Оглавление

Глава 1

Я опять проснулся раньше будильника на целых десять минут. Папа говорит, что это хорошее и даже полезное качество, но я бы с этим поспорил. Вместо еще десяти минут драгоценного сна приходится бодрствовать, так как после подобного пробуждения мой организм обратно в сон палкой не загонишь.

Посмотрел в окно. Погода, как всегда, паршивая: серое небо, от одного вида которого можно впасть в депрессию, не менее серые панельки напротив, серая дорога, по которой шныряют серые от грязи и пыли автобусы. Это Питер, детка! Кому-то не нравится подобный вид, но я себя к их числу не отношу. Вид как вид, ничего особенного.

Делаю глубокой вдох, сам не знаю зачем, и встаю с кровати. В глазах от этого сразу темнеет, голова кружится, но это нормально. И действительно, через несколько секунд все проходит. Отключаю будильник.

Подхожу к окну и открываю форточку. Меня обдает потоком холодного воздуха, отчего я весь сжимаюсь, а ноги хочется спрятать куда-нибудь подальше, так как по законам физики холодный воздух опускается вниз. Сразу хочется вернуться обратно в кровать, завернуться в теплое одеяло и, наплевав на все, пролежать так целый день. Но поддаваться искушению нельзя, надо иметь мужество и силу воли, чтобы ему противостоять. Поэтому я мужественно открываю дверь своей комнаты и не менее мужественно иду на кухню.

В коридоре сталкиваюсь с мамой.

— Ой, Тош, уже проснулся?

— Доброе утро, — вяло говорю я, тщетно пытаясь придать голосу хоть какую-то бодрость.

— Доброе-доброе, — нараспев говорит мама, накидывая пальто, — завтрак на столе, сестру разбудишь. Все, я побежала!

Она целует меня и скрывается на лестничной площадке. Закрыв за ней дверь, иду наводить утренний марафет.

В ванной из зеркала на меня смотрит не самый привлекательный молодой человек. Одним словом, табло находится в стадии настройки. Ну ничего, сейчас позавтракаю, вот тогда точно проснусь.

Закинув в себя холодную яичницу, так как греть смысла не вижу, иду будить сестру. Она уже в пятом классе, однако все равно не может вставать, как я, то есть вовремя и без будильника.

Спит Машка очень мило: ее каштановые волосы беспорядочно разбросаны по подушке, рот приоткрыт, одна рука слегка свисает с кровати. Правда умиляюсь я недолго, ибо почти сразу раздается храп. Не громкий, но достаточный, чтобы услышать. На лице невольно возникает улыбка.

С сестрой у меня вполне себе хорошие отношения, но при этом мы слишком разные. Мне вечно кажется, будто родители совершенно не занимаются ее воспитанием, позволяют чересчур много, также многое прощают. Поэтому роль воспитателя периодически беру на себя я: пытаюсь привить ей любовь к искусству, бьюсь над ней в тщетных попытках сделать более усидчивой, но все напрасно — она слишком милая и наивная. От этого у меня не хватает духу для того, чтобы достучаться до детского сознания не пряником, так кнутом. Машка очень пытается понять то, чему я учу ее, но ничего не выходит. От этого она сильно расстраивается и начинает ныть. Я вроде бы ничего плохого не сделал, а чувствую себя виноватым и вообще последним негодяем на земле. Думаю, с моим терпением мне никогда не стать хорошим родителем, а жаль.

— Эй! — трясу я ее за плечо, но она в ответ что-то пыхтит, не то во сне, не то в реальности, и переворачивается на другой бок.

Я повторяю попытку, но результат остается прежним. Терпение мое начинает подходить к концу.

— Маша, твою мать, вставай! — почти кричу я ей на ухо.

Она будто бы удивленно открывает глаза. Задача выполнена.

— Доброе утро! — с натянутой улыбкой говорю я.

Сестра угукает. Я разворачиваюсь и покидаю спальню. Не знаю, может быть, она снова уснет, но меня это мало волнует: была задача разбудить — я разбудил. Больше ничего поделать не могу. Да, честно говоря, и не хочу.

Напялив на себя джинсы и толстовку, ныряю в кроссовки, накидываю куртку, хватаю рюкзак и уже готовлюсь выходить, как вдруг за спиной раздается голос:

— А шапка?

Я оборачиваюсь и вижу Машку. Она стоит по центру коридора, уперев руки в боки.

— Зачем? — наигранно улыбаюсь я, — только сентябрь, еще совсем тепло.

— А мама что сказала?

Вот же какая приставучая! Мама то, мама се. Приходится брать с собой шапку, иначе она все расскажет родителям и тогда вечером меня ждет увлекательнейшая лекция на тему «Я тебя лечить не буду».

Наконец покинув квартиру, вызываю лифт, молясь, чтобы я угадал со временем. Прислушиваюсь: вот кабина подъезжает к третьему этажу, четвертый, мой, то есть пятый, но она не останавливается и идет дальше вверх.

Черт! Если бы не шапка, точно успел бы! Теперь придется ехать с сыном маминой подруги — со Святославом.

Слышу, как шумят двери лифта наверху, и кабина медленно идет вниз. Останавливается у меня, двери открываются. Я натягиваю на лицо маску добродушного безразличия и захожу внутрь.

Действительно, в кабине Святослав.

— Привет! — здороваюсь я.

Он смерил меня взглядом, ухмыльнулся, кивнул, и уставился в телефон. В кабине повисла напряженная тишина.

Со Святославом мы знакомы с детства. Мы родились в один год, да и семьи наши переехали в недавно построенный дом почти одновременно, поэтому наш близкий контакт со Святом был закономерностью. Сначала мы вместе катались в колясках, потом, когда немного подросли, вместе играли в песочнице.

Помню, любимым нашим занятием было строительство песочных замков. Мне удавалось строить прочные стены, в то время как Свят умел здорово возводить башни. Однако любимая часть игры начиналась после постройки. Мы набирали камней и расстреливали наше творение, сопровождая каждое удачное попадание радостными возгласами. Самым удачным считалось попадание, заставлявшее обвалиться часть стены или рухнуть целую башню.

Хорошо запомнился День рождения Свята, когда моему другу исполнилось семь лет: наши семьи отправились в парк аттракционов, где мы вплоть до наступления темноты катались на каруселях, ели горячую кукурузу и сахарную вату, стреляли в тире, хоть и не совсем удачно, подрезали друг друга на автодроме. В качестве подарка я преподнес другу плеер. Помню, радости Свята тогда не было предела. Его состояние передалось мне и мы стали радоваться вместе, хотя мне бы куда больше плеера понравилась бы книга. Вот что что, а увлечения наши различались: я любил читать, а Святослав обожал музыку.

Вечером того же дня мы сидели на центральной аллее парка и, утомленные насыщенным на события днем, просто разговаривали и делились мечтами.

— Вот мы скоро уйдем из садика, — сказал тогда Свят, — и пойдем в школу. Как думаешь, нам разрешат сидеть вместе?

— Конечно! — С уверенностью ответил я, так как искренне не допускал другого варианта.

— И будем отличниками?

— Да! А еще будем списывать друг у друга домашку.

Тем вечером мы еще много чего обсудили. Школу каждый из нас ждал, как важное событие в жизни. Учебное заведение виделось нам местом хоть и необычным, н очень интересным. Только мечтам нашим не суждено было сбыться.

Дело в том, что нас отдали в разные школы: я пошел в триста шестую школу, он в сто сорок четвертую. Здания образовательных учреждений находились рядом через дорогу, поэтому мы могли спокойно общаться дальше. Но исторически наши школы были принципиальными соперниками, взаимно ненавидящими друг друга. Это касалось как учеников, так и учителей.

Мы со Святом, будучи наивными первоклассниками, не понимали, что такое конкуренция, поэтому преспокойно продолжали общение, чему были рады наши родители. Однажды я позвал Свята к себе «в гости», чтобы показать нашу школу. Мы юрко проскочили мимо поста охраны и направились в мой класс, с которого я и хотел начать рассказ. Там сидела моя классная руководительница, которая, увидев Святослава, поинтересовалась у меня, кто это. Одноклассники, находившиеся тут же, тоже проявили интерес к моему другу.

— Марья Семеновна, это Святослав — он мой лучший друг! — С жаром говорил я, захлебываясь от восторга. — Я решил ему показать нашу школу.

— А он разве не у нас учится, — спросила Марья Семеновна, глядя поверх очков.

— Нет, он из сорок четвертой.

Никогда не забуду, как в то мгновение поменялось выражение лица учительницы. Добрый взгляд, каким обычно педагог смотрит на ребенка сменился взглядом хищника, обнаружившего жертву.

— Садись, Святослав, — холодно сказала Марья Семеновна, указывая на стул рядом с учительским столом.

Свят послушно расположился на указанном месте. Тогда учительница спросила:

— Скажи, тебе нравится в твоей школе?

— Да.

— Вас там хорошо учат?

— Да, — ответил Свят, не чувствуя подвоха.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнула Марья Семеновна, — тогда скажи: кто написал «Руслана и Людмилу»?

Свят удивленно захлопал глазами, явно не зная ответа. Подождав несколько секунд, учительница обратилась ко мне:

— А ты, Тоша, знаешь ответ?

Конечно, я прекрасно знал имя автора. Но ответить в подобной ситуации — значит выставить друга глупцом. Здесь не было вины друга, просто я много читал, поэтому подобные вопросы не ставили меня в неловкое положение. Я не хотел отвечать. Однако взгляд педагога явно давал понять: она ждет правильный ответ и ничего больше. Уставившись в пол, я пролепетал еле слышно:

— Пушкин.

— Умничка! — Почти выкрикнула Марья Семеновна, а потом с укором посмотрела на Свята, — А вам, молодой человек, стыдно не знать таких вещей! Посмотри — человек ответил не раздумывая, а ты молчал. Не очень-то вас учат!

Похвала была приятна мне, но я прекрасно понимал, что друга унизили, поэтому хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

К моему ужасу, на этом наши злоключения не закончились: разговор Марьи Семеновны со Святом все больше походил на допрос с пристрастием. Каждый вопрос был сложнее предыдущего и неизменно касался литературы — темы, в которой я разбирался очень хорошо. Всякий раз Свят терялся, а я, находясь под испепеляющим взглядом учительницы, вынужденно лепетал ответы. Со временем вокруг нас столпилась добрая часть одноклассников. После очередного неверного ответа Марья Семеновна вскочила со стула и, указав на Свята, провозгласила:

— Нет, ну вы посмотрите на него! Он же решительно ничего не знает! Как такого дурака только взяли в школу?

Ребята вокруг противно засмеялись, а Свят вскочил и кинулся к выходу. Я хотел бежать за ним, но меня за руку ловко поймала Марья Семеновна:

— Антон, не дружи с ним больше. Все сорок четвертые такие. Оно тебе надо? — И она сверкнула глазами.

Я с отвращением выдернул руку и кинулся в коридор. Свята нигде не было. Я оббегал всю школу, прежде чем нашел друга на ступеньках школьного крыльца. Он сидел, уткнув голову в руки, а плечи его часто дрожали. Я осторожно подошел и попытался положить руку ему на плечо, но Свят резко поднялся, едва я коснулся его. Он посмотрел на меня заплаканными глазами, сопли и слюни были размазаны по щекам.

— Зачем она это сделала?! — Закричал он. — Зачем унизила?!

Я не мог ответить ему, слишком пораженный случившимся.

— Мне говорили правду: все в этой школе злые и отвратительные! И ты тоже! — Свят больно ткнул меня в грудь, а потом убежал раньше, чем я успел что-либо предпринять.

С тех пор я много раз пытался извиниться перед Святом, однако былые отношения нам так и не удалось восстановить. Постепенно мы все меньше общались, пока совсем не забыли друг о друге: в школах появились новые друзья, а принципиальная конкуренция только способствовала расширению образовавшейся между нами пропасти. Именно поэтому со Святославом мы здоровались, помня былую дружбу, но отношения наши были более чем холодными.

Как только лифт добрался до нижнего этажа, я буквально выскочил из кабины и быстрым шагом отправился к входной двери.

Подходя к школе, встретился с Игорем, моим хорошим другом. Не успел я протянуть ему руку, как он сказал:

— Слышал, что будет?

— Нет, а что?

— Да как? Все еще с пятницы судачат.

— Игорь, ты мне расскажешь или будешь говорить, как давно ходят слухи?

— Сейчас расскажу, только в школе.

Я тяжело вздохнул и направился в здание. Вот зачем начинать рассказывать, а потом бросать на полуслове.

Оставив куртки в гардеробе, мы подошли к кабинету физики, где должен был состояться первый урок.

— Так ты расскажешь? — уставился я на Игоря.

— Да, слушай. В РОНО решили, что устроят районную спартакиаду!

— И?

— Да как ты не понимаешь! Мы же с сорок четвертой просто глотки драть будем друг другу!

— Тоже мне, Америку открыл, — усмехнулся я, — все будет, как и в прошлом году. Забыл?

Игорь отмахнулся, а я задумался. В администрации наверняка знали, что у нас с соседями сильнейшая конкуренция. Может они специально? Не знаю, но в любом случае, нас ждет нечто очень интересное! Особенное внимание, уверен, уделят баскетболу. Наши сборные считались сильнейшими в районе.

Постепенно начали подтягиваться другие одноклассники и всякому Игорь рассказывал о предстоящих соревнованиях.

— А кто участвовать-то будет? — задал вопрос Влад.

— Не знаю, — растерянно пожал плечами Игорь, — ну, наверно, как обычно — Тоха, Леня, ты, я. Баскетболисты, короче.

— Тох, точно будешь? — спросил Леня.

— Точно, не переживай, — съязвил я с самодовольной улыбкой, не понимая, к чему был задан вопрос.

Леня — наша гордость, школьная палочка-выручалочка. Нас с ним вдвоем используют как главное оружие против конкурентов, то есть соседей. Мы с ним периодически берем места на олимпиадах, а что касается спорта, то и там стараемся не отставать: в прошлом году вот заняли со сборной школы на спартакиаде второе место. Все бы ничего, только соседи наши расположились на первом, поэтому у нас это восприняли как позор.

В течение дня новость облетела всю школу, взбудоражив всех до крайности. Господи, почему всегда такой фурор? Ведь каждый год одно и то же! Однако, признаюсь, что мое первоначальное спокойствие вскоре тоже улетучилось, а его место заняло непонятное волнение. Я прекрасно понимал, что мы — десятый класс. А это значит, что теперь именно нам предстоит особо жаркая схватка с сорок четвертой, ведь одиннадцатые классы готовились к экзаменам, поэтому мы теперь фактически самые старшие и, если можно так выразиться, работоспособные. Что ж, посмотрим кто кого!

Глава 2

В середине того же дня всю школьную элиту собрали в классе на большой перемене. Здесь были олимпиадники, спортсмены и активисты. Я вместе с баскетбольной сборной расположился в конце класса. Из всех перечисленных каст я принадлежал сразу к первой и второй.

Наш директор, за ним завуч, потом несколько учителей толкнули речи про необходимость побеждать, про то, какая большая ответственность лежит на наших плечах, про то, что мы — носители чести школы и прочее, прочее, прочее.

Я не особо их слушал, ибо слова шли не из души, а были заучены по бумажке, да и само обращение мало чем отличалось от прошлогоднего. От нечего делать уставился в окно и погрузился в свои мысли.

Они были далеко от этого кабинета. Думал про Марго. Прошло чуть больше двух недель с начала учебного года, а я до сих пор не наговорился с ней после летних каникул. Любил ли я ее? Самому трудно признаваться в этом, но да. Все в ней такое манящее и привлекательное: ее вьющиеся рыжие волосы, прямой нос, бездонные карие глаза, в которые можно смотреть вечно, смешные веснушки, которые она тщетно пытается прятать под тоналкой. Когда она говорит, часто сбивается, так как тараторит, не разбирая слов. Смех ее не заразителен, но всегда вызывает улыбку. Она любит корейскую музыку и клетчатую одежду; считается умной и способной ученицей, однако часто не понимает самых простых вещей, и это непонимание служит причиной моего умиления. Она невероятно простая, но такая недоступная! А может мне только кажется? В любом случае я твердо решил до конца учебного года добиться если не ответной любви, то хотя бы расположения, но она меня откровенно френдзонит. То ли это флирт, то ли Марго действительно мало мной интересуется.

— Голубев! — выдергивает меня из размышлений сердитый голос завуча, — ты меня вообще слушаешь?

Я растерянно моргаю и ловлю на себе насмешливые взгляды присутствующих.

— Конечно, — откликаюсь я.

— Тогда повтори, что я сейчас сказала?

Я, будучи не в силах что-то из себя выдавить, краснею. Где-то раздаются сдавленные смешки.

— Плохо, Голубев! А ведь ты и Леонид — наши главные надежды в новом олимпийском сезоне!

Смотрю на Леньку. Вот ведь заучка какой: глядит на учителей во все глаза, жадно глотает каждое их слово, что-то постоянно переспрашивает, даже тошно!

Когда ненавистное собрание закончилось, понимая, что в столовую уже не успею, шагаю в класс. Там кидаю портфель на парту и занимаю свое место. Вскоре появляется и Марго.

— Марго! — Позвал ее я, рассчитывая завести разговор.

— Тошик, давай попозже, ладно? — обезоруживающе улыбается она и проходит мимо нашей парты.

Мне ничего не остается, кроме как проводить ее взглядом. Тот час же рядом оказывается Игорь.

— Что, Тох, опять френдзонит?

— Как видишь, — недовольно отвечаю я.

— Да ладно, — хлопает меня по плечу друг, — все со временем образуется.

— Не сомневаюсь.

Я отворачиваюсь, давая понять, что не настроен сейчас разговаривать.

На уроке сижу мрачнее тучи: материал упрямо не хочет усваиваться, поэтому чувствую себя полнейшим идиотом. Окончательно разуверившись в себе, начинаю рисовать на полях. Карандашные линии ложатся аккуратно и плавно, точно выверенные движения превращают разрозненные штрихи в единое целое. Постепенно на листе вырисовывается лилия. Почему именно она?

Рисовать со временем тоже становится скучно. Чтобы хоть как-то развлечься, решаю немного осмотреться. Взгляд мой невольно падает на Ленку — нашу отличницу до мозга костей и Ленькин объект обожания. Мой взгляд девушка замечает и, отвлекшись от написания конспекта, кокетливо строит мне глазки. Я вяло улыбаюсь и спешу отвернуться. Дело в том, что Ленка влюблена в меня по уши, а вот Леню не желает замечать. Я же в свою очередь стараюсь игнорировать симпатию Ленки, хотя остальной класс считает нас чуть ли не парой.

Вдруг в бок меня пихает Марго. Я оборачиваюсь и удивленно смотрю на нее.

— Иди! — шипит она.

— Куда?

— Ты дурак? Тебя позвали!

Перевожу взгляд на химичку и понимаю, что попал. Медленно встаю из-за парты, хлопком закрываю тетрадь, дабы обезопасить свой рисунок от посторонних глаз, и иду к доске.

Как сильно я ни старался, время потянуть не вышло. Осознав, что внятного ответа от меня ждать не стоит, химичка огорченно качает головой и ставит тройку.

— Да-а-а, — разочарованно протягивает она, — скатываешься, Голубев! Не стыдно?

Я пожимаю плечами и следую на свое место.

— Ты чего? — округляет глаза Марго, стоит мне коснуться стула.

— Что такое?

— Но ты же у нас отличник. Разве нет?

— Плевал я на эти оценки, не главное в жизни.

— А что главное?

Я решаю, что лучшего момента не выбрать, и отвечаю, слегка приобнимая девушку за плечи:

— Жить! При этом в свое удовольствие!

К моему величайшему счастью, она не отстраняется. Это явный прогресс, поэтому самодовольная улыбка растягивается на моем лице.

Оглядываюсь на Игоря, указываю глазами на Марго, демонстрирую свой успех. Он кивает с солидным видом и показывает большой палец, хотя в глазах читается непонимание. Друг косится на Ленку, но я раздраженно отворачиваюсь.

Не знаю как долго смог бы сидеть в обнимку с Марго. Наверное, вечно, ибо я чувствовал себя невероятно легко и спокойно, даже блаженно. Но звонок прерывает мою идиллию своей трелью: Марго выскальзывает из моих объятий, сгребает вещи в сумку и спешит к подружкам. Мне остается только грустно вздохнуть.

На выходе из кабинета меня ловит химичка:

— Голубев!

— Да, Ирина Александровна?

— Ты совсем перестал работать, у тебя сплошные тройки и четверки. Неужели тебя это устраивает?

Делаю виноватый взгляд:

— Простите, буду стараться.

— Да уж будь добр!

Стоит мне переступить порог класса, как из виноватого я превращаюсь в довольного собой человека. Учиться, учиться и еще раз учиться — так завещал великий Ленин. Примерно эту фразу мне приходиться слышать последние десять лет своей жизни. Сначала я считал ее чем-то вроде клятвы, свято чтил ее, ни на шаг не отступал от заветов. Потом понял, что не в оценках счастье, а за учебниками проходит золотая пора моей молодости. Но, чтобы не бросать на полпути, закончил девятый класс на «отлично». Теперь все, хватит с меня, отмучился. Пускай другие пыжатся. Единственное полезное, что вынес я для себя за последние годы — хорошие отношения с учителями. Это чертовски полезная вещь.

Опять подскакивает Игорь:

— Ну что, можно тебя поздравить!

— С чем?

— Ну как же? Она позволила обнять себя! Для тебя, это, наверное, хорошо?

— Это скорее не моя заслуга, а ее слабость.

— Даже если так, — махнул он рукой, — ты уже в плюсе. Хотя мне кажется, что Ленка тебе бы подошла больше.

Я брезгливо морщусь, всем своим видом показывая, что не желаю иметь с ней ничего общего. Игорь же хитро улыбнулся и заговорщицким тоном спросил:

— Проставишься?

— Что? — возмущенно поднял я бровь.

— Да ладно тебе, не жмоться! С тебя булочка! — самодовольно изрекает Игорь.

Я закатываю глаза, но иду в столовую.

Пока мой друг уплетает булочку, к нам подходит Влад.

— Пацаны, вечером свободны?

— Хотел пригласить на прогулку? — язвит Игорь и улыбается.

— Губы вытри, — осаживаю его я, — А что? — спрашиваю у Влада.

— Намечается кое-что интересное! — хитро подмигивает он.

— Конкретнее нельзя?

— Ну тусовка будет.

— Вписка что ли?

— Если тебе так больше нравится, то да.

Я задумался. С одной стороны, сходить развеяться не помешает, с другой — завтра пятница и все равно идти в школу…

— Не знаю, — выдаю я наконец, — кто из наших будет?

Влад делает значительную паузу, в глазах его играет огонек. Для полного антуража не хватает только барабанной дроби, как в цирке перед опасным трюком.

— Например, Ленка.

Он смотрит на меня, ожидая ответа. Наивный, думает, что ее симпатия взаимна. Но мне по нраву этот спектакль, поэтому я решаю подыграть.

— Хорошо, — показательно сдаюсь я, — я в деле.

— Отлично! Тогда после школы не расходимся, пойдем все вместе.

— К кому идем-то?

— Ко мне. Родители уехали до понедельника, поэтому…

— Да мы поняли, — махнул я рукой, — Игорь, пойдешь?

— Ну а куда я денусь? — вздыхает мой друг, дожевывая булочку и вытирая руки.

Глава 3

Последний урок я сидел, как на иголках, потому что хотелось как можно скорее покинуть уже порядком надоевшую школу и отправиться к Владу, где можно будет буквально упиваться свободой. Ну и еще пивом, если он, конечно, догадался его купить.

Чтобы хоть каким-то образом скоротать время, решил завести разговор с Марго:

— Ты к Владу идешь? — спросил я, хотя ответ знал заранее.

— Конечно, — искренне удивилась она, — он же всех позвал.

— Вот как? — удивленно поднял я бровь.

— Да, там наших много будет, вроде даже из «Б» кто-то.

— Ну и компания…, — вырвалось у меня, так как на предстоящем мероприятии фактически сливались воедино те люди, которые по отдельности выглядят адекватными, но вместе представляют собой прямо-таки ядерную смесь. Посему ожидать от них можно было чего угодно, но вляпаться куда-нибудь в мои планы не входило.

— Какая есть, — виновато пожала плечами Марго, — но ведь чем больше, тем лучше — правильно? — Сказала она, шутливо тыкнув локтем в бок.

— Конечно, — уверенно ответил я. Большие компании — это всегда весело, а главное интересно. Контекст этой фразы зависит от ситуации.

— Вот и я о том же, — продолжала девушка, — вроде даже Леня согласился.

— Леня? — я сразу оживился и гоготнул, — а он там что забыл? Мама-то отпустила?

Видимо, смешок вышел чересчур громким, потому что некоторые одноклассники обернулись, а биологичка стрельнула недовольным взглядом. Это заставило меня притихнуть, но ненадолго.

— А его каким боком? — не отставал я с расспросами от Марго.

— Да я не знаю, он вроде как сам напросился. Тебе жалко что ли?

— Нет, просто интересуюсь.

— Ты вообще слишком к нему придираешься.

Я скорчил недовольную гримасу и отвернулся к окну. Да, действительно, мне решительно не нравится Ленька и все, что с ним связано. И это из-за того, что ему все в этой жизни дается без малейших усилий. Он является сильнейшим учеником района не потому, что горбатится над учебниками, а потому, что способен верно угадывать ответы на тестах. По-моему, в компании нашей он прижился не потому, что всем нравится, а только из-за того, что дает списывать. Но больше всего раздражает другое — никто не видит этого! Все считают Леньку чуть ли не полубогом, хлопают его по плечу, смеются над шутками, совершенно не замечая двуличия. Тщетно я пытался это доказывать: ему всякий раз удавалось выставить меня дураком, а мои аргументы против него он превращал в шутку. Сейчас я уже смирился с этим, поэтому предпочитаю просто делать вид, что Леньки не существует.

А за окном тем временем вступала в свои права осень. Бабье лето осталось позади, солнце теперь светило чуть менее ярко и почти не грело; листва в этом году опала на удивление быстро, поэтому деревья теперь стояли совершенно голые, отчего их ветки, выделявшиеся на фоне серого неба, смотрелись если не зловеще, то точно неприятно. Аккуратные дорожки постепенно превращались в грязевую полосу препятствий, а частый нынче осенний дождь — холодный и противный — только усугублял положение. Из-за такого положения дел серый мир вокруг напрочь заглушал желание что-либо делать, куда-либо идти, поэтому, чтобы не сдохнуть в четырех стенах от скуки, я старался как можно больше времени проводить с одноклассниками. Да и просто я ненавижу существовать в одиночку. Именно поэтому так легко согласился на сегодняшнее мероприятие.

Неожиданно я поймал себя на мысли, что на меня кто-то пристально смотрит. Повернувшись, увидел Ленку. Она сидела, подперев рукой голову и буквально поглощала меня взглядом. Я вяло ей улыбнулся, отчего девушка тотчас же покраснела.

Мне уже давно известно, что Ленка ко мне неровно дышит. Об этом сообщал мне Игорь, это подтверждали ходившие вокруг слухи. Однако эта симпатия не была взаимной, ибо сердце мое уже было занято. Определенно, мне стоит заняться не только тем, чтобы добиться расположения Марго, но и Ленкой, а именно, показать ей, что между нами решительно ничего быть не может. Желательно сделать это максимально деликатно, чтобы не разбивать сердце девушки.

Тишину, висевшую в классе, разорвала трель звонка. Все сразу повскакивали, начали собираться и уже через несколько минут стояли одетые на крыльце школы. Насколько можно было судить о количестве приглашенных по этой разношерстной толпе, людей будет достаточно. Это, пожалуй, хорошо — чем больше, тем лучше, громче и веселее. К тому же, если придется убегать — неважно от кого — то шансы на выживание резко повышаются.

Из двери школы показался Влад. Он подбежал ко мне и Игорю, схватил нас за локти и повел к себе домой, на ходу говоря:

— Так, смотрите, сейчас придем, быстренько наведем порядок, подготовимся и через минут сорок подтянутся остальные.

Я сразу же остановился, как вкопанный:

— То есть ты пригласил нас, но сам не готов?

Владик только виновато улыбнулся и развел руками. Я шумно выдохнул и закатил глаза, однако бросать друга не собирался. В конце концов, не развалюсь же я от одной уборки!

Когда мы пришли в квартиру Влада, сразу стало ясно, что фронт работы более чем большой. Но времени оставалось мало, поэтому, сбросив куртки, мы сразу приступили к работе. Быстренько вынесли мусор, прибрались, приведя квартиру в божеский вид, Влад откуда-то достал пакет, наполненный жестяными банками.

И почти сразу же начали приходить первые гости. В основном это были люди из параллели, но вскоре появились и знакомые лица: Марго, Ленка. Обуви в прихожей становилось все больше и больше, а куртки с ветровками, уже не помещавшиеся на вешалку, образовали аккуратную кучку. Последним подтянулся Ленька. По всей видимости, он никогда не посещал подобные мероприятия, поэтому скромно ютился в прихожей. Решив, что это идеальный шанс провернуть маленькую аферу, я подошел к нему:

— Чего, грустишь?

— Нет, просто вот впервые так, — неуверенно проговорил он.

— Как? И даже правил не знаешь? — удивленно поднял я бровь.

— А они есть?

— Конечно! Во-первых, здесь все друг другу доверяют, поэтому вещи чужие можно брать, смотреть, иногда даже пользоваться, но только осторожно и только пока идет вписка. Во-вторых, ты у нас новенький, поэтому по традиции должен принять душ, как бы смывая с себя старую жизнь.

— А где я все возьму, там полотенце, например…

— Так вспомни про пункт первый!

— Мне кажется, это не лучшая идея, — промямлил Ленька. План мой мог пойти под откос, поэтому я попытался придать голосу максимально возможную уверенность:

— Да не дрейфь! — Для пущего эффекта и уверенности даже хлопнул парня по плечу. — Все нормально! Так что давай, вперед!

— Нет, это нехорошо.

То, что план мой грозит провалом, я уже догадался. Поэтому, попросив Леньку подождать несколько минут, выскочил из прихожей и нашел Влада.

— Владос, где у тебя аптечка?

— Что уже? — Не без напряга спросил хозяин квартиры.

— Да не, мне просто, чтобы знать. Когда будет «уже» — искать будет поздно.

Влад с пониманием кивнул и выдал мне небольшой пластиковый контейнер, набитый всевозможными лекарствами. Порывшись там недолго, я нашел желаемое, после чего налил пиво в стаканчик, кинул туда таблетку и хорошенько перемешал. Потом для пущего эффекта кинул еще одну. Убедившись, что ничего не заметно, вернулся к Леньке.

— Вот, — протянул я стаканчик с растворенным лекарством Лёне, — давай до дна. За твою новую жизнь.

Ленька улыбнулся и вылил в себя напиток. Я внимательно проследил, чтобы мой одноклассник выпил все. И уже не зажатый, а уверенный в себе Ленька отправился в глубь квартиры. Я не смог сдержать довольную усмешку, понимая, что план мой, скорее всего, сработает идеально. Ко мне подскочил невесть откуда взявшийся Игорь:

— Ты куда исчез? И чего довольный такой?

— Да так, настроение хорошее.

— Ну так и отлично! Пошли, там все давно собрались.

В большой комнате громко играла музыка, кто-то уже начал танцевать, кто-то просто сидел на диване или стоял у окна, отхлебывая пиво из пластиковых стаканчиков и о чем-то беседуя. Несколько человек рубились в приставку.

Игорь протянул мне тару, наполненную напитком. Сделав несколько небольших глотков, я поморщился:

— Господи, что за кислятина!

— Владик сказал, что было по акции, — развел руками Игорь.

— Было по акции, — передразнил я. — Да плевать мне на его акции! Даже попить ничего нормального нет!

— Почему же? — включилась в разговор Марго, стоявшая рядом, — Я вот принесла покрепче кое-что!

— Что же?

— Узнаете! — загадочно улыбнулась она и ушла к Ленке. Мы с Игорем переглянулись, пытаясь угадать, что за сюрприз нас ждет дальше. Если это то, что я думаю, то… ого-го!

Время близилось к вечеру, вечеринка постепенно становилась все более и более веселой, а банок с пивом становилось все меньше и меньше. Самые слабые к этому времени отключились и дрыхли. Для меня, если честно, загадка, как человека может рубануть с пива. Некоторые парни уже пытались бесхитростно подкатывать к пьяным девушкам, что выглядело, мягко говоря, противно. Неожиданно заметил, что совсем не вижу Леньку. В груди радостно заклокотало, я, переполненный надеждами, взглянул на часы. Так и есть: время пришло. Найдя в толпе Марго, я поинтересовался у нее, где наш отличник.

— Убежал куда-то, сказал, что ему нехорошо.

Я удовлетворенно кивнул и направился в сторону туалета. Оттуда как раз вышел Ленька. Вид его прямо-таки изображал страдальца, а во взгляде слилось воедино все отчаяние человечества. Я принял озабоченный вид и подошел к однокласснику:

— Лень, что такое?

— Да что-то плохо стало, сейчас уже лучше.

— Ну ты смотри, если помощь нужна будет, то говори.

Леня кивнул, а я зашел в туалет. Господи, какая вонь! Может, я даже переборщил с количеством таблеток? С другой стороны, для пущего эффекта самое то. Я заперся, включил телефон и засек на таймере пять минут. И тут снова угадал: ровно через этот промежуток времени в дверь постучал Леня и жалобно попросил освободить санузел. Я молчал. Через несколько мгновений стук повторился, но уже более настойчиво. Я по-прежнему не отвечал. Время шло, Лёне становилось все хуже, а попытки его все отчаяннее. Понимая, что близится развязка, я написал Владу и Игорю, прося собрать побольше людей и идти к туалету. Честно, переживал, что сообщение мое никто не прочтет, а значит усилия были напрасны. Но, к счастью Влад ответил: «Иду». Действительно, вскоре с той стороны двери послышались голоса, а Ленька стал дергать ручку, как одержимый. Я наконец вышел из туалета и столкнулся с Ленькой. Чтобы не испортить представление, нарочно задержался на пороге санузла, не пуская одноклассника внутрь. Вдруг сзади я услышал Лёнькино полное отчаяния «Сука!» и, что называется, тут Остапа понесло. Да так, мощно, что я сам удивился. Среди толпы пронесся возглас изумления, а потом стали появляться камеры телефонов. Ленька же пока тщетно пытался остановить природный процесс, который был ему неподвластен. Я не такой уж и изверг, поэтому любезно освободил туалет. Ленька ворвался туда и захлопнул дверь. Коридор между тем «благоухал» и был испачкан невероятно. Влад схватился за голову и, подбежав к двери туалета, закричал:

— Только выйди оттуда, я тебя, сука, в твоем же говне измажу! Ты у меня это вылизывать будешь, понял?!

Я уже не мог сдержать смех, поэтому гоготал во все горло, что, впрочем, делали и все остальные. Чтобы запах Лёнькиных продуктов жизнедеятельности не портил вечеринку, мы открыли все окна и закрыли дверь в комнату. Когда Ленька закончил свои дела, Влад всучил ему в зубы тряпку и ставил мыть коридор. Я был крайне доволен своим поступком: идея со слабительным удалась — finita la commedia!

Весь оставшийся вечер Ленька убирался за собой, а восторженные товарищи хлопали меня по плечу и делились друг с другом фото и видео. Даже Марго оценила мои старания, похвалив за удачную шутку. Да, быть может, я поступил жестоко, но зато совместил приятное с полезным: и Леньку подвел под монастырь и перед друзьями выпендрился. Это ли не победа?

Глава 4

Безусловно, выходка моя имела большой успех, поэтому, окрыленный им, я решил во что бы то ни стало добиться еще большего расположения Марго. Уверен, что план мой был бы идеально спланирован и реализован, если бы не обстоятельство в виде висящей на мне Ленке, которая уже успела порядком напиться, поэтому свою привязанность ко мне девушка демонстрировала слишком уж явно. Ничего против этого я не имел, просто подкатывать к Марго, имея на шее такую прелесть, было как минимум странно. Однако и сбросить с себя полупьяную одноклассницу у меня не получалось.

И тут в голову мне пришла отличная мысль: использовать Ленку и ее привязанность в своих целях, а именно изобразить для нее взаимность, выведать как можно больше о Марго, ведь как-никак они лучшие подруги, и использовать полученную информацию. Ну и приятным бонусом шла возможность позлить Лёньку, который давно уже заглядывался на нашу отличницу.

Как только Марго вышла из комнаты, я сразу же приобнял Ленку за талию, притянул к себе и как можно увереннее сказал ей:

— Не возражаешь?

Глаза ее просто-таки загорелись, да и сама она стала светиться, как новогодняя елка.

— Конечно нет, — еле слышно пролепетала она, еще сильнее прижимаясь ко мне.

Конечно, я вел себя, как последний негодяй, но и что с того? Мы вообще живем в очень непростое время, поэтому надо всегда держать ухо востро, а если ты на это не способен — значит и существовать в этом мире у тебя шансов никаких.

Тем не менее стоило соблюдать осторожность, поэтому я подозвал к себе Игоря:

— Игорек, будь другом, зажми Ленку, — еле слышно прошипел я ему на ухо.

— Чего? — поднял брови мой друг.

— Ты что, с первого раза не понял? С другой стороны прижмись к ней.

— Зачем?

— Ты прикалываешься? Просто сядь!

— Но зачем?

— Тебе трудно?

Мой друг вздохнул, но просьбу выполнил. Теперь все выглядело так, будто не Ленка липнет ко мне, а нам просто тесно втроем, вот и сидим впритирку.

Как только Игорь сел на диван, в комнату вернулась Марго, неся под мышкой какую-то бутылку. Дождавшись, когда все внимание будет приковано к ней, она вышла на центр комнаты и, улыбаясь, поставила тару на стол. Водка «Столичная». Присутствующие сразу оживились, послышались восторженные голоса и радостное улюлюканье.

— Марго, — буквально расцвел Влад,