Оглавление

Невинное купание

В этот вечер Она, как всегда, шла к берегу, зная, что в это время нет людей, и можно плавать полностью голенькой, ощущая, как теплая мягкая вода обволакивает ее всю, проходя потоками по телу, снимая усталость и жар солнечного дня.

Аккуратно сложив одежду, Она медленно погрузилась в воду. Как вдруг услышала шорох на дереве…

Она видела, что он следил за ней, и это возбуждало в ней чувства, неведомые ранее. Она вспомнила тот вечер в душе, когда направила струю себе между ног. И ей захотелось сейчас похожих чувств. Она медленно опустила руку под воду, найдя прикосновение очень приятным до головокружения…

Он все еще смотрит с дерева, но даже не догадывается, что Она нагло грешит в этот момент… О боже! Не отводи же глаз дурачок, смотри на нагую несформированную девчонку, что нагло трогает себя там, где папа приказывал не трогать… Смотри же и запомни этот момент, как девочка становится женщиной…

Она вскрикнула от неизвестного ощущения, прошедшего через все тело. Испугавшись этого, выбежала на берег, к своей одежде. А он так и остался сидеть на дереве, прижимаясь к стволу, замирая и думая, что остался не замечен…

Я и раньше залезал на это дерево. Но когда Она, эта дерзкая курносая девчонка, стала приходить сюда купаться, я вроде прирос к нему.

Я приходил намного раньше и ждал, тихо всматриваясь вдаль. И вздрагивал — от знакомых звуков босоножек по пыльной дороге. Она снимала одежду, оставляя её на берегу, а сама гордо, не стесняясь своей наготы, входила в воду. Вода расходилась вокруг неё паутиной мелкой зыби, постепенно забирая в свои объятия.

Мне нравилось в ней все: щекотливый смех, высокая шея, а особенно её гордая походка. Я почти не дышал, смакуя каждый миг невинного купания. Смотрел, как на берегу с неё скатываются капли с плеч, по спине и ногам, и как нежно она собирает их на сухое полотенце, и так же невинно одевается.

«Игры» на чердаке

Когда Она ушла, я окунулся в мир фантазий, где я, защищая ее от хулиганов, держусь как рыцарь, а после победы завожу с ней разговор, и она смотрит на меня, как на героя…

Вдруг меня окликнул треск веток и едкий голос снизу:

— Макс! Слазь, партизан! Есть тема! — голос Толика вернул меня на землю. Это сопровождалось позвякиванием бутылок в сумке. У Толи отец гнал самогон. По совету старших ребят Толя залез в кладовку и слил этой жидкости со всех бутылок понемногу, заполнив недостачу водой. В результате махинаций набралось три бутылки мутной жидкости. Похоже, сегодня будет взрослая пьянка.

Я нехотя слез, становясь на занемевшие ноги. Плелся за Толиком, слушая его героический рассказ о слитом самогоне, потом о сестре друга, которая сама ему «дала» под столиком в комнате родителей (эту историю мы слышали не раз, потому к Толе приросло прозвище Столик). Я выслушал ещё много других его подвигов, которым позавидовал бы даже Дон Кихот. И ещё неизвестно, что бы я услышал, если бы мы не дошли к оговоренному месту.

…Пахнущий сеном чердак на старой школе был оборудован пнями, вместо стульев, и столом. Через небольшие окна проскальзывали лучи заходящего солнца. Сегодня собралось около пяти подростков, а точнее четыре: два брата — Паха и Марк, солнечный ребенок Серьга, и старшак по кличке Неандерталец. Свое прозвище он получил за громадный рост и маленький ум.

Уже после первой рюмки парни охмелели, все, кроме Серьги: ему и так было неплохо, а алкоголь лишь вызывал приступ конвульсий. Кто-то достал карты с порно картинками. Начали играть в трыню: подкуренная сигарета шла из рук в руки, как эстафета, и каждый, кто получал ее, вальяжно раскидывал ноги, сбивая пепел на пол, постоянно сплевывая в сторону.

Игра шла вяло, так как парни больше рассматривали нагие груди и сосущие ротики.

— Смотри, как ловко берет в рот, сучка! — Толик залез себе рукой в штаны и начал там что-то поправлять. — А ты, Сережка, смог бы так взять!? — Серега заулыбался, кивая… Толик, не сдерживая себя, вскочил и, спустив штаны, взял его за волосы.

— Покажи, как ты это своему папе делаешь!.. Я думаешь, не вид