автордың кітабын онлайн тегін оқу Глаза жирафа, или Война стихий
Литературная магия Анны Старобинец

Кітап туралы Пікірлер1 Қазір оқып жатыр10 Тегін фрагмент

Литературная магия Анны Старобинец

Глаза жирафа, или Война стихий

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Под ред. А.А. Старобинец

Действие книги разворачивается в двух мирах: теплой Стране Джунглей и ледяной Стране Вечных Снегов. Эта история — классическое фэнтези. Здесь запрещенная магия практикуется повсеместно; здесь ведьмы, колдуны, люди, звери и фантастические твари любят и предают, защищают и проклинают друг друга.

Книга написана под руководством писателя Анны Старобинец в рамках обучающей игры «Литературная магия». Иллюстрации созданы в рамках курса «Графическая магия». Возраст авторов: 10—12 лет.

Огромный, бордово-золотистый дракон летел над джунглями, затравленно озираясь по сторонам, пока не увидел пустую каменистую поляну. Приземлившись, он снова огляделся. Янтарные драконьи глаза светились в вечерних сумерках, и крылья были будто расшиты золотом. Лобастую голову венчали загнутые рога. Уши напоминали рыбьи жабры. От макушки до хвоста тянулась полоса густой шерсти, на чешуйчатых крыльях шерсти росло куда меньше. На лапах алели яркие полосы. Свежий шрам красовался на плече

Дракон вздохнул и закрыл глаза. Через мгновение на поляне стоял одиннадцатилетний мальчик с золотисто-каштановыми волосами, из-под которых выглядывали кончики драконьих ушей. Холодный ветер трепал рваный плащик мальчика, худые ноги дрожали от усталости.

Изгнан.

Он долго скрывал свою способность превращаться в дракона, специально отращивал длинные волосы, чтобы прятать драконьи уши, — но теперь все раскрылось. Он больше не сможет вернуться в родную деревню. Его изгнали за магию, над которой он даже не властен. Он не выбирал себе судьбу превращаться в дракона, он не выбирал эти уродливые жаброподобные уши. И все же он изгнан. Отныне он должен жить один в джунглях.

Мальчик сел на холодную землю и закрыл руками лицо.

А потом в его голове вдруг запел незнакомый, вкрадчивый голос:

— Ты не один, ма-а-а-альчик, ты не один в джу-у-у-унглях, твой новый дом — ву-у-у-улкан, твой новый друг — Э-э-элвин!

Мальчик отнял руки от лица: никого не было. Но голос в нем продолжал петь под аккомпанемент флейты:

— Ты не один, ма-а-а-альчик, ты не один в джу-у-у-унглях, лети скорей к же-е-е-ерлу, тебя ждет друг — Э-э-элвин!

Огромный, бордово-золотистый дракон поднялся над джунглями и полетел в сторону вулкана. Туда, где ждал его друг, обещанный музыкой.

____

Когда Элвин оказался в рыцарском приюте, все звали его хилым ушастиком, потому что он родился с острыми ушами, а в детстве был очень слабым. Его мать умерла при родах, а отец обвинил во всех бедах и бросил на улице. Он рос умным и хитрым, но неуклюжим, поэтому в приюте над ним насмехались. Ему было плохо в приюте — но он не знал, куда еще мог податься, поэтому просто терпел. Терпел много лет. Пока в один «прекрасный» день во время тренировочного сражения его самый злобный насмешник не поранил ему ухо, гоготнув при этом: «Тебе больно? Ну так это же к лучшему — я подкоротил тебе уши!» Это настолько взбесило Элвина, что он, озлобленный и осмеянный, сбежал из приюта и отправился к подножию вулкана, где была сосредоточена самая страшная в мире магия. Настолько страшная, что это место обходили стороной даже практикующие черную магию существа. Над жерлом вулкана всегда висело облако в виде спирали, из которого били молнии — каждую секунду, каждый день, круглый год. Элвин сел прямо под молниями и стал ждать смерти. Молнии ударили в его руки, и раскаленная лава обрызгала пальцы — однако руки, как ни странно, не пострадали, и боли он не почувствовал. Зато почувствовал, как они наполняются силой. Он сжал пальцы в кулак, а потом резко раскрыл его — и из ладони метнулась огненная змея молнии.

И тогда в центре облака, нависавшего над вулканом, образовалось черное жерло, и из жерла вырвался смерч, а в смерче проступило лицо древнего демона.

— Я дарю тебе власть над стихией грозы и молний, — прошипел демон. — Мне понравилась твоя черная, как грозовое небо, душа и твоя убийственная, как молния, ненависть. Просто верь своим инстинктам — совершай злодеяния. Да пребудет с тобой сила грозы.

Первым делом Элвин отправился в город и сжег дотла рыцарский приют, потому что с ним было связано много плохих воспоминаний. Ему нравилось владеть стихией грозы — но не очень понравились слова демона про черную душу. Так что Элвин заранее выманил всех обитателей приюта на улицу, чтобы никто не пострадал. Потом Элвин отправился в лес и стал играть со своей новой силой — испепелять деревья. За этим занятием его застал проходивший мимо черный маг в обличии старца. Он открылся Элвину и предложил пойти к нему в ученики, чтобы развить такие замечательные таланты. Элвин согласился, и волшебник научил его многим приемам колдовства. Через два года Элвин убил учителя ударом молнии в спину. Это было первое его убийство — и ему понравилось убивать. Цвет души к тому времени перестал его волновать: его магия черная и его душа черная — всё логично.

В двадцать пять лет он разграбил и сжег родной город, а потом спалил все деревья в округе, превратив территорию вокруг вулкана в пустыню.

После этого он совершил еще множество злодеяний и каждый раз так смеялся, что его прозвали Элвином Злорадным. В сорок пять он полюбил музыку и наколдовал, чтобы в головах у всех живых существ в радиусе пяти километров от него играла такая музыка, какую он пожелает. Он носил черные костюмы с серебряными ожерельями и красные плащи с черными капюшонами, а из оружия — не считая огня и молний — предпочитал кистени и мечи. У него была остро подстриженная короткая бурая бородка, а глаза с годами стали красными, как раскаленные угольки. Он владел всеми навыками черного мага: мог летать, умел вызвать армию волков ростом с лошадь, знал сотни заклятий. Он построил себе замок в жерле вулкана.

Лишь одно не давало ему покоя. Предсказание. Очень древнее предсказание: «Будет черный маг, владеющий силой грозы, живущий в жерле вулкана. И будет черная пантера. Она лишит его силы. И маг погибнет».

Погибать Элвин совсем не хотел. Тем более из-за пантеры. В Королевстве Джунглей хранился секрет бессмертия. Так что Элвин планировал захватить королевство и стать бессмертным. И, конечно, зажарить пантеру на шаровой молнии, а потом долго смеяться. Только вот он не знал имя пантеры. В предсказании не значилось имя.

____

Геката, принцесса Королевства Джунглей, оказалась единственной пантерой в королевском роду. Да-да. Все остальные были людьми. Геката владела магией земли, но старалась никому этого не показывать, потому что магию король запретил. Шерсть пантеры, черная, как ночь, контрастировала с ее светлым дружелюбным нравом. Она всегда пребывала в хорошем настроении, даже если день складывался плохо. И ее ничуть не огорчало, что не она, а ее сестра-двойняшка готовилась стать королевой Джунглей, когда король-отец умрет. Сестра родилась на минуту позже, а значит, считалась младшей — зато она была человеком.

— Сама посуди. Не может же меховой зверек вроде тебя взойти на трон, — говорила сестра.

— Не может, — весело соглашалась пантера.

Черноволосая, голубоглазая Гекуба была младше своей сестры Гекаты на целую минуту. По законам Королевства Джунглей наследовать трон должна была старшая сестра. Но как может наследовать трон какая-то черная кошка, тем более такая легкомысленная, как Геката, — целый день шныряющая по джунглям и мечтающая только о сыре? Вот Гекуба — другое дело. Она не мечтала о сыре. Она мечтала о власти. С раннего детства она готовилась управлять королевством. Тренировалась на слугах и фрейлинах: отдавала приказы, тщательно следила за исполнением, в случае малейшей ошибки — казнила.

За успехи в управлении слугами ее часто хвалил старый отец.

— Благодарю за высокую оценку, король-отец, — улыбалась Гекуба и делала вежливый книксен. А про себя неизменно думала: «Ну сколько же уже можно? Ты уже достаточно стар, чтобы умереть от сердечного приступа или хотя бы впасть в маразм и освободить трон для меня».

Гекате вовсе не хотелось на трон. Свободное время она проводила, бегая по джунглям и лазая по деревьям. Ее отец, старый король, не одобрял этого и говорил:

— Геката, ты уже большая, пора заниматься государственными делами, например помогать сестре с выбором слуг и фрейлин. А ты до сих пор лазаешь по деревьям, как котенок.

Но Геката была упрямой и не слушалась отца. Она ждала приключений — но в джунглях, которые она обегала вдоль и поперек, приключений, как ей казалось, совсем не было. Мать двойняшек умерла в родах, поэтому никто не научил их отличать опасные ситуации от безопасных, а добро — от зла. Отец был вечно занят управлением страной и народом и не общался с дочерьми, отчего они очень страдали. Но особенно его раздражала Геката — с какой стати королевская дочь родилась диким зверем и теперь целыми днями рыщет по джунглям?

Он не знал, что все дело было в заклятье.

Как-то раз, когда королева, беременная Гекатой и Гекубой, уже была на сносях и гуляла по джунглям с огромным животом, она случайно забрела в самые дебри — и встретила там треххвостую лису. Лиса угрожающе оскалила зубы, встопорщила шерсть на хвостах и загривке и зарычала.

— Не бойся меня, я тебя не трону, — улыбнулась королева. — Я тут просто гуляю и дышу свежим воздухом.

— Я тебя не боюсь, — гордо сказала лиса. — Я тебя ненавижу.

— Но за что? Ведь мы даже не знакомы, — удивилась королева.

— Я ненавижу всех людей! — ощерилась лиса. — Они толпятся на площадях, сжигают ведьм на кострах и улюлюкают!

— Я — не все, — гордо сообщила королева. — Я не хожу на площади и не улюлюкаю. Я — жена короля.

— Королей я ненавижу даже больше, — сощурилась лиса. — Это они издают запреты на магию. За то, что ты жена короля, я тебя накажу. — Лиса посмотрела на огромный королевский живот. — Я накладываю заклятье на твоего ребенка.

— Нет, не надо, пожалуйста! Это мой первенец!

— Да? Тем лучше. Пусть твой первенец родится диким зверем.

Ни лиса (а это, конечно же, была ведьма), ни сама королева еще не знали, что она беременна двойней.

— Это очень жестоко, — заплакала королева.

— Люди тоже поступили со мной жестоко.

— Но ведь должен быть способ снять это заклятье? Ну, пожалуйста. Оставь ребенку маленький шанс.

— Хорошо. — Лиса хищно улыбнулась. — Заклятье снять можно. Дикий зверь может стать человеком, если пройдет через воду, лед и огонь.

— Что такое лед? — Королева шмыгнула носом.

Но лисица уже исчезла в высоких зарослях.

В ту же ночь королева родила двух младенцев: черную пантеру, а минуту спустя — нормальную девочку. Она прижала обеих дочерей к груди — а потом умерла.

____

Геката очень любила… Нет, не мясо, а сыр. Да-да, сыр. Она любила весь сыр, но больше всего обожала маасдам. Также она любила бананы и морковку, но с сыром они не могли сравниться.

Именно сыр она пыталась добыть, когда провалилась в озеро. Запах сыра привел ее к огороженному изгородью озеру. Она легко перепрыгнула изгородь и увидела кусочек маасдама, соблазнительно покачивающийся на воде. Вообще-то ей говорили, что в этом озере купаться нельзя — но почему именно нельзя, Геката забыла. Наверное, какое-то дурацкое правило — вроде запрета на магию.

В Стране Джунглей запрещалось использовать магию. Запрет этот ввели давным-давно, еще во времена четырех великих магов: мага воды, мага огня и грома, мага воздуха и мага земли. Великие маги враждовали между собой, потому что никак не могли поделить власть в стране, и из-за этой вражды постоянно случались наводнения, пожары, ураганы, землетрясения и другие бедствия. В конце концов все великие маги, а также большая часть населения погибли. После чего король главного королевства страны запретил магию навсегда, и все мелкие короли окрестных королевств взяли с него пример. Потомки королей тоже следовали этому правилу — никакого колдовства в джунглях, — однако все более и более формально. За мелкие заклинания почти везде перестали карать смертью, а просто наказывали плетьми. Впрочем, оставались и такие королевства, где за любое колдовство карали смертью. В Королевстве Джунглей, самом крупном королевстве страны, законы были относительно мягкие. Многие его жители даже не подозревали о том, что в соседних королевствах творилась такая жестокость.

Про жестокость многое могла бы рассказать молодая ведьма Камелия — если бы она хоть с кем-нибудь разговаривала.

Камелия жила одна в самом сердце джунглей. У нее были ослепительные, пламенно-рыжие волосы, бледная, почти белая кожа и разные глаза: один изумрудно-зеленый, а другой — лилово-фиолетовый. Зеленый глаз видел зрением ведьмы, а лиловый — зрением любого человека по выбору Камелии. Это был ее дар. Магические же способности ведьмы заключались в другом: она умела перевоплощаться в треххвостую лису и владела силой трех стихий: огня, воздуха и воды.

Камелия не просто не нуждалась в обществе людей. Она их ненавидела. Отомстить людям — вот о чем она грезила перед сном, вычесывая волосы и все три своих пышных хвоста. Ослепительно-рыжие комки шерсти падали на траву, как выкатившиеся из костра угольки.

Ее ненависть родилась в стенах маленького королевства Джанглстаун. Оно располагалось в той части джунглей, где царил самый строгий запрет на любую магию: даже курицу нельзя было превратить в крысу — за это казнили. Камелия жила в маленькой деревушке, где каждый день сжигали ведьм на костре. А жители толпились на площади и глазели на это, как они выражались, «завораживающее» зрелище. И вот настал день, когда сжечь решили саму Камелию. Ее возвели на костер, но она обернулась треххвостой лисой, направила огонь против самой же толпы, поймала воздушный поток и поднялась в небо… Она не пострадала. Спаслась. Она стала жить как отшельник.

Но ненависть, рожденная на костре, росла в ней с того самого дня, разгораясь все ярче. Ей нужно было направить это пламя вовне, пока оно не сожгло ее изнутри.

____

…Итак, сыр. Кусочек сыра плавал на поверхности Запретного Озера.

В Стране Джунглей было четыре Запретных Озера, в которые нельзя было заходить. Запрет был наложен очень давно, еще до запрета магии, и никто уже не помнил почему, тем более Геката.

Никто не помнил, что четыре озера были порталами, соединявшими Страну Джунглей со Страной Вечных Снегов, и что когда-то четыре мага вовсю их использовали, вызывая беды и катастрофы в обеих странах. Никто не помнил, что после каждого использования портала в Стране Снегов начиналось таяние ледников, а в Стране Джунглей — заморозки. В конце концов порталы закрыли, озера окружили ядовитым плющом и розами с острыми шипами. Никто не помнил, почему озера стали запретными, но все с младенчества знали, что к ним лучше даже не подходить.

…Так вот, сыр на поверхности Запретного Озера. Прежде чем задуматься, что делает сыр в воде и почему он не тонет, Геката напружинила свои черные лапы — и прыгнула. Вода сомкнулась над ее головой и хвостом — тяжелая, вонючая и густая, как протухший плавленый сыр. Вода облепила ее прекрасную черную шерсть, и ярко-голубые глаза, и пушистый хвост. Геката зажмурилась — и приготовилась к смерти.

Но смерть все не наступала, и Гекате даже сделалось скучно. Тогда она открыла глаза — и обнаружила себя на белой поляне. Геката поежилась: рассыпчатое белое нечто, в котором она сидела, было очень холодным. Она подцепила немного белого когтем и потрясла лапой.

— Какой странный в этом месте песок, — сказала пантера.

Рожденная и выросшая в Королевстве Джунглей, она не знала, что такое снег.

____

Элвин выплеснул из сосуда остатки лавы, собранной на дне кратера. Лава тут же превратилась в маленьких огненных демонов, которые бросились в разные стороны, без конца треща:

— Мы демоны Элвина, мы демоны Элвина, мы демоны Элвина, мы маленькие духи огня! Мы летим туда, куда прикажет нам лететь папа Элвин! Мы сжигаем того, кого прикажет нам сжечь папа Элвин! Мы сжираем того, кого прикажет нам сожрать папа Элвин! А потом мы сгораем сами! Мы демоны Элвина!

— Эй, куда полетели? Я же еще не дал вам задание! — прокричал Элвин маленьким огненным демонам, выскочившим из сосуда.

— Какое задание даст нам Элвин? — затараторили демоны. — Какое задание даст нам Элвин Злорадный?

— Убейте всех черных пантер в стране! — приказал Элвин.

— Мы демоны Элвина, мы демоны Элвина, мы маленькие одноразовые духи огня! Мы летим убивать всех черных пантер в стране! Мы летим сжигать всех черных пантер в стране! А потом мы сами сгорим! Мы послушные демоны Элвина!

…Весь день и всю ночь в Стране Джунглей горели пантеры.

Все, кроме черной пантеры, накануне прыгнувшей в Запретное Озеро. Все, кроме пантеры Гекаты, которая всего лишь хотела съесть кусок сыра.

Этот сыр бросила в Запретное Озеро ее родная сестра Гекуба в качестве приманки. Она давно хотела избавиться от старшей сестры, чтобы никто в королевстве не усомнился в ее праве воссесть на трон, хотя она на минуту младше.

Как говорится, нет пантеры — нет проблемы.

… — Ну что ж, а теперь, когда все пантеры сгорели и мне ничто не грозит, я отправлю парочку демонов к королю и его дочери Гекубе. — Элвин Злорадный захохотал.

— Зачем? — сонно поинтересовался дракон, свернувшийся клубочком на коврике у ног Злорадного.

— Чтобы их сжечь, зачем же еще?

— Я понял. Но зачем их сжигать?

— Чтобы завладеть королевством и секретом бессмертия.

— Ну а можно хоть раз решить вопрос без огня и смертоубийства? — Дракон отряхнулся — и превратился в мальчика с остренькими ушами.

— А как еще можно решать вопросы? — удивился Элвин.

— Жениться на принцессе.

— Что-о?! — От неожиданности Элвин выпустил в потолок пару молний.

— Жениться на принцессе Гекубе. Тогда тебе не придется ничего там сжигать. Ты просто станешь правителем королевства, когда старик-король умрет.

— Но это же скучно, — с сомнением сказал Элвин.

— А в тысячный раз пуляться демонами и молниями — не скучно? Тем более с риском, что ты случайно сожжешь того, кто владеет секретом бессмертия. Ведь ты же не знаешь, кто это. А вдруг это Гекуба и есть?

— Да ладно?

— Нет, я просто предполагаю.

— Геку-у-уба… — протянул Элвин, как будто пробуя имя на вкус. — Вообще-то она ничего себе. Симпатичная.

____

Если бы Роберт Прудовский знал, что все пантеры в королевстве сгорели, он, конечно, не стал бы совершать свой традиционный утренний заплыв в знак уважения и траура. Но в то утро весть о несчастье пантер еще не дошла до озера Голубой Змеи. Поэтому он залез в воду.

Роберт Прудовский с виду казался самым обычным селезнем, белым и сероглазым, как все селезни в Королевстве Джунглей. Никто не знал, что на внутренней поверхности крыла у него чернел знак в виде капли, означавший, что Роберт владел Стихией Воды. Поскольку магия в королевстве была под запретом, Роберт скрывал свою метку.

Ему было шесть лет (расцвет молодости у селезней), он любил читать и разгадывать ребусы и кроссворды, посещать театры и музеи в диких зарослях джунглей и всегда одевался броско — носил красные кофты и кепки. Красный цвет был его любимым, и даже перец он предпочитал красный, болгарский. Роберт был оптимистом, дома сидеть не любил, постоянно искал приключений и вообще планировал стать путешественником.

Роберт принадлежал к богатому и древнему роду королевских уток-аристократов. Часто по вечерам он изучал генеалогическое древо своей семьи в тайном подвале, который самостоятельно прорыл клювом под полом спальни. Он жил вместе с родителями в камышовом доме на озере Голубой Змеи. Родители очень любили Роберта, но другие утки обзывали его сухарем. У Роберта был только один друг — большой таракан. Но в то утро селезень купался один.

Как только селезень закончил утренний заплыв, он увидел жирафа, на спине которого сидела куропатка. Жираф медленно подошел к Роберту, остановился и, не мигая, уставился на горизонт. Куропатка слегка потормошила его клювом: жираф склонил голову, и куропатка ловко спустилась по его шее прямо к селезню.

— Добрый день, я Берта.

…В джунглях никто не знал, сколько Берте лет, но вот уже третье поколение животных считало ее долгожительницей. Обыкновенным куропаткам едва удавалось протянуть дольше четырех лет, а Берта жила уже чуть ли не полвека! Ходили слухи, что дело было вовсе не в ее особенно крепком здоровье или в гомеопатии, которой она лечилась от простуд, а в том, что Берта жила на жирафе по имени Петр. На голове у Петра располагалось ее всегда прибранное гнездо, а когда ее навещали подруги, она съезжала по его шее и принимала гостей у него на спине: это был вариант для близких, к малознакомым Берта спрыгивала сама, но далеко от копыт Петра не отходила. Как и родословная самой Берты, которую никто не помнил птенцом, загадкой для всех было состояние Петра: он почти никогда не шевелился при посторонних. Глаза его, не моргая, смотрели на линию горизонта, проступающую через ветви баобаба, у которого они жили с Бертой. Баобабу было известно все: и почему Петр не двигался, и как звали прабабушку Берты — но на то они и баобабы, чтобы все про всех знать и никому ничего не рассказывать.

Берта была предприимчива, она зарабатывала на жизнь своим талантом: по ее заговору любая птица могла превратиться на сорок семь минут в ничем не пробиваемое яйцо. Под брюхом Петра Берта организовала салон пернатой красоты. Там она превращала всех желающих в яйца, после чего перья у клиентов становились гуще и шелковистее, клювы вновь обретали остроту, а голоса — звонкость.

Мало кто знал, что Берта могла продать сертификат с кодом, по которому птица получала возможность стать яйцом удаленно, без участия Берты, но, разумеется, только один раз. Эти сертификаты Берта хранила у себя наверху, под гнездом, рядом со стопкой писем, написанных пером другой куропатки — ее возлюбленного Александра. Берта не знала, жив ли он, по правде, этого не знал даже баобаб, зато он не раз слышал, как Берта говорила Петру, что вернет Александра, нужно лишь дождаться подходящей птицы.

— У меня к вам очень важная просьба, — сказала Берта. — Речь идет о спасении жизни.

Роберт удивился: он ведь был просто селезень, а в Королевстве Джунглей имелось множество людей и животных, куда более подходящих на роль спасателей. Однако из вежливости он промолчал, и куропатка Берта продолжила:

— Принцесса Гекуба, черная пантера, упала в Запретное Озеро. Теперь она — в параллельном, ледяном мире. Она находится в серьезной опасности, и только вы в силах спасти ее.

Роберт ответил со всей возможной любезностью:

— Я боюсь, вы ошиблись. Во-первых, я просто селезень, который живет со своей семьей, а вовсе не какой-то герой. Во-вторых, нет никакого параллельного мира, есть только этот мир. Мир один.

— Мира — два, — настаивала Берта. — А вы, Роберт, именно тот, кто мне нужен. Баобаб и жираф никогда не ошибаются.

— В чем не ошибаются?

— Ни в чем не ошибаются. Вы должны спасти принцессу-пантеру.

— Ничего я не должен! — возмутился Роберт. — Извините, но я не собираюсь спасать эту глупую пантеру, даже если она принцесса. Вы серьезно думаете, что мне нечего делать, кроме как спасать пантер?

Роберт произнес эту фразу тоном, подразумевавшим конец дискуссии, и уже направился домой, когда куропатка снова заговорила:

— Что, если бы вы оказались в такой опасности? Не хотели бы вы, чтобы кто-то вас спас?

Роберт остановился.

— Я всего лишь обычный селезень, — сказал он.

— Не обычный, — возразила Берта. — Вы владеете стихией воды. А уж если спасете принцессу, прославитесь на всю Страну Джунглей.

— Ну а если я столкнусь с какой-то опасностью по пути. — Берта почти его убедила. — Что я буду делать тогда?

— Я дарю вам вот эту карточку. Это подарочный сертификат моего салона пернатой красоты…

— Боюсь, пернатая красота не спасет меня от опасностей, — перебил Роберт.

— Заблуждаетесь. С помощью этого сертификата вы сможете сделать вокруг себя яйцо. Скорлупа яйца твердая, как камень, никто не сможет ни разбить его, ни просверлить, ни продырявить, ни прострелить, ни сжечь. Скорлупа способна выдержать пулю и горячую лаву. Вы можете воспользоваться этой услугой дважды.

— Какой прекрасный сертификат! — Роберт потянулся за карточкой.

— Только у меня есть еще одна просьба. Не могли бы вы спасти не только пантеру, но и моего любимого жениха Александра? Он тоже там, в ледяном мире…

— Я могу попробовать, — сказал селезень, — но не уверен, что у меня получится.

Берта протянула ему сертификат:

— Главное — не теряйте времени.

Роберт забрал карточку и отправился домой собирать свой дорожный чемоданчик. Он все размышлял, поступил ли он правильно, но пути назад теперь не было. Ведь он дал слово селезня.

____

Когда все вещи были сложены, в дверь постучали.

— Кто там? — спросил Роберт. — Входите, не заперто.

Дверь открылась. На пороге стоял старый друг селезеня — таракан Вильгельм.

Вильгельм был тараканом, огромным для своего вида — с десятилетнего ребенка. Но ребенком он не был. Не так давно ему исполнилось сто пятьдесят лет. Возраст, когда все настоящие тараканы отправляются покорять мир.

История Вильгельма была окутана мраком — таким же черным и непроглядным, как его пышные усы. Ходили слухи, что именно он возглавил революцию тараканов против человека, в доме которого жил, после того как человек совсем перестал мусорить, оставлять на столе объедки, а на полу крошки. И поговаривали, что тараканы победили — а от того человека не осталось даже потрохов.

Один глаз Вильгельма был черным, а другой — красным, и этим красным глазом Вильгельм постоянно косился по сторонам. Враги его боялись. Тараканихи тоже — поэтому замуж за него не шли. Характер у Вильгельма был скверным, а голос — скрипучим и низким. Он много курил и пил ром.

Когда кто-нибудь отваживался спросить Вильгельма, почему он такой огромный, тот отвечал:

— Тараканы в моем роду очень избирательны в еде. Мы презираем фрукты и овощи, нам только плоть подавай! Наш тараканий шаман сделал меня большим, чтобы я мог прокормить мясом весь род. Но на охоту я хожу не один. В моем рюкзаке вся моя маленькая семья — мама, папа еще сто девяносто восемь братьев, сестер и кузенов.

Историю дружбы таракана и селезня знала вся семья Вильгельма. Однажды после удачной охоты Вильгельм с семьей вышли из джунглей к озеру. Они давно не мылись и решили искупаться, раз представился такой случай. Но с берега они не заметили водоворот в центре озера — а когда заметили, было уже слишком поздно: их потянуло в воронку.

Рюкзак Вильгельма порвался, и родственники посыпались в воду. Он чуть не потерял половину семейства, он загребал всеми своими шестью лапами, пытаясь спасти родню, но в одиночку ему было никак не справиться со стихией.

Наверное, он остался бы сиротой, если бы не селезень Роберт, оказавшийся рядом. Он спас почти всех членов семейства, за исключением, разве что, пары троюродных кузенов.

И вот представьте картину: на берегу стоят гигантский таракан, белый селезень — и спасенные селезнем две сотни мелких, трясущихся таракашек. Они благодарят селезня, а тот интересуется:

— Поесть не хотите?

И тут же достает из-под крыла кусок пиццы с болгарским перцем и сыром…

— …Куда ты собрался? Ты же не перелетный, — сказал Вильгельм, увидев дорожный чемоданчик.

— Я иду спасать пантеру.

— Зачем? Она же тебя слопает!

— Не думаю. Эта пантера — дочь местного короля, а значит, получила хорошее воспитание. Воспитанные принцессы своих спасителей не едят.

— Тогда возьми меня с собой? Я все же за тебя немного волнуюсь. Хороший друг всегда пригодится.

— Не волнуйся, я справлюсь. Всего-то и нужно — нырнуть на дно Запретного Озера, найти там пантеру и вытащить ее обратно.

— Ну, пожалуйста, возьми меня. Я полезный. Я испугаю любого врага.

— Серьезно? По-моему, тебя только мышь испугается.

— Я очень быстро бегаю.

— Да, но я умею летать.

— Я обладаю магией.

— Ты? Да ладно? Какой?

— Магией насекомых.

— И что же она делает?

— Призывает всех тараканов мира! А еще у меня в рюкзаке живет моя родня, и мы вместе отобьемся от любой опасности.

— А много в мире тараканов?

— Целый миллиард, — Вильгельм задумался, подсчитывая, — или даже больше. Но главное мое достоинство — в другом.

— В чем?

— Роберт, я никогда тебя не подведу.

— Правда?

— Честное тараканье!

— Ладно, согласен. У меня к тебе только один вопрос: ты не знаешь дорогу к Запретному Озеру?

— Я не знаю, но мои родственники живут в доме у человека, который поможет нам добраться до озера. Его зовут Зигфрид. Он проводник.

____

— Аух! — Лапы Гекаты разъехались, и она упала на лед. — Да что же это такое? — Она потрогала кончиком мохнатого хвоста гладкую, твердую поверхность. По телу пантеры пробежала дрожь, и она испытала чувство, которое до сих пор не было ей знакомо: холодно. Очень холодно.

Геката огляделась — рядом по-прежнему никого не было. Она побрела дальше.

Часа два Геката бродила по пустынной, заснеженной земле, она устала и замерзла. И уже было отчаялась кого-то найти, как вдруг услышала приглушенное оханье. Геката пошла на звуки и вскоре увидела на снегу существо, напоминавшее помесь горностая и волка.

— О, мой глорг! Вы в порядке? — спросила пантера зверька. До сих пор она никогда не видела глоргов: они вроде бы вымерли еще в древности.

Этот глорг тоже был не в самой лучшей форме: бело-серого цвета, с бесчувственными глазами, с застывшей физиономией и почти не дышал.

Геката повторила вопрос, но услышала в ответ только шепот:

— Беги…

— В каком смысле? Куда бежать? Где я вообще оказалась?

Вдруг земля задрожала, а прямо из-под снега выскочило нечто — и ударило Гекату по левому боку. Пантера резко отпрыгнула. Напротив нее стояла белоснежная тварь, практически незаметная на снегу. Если бы не черный клинок, заменявший твари правую руку, она просто слилась бы с фоном. С острия клинка на снег капала кровь пантеры. Глаза чудовища сияли пронзительно-ледяными точками, с кривых клыков стекала тягучая жидкость — как будто они таяли у него прямо в пасти. Очень отдаленно чудище напоминало человека, но, однако же, им не являлось.

Выпустив когти и застыв, пантера смотрела, как монстр медленно шагал прямо на нее, хрустя и клацая ледяными клыками. От страха она не могла шевелиться. Тварь подошла совсем близко и ударила пантеру между ушами своей единственной рукой. Геката упала на снег без сознания.

Очнулась она в темнице. Стены, потолок и пол были изо льда, а вот дверь — из ржавого металла. В той же камере, скрючившись на полу, лежал глорг, с которым она встретилась в сугробе, а в углу, нахохлившись, сидел самец куропатки.

— Александр, — вежливо представился он.

Пантера представиться не успела: дверь в камеру распахнулась, и внутрь шагнул белый монстр с клинком вместо руки. Позднее Александр объяснил ей, что монстра зовут Драург и что когда-то он был человеком, и звали его иначе, и жил он в Стране Джунглей.

…Те Страны Джунглей, которые знают о существовании снега, считают, что снег — это души старых, мертвых деревьев, животных и звезд. Скорее всего, они правы, просто их словам нет подтверждения.

Много столетий назад в Стране Вечных Снегов зародилась жизнь. И жизнь эта зародилась из снега. Когда от снежного мира откололся кусок, снег стал ползти и двигаться. Иногда он вздымался вверх, иногда опускался вниз, образуя глубокие ямы. Прошло немало времени, и из этого снега получились удивительные, страшные, огромные существа. Они были похожи на осьминогов с телом медузы. Осьминожьи щупальца помогали им передвигаться и питаться теплом несчастных зверей и звезд, падающих в озера-порталы. А их медузьи тела пульсировали, словно сердца. Они вырастали со временем. Тело состояло из душ, которые они поедали. Если драург не будет поедать души, он превратится в снег, а из снега, словно цветок, вырастет другой драург. Когда наступала ночь, колокола их тел светились холодным светом заледеневших душ. Иногда свет этот был голубым, иногда бордовым, зеленым. Не исключено, что драурги — древнейшие демоны, магия которых никому неизвестна.

Но когда портальные озера обнесли колючей изгородью, драургам стало перепадать мало еды. Они начали вымирать, и в конце концов их практически не осталось. Тогда они стали договариваться с некоторыми животными, людьми и звездами. Драурги забирали у них тело и запас души, взамен предлагая долголетие, а доверчивые существа не знали, на что шли, после чего сами становились наполовину демонами. Так и случилось с братом Зигфрида…

…Драург обвел глазами сокамерников и остановил взгляд на помеси горностая и волка. Правая рука монстра из клинка превратилась в щупальце и коснулась головы несчастного животного. Зверек белел на глазах. Драург же, напротив, становился все больше похож на обычного человека.

Когда глорг, обессиленный, содрогнулся всем телом и обмяк, розовощекий, кареглазый Драург бодро вышел из камеры и запер за собой дверь.

— Он умер? — Геката кивнула на зверька.

— Если бы. — Александр подлетел к глоргу и накрыл его крылом, согревая. — Драург высосал из него жизнь, но жизнь постепенно вернется. И Драург тоже скоро вернется. Эта пытка не кончается никогда. Ему нужно наше тепло. Полагаю, ты будешь следующей. Глорга он высосал в наказание за побег. Меня он высосал вчера ночью, я еще не восстановился. А ты полна сил.

____

Вильгельм и Роберт уже подходили к хижине проводника, когда путь им преградила странная молчаливая девочка с лохматой, крылатой, сварливо рычащей тварью на поводке.

— Стой — смир-р-р-на! — скомандовала селезню и таракану лохматая тварь. — С вами сейчас будет говорить Живущая На Облаке. Через меня, разумеется. Она загадает вам три загадки. Если вы угадаете, получите подарок. Если нет — я вас загр-р-р-рызу. Кк бы то ни было нашу встречу вы не забудете до конца своих дней.

…Любой, кто сталкивался с Живущей На Облаке и получал от нее помощь, до конца своих дней не мог забыть ее золотистые локоны и волшебную улыбку. Она помогала молча и на все вопросы лишь улыбалась.

В последний раз ее видели бродящей рядом с жерлом вулкана с маленьким тимиликом на поводке. Говорят, она улыбалась особенно грустной улыбкой. А потом она, как обычно, просто исчезла, испарилась в воздухе. Вероятно, вернулась на облако к своим собратьям гирцианирам, безголосым бескрылым эльфам.

У гирцианиров непростая работа — они обязаны помогать всем добрым существам в джунглях. Конечно, работу им облегчает умение телепортироваться в пространстве на сорок километров и заглядывать в будущее на сорок минут вперед. Но и минусы тоже есть: гирцианиры не могут взять с собой тех, кому помогают. Все, что в их власти, — предсказать ближайшее будущее, передав предсказание через своих питомцев тимиликов…

— Прости, собачка, у нас дела, — сообщил Роберт.

— Я не собачка, а тимилик, — сварливо взвизгнуло существо. — Мало ли, какие у вас дела! Просто так она вас не пропустит. У нее три загадки, а у вас на каждую — три попытки.

Роберт был вежливой птицей. Он вздохнул, пожал крыльями и сказал:

— Ладно, давайте свои загадки.

Живущая На Облаке посмотрела наверх, потом сделал тимилику знак рукой, и он начал:

— Летит незаметно — бежит быстро. Уходит — не возвращается. Кончается — но бесконечно. Что это?

— Это муха, — сказал Вильгельм.

— Почему это? — уточнил тимилик.

— Потому что муха летает почти незаметно, бегает быстро, кончается, но бесконечна.

— Как бесконечна?

— Да просто они так легко уворачиваются от ударов мухобойкой! Да и вообще их бесконечное количество!

— Это неправильный ответ, — сказал тимирлик. — Осталось две попытки.

— Может, это вода? — предположил селезень Роберт. — Хотя нет, вода летать не умеет… Тогда это сон… Да, сон! Я уверен!

Тимирлик покачал головой:

— Опять мимо.

— Надоело! — Вильгельм топнул всеми своими шестью лапами. — Роберт, давай я выпущу из рюкзака родню, вместе мы прорвемся. Надо что-то делать. Мы здесь теряем время.

— Время! — воскликнул вдруг Роберт.

— Да, время. — Вильгельм шевельнул усами. — Мы теряем его.

— Нет, время — это разгадка!

— И это правильный ответ, — подтвердил тимилик.

Живущая На Облаке улыбнулась тимилику.

— Вот еще. Это слишком простая загадка, — насупился тот.

Живущая На Облаке кивнула.

— Так и быть. — Тимилик почесал средней задней лапой мохнатое крыло. — В джунглях есть много удивительных птиц, но в конце пути ты должен найти ту, что рождается из смерти.

— Я найду феникса? — изумился селезень Роберт.

— Вот уже не знаю, найдешь ли ты его, — сварливо отозвался тимилик. — Тебе сказано, что ты должен его найти, а уж справишься ты или нет…

— Но ответ-то правильный? Птица феникс? — перебил Роберт.

— Так и быть, ответ засчитаю, — пробурчал тимилик. — Хотя что-то я сомневаюсь, что ты найдешь феникса. Это очень редкая птица. Говорят, они вообще вымерли. Был один тут… но его поймали плохие люди.

…На окраине королевства джунглей была огромная гора, а на вершине горы — гнездо, в котором жил маленький феникс Феликс.

Он потерял родителей еще до того, как вылупился: они оставили недосиженное яйцо и отправились за пропитанием, но так и не вернулись обратно — вероятно, погибли. Первым яйцо заметил орел. Сначала он собирался сожрать его, но потом решил довысиживать, ведь феникс — такая редкая птица. Но высиживать феникса оказалось делом долгим и утомительным, а орла ждали важные орлиные дела, поэтому при первой же возможности он попросил посидеть на яйце пробегавшую мимо черную пантеру.

Пантера согласилась, ей все равно было нечем заняться. В течение недели она каждый день забиралась на гору, залезала в гнездо — и высиживала яйцо. Через неделю феникс вылупился и сразу расправил крылья.

Ему были подвластны магии трех стихий. От родителей он унаследовал магию огня, от орла — магию воздуха, а от пантеры — магию земли.

С помощью золотисто-алых перьев на крыльях маленький феникс умел воспламенять любой предмет, с помощью клюва, похожего на орлиный, он исцелял — достаточно было подуть на рану, — а с помощью когтей, похожих на когти пантеры, мог разорвать любые оковы.

Обычно фениксы очень серьезны и опасливы, по характеру напоминают стервятников, но Феликс был особенным: веселым, любопытным и доверчивым. Его орлиный клюв нередко распахивался в улыбке.

Именно из-за своей доверчивости Феликс легко пошел в руки к слугам принцессы Гекубы, которые подманили его сдобной булочкой.

Они вырвали из крыльев феникса золотисто-алые перья, чтобы он ничего не спалил. Они остригли его острые когти, чтобы он не вырвался на свободу. Они посадили его в клетку и отнесли принцессе Гекубе. Она давно хотела иметь красивую птичку.

…Живущая На Облаке сделала движение рукой — как будто кинула перед собой невидимый предмет.

— А вот эту загадку я люблю. — Тимилик даже подпрыгнул на поводке. — Волшебник кинул в кипящий котел скелет древнего существа. Что же он получил?

— Вареное древнее существо? — предположил Роберт Прудовский.

— Неправильный ответ, — ухмыльнулся тимилик.

— Холодец? — встрял таракан Вильгельм.

— И снова неправильно. Осталась одна попытка.

— Я что-то похожее однажды разгадывал в кроссворде, — задумался Роберт.

— Исключено, — тявкнул тимилик. — загадки гирцианиров не попадают в кроссворды.

— И все же — там что-то было… по вертикали кости, а по горизонтали жидк… Жидкости! Вот что получится у мага — жид-кости!

Живущая На Облаке достала из кармана часы, повернулась к тимилику и беззвучно зашевелила губами.

— Не делай этого, — зарычал тимилик.

— Чего не делать? — удивился селезень Роберт.

Живущая На Облаке нахмурила брови и снова что-то скомандовала тимилику — на этот раз очень коротко.

— Она решила отдать вам свои часы, — с тоской сказал тимилик.

Часы у Живущей На Облаке — с виду обычные карманные часы на цепочке — в отличие от нее самой были говорящие. Циферблат часов представлял собой маленький экран, а голос доносился из-под крышки и все время давал советы: что делать, а что не делать. Но главное — часы умели показывать на циферблате одну из версий ближайшего будущего — то, что случится в течение сорока минут. Для этого им требовалась энергия, которую необходимо было добывать из грозового цветка. Лепестки этого цветка при соприкосновении с часами давали маленький разряд и заряжали их.

— Она говорит, чтобы вы не забывали заряжать часы грозовым цветком, — неохотно произнес тимилик. — Она говорит, цветок растет везде, но не каждый может его увидеть — нужно знать способ. Она говорит, что способ очень простой: достаточно встать на одну ногу, сложить лапы или крылья трубочкой и высматривать сквозь нее.

____

Над входом в хижину Зигфрида висела табличка:

«Не входите в зону вулкана без проводника! И по джунглям не ходите без проводника! Вы точно заблудитесь! Все правила вроде „надо всегда идти на север“ здесь не работают! Обратитесь к проводнику Зигфриду».

Роберт постучал в дверь:

— Нам нужно добраться до Запретного Озера, Зигфрид.

— Для друзей — просто Зиг, — сказал проводник. — Я отведу вас самым коротким путем. Свою работу я знаю.

Дорога заняла не больше трех часов. Проводник по большей части молчал. Роберт с Вильгельмом, сами не понимая почему, старались держаться от него на дистанции.

Зигфрид Роухард родился в семье простой и бедной. Он был младшим из трех детей; старший умер во младенчестве. Но и двоих едва удавалось прокормить: работала только мать, отец спился из-за смерти первенца и большую часть времени шатался по улицам в беспамятстве, а когда возвращался домой, набрасывался на жену и детей с кулаками. Поэтому мать была вынуждена сбежать из дома и поселиться с детьми в лачуге неподалеку от вулкана, на пустынной земле. Через некоторое время она умерла, оставив Зигфрида и его брата одних. Поначалу они воровали еду в соседних деревнях, но потом поняли, что могут зарабатывать, проводя людей окольными тропами мимо вулкана, которого все так боялись: ведь братья прожили у подножия вулкана большую часть жизни.

Зигфрид вырос в крепкого, черноволосого, кареглазого парня. Глубокий шрам окаймлял его левый глаз. Этот шрам достался ему пять лет назад во время землетрясения и извержения вулкана. А вот брат тогда погиб — в камнях и кипящей лаве.

Зигфрид носил суконные узкие штаны, высокие шнурованные ботинки, кожаный ремень с пряжкой, черные короткие перчатки и узкую, покрытую песком и пылью куртку. Единственными его помощниками после смерти брата были топор и лопата — на случай, если по пути придется разгребать завал или рубить сучья буйно разросшихся растений. В карте он не нуждался, потому что знал местность как свои пять пальцев. Зигрфрид считал, что достоин лучшей судьбы, и верил, что ему еще представится шанс прославиться. А пока поручения своих клиентов выполнял беспрекословно, лишних вопросов не задавал: интересовался только конечной точкой маршрута и оплатой. Стоит заметить, что он любил, когда друзья называли его Зиг, только вот друзей у него не было. Несмотря на всю его исполнительность, у людей, да и у прочих живых существ, Зигфрид вызывал опасения, которые они бы вряд ли могли сформулировать, но которые заставляли их держаться от Зигфрида на расстоянии — даже во время переходов через вулканические пустоши. Он и сам иногда чувствовал в себе какую-то скрытую разрушительную силу.

Зигфрид не сразу понял, что это за сила. Только когда он разозлился на одного из клиентов, не желавшего ему заплатить. Так разозлился, что вызвал землетрясение.

____

Вечером того же дня Роберт, Вильгельм и Зигфрид подошли к Запретному Озеру.

— Нам пора, пойдем к воде, — сказал Роберт.

— А вдруг это не то озеро, а какое-нибудь другое? — Вильгельму было явно не по себе.

— Это именно то озеро, — ответил Роберт. — Вокруг обычных озер такой ограды из суперколючек нет и быть не может.

Они подошли к ограде высотой примерно с трех Робертов и трех Вильгельмов вместе взятых. Вильгельм ухватился передними лапами за ближайшие ветки и полез наверх. А Роберт легко перелетел через ограду. Правда, на полпути он потерял перо из того крыла, под которым была метка в виде капли.

— Эй, Роберт, а ты мне не хочешь помочь? Это же просто нечестно! — воскликнул Вильгельм.

— Извини, пожалуйста. — Роберт вернулся, подхватил таракана клювом за задние лапы и перенес через преграду. Из крыла выпало еще одно перо.

Они стояли на крутом берегу. Озеро внизу было гладкое, словно начищенное до блеска блюдо или зеркало. И тут проводник Зигфрид крикнул:

— А платить вы будете?

— Мы думали, ты просто по-дружески нам помог, — развел крыльями Роберт. — Извини, но у нас нет денег…

И Роберт с Вильгельмом нырнули в зеркальную воду.

— Платить надо! — заорал Зигфрид им вслед. — Я же вас довел, я выполнил свою работу, за это полагаются деньги!

Он так разозлился, что земля задрожала и посыпались камни. Зигфрид вовсе не собирался нырять в озеро, но не удержал равновесия — и упал в воду.

Сначала погружение казалось купанием в обычном озере, но потом вокруг них сгустилась какая-то вонючая масса. Роберт закрыл глаза, вот если бы он еще мог клюв заткнуть, чтобы не чувствовать этого противного запаха! Зигфриду тоже стало дурно.

А Вильгельм раскинул лапы в стороны и сказал:

— Как будто в детстве у бабушки на каникулах! Какое счастье!

И весело замолотил лапами в воде.

А потом вода стала страшно холодной — и они почувствовали удар о твердое дно.

____

Роберт приоткрыл глаза. Воды вокруг больше не было. Что-то щекотало и кусало его. С трудом поднявшись на лапы, селезень огляделся. Никого кусачего он не увидел.

Роберт поднял одну лапу, вторую… что за бред? Ну не может же эта белая субстанция быть живой и щипаться!

— Это что-то похожее на сахарную пудру! — сообщил Роберт Вильгельму. — Хотя странно, что она здесь вместо земли! И вообще здесь как-то неправильно. Почему солнце не греет? А где все листья на деревьях? Я вижу только голые стволы и ветки!

Селезень огляделся. Что-то белое, почти неразличимое на фоне снега, приближалось к ним. И чем ближе оно перемещалось, тем сильней дул холодный ветер.

В джунглях так не бывает! Там, в родном лесу, ветер такой силы дул только в сезон ветров, очень редко и по ночам, и он был в сотню раз теплее, чем этот!

Белое нечто теперь оказалось совсем рядом с ними. На секунду всем троим померещилось, что они видят белую повозку, запряженную белыми волками и медведями, в которой сидит белый человек в белом плаще. Но видение рассыпалось, как ком снега.

Снежный ветер подхватил Роберта, Вильгельма и Зигфрида и, кружа, потащил куда-то по воздуху с бешеной скоростью.

____

Наконец Роберт, Вильгельм и Зигфрид приземлились у огромной ледяной пещеры. Им навстречу, шипя и скалясь, выскочил Драург. Сейчас он куда больше напоминал человека, чем утром того же дня, до того как высосал тепло из несчастного зверька. Он приблизился к Зифриду — и тот внезапно узнал в Драурге своего брата, вроде бы погибшего в землетрясении много лет назад.

— Здравствуй, Зиг, — прошипел Драург. — Ты меня узнал?

— Да… Но как? — оторопел Зигфрид. — Ты ведь умер. Я случайно тебя убил.

— Не совсем. — Драург хищно осклабился, обнажив влажные, покрытые слизью клыки. — Мы поссорились, ты вызвал землетрясение — и я провалился в расселину. Там, в глубокой трещине под землей, стояла вода. Артезианская скважина. Источник, впадавший в Запретное Озеро. Так что я провалился сквозь землю, а дальше — сквозь воду. А потом я опустился на что-то мягкое. На холодный, белый песок. Это был снег. Теперь я так его полюбил! Я засунул руки по локоть в этот белый песок — и почувствовал, как они наливаются силой. Взмах руки — и я поднял снежный буран, взмах другой — и я вызвал град. Я подумал о тебе, брат мой Зигфрид, шевельнул указательным пальцем — и предо мною возникла твоя ледяная скульптура. А потом я услышал голос Демона Снега: «Я назначу тебя повелителем Страны Вечных Снегов. Чтобы выжить, ты должен высасывать тепло из обитателей Страны Джунглей, которые сюда попадают, — иначе ты сам превратишься в снег». С той поры я живу здесь и повелеваю этой прекрасной страной. Я так рад, что ты привел мне этих теплых существ — насекомое и особенно птицу! Но начну я с тебя самого — я так давно тебя ждал!

Взмахом пальца Драург закинул Вильгельма и Роберта в ледяную пещеру, а сам обнял Зигфрида своей белоснежной рукой.

— Я уже забыл, какой ты теплый, мой милый брат… Мне так нужно твое тепло… Я так замерз здесь один…

— Эй, оставь его, он наш друг! — закричал таракан Вильгельм и дико завращал против часовой стрелки своими пышными усами.

В тот же миг к ледяной пещере явились все тараканы мира — миллиард, не меньше. Они облепили Драурга и оттащили его от брата. Но Драург шевельнул рукой — и вызвал снежную лань Пургу. Она прискакала быстрее ветра, оставляя следы изо льда и снега, затоптала ледяными копытами тараканов — и они превратились в снежинки. Миллиард снежинок, не меньше.

Драург снова обнял своего побледневшего брата рукой, превратившейся в щупальце.

Тогда селезень решительно заявил:

— Слушай, тварь. Не хочешь отдать нам пантеру, куропатку и Зигфрида по-хорошему, значит, я сделаю по-плохому! Очень даже по-плохому!

____

Роберт раскинул крылья — как всегда, когда хотел воспользоваться силой воды, — и в этот миг впервые почувствовал, что крыло, под которым стояла метка, слегка онемело, а участок непосредственно вокруг метки стал ледяным и прозрачным.

Роберт Прудовский внимательно осмотрел метку. Он помнил, слишком хорошо помнил историю ее появления. Однажды он, прогуливаясь по джунглям, услышал крик «помогите!». Он полетел на крик, и взгляду его открылась такая вот картина: между двумя деревьями, запутавшись в лианах, висела треххвостая лиса, а под ней был обрыв. Селезень помог лисе выпутаться, перекусив клювом лианы, после чего та, к огромному его удивлению, превратилась в самку человека с огненно-рыжими волосами и представилась ведьмой Камелией.

Несмотря на скверный характер, ведьма решила отблагодарить селезня, подарив ему возможность управлять магией воды. Она поставила ему под крыло метку в виде капли, предупредив, что магия воды будет работать на него, только пока он находится в Стране Джунглей. В другой же стране она обернется против него и в итоге убьет его.

— Но ведь нет никакой другой страны, — удивился Роберт. — Весь мир состоит из одной Страны Джунглей, это знает каждый птенец.

— Есть лед, — тихо сказал Камелия, но развивать тему не стала.

А селезень, довольный своей новой меткой, пошел домой. В ту ночь ему приснился ужасный сон: как будто он бредет по бескрайним, холодным, белым пескам, а то крыло, под которым ведьма поставила метку, покрыто ледяной коркой.

Прудовский проснулся со взмокшими от пота перьями и первым делом проверил свое крыло. Оно было в полном порядке.

«Приснится же такой бред», — подумал тогда Прудовский.

Однако сейчас и слова ведьмы, и этот сон уже не казались бредом. «Магия воды будет работать на тебя, только пока ты в Стране Джунглей. В другой стране она обернется против тебя и в итоге убьет тебя».

Тем не менее Роберт замахал крыльями, растопил груду снега у ног Драурга — и обрушил на него огромную волну. Драург вздрогнул и захлебнулся — он давно отвык от воды. Но волна ему не повредила — только взбесила. Он взмахнул рукой-щупальцем — и вызвал своих солдат, снежных демонов.

— Мы снежнее демоны драурга, мы маленькие снежные демоны драурга! — заскрипели они. — Мы летим туда, куда прикажет драург, замораживаем того, кого прикажет драург, а потом мы рассыпаемся снегом, рассыпаемся снегом!..

Разразилась битва. Отовсюду слышались крики, взвизги и стоны, плеск воды и треск льда, и все эти звуки слились в монотонный гул, и казалось, что эхо, раздающееся под сводом пещеры, передразнивало участников битвы и смеялось над ними.

Вильгельм выпустил из рюкзака все свое тараканье семейство, и они сражались как могли, желание отомстить за всех тараканов мира делало их бесстрашными воинами. Они ползали по самым скользким поверхностям, грызли снег, вцеплялись зубами в Драурга и колотили его всеми лапками.

— Как вас много! Вы меня утомили… — прошипел раздраженно Драург.

Из его спины выросли тонкие ледяные крылья. Он взмахнул ими — и наколдовал бутылочку с надписью «Спрей от вредных насекомых». Драург распылил его прямо в лица Вильгельма и его родственников. Тараканья семья рассыпалась по мерзлой земле грудой скрюченных льдинок. Вильгельм пошатнулся, упал на колени и прохрипел:

— Роберт! Быстро закуклись в яйцо! Это сильный яд!

— Ни за что! — Роберт горестно мотнул клювом. — Я закуклюсь — а как же ты?! Я тебя не брошу! — Он в отчаянии оглянулся на Загфида. — Зигфрид, друг, помоги!

Зигфрид, бледный и опустошенный, сидел у входа в пещеру и не участвовал в битве.

— Ну же, Зигфрид! Вставай! Помоги нам! — снова закричал Роберт. — Своих не бросают!

Зигфрид встал и на дрожащих ногах пошел ко входу в пещеру.

— Вызывай землетрясение, Зигфрид! Пусть драург провалится под землю, под лед! Ты это умеешь!

— Хорошо, — еле слышно ответил Зигфрид. — Своих действительно не бросают.

Он плотно сомкнул челюсти, зажмурился, сжал кулаки — и земля задрожала. Со снежной вершины самой высокой горы Страны Вечных Снегов упала огромная глыба льда. Зигфрид вытянул перед собой обе руки — и глыба загородила проход. Его брат Драург, умирающий таракан Вильгельм и селезень Роберт остались внутри — а Зигфрид снаружи.

____

— Эй! — крикнул Роберт. — Зигфрид! Отодвинь глыбу! Ты случайно уронил ее — и она перегородила выход.

Крыло Роберта нестерпимо болело и с трудом шевелилось. Оно покрылось ледяной коростой, которая стремительно расползалась по телу. Селезень посмотрел на Вильгельма — у того подогнулись все его шесть лап и обвисли усы. Он выглядел очень плохо.

Драург выпустил из руки щупальце и коснулся усов Вильгельма.

— Давай же, Зиг, ну, скорее, убери глыбу! Иначе мы здесь погибнем!

— Простите, ребята, я не могу, — отозвался Зигфрид.

— Слишком тяжелая? — крикнул Роберт. — Попробуй сделать в ней трещину, как ты это умеешь! Я бы сам легко растопил ее, превратив в воду, но моя магия теперь не работает. То есть работает — но только против меня… Сделай трещину в глыбе, Зиг, и она просто развалится!

— Не могу.

— Ты ранен? — забеспокоился Роберт.

— Нет, не ранен. Просто… видишь ли, Роберт, ты никогда не станешь мне по-настоящему близким другом. И таракан тоже. Все равно вы будете меня сторониться, и шептаться у меня за спиной, и скрывать от меня свои тайны… А вот брат — он все-таки мне родной. Я должен ему помочь. Ему нужно ваше тепло.

— Но ведь… Зиг, твой брат — он больше не человек, он драург, он монстр! — чуть не плача, прокричал Роберт. — Неужели ты нас ему скормишь? Ведь мы думали, ты наш друг!

— В следующий раз выбирайте себе друзей получше! — захихикал Драург. — Спасибо тебе, братец, спасибо, родной!

____

Таракан стоял на всех своих шести коленях перед Драургом, правителем Вечных Снегов. Драург высасывал из него последние капли жизни. Силы покидали Вильгельма. Его лапки были прикованы ледяными духами к покрытой снегом земле. Перед смертью он вспоминал лучшие моменты своей жизни: как находит бочку рома в подвале, как ест огромную крошку хлеба, как они дурачатся с лучшим другом Робертом… Воспоминания таракана прервал невыносимый холод в сердце — и он упал замертво.

Драург, правитель Вечных Снегов, перешагнул через тело Вильгельма и направился к Роберту. Спасения не было. Магия воды не работала. Крыло затянулось холодной сеточкой льда. Внезапно Роберт вспомнил про карточку, подаренную куропаткой. Простое кодовое заклятье — и он сможет на некоторое время превратиться в непрошибаемое яйцо.

— И что с того? — спросил сам себя Роберт. — Я буду яйцом, он отнесет меня в темницу. Потом я вылуплюсь, и он все равно высосет меня своим щупальцем.

— Ты что это, бредишь? — хихикнул Драург. — Тебе кажется, что ты маленький птенчик в яичке?

— Нет, это ты сейчас станешь птенчиком, — сказал Роберт и тут же произнес кодовые слова:

— Кто на жирафе живет,

Кто песни не поет,

Кто спит очень сладко,

Это — Куропатка,

Велит хозяйка птичьей красоты:

Сейчас окуклишься, красавчик, ты!

Подарочная карта засветилась голубым. Драург не успел даже удивиться. Пара секунд — и он превратился в непрошибаемое яйцо с изображением щупальца на скорлупе.

— Ну-ка, взялись! — Роберт разбежался и толкнул клювом яйцо. Оно покатилось, набирая всю большую скорость, и врезалось в ледяную глыбу, преграждавшую вход. Глыба треснула и осыпалась ледяными осколками.

Роберт вышел наружу — но тут же упал на снег.

____

Обледенелый Роберт Прудовский лежал на земле и постанывал в приступе лихорадки. Его друг погиб. Проводник оказался предателем. Чудовища всех мастей пытались его убить. Но сейчас его убивало клеймо. Черная капля разрасталась прямо на глазах — она уже занимала большую часть его тела. Черная капля убивала его. Счет шел на минуты. Ему стало трудно дышать. Лапки отяжелели. Дрожащим, покрытым хрустящей ледяной коркой крылом он дотянулся до куропаточной подарочной карты, сжал ее и произнес пароль слабеющим голосом:

— Кто на жирафе живет,

Кто песни не поет,

Кто спит очень сладко,

Это — Куропатка.

Пусть станут гладкими мои перья,

Сейчас окуклюсь, красавчик, я!

Голос Роберта стих. Несколько секунд ничего не происходило, а потом карточка засветилась алым — и Роберт увидел белую пустоту. В пустоте было спокойно.

Роберт превратился в яйцо с черным пятнышком на боку.

Внутри яйца было сложно следить за временем, и Роберт не знал, как долго он пробыл под скорлупой — несколько секунд или несколько дней. Как бы то ни было, из яйца он вылупился без малейших признаков болезни и с распахнутым в широкой улыбке клювом.

____

Окрыленный, Роберт отправился вызволять пантеру Гекату из ледяной темницы. Он хотел было воспользоваться магическими часами, которые подарила ему Живущая На Облаке, переместиться на сорок минут вперед — ведь через сорок минут он наверняка уже найдет ледяную темницу, — и, таким образом, сразу же оказаться на месте. Однако часы, которые в Стране Вечных Снегов невозможно было подзаряжать грозовым цветком (ведь здесь вообще не росли цветы), к тому времени полностью разрядились и сели.

Так что Роберту пришлось потратить те самые минут сорок, чтобы отыскать камеру, где сидели Геката и Александр.

Холод ветер дул отовсюду, хотя ни одной щели в камере не было. Этот жуткий холод страны Вечных Снегов мучил пленников уже который день подряд. Этот холод вымораживал не только тела до самых костей, но и души, он пронизывал их насквозь, и поэтому им казалось, будто кто-то постоянно следит за ними и читает их мысли.

Роберт думал было растопить ледяную решетку при помощи магии — но тут же вспомнил, что каждый магический прием, использованный в этой стране, оборачивается против него же. Поэтому решетку пришлось просто расклевать клювом.

— Здравствуй, селезень. Зачем ты пришел добровольно в нашу темницу? — поинтересовалась пантера.

— Чтобы спасти тебя, Геката. И тебя заодно, — кивнул он Александру. — Куропатка Берта по тебе очень скучает.

____

Зигфрид, думая, что Гекате и Роберту никогда уже не вернуться в Страну Джунглей живыми, поспешил к Элвину, чтобы попроситься к нему в главные министры или хотя бы просто в помощники: ведь он избавил повелителя вулкана от последней черной пантеры, не дал селезню Роберту вернуть пантеру домой.

Подойдя к замку-вулкану, Зигфрид на мгновение заколебался: вулкан был огромным, из жерла выливалась кипящая лава. Зигфрид тысячу раз ходил рядом с вулканом, да и путь в жерло он знал, но все же задумался: неужели ему и правда нужно идти к самому главному в мире злодею? К тому, кто погубил так много животных, людей и волшебников? Но он быстро прогнал эти мысли из головы. «Ты должен! — сказал он себе. — Это твой путь. Таких героев, как ты, Зигфрид, не каждый день встретишь. Вот увидишь, Элвин тебя еще умолять будет, только бы ты с ним остался!»

Вот с такой безупречной самоуверенностью он зашел в замок Элвина.

— Кто здесь? Я не хочу видеть никого, кроме моей Гекубы, в час отдыха! Убирайся вон! — рявкнул Элвин. Он очень не любил, когда после обеда его кто-нибудь беспокоил. Он с большим трудом смирился даже с тем, что Гекуба, его невеста, заходила к нему в такое время.

— О величайший из величайших, наизлобнейший из самых злых колдунов, о прекрасный Элвин, я — Зигфрид. Конечно, я не такой великий, умный и злобный, как вы, но вы могли слышать о моих подвигах. — Зигфрид решил подойти к делу издалека. — Недавно я навсегда запер в Стране Вечных Снегов пантеру Гекату, уродливую сестру вашей красивейшей жены и вашего заклятого врага. Вместе с ней я запер двух опасных магов — глупого селезня и жирного таракана. Они пытались спасти ее. Селезень — владыка воды, таракан — владыка всех насекомых мира, но я одолел их и оставил на съедение моему брату. Мой брат — почти такой же великий злодей, как вы. Он правит Страной Вечных Снегов….

— Хорошо, что ты разобрался с пантерой, Зигфрид. Но зачем ты ко мне пришел?

— Я подумал, раз я смог убить их для вас, может быть, вы возьмете меня к себе в министры? Ну или для начала просто в лакеи?

— Ха-ха-ха-ха! Ой, никогда я еще не слышал таких глупостей! Мне нужен только секрет бессмертия, а не лакеи и не жалкие трупы в стране Вечных Снегов. Вот если ты раскроешь для меня этот секрет… тогда я прикажу установить во дворце твою статую, заставлю поэтов слагать про тебя стихи, и ты сможешь попросить у меня любой должности!

— О Элвин, мой господин, я сделаю это!

— Нет. Не выйдет. Я уже сжег почти все Королевство Джунглей, пытал самых старых и всезнающих мудрецов — всё без толку.

— Но, господин, нужно действовать тоньше! Поручите это задание мне, я знаю, как вам помочь!

— Ну что ж, попробуй.

— Спасибо. Подскажите, где ваша жена держит своего феникса Феликса?

— А, этого! В подвале вулкана. Зачем он тебе?

Но Зигфрида уже не было.

Зигфрид бежал через заросли, то и дело поглядывая на небо: он искал Орла. Наконец он увидел его сидящим на ветке баобаба.

— Эй, Орел! Спускайся! Я нашел разоренное гнездо фениксов, там лежат два яйца!

— Снова фениксы, неужели опять их высиживать? — Орел доверчиво соскочил с баобаба. — Но делать нечего. Ведь это такие редкие птицы!..

— На этот раз высиживать никого не придется, — ухмыльнулся Зигфрид и поймал Орла в большую крепкую сеть.

С Орлом в сетях Зигфрид спустился в вулканический подвал к Феликсу. У того уже кости просвечивали из-под кожи, так он исхудал. Прикованный цепями к стене, с остриженными когтями и ощипанными перьями, он был похож на мокрую тряпочку и не подавал признаков жизни.

— Феликс! Посмотри, кого я к тебе привел! — издевательски крикнул Зигфрид.

Феликс приоткрыл глаза и еле-еле улыбнулся.

— Орел… Друг… Как я рад тебя видеть… Не сон ли это? — еле слышно пролепетал он.

— Феликс! Что с тобой сделали эти мерзавцы?!

— Мы с Орлом здесь по делу, — сообщил Зигфрид. — Господин Элвин желает узнать секрет бессмертия. Я знаю, что фениксы что-то об этом знают и передают знание из поколения в поколение. Твоя покойная бабушка наверняка тебе что-то рассказывала. Теперь твоя очередь!

— Нет, Феликс! Не открывай ему секрет! — закричал Орел.

— Заткнись, безмозглая птица.

— Я не выдам секрета! — слабым голосом, но уверенно произнес Феликс. — Хоть вы меня убейте, хоть мучайте с утра до ночи, я не скажу!

— Что ж, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, — улыбнулся Зигфрид. — Если сейчас же не расскажешь мне этот секрет, я убью твоего друга Орла.

— Не слушай его, Феликс! Не выдавай секрет!

— Я считаю до трех и убиваю Орла, — прошипел Зигфрид. — Один, два…

— Нет! Не надо! Я открою тебе секрет! По поляне возле самого большого баобаба бродит бессмертный жираф. Тот самый, на котором живет куропатка Берта. Когда-то давно, много веков назад…

____

…Много веков назад не было мира джунглей и мира вечных снегов. Были лишь свет и тьма, лишь белый и черный цвет.

Но вот однажды свет и тьма, белый и черный смешались в одно целое — в гигантское пятно мира. У пятна была форма яйца. Прошло время, и яйцо разбилось на тысячи мелких кусочков. А потом кусочки стали собираться во что-то новое.

Через несколько столетий из кусочков мирового яйца собрался наконец новый мир. Он имел форму белого жирафа-великана с черными пятнами, серыми ушами, хвостом и копытами и разными глазами. Один глаз был голубым полупрозрачным светящимся шаром, а другой — ярким и разноцветным, в нем переливались и желтый, и синий, и зеленый, и многие другие цвета. Один глаз назывался Холодной Страной Вечных Снегов, а другой — Страной Джунглей. Четыре кровеносных сосуда соединяли глаза изнутри.

Сердце Мирового Жирафа пульсировало, равномерно распределяя добро и зло между странами и поддерживая равновесие между двумя сферами. А кусочки, которые рассыпались, но так и не собрались, стали звездами, освещавшими пространство вселенной.

Сам Жираф всегда молчал и медленно обходил по звездной поляне космоса серебряную звезду Солариум. Пока он совершал вокруг звезды полный круг, в глазах его менялись времена года. При этом животное чуть подтанцовывало и вращалось вокруг своей оси в ритме музыки сфер, звезд, галактик и космических ветров. Когда жираф кружился, в глазах его сменялись день и ночь, жара и холод.

Но вот приключилось несчастье. Мимо жирафа пролетал метеорит. Он был маленький по сравнению с жирафом, но принес с собой много бед. От глаза Холодной Страны Вечных Снегов откололся кусок. Осколок этот три года летал вокруг головы Мирового Жирафа, пока не угодил в другой его глаз — в теплую Страну Джунглей. И там, в Стране Джунглей, осколок попал в обычного жирафа, который лежал на земле и отчаянно дрыгал копытами, пытаясь отбиться от напавших на него львов. Шансов на спасение уже не было, он сопротивлялся без всякой надежды спастись — однако львы внезапно оставили жирафа в покое и убежали. Их напугал ослепительно белый свет, полившийся из жирафьей груди.

Некоторое время жираф лежал среди зелени неподвижно и светясь белым. Потом свет погас. Жираф вздрогнул и поднялся на ноги.

Осколок Холодной Страны попал ему в грудь и стал его вторым сердцем. Теперь в обычном жирафе появилась частичка его космического родственника. Теперь он будет жить вечно. Но ему нельзя спать.

Ведь если он заснет, его снежное сердце вырвется наружу, и равновесие между Холодной Страной и Страной Джунглей будет нарушено, и ледяные сугробы станут неотличимы от зеленой травы, а добро неотличимо от зла.

Поэтому чудо-животное теперь всегда ходит молча и никогда не смыкает век. Он, не мигая, смотрит на линию горизонта. Теперь он — маленькая копия космического жирафа…

____

— …Не-е-е-е-е-ет! Зачем, Феликс, зачем?! Не говори больше ни слова! — взмолился Орел.

— Продолжай! Ты сам знаешь, что будет, если ты не продолжишь! Орел умрет мучительной смертью. Я его задушу.

— Так вот, — прохрипел Феликс, — это снежное сердце и есть ключ к бессмертию. Тот, кто им обладает, никогда не умрет. Только вытащить его из Жирафа — значит нарушить равновесие между мирами. Это очень опасно! Оба мира могут погибнуть!

— Как извлечь сердце из жирафа? — деловито поинтересовался Зигфрид.

— Нужно, что бы жираф заснул… — Феликс заплакал. — Прости, бабуля, прости, Орел, у меня не было другого выхода, ведь я не мог допустить, чтобы моего друга убили!

Феникс загорелся от горя — и через секунду стал кучкой пепла.

— Эй, стража! Доложите господину, что я нашел секрет бессмертия! Пусть дракон немедленно летит за жирафом — тем, что бродит на поляне рядом с большим баобабом! — довольный собой, прокричал Зигфрид. — И приберите здесь, феникс опять сгорел и напачкал!

— Феликс! Феликс! — стонал Орел.

— Помолчи, идиот! Ты меня утомил. — Зигфрид взял сеть с Орлом и вышел из комнаты.

Когда дверь закрылась, Феликс возродился из пепла. Только теперь он стал самкой феникса. Его новое имя было — Феликсина.

____

Попасть в Страну Вечных Снегов элементарно — всего-то перелезть через колючую изгородь и прыгнуть в Запретное Озеро.

Но в стране Вечных Снегов все озера покрывает толстый слой льда и снега. И обратно способен вернуться лишь тот, кто владеет магией воды, да и то с большим трудом. С собой он может взять и других существ, но только держа их за конечности. Для того чтобы вернуться, требуется найти сосну, ствол которой разветвляется, образуя отверстие в форме капли, — такие сосны растут рядом с каждым из четырех замерзших озер.

Затем нужно прочесть заклинание:

Мы залезли на сосну,

Призываем мы весну.

Нам близка вода-волна,

Пусть же светится луна!

Наступит ночь, и выйдет луна — в стране Вечных Снегов она горячая и жаркая, но ее обычно заслоняют снежные тучи. Снегопад закончится. Не слезая с дерева, нужно будет потрясти ветки. И тогда луна растопит лед и снег вокруг сосны — и появится озеро. Тот, кто бросится в озеро сразу же, — переместится в теплую Страну Джунглей. Тот, кто замешкается дольше чем на минуту, станет обыкновенным снегом.

…Роберт, Геката и Александр шли к озеру. Роберт думал о Вильгельме. Он погиб смертью храбрых, защищая друзей. У Гекаты еще не высохли слезы на глазах, но она уже была в предвкушении возвращения домой. Александр думал о Берте и ждал счастливой встречи. Они забрались на сосну и начали произносить заклинание:

— Мы залезли на сосну, призываем мы весну…

На небе появилась горячая, красная луна — и снег вокруг сосны стал таять. Однако в этот момент к сосне метнулась белая тень, почти неразличимая на фоне белого снега. Перед ними стоял Драург. На голове его и плечах красовались кусочки скорлупы.

— Вы не уйдете от меня! — прохрипел он. — Я высосу из вас жизнь! Считайте, вы уже трупы!

Геката прошептала Роберту:

— Нужно использовать нашу магию!

— Ты что, забыла? Моя магия тут не работает! — Он тряхнул крылом, на котором уже образовалась новая, пока еще тонкая корочка льда. — Я управляю водой только в Теплой Стране Джунглей….

— Ой, прости, ладно, я сама.

Геката повертела лапами, как будто лепила шарик, и крикнула:

— Удар земли! Я наношу этот удар во имя добра!

Огромный земляной ком вырвался из-под снега, оставив в сугробе глубокую воронку, как после взрыва, и повалил Драурга с ног.

Александр крикнул:

— Быстрее! Портал уже полностью открыт! Скоро он закроется, и мы все превратимся в снег!

Геката нанесла Драургу еще один удар гигантским комом глины — на этот раз Драург провалился в образовавшуюся воронку. Третий удар засыпал воронку свежей землей.

— Покойся с миром, — хихикнула Геката.

— О нет, пускай он покоится без всякого мира! — яростно крикнул Роберт. — Он убил моего лучшего друга!

— Мое крыло… — прошептал Александр, клюв его мелко дрожал. — Смотрите, что стало с моим крылом… — Он протянул им белое, слепленное из снега крыло, и от самого этого движения оно развалилось снежной трухой.

— Быстрей, ныряем! — Роберт схватил Гекату и Александра за лапы, и они нырнули в озеро, сломав при этом ветку. Роберт почувствовал, что очень остро пахнет перцем чили, и про себя отметил, что, когда он переправлялся в первый раз, запах был совсем другой. А Геката почувствовала, что температура воды меняется. Сначала она была ледяной, потом все теплее и теплее и наконец стала просто горячей. Геката завизжала, выскочила на берег и с облегчением вздохнула: родные джунгли. Роберт вылез из воды и вытащил Александра, у которого осталось только одно крыло.

Им предстояло перелезть через ограду и отправиться в замок, а по пути отвести однокрылого Александра к его невесте, куропатке Берте.

____

Наконец Геката, Роберт и однокрылый Александр подошли к салону птичьей красоты, который располагался под ногами жирафа… Еще недавно располагался.

Сейчас никакого жирафа на поляне у баобаба не было.

Весь салон был перевернут вверх тормашками, пух разметан по поляне, а сама парикмахерша Берта лежала около огромной лужи крови, перемешанной с пухом. Куропатка еле дышала.

— Что с вами? И где жираф? — закричал Роберт.

— Ах! Ох! Какое несчастье… Увы и ах..

— Что это значит? — не поняла Геката.

— Это значит, что… Боже мой, любовь моя, Александр! Вы вернули моего Александра! Но что с твоим крылом, милый?

Александр еле передвигал лапы. Куропатка бросилась к нему на шею, но осторожно, чтобы еще больше не повредить то, что осталось от крыла.

— Расскажите нам, что здесь произошло? — хором попросили Геката и Роберт.

— Он… Огромный дракон… Он схватил беднягу жирафа и унес в королевскую резиденцию. Королевством теперь у нас правит Элвин, он женился на принцессе Гекубе. А жираф — мне кажется, Элвин хочет его усыпить, чтобы добыть ледяной осколок бессмертия. Но жирафу ни в коем случае нельзя спать, если он заснет, его сердце вырвется из груди, и гармония вселенной нарушится! Это будет… ужасно! Вы обязательно должны помочь жирафу Петру!

Куропатка повернулась к Александру:

— Но тебя, дорогой, я больше никуда не пущу. Ты останешься со мной, и я буду тебя оберегать.

Две крупные слезы скатились с перьев жениха и невесты.

Роберт

...