Однако именно советская версия российской истории до сих пор прочно сидит в головах огромной части россиян, включая правящую элиту.
Люди, прошедшие через фронт, неизбежно сближались мировоззрением с уголовщиной — начинали пренебрежительно относиться не только к чужой жизни, но даже и к собственной, не говоря уже об уважении прав личности и собственности
Именно здесь на территории Туркестанской республики — раньше, чем где бы то ни было, — началось проведение военно-коммунистических мер по реквизиции частной собственности, когда насильно забирали последнее, вплоть до юрт.
То, что составило предлагаемую книгу, давно носится в воздухе, но никогда не было подробно оформлено, не было доказано на максимально большом фактическом материале.
Гражданская война дала громадный выброс психопатических личностей — формально вменяемых, но глубоко ущербных с точки зрения психологической нормы. Та часть из них, которая могла действовать только в соответствии с правилами Гражданской войны и не вписывалась должным образом в формат советской государственности, отторгалась властями, репрессировалась и маргинализировалась, спивалась, мигрировала по стране в поисках заработка, требуя от властей уважения к былым революционным заслугам, нередко становясь клиентами психиатрических и пенитенциарных учреждений.
Погромная по сути агитация и заверения, что будущая жизнь станет идеальным крестьянским миром без налогов и повинностей, а трофеи — гарантией укрепления хозяйства, толкали многих крестьян на войну со всеми, кто выглядел противником или даже просто хотел остаться в стороне.
Фронтовики и дезертиры, подпольщики и партизаны, авантюристы и уголовники были самой активной и агрессивной частью населения, которая успешно навязывала другим стандарты своего поведения, особенно же убежденность в эффективности и целесообразности насилия.
Стихийный красный бандитизм, то и дело пересекавшийся с государственным террором, проявлялся долго, оставаясь значимым элементом общественно-политической жизни сибирской и дальневосточной провинции.
По мнению И. В. Павловой, «дух красного бандитизма просуществовал в сибирской деревне до самого конца 20‐х годов, более того, искусственно поддерживался властью в ходе проведения с конца 1925 года целенаправленной политики „фаворитизации“ бедноты, а затем был непосредственно использован для организации общего наступления на крестьянство, разжигания гражданской войны в деревне и для обоснования политики ликвидации кулачества как класса»2914.
Межличностные конфликты переплетались и с религиозными противоречиями. В ночь на 21 апреля 1925 года в селе Усть-Талмак Солонешенского района Бийского уезда «в дом старообрядческого попа Черепанова, где происходило молебствие, была брошена граната, от разрыва которой один из присутствующих убит, остальные четверо ранено… Крестьяне в один голос обвиняли местную ячейку РКП(б)…» Под влиянием общего настроения партийцев 21-летний Пётр Сысоев, «увязавший поражение ячейки со своими личными обидами от зажиточных старообрядцев, решился на совершение преступления». Сочувствуя убийце, коммунисты заявляли, что тот осуществил важный «политический акт»: кровь пятерых верующих «спасет 500 человек от религиозного дурмана»2906.
