головокружительно легко — снова чувствовать себя счастливой.
Алисе смутно вспомнилось, что ребенком она думала почти так же: чувства взрослого никто не может задеть, потому что как их можно задеть, если ты сядешь за руль и уедешь куда захочешь?
друг друга и все-таки простили, наскучили друг другу и все-таки сумели удивить, после самого плохого и самого хорошего — вот это и есть настоящая любовь. Это и есть то, что достойно называться этим словом.
Вечером, накануне свадьбы, она горько рыдала в постели из-за того, что отец не поведет ее к алтарю. Ее озадачили тогда эти неожиданные слезы, и она приписала их обстановке, нервной, как перед любой свадьбой. Она переживала, не фальшивы ли эти слезы, не вызваны ли они мыслями, что она должна вести себя именно так, хотя на самом деле даже не представляла себе, что это такое — жизнь с отцом. И в то же время ей было радостно, ведь слезы значили, что она все-таки смутно помнила отца, тосковала без него, и она заплакала сильнее,
Они могли подумать, что она смакует вкус (черника, корица, сливки — это и правда было чудесно), но она смаковала все это утро, старалась остановить его, сохранить, уберечь до того, как оно, подобно многим другим, перейдет в разряд воспоминаний
Ранняя любовь волнует и кружит голову. Она легкая, игристая. Так любить может всякий. А вот любовь после троих детей, после разъезда и чуть ли не после развода, после того как оба изрядно помучил
Вот как будто только что они ехали из роддома с крошечным сморщенным, верещавшим младенцем. А сейчас при ней было все — и длинные ноги, и высокие скулы, и собственное мнение.
— Ей нужен был именно ее мужчина
«Препятствие не может сокрушить меня; любое препятствие преодолевается настойчивостью».
это пьянящее, эйфорическое ощущение от гомерического хохота. Когда мы смеемся от души, то обе заливаемся слезами.
