автордың кітабын онлайн тегін оқу Свояки. Мелодрама
Вячеслав Денисов

Үзіндіні оқу

Кітап туралы Қазір оқып жатыр9 Тегін фрагмент

Вячеслав Вячеславович Денисов

Свояки

Мелодрама

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

16+

Леонид Борисович Зингер считал себя непревзойдённым бизнесменом. Ему нравилось, когда его подчинённые, заглядывая ему в рот, безропотно слушая каждое его слово, и тем более, когда называли его по имени и отчеству, просили о какой-нибудь незначительной мелочи. Леонид Борисович начинал ощущать, как у него на спине начинали вырастать ангельские крылья, когда ему заискивающе говорили:

— Вы наш благодетель! Лучшего директора нельзя и желать…

Его жена, Любовь Андреевна, женщина высокого интеллекта, которая всячески ублажая мужу, незаметно для него, руководила всей фирмой, и только благодаря её приятной внешности и особому дару прорицания, с которым она вовремя оценивала обстановку и уходила от сложных обстоятельств, Леонид Борисович ещё как-то держался на плаву. Однако, сам он этого не признавал и считал её не то чтобы своей собственностью, но женщиной робкой и недальновидной, которая не смела ему перечить и обязана была в роли домохозяйки штопать носки, стирать бельё, мыть посуду и готовить обеды. Кстати, об обедах, редкая женщина умела так вкусно готовить, как это делала Любовь Андреевна. Зингер, нередко сидя за накрытым столом, глубокомысленно говорил:

— А всё-таки, хорошо Любашка, что я сделал свой выбор на тебе. Я привёз тебя в Питер из глухого посёлка и помог тебе стать человеком. Ты должна благодарить меня за это и регулярно готовить мой любимый бефстроганов.

— Ах, Лёнечка, — притворным голосом отвечала Любовь Андреевна, с диким желанием размазать тарелку с винегретом на его пробивающейся залысине, — ради тебя я готова вечно стоять у плиты. Лишь бы ты, мой мальчик, был здоров и счастлив.

Всякий раз, когда она говорила: «мой мальчик», — она невольно бросала взгляд на его обрюзгший живот и мысленно повторяла:

— Боров, жирный!

В этот день, как и обычно, Леонид Борисович сытно пообедал, поковырял в зубах пластиковой зубочисткой и, после чего, завалившись на диван задумчиво протянул:

— Так значит, твои родственники приедут сегодня?

— Да, Лёнечка! — поспешно ответила Любовь Андреевна, мимоходом убирая со стола. — Они приедут всем семейством. Придётся немного потесниться. У нас дача большая, места всем хватит…

— Я устал на работе. За неделю городская пыль так надоедает… Хочется побыть в лесу, послышать пение птиц, полежать и погреться на солнышке наконец… Твои родственники испортят мне весь отдых. Их дочери, с вечно голодными глазами, будут постоянно заглядывать в мою тарелку.

— Лёнечка, — попыталась возразить Любовь Андреевна, — нельзя так говорить, ведь это твои племянницы…

— Твои, дорогая! — настоятельно перебил Зингер. — Ко мне они не имеют никакого отношения. Подальше бы от таких родственничков! Мне своего братца хватает, который в бабах запутался.

— Лёнечка! Ты должен меня понять, — отложив в сторону посуду, возразила Любовь Андреевна. — У моей Дуняши сейчас трудное финансовое положение. А ей обязательно надо выехать со своего севера. У неё постоянные головные боли.

— Вот пусть и едет, куда-нибудь на юг, — пробухтел Зингер. — У неё есть свой муж. Пусть Сашка и думает, как обеспечить свою семью. Вот придурок! Ветеринар хренов. Ради своих кошечек и собачек, готов держать семью в нищете. Не получится у него сесть на мою шею, вместе со всем его выводком…

— Лёнечка! — нахмурилась Любовь Андреевна. — Александр пытается изменить свою жизнь, но пока ничего не получается. При всём при этом, надо отдать должное тому, что он замечательный ветеринар. Врач от Бога! Разумеется, ему до твоего уровня далеко. Но не все же могут руководить людьми. Он старается в силу своих сил и возможностей. Человек он не плохой и гостеприимный. Помнишь, когда мы жили во Вьюжном, то он всегда был искренне рад нашему приезду в Мурманск. Я понимаю, что он не мог встретить тебя на должном уровне, но ведь он всегда относился к тебе, как к свояку и уж никогда не встречал без бутылочки хорошего коньяку, хотя это и было для него слишком накладно.

— Да мне не о чем с ним разговаривать! — повысив голос, ответил Леонид Борисович. — Он постоянно молчит, словно рыба, набравшая в рот воды. Мне с ним не интересно. Он какой-то притрахнутый…

— Замороженный он, Лёнечка! Ты же знаешь, они, мурманчане, в основном все немногословны. Предпочитают больше работать и меньше болтать.

— Я не о том. Он вообще никчёмный, никудышный человек. Если бы он не был мужем твоей сестры, то я бы с ним на один гектар не пристроился…

Любовь Андреевна подошла к мужу и, нежно погладив его по голове, тихо произнесла:

— Не ругайся, Лёнечка! Я сама позвала Дуняшу. Откуда мне было знать, что её Сашка поедет вместе с ней. Надо как-то перетерпеть. Давай переживём как стихийное бедствие. А если хочешь, — её глаза засветились радостью, — то я поговорю с Дуняшей, и она меня поймёт. Пока ты будешь в городе, они поживут на даче, а на выходные, когда тебе необходимо будет отдохнуть, они будут жить, здесь, в Питере, в нашей квартире. Заодно и девчонок своих по городу поводят. Только ты, мой мальчик, не сердись. Ладно?

Зингер поцеловал её руку и примирительно произнёс:

— Ради тебя, дорогая, иду на такую жертву. Только ради тебя буду терпеть присутствие твоих родственников. Но уж уволь меня от их компании. Постарайся сделать так, чтобы я видел их как можно реже. И ещё… Предупреди Сашку, чтобы он обращался ко мне по отчеству. Я всё-таки директор фирмы. Иначе как-то несолидно… Какой же я ему Лёня? Тоже мне, лучший друг нашёлся. Я для него Леонид Борисович!

— Поговорю, мой мальчик! Обязательно поговорю… — защебетала Любовь Андреевна.

Бегло поглядев на часы, она добавила:

— Пора мне, Лёнечка, уже скоро поезд подойдёт Надо собираться.

— Уволь, дорогая! — расплывшись в умилённой улыбке, ответил Зингер. — Они мне вечером изрядно надоедят. Ты уж сама встречай, а я в офис поеду. И вот ещё… Чтобы завтра вывезла их на дачу. Пусть там сидят до пятницы, а уж потом до понедельника в город.

— Хорошо, мой мальчик, — безропотно произнесла Любовь Андреевна. — Главное, только перестань на меня сердиться. Мне самой её супруг не нравится, но Дуняша моя сестра. Мне её жалко. Она всегда была такой хлипкой, болезненной девочкой. Кто же ей поможет, если не я?

— Вот именно! — подхватил Леонид Борисович. — Это твои проблемы, но никак не мои. Причём тут я? Меня твои семейные проблемы совершенно не интересуют. Разбирайся сама со своей роднёй.

Он демонстративно уткнулся в газету, и лишь слегка насупившись, наблюдал за Любовью Андреевной, которая уже накинула на свои худенькие плечи плащ. Прежде чем выйти из квартиры, она ещё раз обратилась к мужу:

— Мальчик мой, может ты всё-таки поедешь со мной? Без тебя как-то неудобно получается. Не стоит так явно показывать, что они тебе совершенно безразличны.

— Скажешь, что я в офисе, — непоколебимо ответил Леонид Борисович, и тут же добавил: — Водителя сразу с вокзала отпустишь ко мне. Наши гости пусть на метро едут. Машина мне самому нужна…

— Хорошо, мой мальчик, — вынужденно согласилась Любовь Андреевна. — Если правильно поняла, то ты не против, чтобы Толик отвёз меня на вокзал?

— И сразу назад! Я уже опаздываю! — твёрдо сказал Леонид Борисович. — Сколько раз надо повторить, что мне нужно в офис…

Любовь Андреевна поспешно вышла из квартиры. Спустившись с шестого этажа на лифте, она вышла на улицу. В городе было душно и жарко. Она расстегнула плащ, подойдя к задремавшему водителю старенького «жигули» с помятым левым крылом, легко задела его за плечо.

— Толик! Отвезёшь меня на вокзал и сразу вернёшься за Леонидом Борисовичем! — сказала она приказным тоном, не терпящим возражений. — Леонид Борисович поедет в офис…

— Едете встречать бедных родственников? — бесхитростно выпалил Анатолий, смуглый круглолицый паренёк лет двадцати, двадцати двух.

— Не болтай! — отмахнулась Любовь Андреевна, усаживаясь по привычке на заднее сиденье, так как Леонид Борисович всегда предпочитал сидеть рядом с водителем. Он никому не позволял занимать это место, даже в его отсутствие. Любовь Андреевна не была исключением и скептически относилась к его прихоти.

Анатолий включил передачу и круто развернувшись выехал на Невский проспект и в сплошном потоке машин помчался в сторону Московского вокзала. Некоторое время он вёл своего допотопного «жигулёнка» в полном молчании, но вскоре всё-таки спросил:

— Любовь Андреевна, а Леонид Борисович скоро права получит?

— Ну… — нехотя и многозначительно ответила она, предчувствуя, что ей придётся отвечать на необходимый, но весьма щепетильный и неприятный вопрос.

— Так мне придётся уйти от вас? — напрямую спросил Анатолий.

— Мальчик мой, — издалека и более ласковым голосом начала Любовь Андреевна. — Наши дела сейчас не слишком хороши. Мы не в состоянии платить тебе больше, а выдавать мизерную зарплату, меньше прожиточного минимума, тоже не имеем права. Леонид Борисович получит права и ты сам понимаешь, что нам уже не нужен будет водитель. Конечно, первое время, пока он наберётся каких–то навыков езды по городу, я бы хотела, чтобы ты был с ним рядом. Но в любом случае, не расстраивайся! Без работы не останешься. Будешь пока в роли рассыльного.

— Спасибо, Любовь Андреевна! — поникшим голосом, сказал Анатолий. — А то я уже успел к вам привыкнуть, что и уходить не хочется.

— Не бойся, мой мальчик, всё будет нормально! — заверила она. — Леонид Борисович надеется взять под реализацию большую партию баночного пива и оптом его перепродать за весьма выгодную цену. Да ещё есть кое–какие коммерческие планы. Будем надеяться, что наши дела скоро пойдут в гору. Ведь должно же когда–то повезти. Не может быть постоянно плохо. Как ты думаешь?

— Я не сомневаюсь, что у вас всё получится. Леонид Борисович такой предприимчивый человек…

— Это уж точно, — хмыкнула Любовь Андреевна. — Слишком предприимчивый…

— Со временем он будет большим начальником! А мне на старой машине будет трудно найти работу.

— Всё и у тебя наладится! — успокаивающе заявила Любовь Андреевна. — Будет и на твоей улице праздник.

Анатолий лихо подкатил к стоянке железнодорожного вокзала. Когда Любовь Андреевна вышла из машины, он тут же включил передачу и поехал в обратном направлении.

Любовь Андреевна с трудом протиснулась к перрону сквозь напирающую толпу и почти сразу увидела сестру. Дуняша, в окружение дочерей и разнообразных вещей, где помимо двух чемоданов были ещё какие–то пакеты, стояла уже возле опустевшего вагона. Её супруг Александр, в потёртых джинсах и лёгкой ветровке стоял чуть поодаль, попыхивая сигаретой.

— Девочка моя! — воскликнула Любовь Андреевна.

Торопливой походкой она подошла к сестре, расцеловала её, а затем и её обеих дочерей. Со своим свояком она поздоровалась сухо, не выражая при этом особого восторга. Александр огляделся по сторонам и огорчённо спросил:

— А что, Лёня не смог приехать?

— Леонид Борисович очень занят. Он сейчас в офисе. У него очень много работы. Ты же, мальчик мой, должен понять, что он глава семейства и вынужден заботиться о нашем благополучии. Вот и нашего сыночка постарался устроить в пионерский лагерь на всё лето. Пусть ребёнок отдыхает на море. Там свежий воздух, да и тому подобное…

— Я ему подарок привёз, — восторженно пробасил Александр.

— Все подарки потом, — спешно ответила Любовь Андреевна. — Леонид Борисович вернётся домой только к вечеру. Тогда и отдашь свой подарок. А сейчас давайте возьмём носильщика и будем продвигаться к метро. Дома я вас покормлю и заодно поболтаем… Ах, Дуняша!

Она перевела слащавый взгляд на сестру.

— Сейчас такое трудное время. Надо как-то вам помочь с переездом в Питер. Здесь всё-таки жить полегче, чем у вас на Кольском полуострове, где один ягель и карликовые берёзки. Я намерена помочь вам в решении этого вопроса, но, конечно, по мере сил и возможности. Мы уже с Леонидом Борисовичем не раз разговаривали на эту тему. Возможно, когда купим квартиру, сдадим вам по сходной цене свою комнату в коммуналке. Вам, конечно, тесновато будет, но ведь зато это Питер!

— Ах, Любочка! — поспешно собирая перевязанные коробки, ответила заметно похорошевшая Дуняша. — Я уже привыкла к Мурманску, да и Саша сам оттуда родом. Ему там очень нравится. Так что мы пока ни о каком переезде не думаем.

— Ну и зря, девочка моя! — возразила Любовь Андреевна. — Но смотрите сами, а то мы бы вам с большим удовольствием помогли начать новую жизнь. А тебе, Сашенька…

Она вновь посмотрела на свояка.

— У меня маленькая просьба. Ты уж будь добр, называй моего мужа по имени и отчеству. Понимаешь, он теперь связан с бизнесменами. Неудобно если ты станешь обращаться к нему как к простому обывателю.

— Хорошо, Любашенька! — задумчиво ответил Александр. — У меня язык не сломается. Я ведь к нему обращался как к родственнику…

— Ну, в общем, ты меня понял, — сказала Любовь Андреевна и тут же добавила: — Не стоит болтать на дороге. Дома поговорим. Сейчас наймём грузчика. Я оплачу…

— Вообще-то мы решили вас не стеснять, — застенчиво ответила Дуняша. — Сашенька заказал номер в гостинице на пару суток. А потом мы уезжаем в Анапу. Хотим, чтобы наши дочки Санкт-Петербург посмотрели. Походим по музеям. Сама хочу посетить крупнейший музей мира — Эрмитаж. Ну а потом на Чёрное море!

— Номер в гостинице? — удивилась Любовь Андреевна. — Да вы хоть представляете, сколько она стоит… Вам такие деньги за год не заработать.

— Любочка! — пощебетала Дуняша. — Я тебе по телефону пыталась рассказать, так ведь ты вечно занята. Дело в том, что мой муж, наверное, и сам точно не знает, сколько у него денег. Он ведь теперь управляющий коммерческим банком.

— Да… — ещё с наибольшим изумлением протянула Любовь Андреевна и недоверчиво взглянула на свояка. — Что-то не похож он на управляющего.

— Так в отпуске же, — улыбнулась Дуняша. — Костюмы и галстуки, это для работы. В отпуске решил хоть немного расслабиться. Я с ним поговорила, и он с удовольствием согласился помочь Борису Леонидовичу крепко подняться на ноги.

— Но подожди, — задумчиво сказала Любовь Андреевна. — Он же врач–ветеринар, или я что-то путаю?

— Он никогда не был врачом. Подрабатывал в ветлечебнице и заодно учился в финансово-экономическом институте. Какое-то время работал ведущим специалистом, а вскоре был назначен, на должность управляющего… Я не разбираюсь в его делах. Знаю только одно, Леонид Борисович должен подписать какие-то финансовые документы и получит беспроцентную ссуду на десять миллионов.

— Сколько? — оторопев, переспросила Любовь Андреевна. — Десять миллионов долларов?

— Конечно же, в рублях. Но думаю, что это тоже не плохо? Для настоящего бизнеса деньги конечно не большие, но для начальной стадии будут весьма кстати. Леонид Борисович сможет использовать их по назначению и наверняка добьётся больших успехов. Он ведь у тебя такой предприимчивый…

— Но как Саша… Александр Васильевич стал банкиром? — запинаясь почти на каждом слове, спросила Любовь Андреевна.

— Ах, Любочка! Я ведь только что тебе рассказала. Окончил институт с красным дипломом. К тому же случай подвернулся. У одного представительного человека была при смерти любимая собака. Попала под автомобиль. Доберман–пинчер, по-моему? Саша случайно оказался рядом. Оказал первую помощь. Ну а дальше были различные знакомства. К тому же он у меня очень эрудированный мужчина. Произвёл на чиновников высокого ранга приятное впечатление. Ну а дальше как по маслу… Стал резко подниматься в гору. Конечно, всё не так просто. Были бессонные ночи, и минуты разочарования, когда ему хотелось всё бросить. Но, тем ни менее, смог достичь определённых вершин. Быть банкиром не так-то и просто, но теперь он полностью увлечён финансовой экономикой. Мне кажется, из него уже получился весьма преуспевающий банкир.

Любовь Андреевна заискивающе посмотрела на свояка, который уже погрузил вещи на тележку.

— Александр Васильевич, — наигранно мягким голосом, сказала она. — Сейчас едем к нам. Лёнечке будет очень приятно с вами встретиться. Вечером посидите за рюмочкой коньячка.

— Извини, Любаша, но я не пью, — ответил Александр. — К тому же, у меня ещё дела в головном банке. Но вечером мы всей гурьбой обязательно к вам заедем. Впрочем, вы с Дуняшей можете пока поехать прямо к вам и поболтать о своём о женском, а я подъеду чуть позже. Завезу вещи в гостиницу, сделаю свои дела и сразу приеду. Кстати, мне в срочном порядке нужен твой супруг. Где его найти?

— Возьмём такси и я покажу. Как раз недалеко от нашего дома. Буквально в двух кварталах, — не привыкнув к его начальственному голосу, сказала Любовь Андреевна.

— Любочка! — затараторила Дуняша. — Нас ведь здесь на машине встречают. Мы просто стояли на перроне, потому что тебя ждали. Я ведь знала, что ты обязательно придёшь нас встречать.

— Так, милые сестрёнки, кончайте ворковать, идёмте к машине, — сказал Александр, и, взяв дочерей за руки, пошёл вслед за носильщиком.

Если Любовь Андреевна поначалу подспудно думала, что её глупо разыгрывают, то увидев, как перед Александром раскрыли дверцу шикарной иномарки, стоимостью не менее пяти миллионов, а водитель собственноручно уложил все вещи в багажник, она вновь обратилась к сестре:

— Дунечка! Он, что? Действительно банкир?

— И с большими перспективами, — бесхитростно ответила Дуняша.

— По крайней мере, он строит шести комнатную квартиру в два этажа и в самом центре города.

— Квартиру в два этажа? — робко переспросила Любовь Андреевна.

— Да. Но это ещё не всё. По всей вероятности, у нас будет отдельный коттедж на окраине Мурманска. Подальше от городской суеты и всеобщего шума и гама.

— И сколько же будет стоить такой коттедж?

— Сумма довольно–таки приличная. Но ведь мы сами не дешевле денег. Своих не хватит, Сашенька ссуду возьмёт. Постепенно рассчитаемся.

Любовь Андреевна, опустившись на мягкое кожаное сиденье просторной иномарки, с некоторой завистью посмотрела на сестру.

— Куда едем, — спросил водитель. — В гостиницу, Александр Васильевич, или сразу в банк?

— Сначала в гостиницу, завезём вещи, потом необходимо заехать в офис моего свояка. Ну а затем завезём моих девчонок домой к Любови Андреевне, а меня забросишь в банк.

— А где живёт Любовь Андреевна?

— Любаша тебе покажет. Знаю, что недалеко от центра. Ведь так, Любочка?

— Любовь Андреевна молча кивнула головой.

Когда они проезжали мимо здания исполкома, Любовь Андреевна вдруг сказала: — Может, остановимся. Здесь рядом офис Леонида Борисовича…

— Ну, хорошо, — безапелляционно согласился Александр, и тут же уточнил: — Куда ехать, Любашенька?

— Вот здесь, сразу за исполкомом, во дворе, в подвальчике…

— А там что за магазин? — спросила Дуняша, показывая сестре на здание находящееся на противоположной стороне дороги. — Страсть как хочется пройтись по Питерским магазинам.

— Дуняша, это же валютник. Там цены астрономические, — выходя из автомобиля, ответила Любовь Андреевна. — Я сама там ни разу не была…

— Любашенька, давай зайдём на минуточку, — загорелась Дуняша. — Может, и девчонкам что купим? Я обещала им новые куклы.

— Но там цены… — вновь возразила Любовь Андреевна.

— У меня в кошельке полторы тысячи долларов, надо же их на что-то потратить! Мы с тобой и с девочками побродим по магазину, а Саша пусть пока с Леонидом Борисовичем переговорит. В любом случае, десять миллионов беспроцентной ссуды на улице не валяются.

— Это конечно… — согласилась Любовь Андреевна.

— Девочки, вы только не очень долго. Мне ещё вас домой к Любашеньке завести, вещи в гостиницу забросить, да самому в банк надо успеть. Полчаса, не больше!

Александр поцеловал дочерей и вошёл во двор. Он прошёл по длинному подвальному помещению, в котором пахло сыростью и плесенью, и наконец, отыскал обитую железом дверь.

Зингер недовольно посмотрел на свояка. На его восклицание: — Привет, родственник! — строго ответил: — Саша, будь добр обращаться ко мне по имени и отчеству! Тем более, при моих подчинённых.

Александр внимательно огляделся по сторонам, но кроме девушки — секретарши, и одного неопрятно одетого мужчины, похожего на рыночного грузчика, больше никого не заметил.

— Извини, Леонид Борисович, просто давно тебя не видел…

— Вас не видел! — строго поправил Зингер. — Вас, а не тебя…

Александр ещё раз извинился.

— Ну, так вот, Лёша, — не обращая внимания на свояка, сказал Зингер, обращаясь к мужчине. — Пулей лети на склад, Ты мой заместитель и учись принимать самостоятельные решения…

Услышав эти слова, Александр ещё раз окинул взглядом человека, напоминающего обыкновенного мурманского бомжа.

— Скажи, что я беру у них партию пива. Загоним эту партию, потом крутанёмся ещё раз. Потом заскочи на Литейный и разыщи моего братца. Узнай, куда он дел две тысячи рублей. Если опять прокутил с бабами, то скажи, что я ему шею намылю…

Когда все указания были даны, Зингер хмуро посмотрел на свояка.

— Вот что, Саня, — с откровенным пренебрежением выдавил он из себя, не обращая внимания на свою секретаршу, расфуфыренную лахудру, больше похожую на облезлую кошку, чем на деловую умную женщину. — Ты зачем сюда заявился? Я понимаю, что наши жёны родные сёстры и обе хотят немного поболтать между собой. Но надо же иметь и совесть! Что за манера? Если человек живёт в прекрасном городе, то уже необходимо ему надоедать. А если бы мы не жили в Питере? Ты бы нашёл, где можно провести отпуск?

Александр стоял молча, опустив глаза.

— У меня коммуналка, поселить вас негде. Дачу снял на лето. Но я её снял для своей семьи, а не для тебя…

— Леонид Борисович… — попытался возразить Александр.

— Нет уж, будь добр меня дослушать! — расшумелся Зингер. — У меня есть определённый круг нужных деловых людей. Мы встречаемся на даче. Отдыхаем от посторонних глаз. Выпиваем. У нас своя компания, а ты со своим выводком спутал все мои планы. Ты считаешь, это порядочно?

— Леонид Борисович…

— Нет, ты прямо скажи, так поступать порядочно? — вновь переспросил Зингер.

— Наверное, не порядочно, — согласился мурманский гость, переминаясь с ноги на ногу.

— Вот, Олечкин муж, Иван Иванович… Мороженое перепродаёт солидными партиями. С иностранными поставщиками дела имеет. Оленька у меня бухгалтером и по совместительству секретарём работает. В прошлую субботу на даче мы так поддали, что Иван Иваныч прямо с крыльца на моего «жигулёнка» помочился. И ты знаешь, ничего. Мы посмеялись и всё. Свои люди. Ну подумаешь, перебрал человек малость. А если бы там твоя жена с обеими дочерьми была? Улавливаешь? Зачем ты лезешь в нашу компанию. Вот мы сейчас партию пива перепродадим. У нас чистой прибыли около пятнадцати тысяч выйдет. По–братски поделим. А если что ещё подвернётся, так в дело пустим. Может, свежий картофель закупим? Иван Иванович обещал насчёт участков под Питером договориться. Мы эти участки продадим и уже тогда более крупные денежки пойдут. А ты приехал на халяву и рад! Я тебе в благодетели не нанимался. То, что мы с тобой раньше чуть ли не друзьями были, про то забудь. Времена другие, да и мы теперь не те. Теперь, кто урвёт, тот и живёт! А если ты ни к чему не приспособлен, как говорит моя жена, замороженный на крайнем севере, то нечего другим людям жизнь калечить!

Заслышав чьи-то шаги в подвальном проёме, Зингер ещё раз строго посмотрел на свояка.

— Если хочешь, можешь все мои слова своей жёнушке передать. Хочешь, оби

...