моя жизнь в последнее время не следует законам теории вероятности
В груди у меня закипает гнев.
Я играю по правилам. Опять
Если Лейбниц утверждал, что наш мир — это лучший из всех возможных миров, то Шопенгауэр спокойно констатировал, что он — худший из возможных. И подкреплял свое заявление тем, что возможный мир — это не тот, какой мы можем себе вообразить, а тот, который реально существует и будет существовать. Иначе говоря, наш мир создан таким, что он едва остается на плаву; если бы он стал хоть чуточку хуже, он бы просто развалился. Но, поскольку худший мир не способен долго существовать, следовательно, такой мир невозможен. Следовательно, наш мир — это худший из всех возможных
— Я верю, что, если мы откроемся друг другу, мы найдем что-то общее и придем к взаимоприемлемому решению. А общее решение — это правильное решение. Но произойдет это только в том случае, если мы поймем, что мы — просто два человека, которые ведут диалог.
Раздеваться и ложиться в постель оказалось особенно трудно потому, что наши губы были так плотно прижаты друг к другу, как будто их склеили и не существовало силы, способной их разделить. Наши поцелуи напоминали влажный борцовский поединок двух языков.
Мы катаемся внутри этой бочки как два пьяных безногих друга.
Он не кричит, не приказывает мне остановиться. Он пришел сюда, чтобы убить меня
Нож.
Нож — это лучше, чем пистолет
то, что кажется наиболее вероятным, зачастую невозможно. И наоборот: то, от чего я когда-то запросто отмахнулся бы, сочтя вероятность ничтожной, теперь составляет всю мою жизнь
Всем, с кем я на ты.
Спасибо
