автордың кітабынан сөз тіркестері  Философия туриста

Хироки Адзума

Как становится ясно из вышеизложенного, нынешнюю эпоху ни в коем случае нельзя назвать эпохой национализма. Но ее также нельзя назвать и эпохой глобализма. Скорее, оба структурирующих принципа — национализм и глобализм — закреплены в политической и экономической сферах соответственно, а также частично накладываются друг на друга и сочетаются. Я бы хотел назвать это эпохой двуслойной структуры мира.

Другими словами, в мире XXI века государство и гражданское общество, политика и экономика, мышление и желание руководствуются двумя разными принципами — национализмом и глобализмом. Они не объединяются, а создают раздельные порядки.

Однако в XXI веке именно эта предпосылка была разрушена. При этом важно понять, что дело не в уничтожении нации как таковой, а в утрате ее целостности.

Нация всё еще существует. Политика по-прежнему функционирует на уровне нации. Политики пользуются доверием народа и работают для народа. Здесь четко сохраняется чувство нации. Но экономика больше не подчиняется ее логике.

Мы живем в эпоху, которую нельзя назвать ни эпохой союза государств, о которой мечтал Кант (эпохой национализма), ни эпохой мирового государства, которую представляют писатели-фантасты и предприниматели IT-индустрии (эпохой глобализма). Наша эпоха характеризуется расколом между этими двумя идеалами

Однако сегодня мы сталкиваемся с реальностью, в которой само это уравнение должно быть поставлено под вопрос. Мир XXI века имеет совершенно иную структуру, чем мир Канта и Гегеля. Как тогда, так и теперь, основу составляют национальные государства, которые объединяются в международное сообщество, но способы этого объединения и формирования принципиально изменились. Уже нельзя утверждать, что размышлять о государстве — значит то же, что размышлять о политике. В современном мире существуют политические сферы, которые возникают вне государства и уже не поддаются его контролю, как на макроуровне, так и на микроуровне. Именно поэтому нам необходимо новое политическое мышление.

Но может ли существовать определение человека, основанное на туристе? Меня волнует именно это.

Турист не причастен к истории места своего пребывания. Он не ввязывается в политику. Турист просто тратит деньги. Он без труда перемещается по планете, не обращая внимания на государственные границы. У него нет ни друзей, ни врагов. В нем собрано всё то «нечеловеческое», которое Шмитт, Кожев и Арендт пытались изгнать из сферы мышления. Турист — это настоящий враг мысли XX века. Поэтому если мы осмыслим его в должной мере, то границы мысли XX века неминуемо будут преодолены.

Шмитт разработал концепцию «друг — враг» в связи с появлением человека, который не заботится о разделении на друга и врага, а преследует только экономические интересы (либерал). Кожев утверждал, что человек — это тот, кто наделен духом борьбы и творит историю, в то время как появились люди, которые не нуждаются ни в борьбе, ни в истории и самодостаточны в своих удовольствиях (животные-потребители). Арендт написала «Vita Activa, или О деятельной жизни» в ответ на появление «работающего животного», animal laborans, который, по словам Арендт, загнан «в неприступную приватность собственного тела, где он видит себя в плену у потребностей и желаний» и не нуждается в Другом.

Туризм — это детище конца истории.

Право посещения гарантирует лишь возможность посетить другую страну, но не включает прием в качестве друга. Э