Мы живем одной жизнью, грезим о другой, и та, о которой мы грезим, истинна[82].
Когда кто-то тебя смешит, сколько ни отрицай, но твое сердце уже поимели.
Что мы совершенно не равны перед лицом жизни. Скорее даже перед лицом смерти. Женщина меньше боится смерти. Может быть, именно потому, что она сама дает жизнь? Не знаю. Все, что я говорю, звучит чудовищным клише, но другого объяснения я не вижу. Что бы ни делала женщина, что бы она ни решала, что бы только она ни сломала да ни выбросила, мне кажется, жизнь все равно остается на ее стороне. Словно этакий большой домашний зверь, который всегда держится руки, которая его кормит, пусть даже это самая грубая и неласковая рука.
Не горькими скупыми слезами, как раньше и даже сегодня утром в кафе, а теплыми, крупными, всласть. Тело отпустило. Твердость улетучилась. Печаль растаяла.
Никто и не догадывается, что я могу быть такой. Что я из тех, кто мысленно в одиночку подводит жизненные итоги, разбирается в уместных и неуместных словах и даже имеет свою мнение об интернете.
Когда кто-то тебя смешит, сколько ни отрицай, но твое сердце уже поимели.
Когда кто-то тебя смешит, сколько ни отрицай, но твое сердце уже поимели.
Дружба.
Это единственное, что способствует развитию моих умственных способностей.
Когда кто-то тебя смешит, сколько ни отрицай, но твое сердце уже поимели.
– Не ломайте себе голову, Поль. Вы абсолютно самостоятельно ломаете свою голову. Прекратите. Поступите проще. Проговорите то, что у вас в голове. Ладно, я вас оставляю. У меня еще много работы.
