автордың кітабынан сөз тіркестері  Рассуждение о методе

Эдмунд Гуссерль

Естествознание не рефлексирует, не решает проблем, имманентно ему присущих, а значит, оно не может быть основой философии.

Натурализм в своей высшей идеальной законченности стремится представить себя самим разумом. Это колоссальное здание выстроено на песке самоуверенным причислением к области строгой науки всех теоретических, аксиологических и практических идеалов, которые натурализм, перетолковывая их эмпирически, в то же время делает ложными.

Наше время хочет верить в «реальность». И вот ее прочнейшей реальностью являются точные науки. И если мы обращаемся к этой великой цели, то мы должны ясно осознавать, что никакая традиция не должна быть началом, никакое, пусть и величайшее имя, не ослепит нас, но истинные начала должны быть найдены в свободном исследовании самих проблем и в свободном следовании за исходящими из них требованиями. Толчок к исследованию должен исходить не от философии, а от вещей и проблем. Философия же по своей сущности есть наука об истинных началах, об истоках. Наука о радикальном должна быть радикальной, она должна достигнуть своих абсолютно ясных начал, то есть своих абсолютных проблем, достигнуть в самом смысле этих проблем предначертанных методов и самого первого слоя ясно данных вещей, и это не то, что понимают под эмпирическими «фактами».

Натуралисты и историцисты борются за миросозерцание, но в сущности их усилия направлены к тому, чтобы перетолковать идеи и факты, а всю действительность превратить в безыдейную смесь «фактов». Это суеверие фактичности.

Исторические основания, факты развития в состоянии извлекать из себя лишь исторические следствия. Желание обосновать или отвергнуть общие идеи точных наук на основании фактов исторического их развития — бессмыслица.

Дильтей в своей статье 1911 года пишет: «Перед взором, охватывающим землю и все прошлое, исчезает абсолютная значимость какой-либо отдельной формы жизненного устроения, религии и философии. Можно ли так валить все в одну кучу? Есть культурные образования, например миросозерцание и миросозерцательная философия, и есть точные науки. Культурные образования появляются и исчезают в потоке человеческого развития.

Созерцание сущности — это априорное знание. На этом естествознание всегда спотыкается, не видя, что все ее «неразрешимости» лежат в области феноменологии. Явления возникают не в одном предметном мире, но и в сознании.

Чувственно постигаемая вещь и находящийся в созерцании феномен разрешаются в словесном выражении, которое сохраняет в себе возможность нового созерцательного проникновения, вчувствования в смысл явления. Таким образом, слово — это возможность феноменологического эксперимента.

Сущность феномена исключает бытие в смысле природы, он не познаваем в опыте как являющееся, он есть переживание, в рефлексии созерцательно усвояемое.

Естествознание, неуклонно следуя за вещью, данной в непосредственном опыте, исследуя ее собственные свойства, ее каузальность, как раз-таки не исследует единства непосредственного опыта.