автордың кітабын онлайн тегін оқу Верховенство мёртвых теней
Ария Атлас
Верховенство мёртвых теней
1
Жизнь после смерти
Мора
Скоро часы пробьют двенадцать. Но вместо того чтобы праздновать со всеми, я сидела на полу прачечной и избегала единственного человека, который видел меня насквозь. Который буквально мог пробраться в мою голову.
Среди ведьм принято за ужином в канун Нового года поминать погибших, и я просто не смогла сидеть за столом, зная, что скоро очередь дойдет до моей матери. Тошнота затмила все остальное, и я выскочила из столовой, прикрывая рот рукой. Залетев в прачечную, расположенную неподалеку, я прижалась лбом к холодной стиральной машине.
Стоило закрыть веки, как перед глазами представала ужасающая картина. Мама падает ничком в лужу собственной крови… Я забываю, как дышать. Мой мир раскалывается на части.
Я потрясла головой, чтобы вернуться в реальность, но щеки уже стали мокрыми от слез.
Рождество ведьмы не праздновали, но начало года – большое событие. Новый год в магическом мире совпадал с первым зимним новолунием. Все маги, не только плантансеры, чувствовали связь с природными явлениями. Гарцель говорила, что лучше всего ритуалы по воскрешению мертвых получаются именно при полной луне. Поэтому первое новолуние – прекрасный повод, чтобы отпраздновать Новый год.
Раньше этот праздник был моим любимым, он символизировал начало следующей главы, казался хорошим предлогом найти новую цель и достичь ее. Но мамы не стало, и теперь там, где прежде находилось сердце, зияла глубокая дыра. Все, чего мне хотелось, – убежать от душевной боли.
Из близких людей у меня остались лишь Ратбоун и Аклис, но даже они не могли помочь мне почувствовать вкус праздника или заставить душу трепетать. Я была сломлена, и, судя по тому, что Александр и другие некромансеры избегали моего взгляда за праздничным столом, все это знали.
Но они не подозревали, что меня тревожила не только мамина смерть.
Ведь этой осенью все в моей жизни изменилось. Не так просто смириться с тем, что моя мама была ведьмой теней, а я пошла по ее стопам и тоже оказалась некромансером. Я стала игрушкой в руках короля Дома крови, что обманом уговорил меня отыскать для него Империальную звезду – древний артефакт, в котором заключена сила десятков ведьм теней. И мне пришлось стать настоящим некромансером, спуститься в мир мертвых и воскресить свою лучшую подругу Аклис, которую король убил. Не только мамина смерть лежала на моих плечах.
Я поднялась и вытерла набежавшие на глаза от воспоминаний слезы, а затем смахнула с задницы крупицы стирального порошка, которые кто-то рассыпал по полу.
– Мора, ты в порядке? – послышался знакомый голос из коридора.
Конечно же, он меня нашел. Я тихонько всхлипнула и распахнула дверь. Ратбоун стоял передо мной весь в черном. Он был без пиджака, который наверняка аккуратно повесил на спинку стула в столовой, и теперь стоял передо мной в одной рубашке, расстегнутой до ключиц.
Ратбоун уже давно перестал напоминать мертвеца как внешне, так и внутренне. Его сердце бойко билось, в отличие от моего, разлетевшегося на кусочки. От жестокой прохлады в золотистых глазах парня не осталось и следа. Теперь его взгляд напоминал теплый огонь, как в камине. Но там поселилось переживание.
– Угу, – выдавила я. – Все нормально.
Вранье.
– Проводить тебя до спальни?
Ратбоун протянул мне руку. Я кивнула и вложила свою ладонь в его. За последние три месяца я изучила коридоры Дома теней вдоль и поперек и могла бы сама добраться до комнаты, но Ратбоун явно хотел провести время наедине. Ради него я притворно зевнула.
Рядом с ним я чувствовала себя виноватой за то, что держу все внутри. Но так будет лучше для всех: для него и Аклис, для Гарцель и остальных некромансеров. Из-за меня умерла не только мама, но еще и лучшая подруга. Миноса больше нет, и Дому теней прямо сейчас ничего не угрожает, поэтому я не хотела лишний раз никого тревожить.
Ратбоун чувствовал, что я чего-то не договариваю. Некромансеры понимающе отводили глаза и склоняли головы при виде моей хмурости, вероятно, списывая мое грозовое настроение на горе. Однако Ратбоун имел прямой доступ к моим эмоциям. Именно поэтому мне следовало держаться от него подальше.
Мы подошли к моей комнате, и я разжала пальцы. Стоило прервать контакт, как свет лампы в коридоре потускнел. А может, это лишь мое больное воображение. Я до сих пор не до конца понимала, что собой представляет завет, и боялась даже пытаться распутать этот клубок. Между нами с Ратбоуном образовалась магическая связь, которая в теории позволяла ему пользоваться моей магией, а мне умножала силы.
– Спокойной ночи, – сквозь зубы произнесла я.
Когда я не пригласила Ратбоуна в спальню, уголки его губ опустились, и мое сердце потянулось за ними вниз. Как бы мне ни хотелось быть рядом с ним, я должна разобрать бардак в душе сама. Бледнокровки не спали, и наверняка он будет прокручивать это ледяное прощание, разглядывая потолок в полутьме. Я аккуратно закрыла дверь перед его носом.
А затем тяжело вздохнула и упала на кровать.
– Мор-р-ра…
Голос в голове то рычал, то мурлыкал, но не утихал. Я нащупала под собой мягкое покрывало и разгладила на нем складки.
Вот мой секрет: артефакт разговаривал со мной, даже когда я его не касалась.
Карта со спрятанной внутри Империальной звездой прямо сейчас находилась в огнестойком сейфе в подвале Дома теней. Нас разделяли три этажа, и все равно связь оставалась такой же крепкой, как раньше. По правде говоря, теперь это был лишь один голос. Низкий, мужской, требовательный. Но я игнорировала его так старательно, как только могла.
Замок теней стал не просто моим убежищем, но и моим отвлечением. Здесь всегда было чем заняться: от ухода за садами до верховой езды. На территории Дома держали лошадей, но я так ни разу и не покаталась.
Я не заметила, как уснула. Во сне я торопилась. Босые ступни шагали по траве, но шаг был неустойчивым, словно я шла по облаку. Меня то и дело качало из стороны в сторону. Затем ноги перестали касаться земли и просто воспарили в воздух. Ратбоун смотрел на меня снизу, между нами – пропасть.
В руках он крутил, подбрасывал и ловил огненный шар. Почему пламя его не обжигало?
– Ты чего тут делаешь? – разбудил меня настойчивый шепот.
Я распахнула глаза и скривила губы. Ступни чем-то кололо. В комнате горел лишь один жалкий светильник в углу. Я осмотрелась и наткнулась на обеспокоенный взгляд Александра.
– Мора, ты в порядке?
Сильно ущипнув себя за кожу на бедре, я почувствовала укус боли и удостоверилась, что сон закончился. Вот только я находилась не у себя в спальне, а стояла посреди темной прохладной комнаты, босиком на кафельном полу. Страх подскочил к горлу.
– Э-э-э… Кажется, я заблудилась.
Теплая рука мягко легла мне на плечо. Я стряхнула мусор с ног: опилки, пыль и разноцветные бусинки. Как я сюда попала? Почему не надела тапочки или носки?
Окон в комнате не было, только маленькая форточка под потолком.
Зачем я спустилась в подвал?
– С каких пор ты ходишь во сне? – поинтересовался Александр.
Я нервно сглотнула. Мои секреты застряли в глотке, поэтому я лишь пожала плечами.
– Пойдем, – кивнул на дверь Александр.
Снова меня провожали до спальни. Когда мы поднялись на третий этаж, Гарцель стояла в дверях своей комнаты и следила взглядом за происходящим. Ее лицо словно постарело, покрылось морщинами от тревоги. На мгновение ведьма напомнила мне маму.
Дверь за мной тихо затворилась. Это был не первый раз, когда меня тянуло в подвал против моей воли.
Меня тянуло к Империальной звезде.
На следующий день празднества продолжились.
Я сидела за столом и дергала ногой, пока Киара внимательно наблюдала за моими движениями. Во рту пересохло. Бокал поманил к себе, и, схватив его, я залпом выпила содержимое. Одна бордовая капля упала на белую скатерть. Киара бросила на меня упрекающий взгляд.
Я и вино – дурное сочетание. Завтра точно будет болеть голова.
Отставив бокал подальше, я обреченно выдохнула. На соседнее место уселся Ратбоун и обнял спинку моего стула. Я замерла.
– Все хорошо? – наклонился он к уху.
Как же меня бесит этот вопрос.
Я кивнула и придвинулась к Ратбоуну еще ближе. Нас слишком тянуло друг к другу.
Гарцель снова собрала всех, и мне не удалось закрыться в комнате, сославшись на плохое самочувствие. Гора пустых тарелок и бутылок скопилась в дальней части стола, и все некромансеры разбрелись: кто-то пошел в сад, кто-то оживленно спорил о лучших травах для удобрения кладбищенской почвы. Единственные гемансеры – Киара, ее мать и Ратбоун, который в общем-то и не гемансер уже, – вписывались в картину почти как свои. Вот только Евы, матери Ратбоуна, нигде видно не было.
Киара вернулась из Дома крови утром. Она утверждала, что ездила проведать своих друзей, но по засосу на шее я догадалась, что она встречалась с Моррисоном. Не знаю, зачем это скрывать.
Невольно мне вспомнились новогодние праздники с мамой, проведенные за гораздо более маленьким столом. Сердце больно кольнуло. Я больше никогда не встречу начало года с ней. Иногда я заставляла себя забывать о ее смерти, будто мама просто надолго уехала. Но чаще я задумывалась: где она? Если некромансера нельзя воскресить, то он остается в Покрове или попадает в другое место? Я верила, что загробная жизнь моей мамы была если не райской, то по крайней мере воплощением покоя. Она это заслужила.
А вот я…
Я не смогла распознать очевидный обман короля крови и обрекла близких на смерть. Чудо, что Дом теней не отказался от меня и приютил в своих объятиях.
Скоро все окончательно переместились из столовой в беседку в саду и уселись в кресла и шезлонги. Ратбоун привлек мое внимание и указал пальцем на небо. Оно порозовело, как щеки от смущения. Я сидела у него на коленях, потому что места хватило не всем, и, когда он заговорил около уха, мое тело задрожало от близости.
– Где бы она ни была, она смотрит на этот красивый закат и думает о тебе, – сказал он.
– Надеюсь, так и есть.
Я не смогла сдержать слез. Порой меня пугало, что Ратбоун мог залезть ко мне в голову, но в такие моменты я испытывала благодарность. Он понимал меня без слов, и оттого было тяжелее хранить от него секреты.
– Пойдем, – сказал Ратбоун и поднялся.
Я взлетела, но Ратбоун подхватил меня на руки и осторожно поставил на землю. От этого жеста стало невыносимо жарко. Парень направился к выходу. Я непонимающе на него взглянула, но поплелась следом. Когда мы завернули за угол замка, я поняла, куда он меня вел.
К маминой могиле.
Мы остановились возле участка земли, еще не заросшего слоем травы. Здесь не виднелось иных могил, но Гарцель рассказывала, что вокруг Дома теней похоронены и другие ведьмы, некоторые покоятся тут уже сотни лет. На небольшом скромном надгробии серого камня лежал венок из желтых хризантем, который Сиена переплетала каждые пару недель.
Ратбоун достал из кармана помятый бутон розы и опустил его на землю.
– Джозетта убьет тебя, – покачала я головой.
– Я готов встретить наказание с честью. К тому же я и так уже мертв…
Я рассмеялась и толкнула его плечом. Джозетта была ворчливой старушкой, членом Верховенства и главным садовником теней. В свободное время она ласково дышала на свои кусты роз в теплице, а бледнокровка нагло сорвал одного из ее любимчиков.
Черные волосы Ратбоуна блестели в лучах уходящего солнца, но его лицо неестественно побледнело со вчерашнего дня. Вина поселилась у меня в животе.
– Почему ты не сказал, что пора подкормиться?
Он промолчал и приобнял меня со спины.
– Я знаю, сколько сил отбирает восстановление Аклис. И ты почти все время занята некромансерскими делами.
«Занята» было преувеличением. Бо́льшую часть времени я проводила, отвлекаясь от назойливых мыслей. Я старалась не общаться с Ратбоуном, а Аклис не особенно желала меня видеть. Мы встречались два раза в неделю, чтобы я подпитала ее тело магией.
В словах Ратбоуна не звучало упрека, он ничего от меня не требовал. Даже поддержания собственной жизни.
Я коснулась ладонью его щеки и направила в него струйку золотистой магии. За последние месяцы это стало так же легко, как дышать. Кожа под моими пальцами потеплела, и я остановилась.
Стоило мне убрать руку, как закружилась голова.
Ратбоун поймал меня и озабоченно погладил по волосам.
– Что такое? Слишком много дала?
– Н-нет… Должно быть, устала, – пробормотала я.
Мне захотелось сесть прямо на холодную землю, но Ратбоун уговорил меня вернуться в замок. В прихожей стоял знакомый букет, который подкармливали магией, и оттого он никогда не увядал. Дело рук Джозетты, несомненно.
В тепле замка мне стало лучше, и я уже могла идти без помощи Ратбоуна. Но в животе громко заурчало, поэтому он проводил меня обратно в столовую. Скатерть уже сняли, пустой стол начистили воском. Солнце окончательно село, и в ту же минуту во всех коридорах замка загорелись светильники.
Я отправилась на кухню в поисках еды, но замерла, как только вошла. Ратбоун чуть не врезался мне в спину.
– Эм… Я вас оставлю, – тактично сказал он.
На кухонной столешнице сидела Аклис Утерра и руками поедала огромный кусок торта. Она жевала и глотала так быстро, словно впервые дорвалась до выпечки. Я шаркнула ногой по полу, и подруга резко повернулась.
– П-прости, это так вкушно! Впервые за долгое время хочется куфать, – сказала она с набитым ртом.
– А тарелку с вилкой не судьба достать? – усмехнулась я и открыла дверцу шкафчика.
– Я как-то… и не подумала даже.
Широкая улыбка завладела моими губами. Приятно слушать, как Аклис общается полными предложениями. Когда она только вернулась из мира мертвых, подруга напоминала робота: смотрела в одну точку, говорила обрывками и раздражалась от любой мелочи. Мучительно медленно она становилась похожа на человека.
Прямо как Ратбоун в Меридиане.
Я вручила Аклис посуду, она послушно переложила кусок торта на блюдце, но взялась за вилку грязной рукой.
– Кто из нас теперь олененок? – улыбнулась я.
– Я напоминаю животное, которое лишь учиться ходить? – спросила Аклис и тяжело вздохнула.
В каком-то смысле так и было.
– Нет, ты просто стала такой же милой. И тебя хочется затискать!
Аклис прыснула, и на душе у меня вдруг стало невероятно хорошо.
– Мне кажется, пора принять дозу магии. Этот торт совершенно не помогает утолить голод, – заметила она.
Неудивительно. Ратбоун рассказывал, что человеческая еда ничего не дает бледнокровкам. Она в принципе не усваивается, хотя и имеет вкус. Съеденный кусок торта позже пройдет по пищеварительной системе Аклис, но выйдет, уж простите, с другого конца практически в неизменном виде.
– Именно поэтому Ратбоун советует ничего не есть, только пить, – напомнила ей я.
Подруга кивнула и слезла со столешницы. Синяки под ее глазами потемнели с нашей последней встречи. Кожа походила на рисовую бумагу, а бирюзовые вены выпучились от усталости.
Я коснулась ее плеча – Аклис предпочитала, чтобы я ее не обнимала – и направила силу. Связь с ней не напоминала мне золото, как у нас с Ратбоуном, цветом подруги был фиолетовый. Неудивительно, что я придумала именно такую ассоциацию, ведь она часто красила волосы в этот оттенок. Однако теперь цвет спустился ближе к кончикам и побледнел.
Волосы и ногти бледнокровок продолжают расти, и в целом они напоминают обычных людей за исключением вида питания, наличия магии и детородных способностей. Магия курсирует по венам воскрешенных, превращаясь в особенную кровь, которая запускает их органы и метаболические процессы. Вот только вернуть прежние волшебные способности или помочь произвести потомство некромансия не может – у смерти должны быть последствия. Природа любит баланс, именно поэтому лишившись источника магии теней, бледнокровки почти сразу же умирают снова.
– Достаточно? – уточнила я и убрала руку.
Аклис кивнула. Между нами повисла неловкая тишина.
Дверь в кухню распахнулась, и в проеме появилась кудрявая голова Сиены.
– Мора, тебя Гарцель повсюду ищет! Она ждет в кабинете, – сказала ведьма, восстанавливая дыхание.
– Что-то случилось?
Сиена пожала плечами.
Колени задрожали, и я поплелась за ведьмой на ватных ногах.
В кабинет Гарцель, где чаще всего собиралось Верховенство теней, свет проходил через призму замысловатого витража. Узоры на стекле формировали дерево с раскидистыми ветками.
Каждую неделю Гарцель приглашала меня в свой кабинет, чтобы поговорить об истории Дома теней и некромансии. Но чаще она пыталась вытянуть из меня скрытую правду, словно психолог на приеме. Вот и сейчас Гарцель сидела на своем любимом кожаном кресле, но не за столом, а рядом с диванчиком. Я неловко переступала с ноги на ногу у входа.
– Как ты себя чувствуешь? – как всегда спросила она и приглашающе похлопала по подлокотнику дивана.
– Нормально, – резко ответила я.
Гарцель сжала губы.
– Тогда продолжим уроки. Как я уже рассказывала раньше, главный совет Верховенств вершит правосудие над преступниками. Самых опасных для магического общества мы отправляем в изолятор. Он находится в наиболее отдаленной части мира. Человеческие корабли не способны приблизиться к тюрьме…
– Я думала, мы встретимся завтра, как обычно.
«Неужели нельзя отложить очередной урок на время праздника?» – мысленно возмутилась я.
– Как будущий член совета Дома теней ты должна знать о всех объектах под нашим управлением. К тому же нам поступило приглашение на внеплановое собрание Верховенства. Детка, я хотела бы, чтобы ты там присутствовала.
Так вот в чем дело! Горло будто сковали цепью, я не могла ничего ответить. В воздухе пахло чем-то приторно-сладким.
– Знаю, что ты наверняка чувствуешь себя неподготовленной…
Мягко сказано.
– …но Дом крови заявил, что готов избрать нового правителя. Нам пора ввести тебя в курс дела.
Я слабо понимала, чем именно могла помочь Верховенству теней. Я едва научилась управлять своей магией и умела лишь питать бледнокровок или воскрешать засохшие растения.
– Зачем я вам сейчас? Только под ногами буду путаться.
Гарцель откинулась на спинку кресла и расстегнула верхнюю пуговицу блузки. Неужели и ей стало жарко в кабинете? Я думала, только мне это место казалось удушливым.
– Мора, лишь ты одна имеешь прямую связь с Империальной звездой, – медленно произнесла она, будто я была испуганным животным, которое могло сорваться с места в любую секунду.
Я усмехнулась и покачала головой.
– Так вот оно что… Но зачем артефакт, если Минос уже побежден? Мне кажется, новый правитель теперь подумает дважды, а то и трижды, прежде чем на нас нападать.
– В том-то и дело. Они должны знать, что артефакт по-прежнему у нас и что ты никуда не денешься… Что ты – неотъемлемая часть нашего Дома.
– То есть чтобы они не подумали, будто я могу перейти на их сторону из-за Ратбоуна.
Гарцель скривила губы.
– Ты должна понимать, что завет – очень крепкая связь. А Ратбоун – наследный принц… И сестра его тоже здесь частенько ошивается.
К чему она клонит? Неужели я не доказала свою верность Дому, когда принесла им артефакт и даже привела бледнокровку?
– Ты опасаешься, что мои намерения вовсе не так благородны?
Гарцель ушла от ответа, притворившись, словно увидела что-то интересное за окном.
– Понимаешь, детка, ты еще так молода…
Ох уж это ее любимое «детка»…
– И, дай угадаю, подвластна влиянию? Ты это хочешь сказать? Боишься, что Ратбоун уведет меня в Дом крови, потому что у нас завет? – Я начинала закипать.
– Я не отрицаю эту возможность, но думаю, она маловероятна. У остальных Домов такой уверенности нет, – сказала она и потянулась к моей руке. – Если ты придешь на собрание и докажешь всем, что вы с Ратбоуном на стороне Верховенств, мы закроем этот вопрос раз и навсегда.
Мое положение с каждой минутой становилось все более шатким, даже пока ведьма ласково удерживала мою ладонь. Ах, если бы Гарцель знала… Я не желала притрагиваться к артефакту, даже чтобы покрасоваться перед другими Верховенствами. Стоило о нем подумать, как в голове возник голос, а ладони зачесались.
Наверняка я все это выдумала, и никто со мной не разговаривает. Посттравматический синдром или что-то похожее. Надо у Аклис спросить…
– Хорошо, но что мне придется делать на собрании? – уточнила я. – Мои познания о Доме земли и Доме пространства очень ограничены.
Все время, что мы с Гарцель занимались, нашей основной темой было поддержание бледнокровок и базовые магические трюки. Она без конца предупреждала меня о том, как сложно будет поддерживать сразу двух людей в той мере, в которой я хочу… Но пока что я справлялась вполне сносно. Ратбоун стал мне близким, а Аклис вообще умерла по моей вине. Оставить кого-то из них в полумертвом состоянии, чтобы перевести дух, или передать их судьбу в чужие руки? Ни за что.
– Просто познакомишься с другими ведьмами. Обещаю, что начнут вводить в курс дела постепенно. И я буду рядом с тобой. Кто лучше самих магов Домов сможет рассказать тебе о земле и пространстве?
Эти слова обнадеживали, и мне даже хотелось задать больше вопросов, но моя рука в ее хватке начала потеть. Я расцепила наши ладони и встала.
– Милая, если тебя что-то беспокоит… – Голос Гарцель сочился заботливой тревогой.
– Все в порядке. Мне надо… все обдумать, морально подготовиться. Я приду на собрание. Когда оно, кстати?
Облегченный выдох ведьмы только усилил напряжение, что витало в воздухе. Обернув кончик пряди вокруг пальца, я сконцентрировалась на шероховатости, которую ощущала подушечкой. В последнее время мои волосы стали ломкими и выпадали чаще прежнего.
– Послезавтра.
Слишком скоро.
По крайней мере, этот визит не предполагал, что мне придется демонстрировать свою магию или активировать Империальную звезду.
– Мор-р-ра…
Я вздрогнула и захлопнула за собой дверь кабинета.
2
Диво дивное
Ратбоун
Я горел.
Ведьмы теней шуршали неподалеку и сновали туда-сюда по замку. Фоновый шум не успокаивал меня, как обычно, а лишь усиливал желание двигаться. Я коснулся лба и поднялся с кресла.
Когда я был жив, меня точно так же трясло от литра кофе.
Теперь же дрожь и энергия накрывали всякий раз после того, как Мора посылала мне лучи силы. Ее тени проникали в вены, заменяли кровь и текли во мне ручьем.
Ноги сами повели меня в коридор, и ровно в этот момент Мора завернула за угол. В висках застучал пульс. На ней по-прежнему были джинсы и потертая толстовка, но выглядела Мора как модель. Я четко видел торчащие нитки на рукавах, но веснушки на ключицах, что прятались под тканью, интересовали гораздо больше.
Мора заметила меня и так резко остановилась, что кроссовки шаркнули по полу. Ее взгляд бегал из стороны в сторону, словно она искала за что – или за кого – зацепиться.
– Все в порядке? – спросил я.
Между ее бровями пролегла складка.
– Гарцель хочет, чтобы я присутствовала на собрании Верховенств.
Это все объясняет. В последнее время Мора часто выглядела так, словно хотела выбраться из собственной кожи. Немудрено, что она может рухнуть под таким давлением, на нее сколько всего свалилось.
– Думаю, она поймет, если ты совсем не готова.
Мора лишь покачала головой.
– Неважно, готова я или нет. Все изменилось, и я должна… – Она нарисовала восьмерку на полу носком кроссовки. – Я взяла на себя ответственность, когда достала артефакт из мира мертвых.
Не этого я желал для Моры, которая только что потеряла мать и впервые столкнулась с магией. Никто даже не дал ей толком отдышаться. Мне так хотелось ее коснуться, позвать на прогулку или пробежку, только бы сдвинуться с этой мертвой точки.
Она избегала меня, и я старался быть понимающим.
Я не сдержался и обнял ее за плечи. Мора склонила голову, спрятав от меня лицо.
– Я жду, когда станет легче, – вздохнула она, и от этого откровения сердце подскочило.
Она открылась мне. Я словно окунулся глубже, мне вдруг стало тяжело дышать. Ворота распахнулись, в ушах зашумело, как будто в них хлынула вода из дамбы. На том месте, где я касался ее толстовки, образовалась дыра, обугленная по краям.
– Что за черт! – воскликнула Мора и отпрянула, схватившись за плечо. – Ратбоун! Чт-что…
Округленными глазами она ошарашенно смотрела то на мою руку, то на обгоревший кусок ткани на плече. Что-то внутри меня изменилось, щелкнуло и встало на место, а я не мог это объяснить. Я потерял слова.
– Я не… не понимаю, что произошло, – наконец выговорил я.
– Твое тело не может же отвергать меня, верно? – От ее озабоченного и даже немного испуганного тона в груди стало тесно.
– Нет… нет, этого не может быть! Это нечто другое. Наоборот, я хорошо себя чувствую. Сначала меня словно окунули в ледяную воду, но сейчас…
«Я словно чувствую тебя изнутри, – подумал я. – Как странно».
– Что значит изнутри?! – воскликнула Мора.
«Неужели я сказал это вслух?»
– Нет, я слышала это… но твои губы… Нет, это невозможно! – прошептала себе под нос она. – Твои губы не двигались. Подумай еще о чем-то!
«Мне нравится, как твои волосы блестят под этой люстрой».
Ее каштановые локоны и правда ярко блестели и переливались в свете, пропущенном через крошечные прозрачные камни на лампе, что свисала с потолка. Оттенок казался почти рыжим.
Мора ахнула и накрыла ладонью рот.
– Что за чертовщина! Я слышу тебя! Ты только что говорил про мои волосы. Ты у меня в голове!
С тех пор как я открыл ей свои воспоминания тогда, в лесу, под воздействием магии Империальной звезды, мы больше не общались телепатически. Да, я ощущал ее эмоции и состояние, если она подходила близко к краю. Но чтобы болтать в ее голове…
Ее магия открылась мне. Значит ли это, что я получу собственный источник?
– Должно быть, это последствие завета, – заключил я.
– Гарцель мне не рассказывала…
– Насколько я знаю, подобная связь достаточно редка среди ваших. Вполне возможно, она просто не подозревала о таком. Дай я кое-что попробую…
Я приложил ладонь к стене, но потом зацепился взглядом за висевшую неподалеку картину летнего сада и впился пальцами в ее деревянную рамку. Я представил, как из меня вырывается пламя, как оно пожирает деревянную рамку.
Ничего не произошло.
Удивленно взглянув на свою ладонь, я повертел рукой, но никаких следов магического огня не нашел.
– Только мне начинает казаться, что я разобралась в этом новом мире, происходит… что-то такое, – всплеснула руками Мора.
Я стоял и хватал ртом воздух ртом, будто мозг затормозил, заскрипел, и его требовалось смазать маслом. Меньше всего я рассчитывал, что ко мне вернется магия, пусть и не совсем моя. Уповал, но не позволял себе поверить. Я глупо улыбнулся и осмотрел ладони. Они не искрились.
– Все-таки у меня не кожа убийцы…
– А? Что? – не расслышала она.
– Да так, ничего. Цитата из книги просто, – усмехнулся я.
– Мне надо прилечь. Извини. – С тяжелым выдохом Мора побежала по коридору.
Пойти за ней? Я сжал кулаки и приказал себе оставаться на месте. Она только-только впустила меня в рой мыслей и страхов, что занимал ее разум. Я не мог давить на Мору. Уж тем более не сейчас, когда на нее и так взвалили тонну непривычного и непонятного.
Пока я размышлял, у меня свело челюсть. В соседнем коридоре громко захлопнулась дверь. Подслушивала ли Аклис?
– Ку-ку! – Голос Киары пронзил пространство моей комнаты.
Я даже не заметил, как она вошла.
– У тебя было открыто, – пропела она и осмотрелась. – Ратбоун, ты покрасил стены или меня подводит память?
Сестра прошла вглубь спальни в кожаной куртке и грязных ботинках.
– Ну я же просил! Разувайся, когда заходишь.
Киара перебросила копну кудрявых волос на плечо и взглянула на свою обувь. Пожав плечами, она скинула ботинки, но на полу уже остались следы. Я цокнул языком и покачал головой.
– Я и забыла, какой ты… опрятный. – Сахарная улыбка сестры дала понять, что она хотела бы использовать слово похуже.
Ее глаза пробежались по комнате, но она так и не нашла, что искала. Ее нос слегка морщился: Киару явно что-то беспокоило. Выделенная мне комната была минималистично обставлена: кровать в углу, кресло у окна, а в другом конце небольшой платяной шкаф и полупустой стеллаж с книгами. Не с моими.
– Стены я покрасил, меня угнетал этот их светло-желтый цвет… Мора дала добро.
Сестра хмыкнула и изобразила удар плетью.
– Ты под каблуком, братец… Но лучше ее туфля у горла, чем отцовский нож. Как наша новоиспеченная ведьмочка, кстати?
– Справляется, как может. Мы в последнее время реже общаемся, – признался я.
Киара нахмурилась и присела на кровать. В уличных джинсах… Хорошо, хоть заправить успел.
До ее прихода я больше часа провел, уставившись на свои руки. Сила определенно текла ко мне от Моры, вот только я не контролировал ни то, как ее получил, ни то, как применил. Лишь почувствовал прилив… чего-то мощного.
Смогу ли я действительно вернуть себе магию?
Мои силы никогда не были связаны с огнем, это присуще только Дому земли. Почему же сила Моры так проявилась? Я без конца проматывал в голове наш разговор, начиная с момента, когда Мора пришла за обеденный стол, заканчивая тем, как она убегала, а я смотрел ей вслед.
– Мать была ее всем… – пробормотала Киара.
– Интересно, каково это? – усмехнулся я.
Сестра накрыла мою руку своей. Оттенок кожи у нас сильно отличался: я скорее напоминал вампира, а у нее – ровный загар. Сколько бы я ни выходил в сад днем, солнце ко мне не прилипало. Но если это последствие смерти, то жить можно.
– Посиди завтра вечером с нами. Мама чувствует себя лучше и уговорила местную кухарку испечь пирог с малиной, наш любимый, помнишь? – сказала Киара.
Последнее лето перед Академией я провел в маленьком коттедже на краю территории Дома крови с Киарой и ее матерью. Душу заполнило теплом от воспоминаний. Малиновый пирог Нови пекла едва ли не каждый день, безусловно, в качестве утешительного приза. Он был напичкан ягодами и жалостью. У Киары был хотя бы один родитель, который ее по-настоящему любил, а у меня – никого.
Однако теперь готовка давалась Нови все труднее из-за болезни.
– Ах точно. Ты же не можешь есть нормальную еду. Прости, я как-то забываю, что ты бледнокровка… Выглядишь как обычный парень, не отличишь практически! Но все равно, заглядывай в любое время, она будет рада тебя видеть.
Киара ушла, и я улегся на кровать. Я сжал и разжал кулаки, закрыл глаза и сосредоточился на отдаленных звуках на этаже – это было самое близкое состояние ко сну, что я мог испытать. Если повезет, удастся провести так пару часов.
Можно подумать, столько свободного времени пойдет человеку на пользу. Все двадцать четыре часа в сутках твои, занимайся чем угодно. Бесконечный океан возможностей.
Но что, если ты оживший мертвец, у которого нет хобби?
Когда в моих жилах еще текла магия, я много практиковался: заставлял домашних животных танцевать или делал себя пьяным от одного глотка пива. Гемансия была самой разнообразной и интересной магией, но для нее требовалась кровь. Исключительные гемансеры даже могли заставить людей видеть или слышать то, чего на самом деле не было. Но такие не рождались уже больше столетия.
Я устраивал вечеринки в Академии, а дома усердно зачитывался библиотечными томиками под надзором отца. Не помню, чтобы занимался чем-то поистине бесполезным в глазах родителей, просто так, ради удовольствия.
Интересно, спит ли сейчас Мора?
Я не мог избавиться от ощущения, что между нами образовалась пропасть. И дело вовсе не в горе, которое она, несомненно, переживала. Всякий раз, пытаясь вытащить из нее правду, я будто тянул ковер из-под грузовика. Мора не поддавалась.
Уверен, что мое неожиданное появление в ее голове напугало Мору. Пустит ли она меня снова?
Я обнял подушку и представил, что от нее пахнет ягодным шампунем. Все звуки вокруг растворились. Однажды Мора пустила меня в постель и позволила быть рядом. Я пообещал себе, что сделаю все возможное, чтобы это вновь произошло.
Если ко мне вернется магия, я смогу защитить ее.
Я резко вскочил с кровати.
С Морой что-то не так.
Сердце билось в удвоенном ритме, словно и в самом деле в груди их было два. Медитация, в которую я погрузился, прервалась внезапно. Сначала я подумал, что провалился в кошмар… Но нет, я больше не находился в Доме крови, так что это однозначно была реальность.
Как в тумане я добирался до спальни Моры. Внутри меня стало тесно, словно сила просилась наружу, что случалось после длительного застоя магии. Однако такого быть не могло. У меня слегка кружилась голова, но, вероятно, из-за моего прерывистого дыхания. Повернув ручку, я ввалился в комнату.
Из-под одеяла с кровати раздавалось тихое сопение. Я подошел ближе и узнал очертания тела Моры. Она лежала на животе, утопив лицо в подушке. И определенно дышала. Я уселся на корточки и перевернул ее на бок, но ведьма не проснулась. Ее брови были сведены к переносице, уголки губ опущены, плечи подтянуты к ушам. Я схватил ее за руку, но тут же отбросил от неожиданности.
Она словно заледенела.
Я подышал на пальцы и снова коснулся Моры, попутно растирая ее руку, чтобы хоть немного согреть. Мора не просыпалась. Тогда я положил руку ей на лоб и, закрыв глаза, заговорил с ней: сначала вслух, а затем мысленно.
«Мора, проснись!» – подумал я.
Она не двигалась, лишь громче сопела, и ее кожа становилась все холоднее. Я снял ботинки, лег рядом с ней на кровать и заключил в объятия. Неужели ей снился такой страшный кошмар, что она не могла очнуться?
Снилась ли ей мать?
Я снова попытался пробраться к Море в голову, но она будто воздвигла стену вокруг себя. Ничто не могло ни войти, ни выйти. Я коснулся губами ее ледяной щеки и прошептал:
– Все хорошо. Я рядом.
Мора расслабила плечи.
Не знаю, сколько потребовалось времени, но ее отпустило. Она успокоилась, потеплела и провалилась в небытие, надеюсь, без сновидений. Я пролежал с ней до первых лучей солнца. Я спорил сам с собой: остаться или тихо улизнуть, пока Мора не проснулась?
Представив, как ее лицо снова исказится от неловкости и вины, я решил, что оставить Мору одну будет лучшей идеей. Ее комната выглядела как обычно, за исключением неряшливо брошенных на пол вещей. Я не сдержался и, прежде чем выйти, перекинул футболку и джинсы через спинку стула.
Вовсе не это я имел в виду, когда жаждал вернуться к ней в кровать.
На следующий день я сидел в беседке с Нови, мамой Киары, укрывался от ветра, закутавшись в пальто, и грел руки о чашку чая. Сам чай я не стал и пробовать, потому что для бледнокровок последствия дегустации даже безобидных напитков довольно болезненные. Когда я любезно отказался выпить любимый отвар Нови, она скуксилась. Окружающие частенько забывали, кто я теперь такой.
Мать Киары была красивой, но измученной временем и моим отцом женщиной. Ее некогда ярко-рыжие волосы потускнели, у корней же побелели, словно их снегом присыпало. Руки стали морщинистыми от стирки и уборки. Где же Минос держал ее после того, как меня отправили в Академию? Я мысленно перебрал в голове все коттеджи Дома крови и не смог припомнить, чтобы Нови жила в каком-то из них.
– Где Киара? – спросил я, оглядывая беседку и сад.
– Пошла за дровами.
– Это Киара-то? – удивился я, поперхнулся слюной и чуть было не отхлебнул чая, чтобы смочить горло.
Нови кивнула и гордо произнесла:
– Девчонка многое сама в состоянии сделать, просто не всегда хочет. Может, хоть кусок пирога съешь? Ах точно! Прямо-таки из головы вылетает…
Нови встала и потянулась за ножом, чтобы отрезать себе кусочек. Она так крепко держалась за стол, что костяшки побелели.
Я поежился, но вовсе не от прохлады.
– Сдается мне, вы не так уж часто и общаетесь в последнее время? – спросила мать Киары.
Сестра нередко закрывалась у себя в комнате, живя у некромансеров, а иной раз сбегала в Дом крови без предупреждения. Хотя ее мать, насколько мне было известно, оставалась в замке теней. Однако я не сомневался, где ее носило. В объятиях несносного гвардейца, совершенно точно.
Но это не мое дело.
– Киара по тебе скучает. Я же вижу. Вы в детстве не разлей вода были… – Нови вздохнула и точно мысленно перенеслась в прошлое: складки у глаз углубились, а губы расплылись в легкой улыбке. – Моя доченька должна быть счастлива, помиритесь с ней. Так надо.
Этой женщине я обязан многим. По сравнению с Евой, она самая мягкая, теплая и заботливая мать на свете. Однако Нови никогда не давала мне забыть, кто ее родной ребенок, кто в приоритете. Я старался не принимать это близко к сердцу, наверняка она терпеть не могла мои гены, а не самого меня.
Киара – моя младшая сестра. Несмотря на напускную смелость и хвастовство, она была на восемь месяцев младше.
Минос умудрился завести детей от разных женщин в один год. Иногда я задумывался, не ходят ли где-то неизвестные мне братья или сестры, но предпочитал не знать наверняка. Я надеялся, что король крови просто в какой-то момент решил, что готов к рождению отпрысков. И почему бы не завести сразу двух детей на случай, если один из них окажется гнилым предателем?
– Меня обсуждаете? – вошла в беседку Киара, отряхнула джинсы и скинула куртку на ближайший стул. Потерев руки, она потянулась за чаем.
Интересно, вспомнит ли она, какой сегодня день?
– Конечно, дорогая, вот как раз с Ратбоуном вспоминали, какая ты милая в детстве была, – улыбнулась Нови.
– Мам! – воскликнула Киара и едва не зарделась.
Она вынула что-то из кармана куртки и развернулась ко мне. Ей достались обычные карие глаза. Сестра избежала участи быть похожей на нашего отца с его фальшивым золотом вокруг зрачков, в ее внешности было ровно столько от Миноса, сколько у меня от Евы.
– Братик, не думай, что я забыла про твой день рождения завтра. Заранее не дарят, но мне плевать. Пусть ты чисто технически больше не живой, от подарков отказываться запрещено!
Нови ахнула и затрясла руками.
– Ратбоун, что же ты ничего не сказал! У меня память-то совсем плоха. А ты, доченька, как не стыдно? Я бы хоть… не знаю…
Я неловко сглотнул, а затем натянуто улыбнулся и принял подарок – небольшую коробочку, обернутую в темно-синюю упаковочную бумагу, без бантика. Внутри пряталось кольцо.
Черный бриллиант, обрамленный ярко-красными рубинами.
– Это наследство прабабки, – пояснила сестра. – Я подумала, может, оно тебе пригодится. Для твоей ведьмочки, например. Ну, или продашь. Думаю, за такой антиквариат можно много выручить. Начнешь жизнь заново.
Внутри что-то дрогнуло. Новая жизнь с Морой звучала чересчур привлекательно. Я сжал в ладони коробку с кольцом.
Вот только мы с Морой не на одной волне.
– Я же вижу, как ты на нее смотришь, – сказала Киара.
– А она на меня так смотрит?
Нови жалобно вздохнула, но, видимо, предпочла не влезать в разговор.
– Дай ей время. – Сестра сжала мое предплечье.
Я подумал, что наше время зависело только от самой Моры, но все равно был бесконечно благодарен за второй шанс. Пусть раздражение в груди с каждой неделей становилось все глубже.
Спрятав кольцо в карман, я прокашлялся и поблагодарил сестру за подарок.
– Как твоя мама? – вдруг спросила Нови.
Киара поперхнулась чаем.
– Ева звонила мне дважды за последние три месяца. Понятия не имею, честно говоря.
– Она в Доме крови? – Нови свела брови к переносице.
– Сначала она была у трансмансеров, но очень скоро сбежала обратно к гемансерам.
Киара саркастически хмыкнула: мои слова явно ее не позабавили.
– Ничего другого я от нее и не ожидал.
– Небось спрашивала, когда ты возьмешься за ум и захватишь Дом крови? – поинтересовалась сестра.
– Ее ждало разочарование, как обычно.
Взгляд Нови прыгал между нами. Лениво улыбаясь, она приподнялась с лавочки, придерживаясь за стол, а затем взяла стоящую неподалеку трость.
– Мам, я достану, что нужно. Можешь не вставать.
Нови отмахнулась.
– Дорогая, я должна двигаться…
Тяжело дыша, мать Киары доковыляла до противоположной стены беседки и достала из сумки банку.
– Медку, доченька, тебе принесла. Добавь в чай вместо сахара, – сказала Нови и вручила дочери баночку с красной крышкой. – Фигуру побережешь и здоровье тоже.
Киара закатила глаза, но приняла мед.
Я отвел взгляд и нащупал пальцами края коробки во внутреннем кармане пальто. Тучи плыли в нашу сторону.
3
Верховенство
Мора
Не знаю, чего именно я ожидала от собрания Верховенства, но точно не этого.
Гарцель объяснила мне, что члены Верховенств всегда собирались в разных Домах. На этот раз пришла очередь трансмансеров принимать гостей у себя. Однако то место, где они жили, сложно было назвать домом.
Потому что он парил в воздухе.
Когда Гарцель принесла кристалл перемещения из потайной шкатулки в ритуальной, я надеялась, что больше не почувствую дурноту. Не тут-то было… Выйдя из портала, я затолкала тошноту назад. Мне стало плохо вовсе не из-за самого перехода – они переносились легче с каждым разом, – а из-за причудливого желания превратиться в птицу и упорхнуть отсюда подальше.
Может, мое тело отвергает это место? Мы буквально плыли в небе, наверняка воздух здесь реже и не подходит для новоиспеченной ведьмы. Верните меня на землю.
– Отдышись, и полегчает, – посоветовал Александр.
Джозетта фыркнула, но плелась позади всех нас, словно ее саму мутило.
В мыслях предстал вчерашний сон. Я слабо помнила, что именно в нем происходило, но мужское лицо преследовало меня. Четко очерченная челюсть, каштановые волосы и золотая сережка в ухе. Он чем-то напоминал меня. Мог ли это быть мой отец или просто образ того, каким я его представляла?
После смерти мамы я все чаще задумывалась, на самом ли деле он мертв? Или об этом мне тоже все детство врали?
– Осторожно. – Гарцель притянула меня к себе за рукав, когда я едва не споткнулась на ровном месте.
– Надо было выпить кофейку, – пробурчала я.
Джозетта снова фыркнула, но на этот раз так, будто она со мной согласна.
– Почему… и-их дом в воздухе? – спросила я с одышкой.
– Таким образом они исключают возможность попасть к ним по земле, – пояснил Александр. – Вертолетом громко, сразу заметят. Можно воспользоваться порталом, но они контролируют всю магию пространства.
– Удобно…
– Ага, но только не для тех, кто ходит к ним в гости по приглашению, – хмыкнул он.
– Эй! Не отставайте! – крикнула нам Гарцель.
Мы по-прежнему шли по подъездной дорожке, которая казалась бесконечной. Сам Дом пространства напоминал современную библиотеку в центре города с острыми углами и квадратными окнами, в которых виднелись стеллажи книг. Никаких балконов с растениями, как в замке теней, но и никакой готики вперемешку с золотой роскошью, как в Доме крови.
Внутри нас встретила обстановка в стиле модерн: мягкие пепельные оттенки, множество черных акцентов и причудливые вазы без цветов на всех полках.
Хриплый женский голос, внезапно зазвучавший позади, заставил меня подпрыгнуть.
– Кто же это очернил наш порог! Некромансеры, дорогие, сколько лет, сколько зим? Ах да, прошло всего три месяца… А кажется, будто десятилетие!
Женщина появилась из ниоткуда. Через портал, догадалась я.
Гарцель натянуто улыбнулась, а незнакомка-трансмансер повела нас по коридору.
Джозетта дернула меня к себе и прошептала:
– Это Лейла. Ее мы терпим с трудом.
Я понимающе кивнула и отодвинулась. Несмотря на то что Джозетта была заядлой любительницей цветов, от нее пахло не благоухающими розами, как можно ожидать, а землей и навозом.
Мы шли по длинному коридору с черным потолком и абстрактными картинами на стенах. Такой интерьер показался мне неуютным. Я заскучала по замку теней с его каминами, теплыми оттенками и цветами повсюду.
– Дорогие гости, прошу, – сказала Лейла и открыла перед нами двери в зал.
Громадный белый стол уже занимали ведьмы и маги, они явно ждали только нас. Квадратные окна пропускали утренний свет без каких-либо преград. Вовсю палило солнце, и в воздухе стояла жара, даже несмотря на пыхтящий в углу вентилятор. Он работал за семерых, чтобы охладить не только само пространство, но и напряжение среди собравшихся.
Краткое введение в динамику отношений между представителями магических Домов от Гарцель показало, что далеко не все члены совета ладят между собой. Но все же то, каким мне представил «Синклит» Минос, сильно отличалось от реальности. По крайней мере, они казались далеко не такими жестокими – никаких тебе кровоточащих на столе официантов для развлечения.
Дом земли по-прежнему оставался для меня самой темной лошадкой. И хотя Гарцель с Александром утверждали, что они безобидны и не принимают особого участия в делах совета Верховенств, я подозревала, что и у них есть свои разногласия с некромансерами. Когда я вошла в зал собрания, взгляды представителей Дома земли ощущались острее всего. Может, они просто не любят чужаков? Женщина с длинными взъерошенными волосами в корсете из материала, похожего на холщовый мешок, смотрела на меня, не моргая. Боится пропустить нечто важное?
Или ждет, пока я облажаюсь.
– Сегодня к нам наконец присоединилась Мора из Дома теней, хранительница Империальной звезды! – объявила Лейла.
Я нервно сглотнула. Хотела ли я вообще состоять в этом совете? Хранительница древнего мощного артефакта из меня так себе, ведь я боялась даже подойти к подвалу, где он находился. Голос из амулета и так сидел под кожей.
Члены совета перешептывались, поглядывая на меня. Я почесала бедро. Зуд появлялся по всему телу: и на спине, и на руках, но я приказала себе сидеть на месте спокойно. В последнее время меня все чаще мучали неизвестные недуги, которые уходят через пару дней. Гарцель говорит, что это от горя.
Я попыталась включиться в разговор: он, оказывается, уже шел в полную силу.
– …и здесь же встает вопрос бледнокровки, безусловно. Можем ли мы ему доверять? Дом крови десятилетиями пытается уничтожить наш союз. Раньше им хватало суверенитета, – произнес мужчина со смешными усами, которые закручивались кверху.
Гарцель предупреждала об этом. Верховенства сомневаются в Ратбоуне.
Я сглотнула страх и приподнялась из-за стола.
– Я понимаю, что принц Дома крови – опасный союзник, но могу заверить вас, что у Ратбоуна нет притязаний на трон. И с тех пор, как Ратбоун ожил, он демонстрировал преданность только Дому теней, – сказала я.
– Хранительница доверяет бледнокровке. К тому же он не владеет магией, какая от него угроза? Он под нашим контролем, – добавил Александр.
Дверь в зал вдруг распахнулась, и оттуда вылетел вихрь черной ткани. Сердце быстро заколотилось, но это оказался лишь мужчина в пальто.
– Прошу прощения! – произнес незнакомец и снял шляпу.
Бросив головной убор на стол, он сел рядом с трансмансерами, а его пальцы принялись стучать по столешнице, создавая вибрацию, которая дошла даже до моего места. Он взглянул на меня, наверняка заметив новое лицо, но тут в его глазах промелькнуло узнавание.
– Бранхульд, как мы рады, что ты соизволил порадовать нас своим присутствием! – саркастично произнесла Лейла.
Это же тот самый Тик, а точнее, Бранхульд, трансмансер из «Миража» в Меридиане! Он пытался выманить меня из гостиницы, помогая ведьмам теней.
– Вернемся к сегодняшней повестке, – сказала какая-то женщина из Дома земли.
Лейла оскалилась на Бранхульда, а затем перевела взгляд на нас с Гарцель.
– Если вы так уверены, что мальчишка больше не связан с Домом крови, то почему его сестра мечется между вашим замком и особняком покойного Миноса?
– Киара вообще не участвует в наших делах, она всего лишь гостья. К тому же и ей, и Ратбоуну дали ограниченный доступ к замку и информации о Доме теней. Верно, Мора? – сказала Джозетта.
Я энергично закивала.
Лейла откинулась на стул и прищурилась. Все это больше походило на допрос.
– И все же вы предоставили убежище бывшей пассии короля крови. Почему? На мой взгляд, ваш дом кишит гемансерами. Вас и самих-то кот наплакал.
Джозетта стукнула коленкой стол и сделала вид, что закашлялась.
– Нови больна, Минос ее изрядно помучил за последнее десятилетие. Его бывшая «пассия», как ты выразилась, жила в изоляции большую часть времени. По-твоему, мы должны были оставить ее в лапах гемансеров? – выдавила она.
– Мне не нравится твой тон, Лейла, – грозно добавила Гарцель. – Ты, кажется, забываешь, что эти самые гемансеры боролись с Миносом на нашей стороне. В то время как вы отказались нам помочь. Если Дом пространства так озабочен судьбой артефакта и Дома теней, где же вы были тогда?
Лейлы поджала губы в узкую ниточку. Представители Дома земли пристыженно склонили головы, а взгляды некоторых трансмансеров избегали наших глаз. От каждого Дома присутствовало по трое официальных представителей: чтобы было кому принять финальное решение в спорном моменте, пояснила Гарцель. Я стала четвертой среди некромансеров, но меня, как она сказала, готовили на будущее. Получается, все эти люди из других Верховенств три месяца назад собрались в похожей комнате и решили нам не помогать.
Они боялись Дома крови и теперь пытались заставить нас выгнать гемансеров из своего замка. Неужели они думали, будто мы настолько слабы и глупы, что готовы подвергнуть самый важный артефакт опасности?
– Никто не может касаться Империальной звезды, кроме меня. В чем же тогда причина ваших опасений? Вы боитесь вовсе не того, что гемансеры украдут артефакт или будут шпионить для нового короля крови. Вы боитесь, что я перейду на их сторону… вместе с амулетом, – сказала я и удивилась, что голос не дрогнул.
В зале стало ма
