— Семь минут, — отозвался водитель. Это были, конечно, ростовские «семь минут»: выражение могло означать и «несколько секунд», и «когда доедем, блять, тогда и доедем».
Саша вдруг затрясся, готовый зарыдать; в сознательной жизни младший Шаманов плакал раза три, два из которых были связаны с аджикой, купленной у дяди Сурена на Центральном рынке.
Крюгер почуял веяние легкого перегара — то есть не только отец позволил себе среди буднего дня. Мама работала в бухгалтерии обувной фабрики имени Микояна — там всё время отмечали дни рождения, непонятные отраслевые праздники и, конечно, все остальные праздники тоже; как говорила мама кому-то по телефону, «не пьем, а лечимся»
