Цитаты из книги автора Дэвид Герберт Лоуренс Влюбленные женщины

– Они дети, – отозвался Беркин. – Вспоминаются слова Иисуса: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю»[75].

– Но они не кроткие, – возразила Урсула.

– Кроткие. Не могу объяснить, но это так.

Они подождали трамвая. Урсула села наверху и смотрела оттуда на город. Сумерки понемногу заполняли пустоты между жмущимися друг к другу домами.

– И они наследуют землю? – спросила она.

– Да – они.

– А нам тогда что делать? – настаивала Урсула. – Мы не похожи на них, правда? Ведь мы не кроткие?

– Нет, не кроткие. Будем ютиться в оставленных щелочках.

– Ужас какой! – воскликнула Урсула. – Не хочу я ютиться в щелях.

– Не волнуйся зря, – успокоил ее Беркин. – Они дети человеческие, им по душе рынки и уличные перекрестки. Будет много свободного места.

– Весь мир, – сказала она.

– Ну, не весь… но некоторые места найдутся.

Хотелось бы знать, понимаешь ли ты, что тоже меня ненавидишь? – проговорил он наконец. – Питаешь ли ты сознательное ко мне отвращение, ненавидишь ли мистической ненавистью? У меня бывают такие странные моменты, когда

— Ты отказалась бы от хорошей партии? — спросила Гудрун.

— Уже от нескольких отказалась, — ответила Урсула.

— Вот как! — Гудрун густо покраснела. — И среди них был кто-нибудь стоящий?

— Был один чудесный человек, доход — тысяча в год. Он мне ужасно нравился, — сказала Урсула.

— Что ты говоришь! И у тебя не возникло искушения?

— Только чисто абстрактное, — ответила Урсула. — Когда доходит до дела, искушения как не бывало — да будь оно, я бы пулей выскочила замуж. Напротив, возникло искушение не выходить!

– Не люблю теряться в толпе

Они всегда сохраняли дистанцию между собой, дорожа свободой, не желая быть связанными дружескими обязательствами

В конце концов, что есть человечество как не одно из проявлений непостижимого

Чтобы появилось нечто новое, нужно всей душой хотеть избавиться от старого – даже в самом себе.

– Хочется быть лебедем среди гусей, – сказала Урсула.
–

Сестры напоминали ножницы, разрезающие все, что оказывается между ними

Существует пропасть между чувственным, живым существованием и порочным умозрительным распутством, которым занимаются люди нашего круга. По ночам у нас всегда горит электричество, мы наблюдаем за собой, у нас никогда не отключается разум. Чтобы познать чувственную реальность, нужно полностью отключить разум и волю. Это необходимо. Прежде чем начать жить, нужно отречься от себя прежнего. Но мы очень тщеславны – вот в чем корень зла. Мы тщеславны и не горды. В нас нет ни капли гордости, мы полны тщеславия, чрезвычайно довольные собственным искусственным существованием. И скорее умрем, чем откажемся от мелкого самодовольного своеволия.