остались в Берлине, работали дистанционно), создали звуковую партитуру и систему координации. Маршрут необходимо было согласовать с энным числом инстанций, миссия казалась на определенном этапе невыполнимой, но мы сделали и это. Нарисовали простой сайт и открыли продажу билетов.

Проект стартовал в субботу, 30 мая 2015 года в 13:00 по московскому времени и продолжается до сих пор.

В процессе мы работали над ошибками, прибыль инвестировали в улучшение всего, что можно улучшить. На рекламу проекта мы потратили ноль рублей. Планировали сыграть 100 спектаклей за сезон, а в итоге сыграли 200, потом еще 200, а потом еще. Если верить журналу Forbes, общие затраты на проект составили 100 000 евро, а оборот за первый сезон перевалил за 200 000 евро. Теперь нас не остановить.

КТО ТАКИЕ RIMINI PROTOKOLL

Швейцарско-немецкая театральная компания Rimini Protokoll — мировые звезды современного искусства. История команды отсчитывается с 2002 года, когда трое выпускников Института прикладного театроведения при Гессенском университете (Германия) — Хельгард Хауг, Штефан Кэги и Даниель Ветцель — объединили свои идеи и проекты под общим лейблом. Новоявленный коллектив взялся заниматься театром как буквальным воспроизведением реальности, вооружившись инструментами журналистики, навыками построения драматургической композиции и медиатехнологиями; ничего лишнего, никаких попыток театральной игры, иллюзии, бутафории, выдумки. Сегодня их проекты идут по всему миру, от Берлина до Нью-Йорка, от Сан-Паулу до Иокогамы: на улицах, в театрах, в опустевших зданиях, в конференц-залах, в квартирах, по скайпу, где угодно. В их спектаклях никогда не участвуют актеры, а темой зачастую становится нечто связывающее людей в современном обществе: страх войны («Situation Room»), глобализация («Bodenprobe Kasachstan», «Call Cutta in a Box»), зависимость от технологий («Remote X»). Или же — сами люди, их повадки, места обитания и театральность их бытования («100% City», «Annual Shareholders Meeting», «Sonde Hannover»). Во многом поэтому коллектив чаще всего маркируют как документальный театр. И, несмотря на внушительное перечисление серьезных слов в этом абзаце, спектакли Rimini Protokoll почти всегда бодряще веселые.

КРАТКИЙ АЛГОРИТМ РЕАЛИЗАЦИИ ТЕАТРАЛЬНОГО ПРОЕКТА

1. Продюсер долго ищет и наконец находит объект, который его вдохновляет.

В моем случае — это проект «Remote X» немецкой компании Rimini Protokoll. Я увидел его на Авиньонском фестивале и понял, что нашел то, что искал. Затем продюсер придумывает, как с помощью своей находки можно сделать мир лучше. Например, можно поделиться ей с как можно большим количеством людей. В моем случае это означало — создать московскую версию «Remote».

2. Продюсер берет в свои руки калькулятор.

Исходя из имеющихся сведений, он рассчитывает все предполагаемые затраты на осуществление затеи. Полученное число делится на предполагаемую стоимость одного билета. Результат на экране калькулятора — это количество билетов, которое нужно продать, чтобы выйти в ноль. Неофит на этом этапе улетает в блекс[1]. Блистательный импресарио же переходит к третьему пункту, имея подписанный договор, календарный план и назначенную дату премьеры.

3. Продюсер ищет деньги.

Прихватив смету проекта, он отправляется на поиски партнеров, спонсоров и меценатов, которые по доброте душевной или в обмен на пиар либо серию эксклюзивных мероприятий возьмут на себя часть расходов на проект. Попутно продюсер обращается во всевозможные культурные фонды и организации, заинтересованные в развитии того или иного вида искусства. Но, даже получив всюду отказ, импресарио имеет план Б. Он может заранее запустить на собственные средства (или в кредит) рекламу проекта, а также начать продажу билетов и пустить в оборот первый вал с кассы. Это самый рискованный путь — путь продюсера-камикадзе. Однако в комбинации с другими стратегиями он порой оказывается действенным, например в сфере мюзикла.

4. Продюсер делает всё.

Вместе с авторами проекта он готовится к премьере, совмещая поиск финансирования с решением организационных вопросов, подписанием договоров, согласованиями проведения мероприятия с инстанциями, реализацией маркетинговой кампании и так далее. Безупречно выглядит, улыбается. Вежлив и настойчив, спокоен и активен одновременно. Отвечает на все письма и сообщения в течение пяти минут. Присутствует в нескольких местах одновременно, телефон его включен 24 часа в сутки.

5. Продюсер встречает гостей на премьере.

Сначала — на технической, потом — на предварительной и только потом — на зрительской. По результатам вносит коррективы в сам проект, а также в маркетинговую кампанию.

6. Продюсер формирует прокатный график и программу развития проекта.

Отчитывается перед финансовыми партнерами, организациями и спонсорами. Прибыль с продажи билетов направляется не только на зарплату сотрудников, но и на непрерывное качественное улучшение всего того, что можно в нем улучшить.

7. Продюсер фиксирует полученный опыт.

Собирает и внимательно изучает обратную связь. Делает SWOT-анализ[2]. Издает книгу.

ПРАВИЛА ИГРЫ

Начиная творческий проект, ты неизбежно оказываешься в области неизвестного. Включаются категории таланта, опыта и везения. Если ты в первый раз варишь борщ, скорее всего, у тебя переварится картошка, есть риск пересолить и недоварить свеклу. Или же тебе чертовски повезет, и борщ получится вкусным. Если ты — продюсер, имеет смысл вписываться в проекты, где риск фиаско прямо пропорционален шансу триумфа.

Идти ва-банк некомфортно и страшно, но необходимо. Таковы правила игры.

Два или три года я занимаюсь «Копами» («Копы в огне» — спектакль в жанре хип-хоп-оперы объединения Le Cirque de Charles la Tannes), меня уже традиционно представляют как Фёдор-Копы-В-Огне. Дело в том, что я действительно Фёдор-Копы-В-Огне, я обожаю этот спектакль. Я считаю, что круче спектакля, играющегося внутри здания, на сцене, не существует. И понимаю, что с такой командой и за такие ничтожные бабки — такого спектакля тем более быть не может. Пока никто не осмелился сделать что-то подобное, ни одна труппа, никто. Репертуарный театр — пожалуйста: гранты-шмранты, помещение, сидим, чай попиваем, ставим. А вот так вот, с голой жопой в Люберцах в гараже декорацию сваривать — вот попробуй, чтоб потом с гастролями на фестивалях по всей Европе, по России поездить. Ну, это яйца; их нужно иметь, и это — «Копы в огне». Но я не принимал участия в создании этого проекта, это не было моей идеей, моей пьесой, моей командой. Сейчас это мои очень хорошие друзья: это и Юра (режиссер Юрий Квятковский), и Санья (драматург и актер Александр Легчаков), и Пас (продюсер Саша Пас), и Полина (художник Полина Бахтина), и Розин (режиссер и актер Алексей Розин), и Котзи (актер Константин Аршба), и Миша (музыкант Михаил Румянцев), и Барабанов (актер Илья Барабанов), и все вообще. Но я понимаю, что надо идти дальше, куда-то развиваться, и что-то хочется сделать собственное.

Досуг в

...