Я дочь дочери того Рене-европейца, которого усыновил Шактас. Они оба — и Шактас, принявший христианство, и Рене, мой предок, изведавший столько несчастий, — погибли во время резни».
Она, эта вера, совершает на твоих глазах великое чудо — дает мне силы расставаться с тобой, не терзаясь отчаянием. Но, Шактас, я прошу простого обещания, а не клятвы — мне ли не знать, как дорого она обходится порою.
все твои беды от неведенья; только дикарское твое, воспитание, только темнота сгубили тебя — ты ведь не знала, что христианка не вправе располагать своей жизнью
Нельзя терять драгоценное время: мы христиане — значит, не сдаемся превратностям судьбы.
О моя вера, в тебе мое горе и счастье, ты и губишь меня, и утешаешь!
Дорогое мое дитя, отказавшись от брака, ты откажешься всего-навсего от бремени семейных невзгод и от пагубных страстей,
полную картину жизни нашей Иисусовой общины
старость, как и материнство, священна
Там жизнь природы трогательно сочеталась с жизнью человеческой общины
О, могучая сила веры! О, величие христианского богослужения!
