Оглавление

1 глава

Божественный мальчик сидел на берегу и кидал камушки в море. Он уже знал, что можно кинуть так, чтобы получились «блинчики» на воде. Только нужно кидать очень близко к воде, и тогда камушек много раз ударится и отлетит от воды. Очень красиво получалось. Да и камушков вокруг было полно. Солнце грело ласковыми лучами, «блинчики» пеклись все больше и больше. У мальчишки настроение было прекрасное!

— Лель! Лель, иди домой, — услышал он издалека.

— Сейчас, мам, — крикнул в ответ мальчик и помчался к матери.

Прибежав, он с разбегу уткнулся в ее теплый живот, обняв ее за талию.

— Мамочка, ты такая мягкая!

Мама только улыбнулась любимому сыну.

— Да-а-а-а, — сказала она, — умеешь ты делать комплименты! Девы Богов от тебя будут в восторге!

Лель ничего не понял про комплименты, но запомнил, что маме нравится, как он с ней разговаривает. Однажды мама испекла вкусный пирог и испачкала немного лицо творогом. Запах на кухне стоял упоительный. Лель подошел к маме и сказал:

— Мам, ну какая ж ты аппетитная! — и поцеловал ее в испачканную щеку.

Она только рассмеялась в голос. Так Лель учился разговаривать с женщинами. Он подрастал и думал, что все женщины Божественного мира такие чудесные и обаятельные, как его мама. И когда пришла пора влюбиться, он был горько разочарован, что не все такие тёплые и душевные. Так получилось, что в жизни Леля было много женщин. С каждой последующей он становился все более закрытым и замкнутым… пока однажды не закрылся вовсе. Когда это случилось, он взял маму и поселился в отдаленном замке. Замок был могуч и неприступен! Теперь ни одна красавица не могла к нему подойти.

Но Лель не был бы самим собой и не был бы родственником Бога Любви, если мог бы прожить без этого самого прекрасного чувства на земле. И тогда в его божественных силах было сделать отдельную комнату в замке, где он смог бы, не показывая себя никому, разговаривать и шутить с людьми. Он для них был неприступным Божеством, а они для него были простыми людьми. Смертными. Женщины его там окружали толпами, ибо очень уж женщины любят тайны и мистические загадки! Каждая глубоко внутри надеялась, что ей-то уж откроется этот Невидимка. Лель имел свойство быть невидимым, при том, что в той комнате все приглашенные были видимыми. Так проводил он досуг, свободный от божественных дел. И когда наставало время ночи, он входил в эту волшебную комнату и играл там с женщинами, как кошка с мышками, никого при этом не обижая, но и не подпуская близко для своей безопасности. Чтобы его разбитое сердце больше никто не смог потревожить.

Шло время. В той комнате менялись женщины, уходили те, кто разочаровывался в попытках умолить сделаться видимым Леля. А он им даже свое имени не называл истинного. Придумал некое для игры. Ну надо же было как-то его называть! Он не огорчался уходящим, не жалел ни о чем.

«Подумаешь, — думал Лель, — придут новые… правда, каждая желает меня увидеть, любить меня, целовать, обнимать… потом захочет стать моей возлюбленной, и в конечном итоге все мечтают стать хозяйкой замка. Но не бывать этому! Не для того я построил замок неприступным, стены толщиной в 3 метра, чтобы кто-то мог помышлять об их взятии!» — утешался Лель.

Однажды в замок была приглашена Лада. Она не знала про эту комнату, так как проходила мимо и не подозревала, что там Лель ищет утешение для своего израненного сердца. Лада изредка бывала в замке по каким-то своим делам. И иногда Лада и Лель пересекались в других комнатах или даже в других замках, где оба бывали по своим божественным делам.

И вот однажды Лель по дороге домой завязал разговор с Ладой. Была чудная погода, и птички щебетали над их головами. Им показалось так легко и радостно разговаривать о божественном мироустройстве. Лель не видел никакой угрозы со стороны Лады, и так уж она приглянулась ему, что решился он пригласить ее в свою волшебную комнату развлечений. Только забыл он с ней обо всем на свете! Обычно Лель всем рассказывал о своих незыблемых правилах: что он «божественный», и место его «работы» не обсуждалось и являлось секретом, что он не показывается никому открыто лицом, да и еще много чего было в том списке ограничений. Ничего этого не знала Лада. И потому однажды она смело открыла двери в ту волшебную комнату и вошла! Поздоровавшись с присутствующими дамами, она немного удивилась — что они все тут делают? — но ничего не сказала, потому как не ее это дом, и тут могли быть местные порядки, к которым она отнеслась с уважением.

И такое веселье устроила Ладушка (как стал ее называть Лель), что слышно стало их во всем замке! Однажды мама Леля услышала его звонкий смех, когда тот выходил из своей волшебной комнаты, и спросила его:

— Что это ты так веселишься, сынок? Давно тебя не видела таким легким да радостным.

— Да, мамочка, у меня хорошо на сердце! Я встретил ту, что понимает меня. Только одно мне непонятно…

— Что же именно, мой родной?

— Как она приходит ко мне ночью, сквозь стены, и читает мои мысли, знает мое дыхание… она колдунья, наверное.

— Отчего же ты удивлен, мой прекрасный сын? — отвечала счастливая мать. — Только любящее сердце может знать, как дышит его половинка. Хотя нет, не половинка. Только целое сердце может знать, как оно дышит. Ты чувствуешь себя с ней целым?

— Я не знаю, мама. Честно, не знаю. Посмотри вокруг! Я столько лет строил этот замок, укреплял все эти толстые стены… ради чего? Чтобы однажды со мной опять случилось… ЭТО?! Никогда этого не будет, мам! Я больше не позволю ни одной женщине сделать мне больно!

— Ах, сынок, делай, как знаешь, я хочу лишь, чтобы ты был счастлив!

Мама ушла, и Лель остался один. «Надо сделать перерыв, — подумал он, — если это пройдет, и я пойму, что мне и без Лады живется хорошо, тогда и придумывать ничего не нужно».

Сказано — сделано. Подошли какие-то праздники на Божественной Горе, и Лель со всем своим многочисленным семейством уехал в Дальние Горы к родственникам, коих было немеряно.

2 глава

Находясь далеко в Горах, Лель набрел на тайную пещеру своего предка. И совершенно неожиданно обнаружил в ней эликсир возраста. Эликсир был в двух сосудах. Одна жидкость была розовая, другая голубая. Он сразу понял, что розовая молодит, а голубая прибавляет возраста.

Хоть и понял, но так захотелось поиграть! И он сначала выпил розовой воды и стал бегать, как молодой отрок, по пещере, и кувыркаться, срывая с потолка пещеры сталактиты! Потом испил голубой воды и сразу обрел медлительность движений и некую скованность тела старца… и тут ему пришла идея!

С этой идеей он загорелся ехать домой в свой любимый замок. И увидеться с Ладушкой, по которой уже успел соскучиться. Пролетели времена празднеств, и пришло время возвращаться. Лель подошел к своему старшему родственнику, умудренному опытом старцу, и просил благословения, как это обычно делали молодые поколения. Старец посмотрел внимательно Лелю в глаза и спросил:

— Ты влюблен?

Лель настолько не ожидал вопроса, что растерянно сказал:

— Нет, конечно! С чего ты взял?!

Старец вздохнул и сказал:

— Значит, показалось, — и тихо улыбнулся в бороду. — Ступай, благословляю тебя, Лель! Только не забывай, почему тебя так назвали и почему ты несешь такую мощную энергию божественности в МУЖЧИНЕ!

Эти слова Лелю показались и загадочными, и очень понятными одновременно…

«Забудешь тут, — мысленно ворчал Лель, — когда на каждом шагу женщины прохода не дают».

Но теперь у него была его идея, которой он загорелся. А что глаза его горели, видела вся Гора Богов!

По приезде он сразу нашел Ладу и пригласил ее на свидание. Но она отказалась идти в волшебную комнату, где было много других людей. Тогда Лель со своего волшебного плеча создал специально для неё пространство, где они могли общаться только вдвоем. Именно там он и предложил Ладушке выпить розовой воды! Лада смотрела на него и воду изумленным взглядом…

— Ты хочешь, чтобы я была моложе? Тебя не устраивает мой возраст? — Что ты, милая, меня все устраивает! — почти крикнул Лель, видя, что Лада уже поднялась, чтобы уйти. -Я тебя принимаю такой, какая ты есть! Но что тебе стоит выпить розовой воды? Это же интересно!

Лада подошла молча и взяла сосуд с водой…

— А может, я тебя напою ею? — спросила она, улыбаясь лукаво. — И тогда я буду тебя нянчить, как младенца! Носить на своих руках и прикладывать к своей мягкой и полной груди?

Лель не ожидал такого поворота событий… и опять, как перед старцем-родственником, растерялся.…

«Меня эта женщина сведет с ума, — думал Лель. — И отказаться от нее не хочу, и руководить ею не могу… что же делать?» — продолжал молча рассуждать он.

Тут подошла Лада к голубому сосуду и взяла его в руки. Лель напрягся всем существом.

— Что ты хочешь сделать? — испугался он.

— Я? Пожалуй, я могу выпить и из этого сосуда и познать, каково быть тебе матерью или тетушкой любимой. Тебе ведь я не нужна в качестве возлюбленной. Ты ведь меня принимаешь такую, какая я есть. И тебе все равно, сколько мне лет, не так ли, Лель? Хоть ты и сказал, что нас разделяет возраст, но ты же знаешь, что, даже если я выпью розовой воды и стану одного возраста с тобой или даже более юной (смотря сколько тебе не жалко мне налить), ты не подпустишь меня к себе близко. Тебе нравится лелеять свою сердечную боль, никого не подпуская к себе. Или, если тебе все равно, я выпью всю розовую воду и превращусь в младенца, девочку, ты сможешь быть со мной искренним и любящим? Только при таких условиях я познаю любовь Леля?

Божественный Лель стоял и молчал. В его сознании мысли исчезли куда-то, и тишина смешалась с пустотой. Всё исчезло… и Лада, и он сам, и замок, и всё… стало тихо и пусто.

«Что это? Где я? — плыли медленные мысли, не находящие ответа. — Что со мной происходит?»

3 глава

Лель перенесся в свои глубины Бытия и понял, что обмануть ни себя, ни эту женщину он не в состоянии. И тогда он посмотрел на Ладу, которая держала розовую воду в одной руке, а голубую в другой, и сказал:

— Ты прошла много испытаний. Еще ни одна женщина не доходила до этой черты.

— Испытания? Так я была испытуемой?

— Да, Ладушка, ты прошла испытание Невидимки, и не дрогнула, что я не открыл тебе своего лица, и ты не знаешь, любишь ты красивого или нет. Ты прошла испытание возрастом и не отвернулась, не зная, сколько лет моему физическому телу, зная только мою Душу. Ты и сейчас видишь не меня… а лишь образ, который я позволил тебе самой сформировать. И нарисовал тебе его. Я ведь художник, ты знаешь.

Лада сделала шаг назад в полном онемении…

— Дальше ты не сможешь пройти. Я уверен.

— Что же ты уготовил дальше для испытаний? Или сам еще не сочинил? — спросила Лада с горькой улыбкой на устах… — А давай я выпью всю воду в обеих сосудах! И какой судьбе будет угодно, такой я и стану. Старухой для тебя, так старухой, ребенком, так ребенком.

Лель стоял и смотрел, как Лада подносила к губам волшебное зелье.

— Остановись, Ладушка!

Лада залпом выпила оба сосуда и, не успев преобразиться, развернулась и ушла прочь. Лель только услышал ее тихий удаляющийся голос:

— Теперь ты вряд ли узнаешь меня. И если ты действительно хочешь меня найти, тебе придется узнать мою Душу, ибо физическое тело и лицо для тебя будут неузнаваемы!

Лель не верил в происходящее. Лада ушла. Как же так?.. Он лишь хотел говорить с ней, смеяться, грустить, быть с ней. И… познавать самого себя. Как могло так получиться, что через общение с другим человеком можно узнавать себя? Немного погрустив, он вернулся в свою волшебную комнату и подумал, что будет и дальше веселиться в ней со своими действительно милыми дамами, которые смотрели на него восторженно и немного наивно. Смотрели на его нарисованный образ, даже не подозревая, что видят не его. Играя с ними, Лель поймал себя на том, что поглядывает на дверь.

«Что это я? Не божественен ли я? Почему я не могу пожелать — и приведут ко мне предмет моего желания? Ну да, я просто видеть её желаю, больше ничего. Но и это для меня много уже… как она не понимает? После стольких лет нежеланий я вдруг чего-то захотел… Пожалуй, надо будет разослать во все концы гонцов и искателей. Они непременно её найдут! — обрадовался Лель своей новой идее. — Вот только как же ее найти, если теперь образ неизвестен? Не художник ли я? — вскричал Лель. — Я нарисую много ее образов в разных возрастах! И тогда какой-нибудь подойдет под описание, и она найдется!»

И Лель с увлечением сел за рисование Лады…

4 глава

Лада, уйдя от Леля, брела по дороге, доселе ей неведомой. Она не знала, как она теперь выглядит, да и, честно сказать, было неинтересно. По-большому счету, теперь это не имело никакого значения. Обязательная красота, молодость, искренность, открытость, чистота Души… все оказалось не нужно Лелю… ничто ему было неинтересно в ней. Она шла, и слезы сами текли из её прекрасных глаз… Поскольку Лада была тоже из дальнего рода Богов Горы, то в сухой почве дороги от её слез стали проклевываться цветы. Но она этого не видела. Она брела и плакала, д