Григорий: Ты сказал – собственноручно, но разве у Бога есть руки? Проблема в том, что мы до сих пор не избавились от пут гипостазирования.
Василий: Это что ещё?
Григорий: Это когда человек наделяет нечто нечеловеческое человеческими признаками.
Когда ты почти ничего не можешь, надо делать то, что можешь, иначе грош тебе цена.
– Как Шукшин. Сядет, бывало, Василий Макарыч на завалинку и ровно так нюхает, как вы теперь. Не ромовую бабу, правда, – табачок. И не нюхает, а самокрутку слюнявит. Но точь-в-точь.