Анатолий Шестаев

Совершенно правдивые истории об охоте и рыбалке в Колымской тайге и Охотском море

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Анатолий Шестаев, 2018

Сборник рассказов и стихотворений об охоте и рыбалке в девяностые годы двадцатого века, посвященных друзьям и природе Колымского края.

16+

ISBN 978-5-4490-2908-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Совершенно правдивые истории об охоте и рыбалке в Колымской тайге и Охотском море
2. НА РЫБАЛКУ
3. ПРОВЕРКА
4. ЗИМНЯЯ ИСТОРИЯ
5. БУЮНДА
6. БОСИКОМ
7. ПО ПЕРВОМУ СНЕГУ
8. ЛОВ КАМБАЛЫ В ОХОТСКОМ МОРЕ
9. ЗА ОЛЕНЕМ
10. МИШКА-ВОРИШКА
11. ОЗЕРО ГОРЕЛОЕ
12. РЫБАЛКА В БУХТЕ МЕЛКОВОДНОЙ
13. РЫБАЛКА У ОСТРОВА НЕДОРАЗУМЕНИЯ
14. НА ОЗЕРЕ ГРАНД
15. ЛОВУШКА
16. КАЗИМИР И МЕДВЕДИ
17. ВИДЕНИЕ КАЗИМИРА
18. ВЛАДИМИРУ
19. Я ВЕРНУСЬ
20. Изданные работы автора

Сборник рассказов об охоте и рыбалке в девяностыe годы двадцатого века, посвященных друзьям и природе Колымского края.

Север. Воля. Надежда. Страна без границ

В. Высоцкий «Белое безмолвие»

Друзей моих прекрасные черты Появятся и растворятся снова…

Б. Ахмадулина

НА РЫБАЛКУ

В конце рабочего дня в кабинет неожиданно зашел Дима Дубревич и предложил съездить на рыбалку. Синегоров совершенно не ожидал такого предложения и никуда даже не помышлял ехать, работы было очень много. В Колымский РОВД он перевелся с «материка» недавно и все свое время посвящал работе, чтобы освоиться и закрепиться. Какая там рыбалка? Друзей еще не приобрел. Но с Димой установились уже хорошие товарищеские отношения и поехать с ним было заманчиво. Подумав, Синегоров, согласился, спросив какие снасти брать и на сколько времени едут. Дима ответил, что на пару дней, а снасти есть, брать ничего не надо, только продукты.

Рано утром, взяв рюкзак с припасами, Синегоров подошел к соседнему подъезду, где проживал Дубревич, там уже стоял ГАЗ-66 и рядом курили Дима, Багулин и Адамыч. Багулин тоже с недавнего времени после учебы работал опером вместе с Синегоровым, а Адамыч занимал очень интересную должность в РОВД. Он был инспектором по охране лесов и ему многие завидовали, хотя должность то всего капитанская. Адамыча с весны до зимы никто в отделе не видел, все где-то в тайге. Но иногда вылавливали и засаживали дежурным по РОВД чуть ли не бессменным. Поздоровавшись, Синегоров узнал, что Адамыч будет проводником, а еще поедет тесть Димы, который приехал в гости с «материка». Все забрались в будку 66-го, а Адамыч уселся в кабине рядом с водителем Виталиком. Для Синегорова все было впервые и он с интересом приглядывался к обстановке. В будке были скамейки, окна, печка, какие-то мешки. Как заметил Синегоров, ни дров, ни воды в будке не было. В тот же день он узнал, что чего-чего, а дров и воды на Колыме хватает с избытком, чай не Казахстан. Дорога была поначалу неплохая и ехать было вполне удобно. Дубревич рассказывал как он попал недавно в авиакатастрофу и выпрыгивал из горящего самолета. Через час остановились и вышли покурить. Дима о чем-то поговорил с Адамычем и поехали дальше. В окно было видно, что подъехали к большой реке. Синегоров с изумлением увидел, что машина почти не останавливаясь заезжает прямо в воду и едет дальше. У Диминого тестя глаза буквально на лоб полезли и он что-то проворчал, похоже, матерное. Но Дима всех успокоил, объяснив, что ничего страшного, сейчас переедем вброд через Олу и поедем дальше. Синегоров с Багулиным с сомнением смотрели в окно, река уж больно быстро неслась с шумом и виднелись большие буруны, а до противоположного берега было далековато. Вода была уже выше колес и доходила до кабины. Ребята стали тревожно переглядываться. Синегоров воды всегда побаивался, помнилось еще наводнение в детские годы, когда их дом буквально смыло и еле сами спаслись. В памяти навсегда остался тот страшный ревущий поток бешеной воды. И вдруг машина как-то присела и встала, а потом заглохла. Вода подступала уже к самым окнам, которые находились довольно высоко. Ребята с тревогой смотрели как Адамыч и Виталик через окна кабины выбрались на ее крышу, а оттуда полезли на крышу будки. Вокруг неслась с огромным шумом вода, а будка закрыта и дверь уже не откроешь. Все молчали и слышно было как на крыше топтались Адамыч и Виталик. И вдруг машина резко качнулась. Кто-то вскрикнул:

— Смывает!

Вода перла во все многочисленные щели и дошла до колен. Синегоров подскочил к окошку и крикнул:

— Бей стекла, вылезать надо на крышу.

Но Дубревич спокойно сказал:

— Не надо бить, потом же вставлять придется, давайте аккуратно их вытащим.

Стараясь не паниковать, быстро с помощью отвертки и ножей вытащили из двух окошек стекла и Дубревич с Синегоровым вылезли на крышу. Тесть, поджав ноги, в полупрострации сидел на скамейке, а Багулин собирал в воде рюкзаки и складывал их на скамейку. Глянув с крыши, ребята обомлели. Вокруг с оглушающим ревом неслась вода. Какой там другой берег, хорошо, что недалеко отъехали и сели в яму. Чуть дальше и конец, плыли бы уже к Охотскому морю. А Адамыч с Виталиком уже были на берегу. Они просто коротко разбежались по крыше, перепрыгнули ревущий поток и попав на тихую воду дошли до берега и покуривали там, махали руками и что-то кричали. Слышно же ничего не было, так ревела река. Перегнувшись с крыши к окошку Дубревич крикнул Багулину, чтобы тот подавал наверх рюкзаки. Багулин быстро передал все вещи наверх и помог тестю выбраться на крышу. Картина была незабываемая. Выбравшись на крышу тесть вовсе оцепенел и закрыл глаза. Хорошенько размахнувшись перебросили все рюкзаки. Адамыч с Виталиком быстро доставали их из воды и вытаскивали на берег. Самый большой рюкзак, матерясь, еле перекинули вдвоем. Он упал далеко от берега и пока Адамыч вытащил его весь промок.

«Что же с тестем делать? Не допрыгнет же, свалится прямо в поток и капут» — каждый думал, поглядывая на него. «Может перекинуть, как рюкзак? Да куда там, чай не худенький!». Но тут Дима, перемахнул на берег и уже тащил из лесу здоровенный ствол лиственницы. Они втроем, подойдя по спокойной воде к ревущему потоку с большим трудом перекинули лесину. Концом она упала на край крыши машины, где Багулин с Синегоровым подхватили ее и укрепили. Теперь оставалось уговорить тестя перейти по стволу. Но тот никак не соглашался, сказав, что лучше умрет на крыше чем в воде. Тогда Багулин, подавая пример, осторожно, балансируя руками, прошелся по наклонному бревну и спрыгнул в тихую воду. Тогда уж тесть встал на край бревна, потом опустился на колени и пополз потихоньку, но вдруг соскользнул, перевернулся, но к вящему всех удивлению и радости, крепко вцепившись кверху ногами пополз вниз по бревну и благополучно преодолел поток, а там уже Дима подхватил его и провел до берега. Синегоров благополучно спрыгнул с крыши и так все собрались на берегу. Адамыч помалкивал, но никто его не винил, что толку. Потом выяснилось, что Адамыч понадеялся на Виталика, а тот надеялся, что Адамыч хорошо знает брод и так они спокойно въехали в реку. Опомнились оба, когда уже въехали в яму. Синегоров же думал, а чего вообще поперлись в такую воду?.

Но местных реалий еще не знал, потому и промолчал. Разобрали рюкзаки, переодели у кого были носки (с тех пор Синегоров всегда клал в рюкзак две пары носков и спортивные штаны). Самый большой рюкзак оказался у Адамыча. Он приговаривал, что если едешь на два дня, бери провизию на неделю и остолбенел. Рюкзак был насквозь мокрый и все внутри превратилось в кашу. А внутри в основном были папиросы «Беломорканал», пачек, наверное 50. Еле сдерживались, чтобы громко не хохотать, так уморительно выглядел Адамыч, лишившись любимых папирос. Хуже было, что водку как-то незаметно по дороге выпили. А было то ее всего две бутылки (в те времена безумной борьбы с пьянством дефицит немыслимый). Но у Синегорова осталась бутылка вина. Согрелись немного, все-таки конец августа, не жарко, вода холодная (с тех пор Синегоров никогда не разрешал пить водку в дороге). Разожгли костер, подвесили котелок с водой для чая. Что делать дальше пока не знали. Но выход один, кому-то идти за помощью 50 километров не меньше. А кто у нас лучше всех тайгу знает? А кто у нас проводник? Адамыч помалкивал. И вдруг раздался какой-то посторонний звук. Прислушались, точно, машина!

— «Урал», — определил Дубревич.

И точно — через несколько минут среди деревьев показался «Урал». Минут через десять машина подъехала к берегу. Никогда рыбаки так не радовались рыбинспекторам.

Подхватив трос, Виталий дважды нырял в холодную воду, но зацепил все-таки его за свою машину. И Урал спокойно вытащил ГАЗ-66 на берег. К удивлению машина тут же завелась. Виталий что-то там еще поколдовал, прогрел, вставили на место стекла, вытерли скамейки. Попили с рыбинспекторами чаю и решив не испытывать больше судьбу поехали домой.

Из этой первой поездки на рыбалку на Колыме Синегоров сделал несколько выводов, которые потом соблюдал всю свою жизнь на Колыме:

— никогда не пить в дороге,

— иметь в запасе непромокаемую упаковку спичек,

— иметь карту или четко знать дорогу,

— иметь в запасе носки, белье,5. всегда брать котелок, кружку, ложку, 6. не зная брода, не лезть в воду.

ПРОВЕРКА

Владимиру Пономаренко посвящается…

— Послушай, Михалыч, проверка то проверкой, а как бы на Талую выехать, давно ведь там не был? — попробовал закинуть удочку Синегоров.

— Да когда там ехать? Тут столько работы — все просмо-треть, изучить, акт проверки написать. Сам ведь знаешь, — отнекивался Пономарев, мрачно поглядывая на шесть стопок папок и стопку журналов.

Проверка была плановой, давно ожидаемой, но все равно, приятного мало. У Синегорова все документы давно были приведены в полный, если не идеальный порядок, показатели хорошие и проверки он нисколько не боялся. Тем более что проверяющим был его старый товарищ и друг Пономарев. Но кроме того Синегоров отлично знал, что чаще всего результат проверки был заранее запрограммирован в УВД, а проверяющий документально оформлял заданный результат и тут уж никакие показатели не помогут. А знал потому что ранее сам неоднократно проводил такие проверки, будучи старшим инспектором штаба УВД в Казахстане. Вздохнув, Синегоров взял графин и сходил за свежей водой. Включил старый алюминиевый электрочайник и достал из тумбочки фарфоровые чашки, сухари и карамель.

— Давай чаю попьем, а потом уже за дело, — предложил он Пономареву.

Михалыч достал сигареты и закурил, встав возле приоткрытой форточки. Покуривая, он задумчиво осматривал свой бывший кабинет, в котором проработал столько лет, будучи начальником отделения БХСС.

— Ничего не изменилось, только декабрист пышнее стал, цветет вовсю, — хмуро проговорил он.