лгать ради инстинкта самосохранения
вряд ли я смогу вернуться к этому
вчера, на обратном пути в мет
ро, разные люди впервые в жизни
не были похожи на меня
исчезли снежинки, — будто кто-то
солгал и кончил лгать; всё нерезко.
снег вчерашний растаял
практически это начало
Кому-то —
движение. Мне — дно и поверхность
покоя, пото́м «всё» (или «ничего», что одно
и то же)
Искусство всегда демонстрирует мгновения гармонизованного хаоса, именно на мгновения и замирающего; автор же раз от раза сталкивается с чем-то неуправляемым — но сталкивается не намеренно, а просто будучи человеком, — и получается, что искусство, как и вся жизнь — не только своего рода исследовательская наука, но и как бы военное дело, а самая правдивая поэзия оказывается, по сути, и самой «приключенческой».
о каких бы событиях и явлениях человеческой внешней и внутренней жизни, сугубо персональных, ни прочитал читатель, он не только не смущается как «подглядывающий», а чувствует (чтобы не сказать — празднует) победу над собственным страхом ума, или победу над стыдом тела.
Читатель оказывается тоже в позиции наблюдателя — совершенно наравне с автором, то есть встречает редкостное уважение и доверие, не будучи подвергаем никаким манипуляциям: он здесь ни советчик, ни врач, ни на лестнице колючей разговор: не пытаются из него сделать ни ученика, ни друга, ни то, что в идеологиях называется «единомышленником». Он просто — равный, равный перед лицом правды.
облаках идёт война
их много-много
и они непрерывны
а Пустота победила
и материя победила
их победа непрерывна
что́ бы ты ни говорил
5.
…их побелнет победа видна,
в ней даже не
Там, внизу, как будто ничего, —
всё 1нет всё в небе
