Совершенно неважно, верующий вы или атеист, любите или не любите миниатюру. Самое важное — то, что мы жили на этой земле, в которую мы уходим корнями.
думаю, если кинематографу суждено быть первостепенным искусством, его нужно наделить этой возможностью быть непонятным. В разные моменты нашей жизни тот или иной фильм может оставлять нам разные впечатления.
Однако все больше и больше кино превращается в объект или инструмент развлечения — нечто, что нужно посмотреть, понять и оценить. Если вы на самом деле считаете кино искусством, то вам не обойтись без его неоднозначности, его тайны.
А присутствие — не дело зрения: оно дается во встрече, в беспокойстве, в заботе.
Тема обмана у него не ведет ни к чему другому, как к правде, а тема видимостей вводится только затем, чтобы подчеркнуть то, как вместе и сразу мобилизуются взгляд и реальность. Так обстоит дело со всей фабулой «Крупного плана», как и другого фильма — «Сквозь оливы», где раскрывается ряд уловок и обманов, потребовавшихся для постановки фильма «И жизнь продолжается», но таким образом, что это разоблачение оказывается введением в новую историю, столь же действенную, как и первая, ни больше ни меньше: просто еще одна грань реальности, коих у реальности всегда в избытке.
Вот кино, которое выражает — с силой и сдержанностью, изяществом и строгостью — необходимость взгляда и использования его.
Именно в этом смысле Киаростами является дидактическим режиссером: ему важно передать смысл того, что выходит за рамки любого повествования, любой информации.
Есть хорошие фильмы, которые ограничиваются тем, что потакают нашему вкусу к историям, к эмоциям, сильным либо мягким. Но великий фильм выходит за рамки и повествования, и эмоций.
Частное пространство дома и квартиры защищено в Иране всевозможными запретами, в том числе в силу гендерной сегрегации. В иранских сериалах, например, герои, показанные у себя дома, одеты так, как будто они на улице, в публичном пространстве. Автомобиль же имеет неопределенный статус — не то чтобы частное пространство, но и не совсем общественное: именно этой «лазейкой» в нормах приличий воспользуется Киаростами, снимая фильм «Десять».
Нанси перечисляет постоянных «героев» фильмов Киаростами — холмы, дороги, камни, бока машин, строительный мусор и прочий сор. Эти постоянные, даже навязчивые детали проявляют свойства, которые в этих фильмах перенимает само зрение, зрение режиссера или камеры, зрение, передающееся зрителю: трещина на стене словно рассекает глаз, дорожная пыль застилает обзор, который и так зачастую жестко ограничен выемкой окна автомобиля. Очевидность в понимании Нанси — это проблематизация зрения и взгляда.
Нанси пишет о том, что «очевидность — не то, что попадается на глаза, легко подстраиваясь под определенный смысл», «это истина, но не как соответствие какому-то заданному критерию, а как потрясение». Очевидность оказывается неочевидностью. Очевидность — это стремление сделать «реальным для взгляда» то, что было размытым и неотчетливым.
