И интересы как у примитивных, первобытных – жрать, пить и трахаться. Мне страшно. И противно. И жить-то не хочется, смысла нет. И детей рожать не хочется. Потому что нет веры ни во что, и ни в кого. Веры нет.
Надежда лежала в ванне, и по ее влажным щекам ползли тяжелые капли слез. На кухне Лариса с матерью лепили пирожки и, разложив на противне, ставили в духовку
Центрифуга колотила лежавшую на ней Надежду, словно в нее впустили вольтову дугу. Их общий крик слился воедино, и еще несколько секунд, когда они оба обмякли, бездушная стиральная тумба потряхивала их и потом отключилась.