Тот, кто не умеет умирать, не может жить войной, – вздохнул он. – А люди хорошего рода умеют спокойно идти в вечность
Руй Диас поднял голову к звездам — к этим холодным булавкам, вколотым в черный бархат ночи, безразличным ко всему, что происходит на земной глади
Настанет день – и обозначит наших врагов, они перестанут быть бесплотными тенями. А все, имеющее плоть, можно победить.
Празднество не празднество, но все же Мутаман дал званый ужин в честь своего гостя — устроил угощение на двадцать особо отобранных человек: слышался гул голосов, на низких столах стояли огромные подносы с паштетами из дичи с медом, мясными тефтелями-альбондигами, жареной бараниной.
Руй Диас дал шенкеля, и конь медленно доставил его к броду.
Руй Диас, не трогаясь с места, резкими рывками поводьев заставлял коня вертеться вокруг своей оси. Известное средство успокоить животное, если безжалостным пришпориванием довел его до исступления
Однако в военном деле и на всякий случай сомнение должно толковаться как уверенность.
Ты готов?
— Стараюсь, да не больно получается... Откудова готовности взяться — в первый раз помираю. Не знаток я. Как говорится — не жди с вербы урожая груш
С глубокой древности, а то и от начала времен единственное спасение воинов без родины — в том, чтобы не ждать спасения ниоткуда.
Красе моей похвал струятся реки,
Дань восхищения взимаю, но при этом —
Подобна я газелям резвым в Мекке,
Охота на которых под запретом.
