В Москве и Сергеев, и продавщицы, и водила из «Яндекс. Такси» мыслят, в общем-то, одинаково, и им не надо задавать друг другу массу лишних вопросов, переспрашивать, уточнять, а вот коллега Сергеева откуда-нибудь из Екатеринбурга или Красноярска, это уже совсем другое – человек почти с другой планеты.
Ежемесячно оплачивать квитанции за свет, воду, отопление, раз в три года менять обои, раз в пять лет переставлять мебель, чтобы взбодрить себя, окончательно не закиснуть.
Как-то где-то он вычитал шутку-афоризм: «Трудно быть человеком – люди мешают». Поразился точности – действительно, люди очень мешали. Недаром, наверное, были придуманы монастыри, а потом, когда монастыри заполнились теми, кто мешал, пытавшиеся сохранить в себе человека, стали уходить в отшельники, старцы, селились отдельно – в хижинах и пещерах, кельях, скитах, молчали, чтоб не говорить глупости, читали книги, которые помогают стать чище, сосредоточенно думали. Но и к ним лезли – соблазняли, оглупляли. И тогда одни рубили себе пальцы, другие засыпали на десятилетия в позе лотоса, третьи заживо ложились в могилы…
Знаешь, – Свечин приподнялся на локте, – мы с тобой люди пишущие. Отравленные словами. Поэтому трудно говорить искренне. Все слова, которые должны выражать хорошие чувства, опошлены. Поэтому – извини. Но я очень благодарен тебе, что ты была со мной.
– Я тоже буду. – И, видимо, уловив в своем голосе преснятину, добавил: – Честно… Я всегда говорю честно. Я буду скучать. По крайней мере, вспоминать с теплотой… Знаешь, – Свечин приподнялся на локте, – мы с тобой люди пишущие. Отравленные словами. Поэтому трудно говорить искренне. Все слова, которые должны выражать хорошие чувства, опошлены. Поэтому – извини. Но я очень благодарен тебе, что ты была со мной.
– Ох какие вы несчастные. – Игорь Петрович, зло дурачась, стал качать головой. – Я вам жизнь показал, смысл ее, мир открыл. Живите, работайте, творите. А вы, оказывается, несчастные.
