Оглавление

1. Зазеркалье: Пространство
2. Глава первая — Переезд
3. Глава вторая — Жизнь в Темнолесье
4. Глава третья — Знакомство
5. Глава четвёртая — Сны
6. Глава пятая — Школьные будни
7. Глава шестая — Трещина
8. Глава седьмая — Сознание
9. Глава восьмая — Осколки
10. Глава девятая — Другой мир
11. Глава десятая — Новые друзья
12. Глава одиннадцатая — Рассказ о Зазеркалье
13. Глава двенадцатая — Влияние символов
14. Глава тринадцатая — Выбери свою стихию
15. Глава четырнадцатая — Поход
16. Глава пятнадцатая — Реальность иллюзорна
17. Глава шестнадцатая — Запертые страхами
18. Глава семнадцатая — Узники сознания
19. Глава восемнадцатая — Последняя линия обороны
20. Глава девятнадцатая — Что дальше?
21. Продолжение следует…

Другие миры и измерения…

Мы ещё столько всего не знаем,

Но, если бы узнали, смогли бы потом

Спать спокойно?

Глава первая — Переезд

Сегодня я поведаю вам историю 13-летнего мальчишки по имени Даня, живущего в Иркутске. Точнее жившего там до этого дня. Дня, с которого и началась эта история.

21 августа 2009 года, тихий пятничный вечер. Заброшенная, заросшая травой, пустая дорога, и медленно идущая легковушка, посреди огромного соснового леса. Лохматый мальчишка с голубыми глазами, яркими, как ясное летнее небо, сидящий на заднем сидении, смотрит в замусоленное окно и, с грустью на лице, разглядывает пошатывающиеся на ветру деревья. Темнеет, сгущаются облака. Блеклое солнце скрывается за деревьями и облаками, с неба падают первые капли дождя.

Машине сложно проехать по старой неровной дороге, но Даня грустит не из-за самочувствия. Его тревожит переезд. Днём ранее он попрощался со своими дворовыми друзьями. Мальчик сильно привязался к старому месту жительства, и уж точно не собирался переезжать куда-то в глушь, через огромные Иркутские леса, в посёлок, о котором почти никто и не знает. Даже задира, обижавший Даню очень давно, загрустил, когда узнал, что тот уезжает. Несмотря на все обиды, они были больше друзьями, таков уж Данила по своему характеру — он не способен долго держать на кого-то зло, и пытается подружиться с каждым вторым.

В машине стало прохладнее. Застегнув молнию своей тёмно-серой кофты, подаренной ему на прошлый день рождения, Даня посмотрел на стекающие по окну капли, и вспомнил, как бегал под дождём со своими друзьями, гоняя по двору футбольный мяч. «Детство, оно уже не будет прежним» — думал он, вытащив из чёрного рюкзака последнюю бутылку воды, купленную в его любимом магазинчике, стоящем через дорогу. Он пил, и с грустью вспоминал, как ходил туда с друзьями, покупал там пирожки, прогуливаясь по дворам, в которых он теперь уже не побывает.

Сколько бы лет не прошло — он никогда не забудет свой город, свой двор, свою жизнь до переезда, ведь именно там он сделал свои первые шаги, в первый раз заговорил, в первый раз с кем-то познакомился, в первый раз сыграл в шашки — свою любимую настольную игру, и впервые пошёл в школу. Это был первый переезд в его жизни: все 13 лет он жил в той пятиэтажке на второй железнодорожной улице, в километре от реки Ангара, куда каждое лето он ходил купаться с двумя своими закадычными друзьями.

Между тем, за месяц до переезда, его родители развелись. Всё произошло очень быстро, мальчишка до сих пор пытается переварить произошедшее. Его пьющий отец, уволившись с работы, накричал на уставшую после тяжёлого рабочего дня мать, и оставил синяк вмешавшемуся в конфликт сыну. Именно тогда встревоженная последними событиями 30-летняя мать решила переехать в отдалённый от города посёлок, где когда-то жила бабушка Дани, и где она родилась и выросла.

Мать Дани звали Мариной, она была невысокой брюнеткой с длинными извилисто уложенными, как ручей, волосами, чьи карие глаза почему-то напоминали горные склоны и хребты. Беспрерывно сидящая за рулём уже четвёртый час, она вся была погружена в себя: женщина всё ещё не была уверена в правильности своего решения, но знала, что развода в той ситуации уже было не избежать. Проезжая очередной километр этой дороги на своей старой колымаге, плетущейся со скоростью 30 км/ч, она остановилась, надела свою джинсовку, и поехала дальше.

Всю дорогу она молчала, думая о том, как будет жить дальше. За неделю до переезда, когда Марина ещё сомневалась, что это правильное решение, ведь её сократили на работе — зарплату урезали почти вдвое, а обязанностей только прибавилось. Выставив квартиру, которая осталась в её собственности после развода, на продажу, она начала собирать вещи и готовить сына к переезду.

Листья спадали с деревьев, ветер раскачивал верхушки сосен, вдали загрохотал протяжный гром, который, словно поезд, мчащий по рельсам, никак не замолкал. Раньше над Даней часто смеялись его одноклассники, потому что он был слабонервным и мог испугаться любой мелочи, и сейчас, сидя в машине, он с насмешкой над самим собой вспоминал это, но трепещущий позади гром убрал ухмылку с лица мальчишки, боящегося грозы. Прикрыв глаза тёмно-коричневой кепкой и накинув серый капюшон, Даня задрожал и перестал смотреть в окно. Его мать была слишком обеспокоена будущим, из-за чего, словно парализованная, смотрела прямо на дорогу и не замечала тревогу сына.

Только-только появляющиеся на небосводе звёзды начали скрываться за тяжёлыми тёмными, как сама ночь, тучами. Дождь усиливался, стуча в окна изо всех сил, а Даня старался не слышать всего этого шума, напоминавшего ему обо всём плохом, что происходило с ним. Грохочущие по машине градинки напоминали боязливому мальчонке о побоях, которые иногда раньше доставлял ему отец за непослушание. Гром шумел всё сильнее, а дорога становилась всё темнее. Фары легковушки светили очень блекло и практически не помогали.

Марина заметила, что сыну страшно, но, вместо того, чтобы успокоить его, она грубо сказала ему, чтобы он перестал дрожать, скрипя сломанным креслом. Мать напомнила ему, что у них сейчас туго с деньгами, и на новые сидения им тратиться сейчас не к месту. В этот момент молния ударила в рядом стоящую сосну. Сосна загорелась и, обломившись на середине, упала на дорогу, задев заржавевший прицеп машины. Прицеп распахнулся, и из него упала коробка с книгами, которые по вечерам Марина читала, чтобы отвлечься от издевательств мужа.

Мать тут же остановила машину и сказала сыну, что из прицепа что-то вылетело, и ей нужна его помощь, чтобы поставить это обратно. Даня очень боялся выходить из машины, но ещё больше он боялся, что уставшая мать снова накричит на него. Продолжая дрожать, он медленно открыл дверь и вышел.

Горящая сосна валялась на дороге, преграждая обратный путь, а коробка упала совсем рядом. Дождь усиливался, превращаясь в ливень, так что огонь начал затухать. Было уже совсем темно, молнии ударяли то там, то тут, ветер становился сильнее. Напуганный всей этой суматохой мальчик подошёл к коробке, и попытался ухватиться за неё своими худыми ручонками, но она скользила и падала. Мать вновь накричала на Даню, попросив его держать крепче. Поставив коробку на место и закрыв дверцу прицепа, мать быстрым шагом ушла вперёд.

Данила переставал трястись, и потихоньку подошёл к дверце автомобиля. Он уже открывал дверь и собирался садиться, но его внимание захватило гаснущее под потоками дождя пламя, сжигающее сосну. Даня почему-то присмотрелся к нему — единственному источнику света (кроме еле светящих фар), который был здесь.

В одно мгновенье ему показалось, что кто-то стоит в этом пламени, кто-то тощий и вытянутый, и смотрит на него в ответ своими пламенеющими зрачками. В эту же секунду прогремел устрашающий гром, Даня сильно испугался и отошёл назад, ударившись спиной в машину. Марина захлопнула дверь и поторопила сына, который не мог сказать ни слова от испуга. Он быстро залез в машину и закрыл дверь, после чего, трясясь от страха, вновь закрыл глаза кепкой и прижался ладонями к лицу. Машина тронулась, а мальчик пытался вспомнить, что он увидел в эту секунду, или, может, ему показалось?

Им оставалось ехать ещё около двадцати минут, но на пути уже начали появляться эти чёрные фонарные столбы. Дождь стихал, град уже закончился, а грозовые тучи проходили стороной. Прошло несколько минут, которые тянулись как полчаса, Даня успокоился и выглянул в окно. Хоть его и тошнило от долгой поездки, но уже клонило в сон.

Он, как и мать, находился в том состоянии, когда половину происходящего уже не понимаешь, словно дремлешь, всё ещё оставаясь в сознании. Совсем немножко отделяло семью от въезда в посёлок, буквально один-два километра, совсем ничего, как Данила начал замечать на соснах, стоящих в тени, странные, вырезанные на них, разные символы.

Гроза окончательно стихла, дождевые капли падали всё реже, а в небе, наконец, стали видны звёзды, смотря на которые, Даня так любил о чём-то мечтать, что-то вспоминать или придумывать. Полумесяц, висящий в небе, постепенно вылез из-за туч.

Пока мальчишка, отвлёкшись на свои мысли и размышления, наблюдал за движением облаков и туч, мерцанием звёзд и свечением луны, машина уже проехала табличку с надписью, гласящей: «Темнолесье, население — 574 чел.», и, выехав на бездорожье, приблизилась к посёлку.

Легковушка проезжала один кирпичный двухэтажный дом за другим, пока, вскоре, Марина не выехала на улицу Мирную и не остановилась возле дома бабушки Дани, который теперь принадлежал ей, по наследству.

Свежий после дождя воздух бодрил Даню и его маму, они закрыли дверцу заборчика, оставив машину в гараже, и открыли дверь в запылившийся четырёхкомнатный одноэтажный дом, в котором уже много лет не было ни единой живой души.

Было уже одиннадцать часов ночи, Марина не стала кормить сына на ночь и, потратив полчаса на лёгкую чистку старых кроватей и смену постельного белья, уложила его спать в зале, рядом с собой. Следующие будни им предстояло потратить на распаковку вещей и отмывание дома от пыли и грязи. Они легли спать, и, хотя оба были уставшими после дороги, Даня не мог уснуть ещё пару часов, вспоминая ту сгорающую во мраке сосну и яркие огненные глаза, что смотрели на него так пристально, хоть и не долго, что как будто видели его насквозь.

Глава вторая — Жизнь в Темнолесье

Всю следующую неделю они занимались распаковкой вещей и перестановкой мебели.

30 августа. Безмятежное воскресное утро. Данила не спеша вышел на улицу, чтобы забрать газету, которую ежедневно, разъезжая на старом поскрипывающем велосипеде, разносил почтальон, лет шестидесяти на вид, в лёгкой летней рубашке в клеточку и спортивных штанах на подтяжках. Солнечные лучи, пробиваясь через облака, ярко отсвечивались от велосипеда уезжавшего почтальона, ослепляя нагнувшегося за газетой Даню.

Ветерок этим утром был слабый, но уже моросил, напоминая, что лето кончилось, а впереди осенние будни. На улице было прохладно, и Даня хотел посидеть дома, но нужно было отовариваться к школе.

Сидя за завтраком за большим столом, стоящим посередине обустроенной старой кухни с немного облезлыми обоями, он читал свежий выпуск местной газеты, где рассказывалось о случае тридцатилетней давности, когда 12-летний мальчонка, живший в этом районе, бесследно исчез. Данила так зачитался, что, полностью доев гречневую кашу, один раз укусил пустую ложку.

Пытаясь отмыть тарелку от присохших за время чтения газеты остатков гречки, Даня обратил внимание на настенные часы, висящие в конце коридора в непросторной прихожей, обставленной старыми коричневыми шкафами, и увидел, что время приближалось к полудню, 10:27. Он тут же ускорился, потому что его мама ушла на собеседование по поводу устройства на новую работу, и должна была придти уже через полтора часа, а Даня к её приходу уже должен был сходить за канцтоварами и вернуться домой.

Впопыхах выскочив из дома, попутно застёгивая молнию на кофте и доставая ключи из кармана, мальчишка чуть не наступил на потрёпанную дворовую белую кошку, развалившуюся на пороге. Он открыл калитку старого заржавевшего заборчика и вышел на основную улицу. Два ряда различных старинных кирпичных домиков окружали эту широкую, местами заросшую травой, тропинку. Все эти дома были построены как под копирку, отличаясь лишь количеством этажей или комнат. Этот посёлок основали несколько поколений назад, тогда здесь жило больше людей, чем сейчас. Дома строили на совесть: каждый третий-четвёртый дом сохранился с тех самых пор.

Посёлок расположен, по сути, на небольшой территории в лесной глуши. Эти величественные сосны и липы, окружавшие Темнолесье, жители могли увидеть из любой точки посёлка. Заглядываясь на небо, Даня неспешно шёл к местному магазинчику, расположенному в самом конце улицы, и, проходя все эти ухоженные дворы жителей, кусты, растущие возле каждого второго дома, и деревья, посаженные здесь не один век назад, уже забывал, что ему нужно было куда-то спешить — он просто наслаждался этой прогулкой по улице.

Задумавшись о приближающихся школьных буднях, размышляя о том, какими могут оказаться его новые одноклассники и возможные друзья, и, вспоминая предыдущие учебные годы, он и не заметил, как дошёл до конца километровой улицы, зайдя на порог магазинчика с деревянной вывеской, на которой вырезано: «Добро пожаловать в Канцтовариум! Мы рады вашему визиту!».

В магазине было уютненько: обставленный растениями широкий коричневый подоконник, цветов пола и стен, открытое окно с гравированной деревянной рамой, возле которого стоят дубовые тумбы, шкафы и полки. Почти никого, кроме продавца, там не было. Всё веет свежестью, теплом и природой, а на стене висят часы с кукушкой, показывающие 11:18. Заметив, как быстро бежит время, Даня зашевелился и начал набирать в деревянную корзинку канцтовары.

Проходя мимо книжных шкафов, он заметил книгу с любопытным названием, стоящую всего сто рублей. Но мать оставила денег только на товары для школы, а прочитать книгу ему очень хотелось. В этот момент к мальчишке вежливо подошёл продавец — упитанный коротко стриженый брюнет в очках, аккуратно лежащих на носу, и коричневатом пиджаке, держащий в руках аккуратно свёрнутую свежую газету. Его коричневые глаза, словно отражение, были такими же тёплыми и добрыми, как и он сам.

— Здравствуй, ученик! Вижу, ты что-то приуныл? В школу не охота, да? — Спрашивал мужчина.

— Да не совсем… вот, книга приглянулась, а денег не хватает. — Отвечал ему Даня.

— Хе-хе, подумаешь, проблема… Я могу уступить тебе полцены, если хочешь купить!

— Правда?

— Я вижу тебя в своём магазине впервые, и не хочу, чтобы твой первый поход сюда запомнился грустью из-за какой-то там не купленной книги! Впереди учёба, ты должен набраться хорошего настроения, чтобы его хватило до конца года, поэтому я помогу! — Утверждал продавец. — Как тебя звать, малец?

— Даня, а вас?

— Меня обычно зовут Сергей Степанович, будем знакомы. Значит, тебе эту книгу я продам за 50 рублей. Берёшь?

— Хм… — Задумался Даня, ведь его денег всё равно хватало лишь на канцтовары, — да, спасибо, я возьму её!

Даня выложил из корзины несколько тетрадей и упаковок с ручками, после чего купил книгу и школьные принадлежности. Выходя оттуда на улицу, мальчик задумался, стоило ли так делать? С одной стороны, ему теперь могло не хватить тетрадей на какой-то предмет, а с другой было бы невежливо отказываться от покупки, после того, как ему лично сделали такую большую скидку, к тому же, во второй раз могли бы и не сбросить цену.

И вот, терзаемый очередными, казалось бы, бессмысленными размышлениями, Даня вернулся домой, едва успев к полудню, и спрятал книгу под кроватью, чтобы мама не отругала его, как она говорит, за пустую трату денег, которых у них сейчас очень мало.

Ближе к двум часам дня, Марина отправила сына гулять, потому что ей нужно было пропылесосить в доме. Было прохладно и пасмурно, солнце уже скрывалось за облаками. Даня час бродил по безлюдным улицам, иногда замечая кого-нибудь занятого на своём огороде.

На следующий день Даня занимался подготовкой к школе, готовил стол для учебников и тетрадей, стоявший возле дверного прохода, а вечером, лёжа на кровати возле распахнутого окна в своей уютной комнате, с кружкой чая на деревянной тумбе, читал недавно приобретённую книгу о недосягаемых глубинах манящего космоса. Прочитав первые 20 страниц, и спрятав книгу, он лёг спать пораньше, ведь ему нужно было рано вставать.

Во вторник, после долгой школьной линейки под палящим солнцем и выдачи учебников, учеников отвели в кабинеты. Население в поселке небольшое, а учеников так мало, что достаточно по одному классу на каждый год обучения. В классе Дани было 14 человек. Учительница отошла за какими-то бумагами, после чего Даня решил познакомиться с кем-то из мальчишек. Но стоило ему встать, как он схватил подножку от лохматого мальчугана, — опирающегося рукой о спинку стула Максима, — самого отъявленного хулигана в классе. Девчонки тут же отвернулись кто куда, а Макс мешал Даниле встать, смеясь и прижимая его голову своей огромной рукой.

В этот момент в класс зашла женщина сорока лет с короткими чёрными волосами до плеч — Елена Петровна, — их классный руководитель, — и хулиган тут же отпустил голову бедного новичка, сделав вид, будто этого и не было. Вставая и разворачиваясь, Даня заметил сидящего в самом конце кабинета, за отдельной от всех партой у окна, под листьями папоротника, тоскующего мальчишку, наблюдающего за этим. Придерживая голову кулаком, он закрывал глаза и что-то рисовал в блокноте.

После небольшого классного часа учительница отпустила всех по домам, и Даня нажаловался ей на Максима. С разочарованием на лице, Елена Петровна, водя своими холодными карими глазами по сторонам, объяснила новенькому, что Максим часто издевается над всеми, и что это далеко не первый такой случай, после чего она выпроводила Даню из кабинета и ушла.

Глава третья — Знакомство

Наступили угрюмые школьные будни. Небольшой учебный кабинет 8 класса. Три ряда парт (по три на каждый ряд), две деревянные тумбы, стоящие у стены, учительский стол и доска, расположенные около дверного проёма, и одно приоткрытое окно первого этажа — таким запомнился Дане их кабинет. Каждый кабинет был рассчитан на 18 человек, хотя обычно в классах было не больше шестнадцати человек. Рассадка в восьмом классе не изменилась, Даня сидел один, за второй партой третьего ряда.

Прошлым вечером Даня так увлёкся чтением той книги, что лёг спать на час позже обычного, и из-за этого опоздал в школу в первый же день. Со звонком мальчишка решил познакомиться с кем-то из одноклассников, но что-то пошло не так.

К кому бы Данила ни подходил, все его игнорировали, продолжая разговаривать о своём. Тогда он решил оставить знакомства на потом и вмешаться в уже начатый разговор. Однако мальчишки продолжали его игнорировать и отталкивать. Даня очень боязливый, поэтому к девчонкам он даже не пробовал подходить. Всего в классе было 9 мальчиков, включая него, и 5 девочек.

Разочаровавшись в новых одноклассниках, Даня собрался пройтись по коридору один, размышляя о том, что он делает не так. Отойдя от толпы одноклассников, среди которых было лишь десять человек, он заметил стоящего возле окна в конце коридора мальчишку — того самого, что сидит за отдельной партой в конце кабинета! Темноволосый коротко стриженый невысокий мальчишка с карими глазами, с грустью на лице