Виталий Белоусов
Заветное желание
«Заветное желание» — последняя книга трилогии, продолжение повестей «Вальс под облаками» и «Тили-тили тесто…», повествующих о событиях, которые происходили в годы перестройки в одном из провинциальных поселков средней полосы России. На фоне этих событий автор увлекательно рассказывает о приключениях подростков, об их заботах и увлечениях во время летних каникул.
Виталий Белоусов — дипломант IV международного конкурса детской и юношеской литературы (Москва, 2012 г.). В 2014 г. за литературное творчество, адресованное детям и юношеству, ему была присуждена первая премия в региональном конкурсе (Курск), посвященном 110-летию со дня рождения Аркадия Гайдара.
НАКЛИКАЛ СЕБЕ БЕДУ
Поплавок удочки задергался и нырнул под воду. Я подсек. Хотел было, как обычно, схватить трепетавшую на крючке рыбу, но окунь вдруг сорвался и, блеснув чешуей на солнце, плюхнулся мне под ноги — и не дурак, забился по песчаному берегу к воде.
— Не уйдешь! — я метнулся за ускользавшей от меня добычей и торопливо прихлопнул ее ладонью. — Ишь, хитрюга…
Наверху откоса звякнул велосипедный звонок, до меня донеслось невнятное шуршание.
— Глеб! — крикнул я. — Давай сюда… Тут хорошо клюет…
Мы прикатили на рыбалку вдвоем. Велики оставили лежать на траве, а сами с удочками спустились по склону берега к воде. Вначале Глеб удил рыбу рядом со мной, но потом, заявив, что подыщет местечко получше, куда-то отдалился…
— Давай сюда! — крикнул я. — Смотри, сколько тут без тебя поймал!.. Спускайся скорее!.. — и я бросил рыбу в садок, в котором уже плескались более трех десятков окуней и плотвичек.
Никто мне не ответил.
— Глеб, ты что, проголодался?.. Я тоже есть хочу!..
Мы выехали на рыбалку на зорьке, а солнышко вон уже как высоко поднялось, уже не ласкает своим теплом, а печет…
— Ты чего не отзываешься?.. Тащи пакет сюда!..
Я представил, как Глеб расстелил на траве покрывало, раскладывает на нем хлеб, сало, огурцы, помидоры… У меня слюнки потекли…
— Глеб! — завопил я. — Что молчишь?.. Неужто без меня наяриваешь?!
Слева нависала над рекой разлапистая верба, из-за нее послышался плеск воды — там, вдоль берега, кто-то брел в мою сторону. Я подумал, что незнакомый рыболов…
Но взору моему явился …Глеб, которого я никак не ожидал увидеть. Он, засучив штанины до колен, с удочкой в руке брел по щиколотки в воде, ничуть не осторожничая и не вглядываясь под ноги — будто твердо знал, что не напорется на сук, не наступит на ракушку или на битое стекло…
— Ты чего тут разорался? — уставился он на меня.
Я стоял столбом.
— Чего таращишься?.. Что случилось?..
Я перевел взгляд с Глеба на верх склона… Ну, если не Глеб трогал наши велики, то кто же?.. Не бабочка же присела на звонок, и он под ее весом отчаянно зазинькал?..
— Там, — растерянно обронил я. — Я думал, это ты там… — и, отбросив удочку, я сорвался с места.
— Ты куда?.. Что с тобой, Серега? — удивился и растерялся Глеб. — Да что стряслось-то?..
Я взметнулся по откосу берега в предчувствии беды и не ошибся. Наших велосипедов не было. Не было на примятой траве и нашего пакета с провизией.
— Не понял, — услышал я за спиной взволнованный голос товарища. — Где велики?..
Я пожал плечами.
— Украли?.. Кто?.. — Глеб, багровея и негодуя, подступил ко мне. — Кто?..
Я отступил на шаг назад.
— Ты их испугался?.. Сколько их было?..
— Ничего я не испугался… Я просто никого не видел, — я непроизвольно втянул голову в плечи.
— «Ничего», «никого», — передразнил Глеб. — А чего ж тогда меня звал на помощь?..
— Я не потому звал… — я стушевался, — Я услышал, как зазвенел звонок… И я подумал, что это ты рядом с велосипедами…
— «Подумал»… Тюнтя! — незлобно ругнулся Глеб.
Отчетливые следы от колес велосипедов уходили за ближайшие кусты орешника, и мы ринулись туда — благо, трава еще не успела распрямиться.
— Это Колька Карасик, не иначе, — процедил сквозь зубы Глеб, сжимая кулаки. — И был он тут, скорее всего, не один…
Мы выскочили к неширокой проезжей дороге и увидели на обочине в пыли отчетливые отпечатки покрышек. Следы сворачивали в сторону от поселка, но на самой дороге, напоминавшей панцирь черепахи, они тут же терялись.
Глеб зачесал затылок.
— Может, и не Колька, — произнес мрачно. — Гады, даже на мой расхадоканный велик позарились!..
Не сговариваясь, мы помчались по дороге вглубь леса.
— Догоним! — подзадоривал Глеб. — Не уйдут далеко — на моей рухляди цепь часто спадает…
Но на первой же развилке мы остановились.
— Ты — налево, я — направо! — распорядился Глеб. — Если настигнешь кого, меня сразу зови… Хотя, — он чуть помедлил. — Если там незнакомые пацаны и их много, не лезь на рожон, хоть лица запомни…
— А если взрослые? — брякнул я.
— Не выдумывай…
Я смело ринулся по дороге, которая оказалась поуже прежней и местами зарастала травой. Не успел пробежать и сотни метров, как дорога снова раздвоилась. Свернул направо — угодил в заболоченную низину, вернулся и пошел налево — выбрался на вырубку.
— Так и заблудиться можно, — подумал я, вздохнул от отчаянья, и не спеша двинулся обратно.
Мы вернулись к реке, забрали свои удочки и улов, и обратно вышли на дорогу.
— Хорошо, что рыбачили недалеко от поселка, — сказал я. — Были б у черта на куличках, представь, сколько б пришлось нам топать домой…
Глеб рассмеялся:
— У черта на куличках наверняка бы ничего не случилось!..
И обронил:
— Что Машке-то скажем?..
Я приостановился:
— Ты-то тут причем?.. Я виноват, мне и отвечать…
— Ты, я… Какая теперь разница? — возразил Глеб.
Настроение было самое что ни есть прескверное. Почти два месяца я прокатался на Машином велосипеде, и все это время больше всего боялся, как бы его у меня не увели. И вот, случилось… Ну, будто сам себе беду накликал!..
Лесная дорога то ускользала в лощину, то вновь поднималась на пригорок, по одну сторону от нее тянулся орешник с полянками между кустами, по другую — высились мачтовые сосны вперемешку с белоствольными березами. На дороге попалась высыхающая лужа, целой стайкой мельтешили над ней бабочки. Стучал в ветвях дерева дятел.
— Сам сегодня пойдешь к Астроному, — обмолвился Глеб.
— А ты?..
— Пешком не пойду… Да и надоело… Не интересно у него…
Я вновь промолчал, чтобы не раздражать Глеба.
Вечером мы в который раз намеривались смотаться на велосипедах к Рудику — почти на противоположный край поселка. Над крышей дома, в котором Рудик живет с родителями, — площадка из досок, и на ту площадку вечерами он выносит телескоп, установленный на треногу.
Такой телескоп я однажды видел в магазине, но к нему нельзя было прикасаться руками. А у Рудика его можно вертеть, как хочешь и сколько хочешь. Мне, конечно, такая вещь не нужна. Я ведь не собираюсь становиться астрономом. Но если можно рассмотреть ночное небо в окуляр телескопа, то почему не воспользоваться такой возможностью?
— Дорогу к Астроному знаешь… Не заблудишься…
Я не стал возражать.
Скоро лес закончился, и мы выбрались на луг, за которым вдали среди зелени просматривались крыши домов, купол полуразрушенной церкви, черные трубы бывших промышленных предприятий на руинах…
— Видимо, Серега, придется тебе взять у Димки напрокат скутер…
— Не смейся…
— То Машку на велосипеде катал, а теперь на скутере… С ветерком!.. Представляешь?..
Я грустно улыбнулся. Глеб, явно, старался хоть как-то поднять у меня настроение. На что тут обижаться?..
— Когда еще купят скутер Димке? — отозвался я. — Если и купят, то я уже уеду отсюда…Лето кончается… Да и за что Димке скутер?.. Ну, приглядывал за девочкой… И что с того?.. Инга ведь ему не чужая, а двоюродная сестренка все же…
Ступили на настил из бревен и досок, переброшенный через ручей.
Глеб выдохнул:
— Мне все же кажется, что велики увел Колька с дружками…
— А следы?.. Они же в обратную сторону от поселка…
— В лесу, Серега, десятки дорог… По любой другой в поселок можно вернуться… Если не найдем Машин велик, худо нам будет…
— А твой?..
— Мой — не в счет…
Вдоль огородов через проулок выбрались на поселковую площадь. Отсюда до Глебова дома — рукой подать.
Наше внимание сразу привлекла толпа людей и две милицейские машины возле вагончика, в котором совсем недавно разместился продуктовый магазин. Теперь на площади были две торговые точки. Они расположились недалеко друг от друга, только магазин-вагончик в отличие от старого, поставили по-соседству с церковью, как раз посредине площади.
— Гляди, там и Димка, — первым заметил товарища Глеб. — Пошли, посмотрим, что случилось…
Димка разговаривал с ребятней, облокотившись на свой велосипед.
— А чего пешком? — обернулся он к нам.
— А ты че на велике? — парировал Глеб.
— А на чем еще?..
— А скутер где?..
Димка рассмеялся:
— Инга катается…
— Вот и на наших великах кто-то катается, — сказал мрачно Глеб.
— Что, уперли?.. Оба, сразу?.. Когда?.. Где?.. А тут, представляете, новый магазин обворовали!.. Сегодня!.. Ночью!..
Вразнобой, перебивая друг друга, мы рассказали ребятам, что с нами приключилось, а мальчишки, в свою очередь, — поведали нам о случившемся в магазине. Неизвестные разбили окно, распилили решетку, вытащили шесть ящиков водки, несколько рулонов ткани, пылесос, что-то еще… На машинах приехали оперативники с собакой. Сейчас они в магазине, и овчарка там… Почему-то не взяла след; говорят, что воры какой-то порошок всюду рассыпали…
— Ну, понятно теперь, — протянул вихрастый мальчишка.
— Что тебе понятно, — обернулись к нему.
— А то, что и магазин обворовали, и велосипеды украли — одни и те же люди… Вы что, не догадались?..
Все мы недоуменно уставились на вихрастого, а Димка покрутил пальцем у себя возле виска.
— Так надо ж украденное на чем-то отвезти, — как ни в чем ни бывало объяснился мальчуган, и мы дружно расхохотались.
Возле дверей вагончика о чем-то разговаривали поселковый участковый и взрослый парень крепкого телосложения в белоснежной рубашке. Рассказать милиционеру, что у нас украли велосипеды? Но до нас ли ему? Велосипеды — пустяк по сравнению с магазином. И все же я непроизвольно сделал к участковому несколько шагов.
— Трудно будет разобраться, следов никаких, — говорил милиционер. — И собака не справилась…
— Чисто сработано, — соглашался с ним парень. — Вряд ли грабители из местных…
Парня я ни разу не встречал в поселке. «Скорее всего, он тоже приехал из города, или оперативник, или следователь», — решил я.
Я закашлялся, ко мне тут же обернулись, на меня уставились… И к своему стыду я вдруг оробел и отошел…
Поселковые мужики особняком стояли возле магазинчика. У них был свой разговор.
— Вон, Наперсток все предприятия развалил, считай, что поселок угробил… И ничего ему… Живет припеваючи… А за магазин кого-то посадят…
Я подошел к ребятам.
— Пошли домой, — дернул Глеба за рукав.
ПОКА НИЧЕГО НЕ ЯСНО
Домой попали к обеденному столу.
— Вовремя подоспели, — из беседки вышла тетя Оля. — Ставьте удочки, мойте руки и подсаживайтесь к нам. А я пока для вас тарелки и чашки принесу.
В беседке за столом сидели мои родители и Глебкин отец. Когда тетя Оля вернулась, мы, изголодавшиеся, за обе щеки уплетали картошку из общей сковороды.
— Да что ж вы творите?! — ахнула она. — Бескультурье!..
— Ничего, мать, — поспешил успокоить жену дядя Володя, — Так вкуснее… Ты вот лучше собирайся на рынок!..
— Зачем еще?..
— Ну как!.. Не отдавать же рыбу кошке?!
Мы не реагировали на шутки-прибаутки. Не знаю, о чем в это время думал Глеб, а я радовался, что взрослые пока еще не заинтересовались: почему это вдруг мы возвратились с рыбалки без велосипедов. Надо поскорее ускользнуть из дома!..
Но я не в силах был отказаться от вкусной еды, и когда за столом воцарилась тишина, поспешил затеять разговор хотя бы о чем.
— Новый магазин обворовали. Слышали? — сказал я, пережевывая картошку с салом.
— Мы мимо проходили. Там милиция, народ собрался, — добавил Глеб.
Тетя Оля все же наложила нам еду в отдельные тарелки.
— Кушайте, кушайте, — сказала, ставя их перед нами, и почему-то горько вздохнула.
Отмолчался дядя Володя, ничего не сказали и мои родители.
Я посмотрел на Глеба, Глеб — на меня. Было понятно, что взрослые до нас уже разговаривали об этом.
— И сегодня к Рудику собираетесь? — спросил дядя Володя.
— Не, не пойдем, — отмахнулся Глеб. — Надоело… Скучно у него… Если Серега хочет, — покосился на меня, — то и пусть дует к нему сам…
— Вот еще, — возразила тетя Оля. — Одного Сережу я на ночь не пущу…
Глеб только намеривался открыть рот, чтобы затеять перепалку, я торопливо двинул ногой под столом. Но не в Глеба попал, а в собачонку, мирно глодавшую кость. Бедный Ярик, от неожиданности дико взвизгнул и опрометью, скуля, выскочил из беседки.
— Глеб! — тетя Оля шлепнула сына по затылку. — Ты зачем на хвост собаке наступил? Нарочно?..
— Опять я? — вскинулся Глеб. — Чтоб ни случилось, всегда я виноват!.. Может. блоха Ярика укусила!..
— Знаю я эту блоху, — усмехнулась тетя Оля, — Ярик, Ярик! — позвала она пса. — Иди, косточек дам, — поднялась с табуретки и с миской в руке пошла к крыльцу.
Я управился с картошкой и салатом, придвинул к себе кружку с молоком и бутерброд с сыром.
— Пап, — обратился я к отцу. — Рудик утверждает, что с обратной стороны Луны — базы инопланетян. Мол, мы их не видим, а потому ничего о них не знаем. Но якобы об этом рассказывали по телевизору.
Дядя Володя оторвался от тарелки.
— Я что-то такое слышал, — сказал он. — Только не верю я этому…
— А ты что думаешь, пап? — повернулся я к отцу.
Отец положил ложку на тарелку.
— А ничего я не думаю, — сказал. — Думать поздно… Свершилось!.. Инопланетяне уже не посещают нашу землю; они давно живут здесь!.. И мало того, еще и хозяйничают!.. Эдак еще лет десять-двадцать грабежом позанимаются, и родных мест не узнаем!..
— Я — о другом, папа… Я про настоящих инопланетян…
Отец улыбнулся:
— Про настоящих?.. А что мне, сынок, до них?.. Пусть себе летают, я не против… Они, как видим, никому не мешают… Неспокойно-то не от них, а от самих людей…
Моя мама, молчавшая до этого, спросила:
— А что, Рудик мечтает увидеть НЛО?
— Ага, и сачком поймать, — съязвил Глеб.
На него никто не обратил внимание.
— Он хочет сделать открытие, — сказал я.
Глеб тут же прыснул:
— Какое еще открытие?.. Рехнулся совсем… С его-то телескопом?..
Мой отец строго посмотрел на Глеба.
— Ну, ты не прав, — сказал сурово, — даже астроному-любителю выпадает счастье открыть звезду… Ну, может, не звезду, а что-то еще… Но для этого, ребята, надо много учиться, попотеть изрядно…
К моей ноге подкатился Ярик. Я нагнулся и рукой погладил его по шерстке, слегка потрепал. Извини, я ведь случайно ударил тебя. Я совсем не хотел. Ты машешь хвостом, — прощаешь мне?.. Спасибо, дружище!..
Мы допили молоко и поспешили убраться из беседки. Ярик, возможно, отыскал лакомую косточку под столом, а потому не последовал за нами. И мы незаметно для него выскочили за калитку.
На улице было пустынно, лишь одни куры беззаботно купались в пыли возле палисадников. Нас обогнала легковушка серебристого цвета, попался навстречу пожилой велосипедист.
Мы зашли за Димкой к нему домой и уже втроем двинулись к нашему кровному противнику.
Колька и не собирался от нас убегать. Он стоял возле своего дома, о чем-то беспечно разговаривал с дружками Ромкой и Васькой. И головы не повернул, когда мы с явно выраженной агрессией, как мне казалось, подошли к ним почти вплотную.
— Карасик! — окликнул Глеб Кольку. — Разговор есть, и серьезный…
Колька повернулся:
— Сто лет бы мне вас не видеть! — огрызнулся. — Я, кажется, вас не трогаю… Катитесь!..
— Ты велики упер? — наступил на него Димка сходу. — Ты? — попытался схватить Карасика за ворот рубахи.
— Чего? — отшатнулся тот. — Белены объелись?.. Какие еще велики?..
Признавайся!.. — пошел в атаку Димка.
— Карасик опять увернулся в сторону.
— Сдурели?!
— Ишь ты, — подступил к нему и Глеб, — простачком не прикидывайся!.. Серега скоро уезжает, его родители тут… Решил ему насолить напоследок?.. Думаешь, это тебе пройдет?.. Где велики?.. И не отпирайся!..
Карасик, пятясь, показал на дружков:
— Вот, спросите у них… Спросите… Я со вчерашнего вечера никуда… Батя на цепь посадил…
— То-то видно, что ты на цепи, — хмыкнул Глеб.
— Правда, — поспешил заступиться за друга Васька. — Отец пьянюжит, на Кольке зло срывает…
В это время отворилась калитка, и со двора на улицу выбрался Козырь. В мятой рубашке, взлохмаченный, не бритый, глаза на выкате. Пошатываясь и таращась на нас, сделал несколько шагов… Споткнулся, но успел вцепиться обеими руками за палисадник…
— Собрались? — промычал. — Колька! — взвизгнул. — Сейчас же домой!.. Меня не слушаться?! Изобью!.. — оторвал руку от палисадника и рубанул ею воздух. — Сидеть дома, пока не разрешу!.. Ну!..
Полминуты хватило Кольке, чтобы уйти с улицы.
Козырю было уже не до нас. Он повис всем туловищем над палисадником, закашлялся…
— Сами видите, что Колька ни при чем, — сказал Ромка.
— Ни при чем, — попугаем повторил Васька.
— Ну, глядите! — пригрозил им Димка, и мы расстались с ними.
Возле заброшенного колодца, на лужайке, приостановились в раздумье: что же дальше делать?..
Бревна сруба высохли и потрескались. Сюда, кроме мальчишек, наверное, никто уже не подходил.
Я поднял камешек и бросил в колодец. Где-то там, внизу, камешек плюхнулся в воду.
— Не высох, представьте, — сказал Глеб. — Когда не было в поселке водопровода, здесь, в этом колодце, поговаривают, самая вкусная вода была… — и нежданно перевел тему разговора. — А Козыря-то почти месяц не было в поселке…
— Ну и что?.. — возразил Димка. — Вспомнил…
— А вы про Зоба забыли?..
— А он-то чего тебе?..
— Да любопытно… Зоб появился в поселке — Козырь куда-то исчез… Зоба посадили — Козырь опять вырисовался…
— Совпадение, — сказал я.
— Да бросьте! — Димка замахал руками. — Козырь, если хотите знать, шабашил в соседнем районе… Подзаработал деньжат, и теперь вот — пропивает их потихоньку…
— Откуда знаешь?..
— Слышал… Плохо Козырю без Наперстка… Хоть и в услужении у того был, а все равно на людях барином ходил… А теперь не знает, чем заняться… Злобствует…
— Одно ему остается — с Малямой дружить, — ухмыльнулся Глеб и, нагнувшись над срубом, прокричал вглубь колодца. — Эге-гей, Маляма!..
— Вспомнил, как тот в колодце плавал? — рассмеялся Димка.
— Как плавал? — опешил я.
— Да по пьяни, — расхохотался Глеб. — Маляма и еще два пастуха гнали мимо коров… Ну, Маляма, рассказывают, вздумал напиться… Опустил на цепи ведро в колодец, набрал воды, стал вытаскивать… Но то ли некрепко держался на ногах, то ли перегнулся слишком — тяжелое ведро с цепью перетянуло его… Так и полетел вверх тормашками!.. Хорошо, люди рядом были… Бросились и вытащили…
— Маляма сейчас бездельничает, — сказал Димка. — Сельхозкооператив продал всех коров, чтобы расплатиться с долгами за технику, удобрения и горючее… Об этом мне отец рассказал… Попробовал Маляма поработать плотником, да по пальцу молотком угодил… Тоже пьяный, говорят, был…
Мы проводили взглядом прокатившего мимо взрослого велосипедиста.
— Ну, если Колька отпадает, — сказал Глеб, — нужно проверить Тимоху…
— Ты думаешь? — насторожился Димка.
— Вполне возможно, — согласился я. — Тимоха, дубина, считает, что это я помог милиционерам схватить Зоба!.. У него не заржавеет отомстить мне за родного дядю!..
Дома Тимохи не оказалось. Не нашли мы его ни на лугу, ни на речке.
— И все же не мог он в одиночку утащить два велосипеда! — засомневался я.
— Еще как мог! — возразил Димка. — Пока вы ротозейничали, он сначала увел один велосипед, затем — вернулся и утащил другой…
— И что, на обоих укатил?..
— Чудак!.. Да их вполне можно было припрятать в лесу… Вы что, в кустах велосипеды не искали?..
Глеб огорченно развел руками.
— Мы же предположили, что на них укатили, — вздохнул я.
— «Укатили», — передразнил Димка. — Да их могли довести до дороги, подхватить на плечи и — в лес… Сами же говорите, что не видели на дороге четких следов от колес…
— Хочешь сказать, что Тимоха сейчас в лесу отсиживается и велосипеды караулит? — хмыкнул Глеб.
— Твой особенно, — сострил Димка.
— И мой, — не обиделся Глеб. — А чего?.. Перебрать его хорошенько, смазать деталюшки — и что новенький бегать будет…
— Вот-вот, Тимоха как раз этим и занимается, к велокроссу готовится…
Я поспешил унять спор:
— Думаю, днем он не решится появиться с великами в поселке…Будет дожидаться темноты…
— Ага, — вспылил Димка, — сидит сейчас в лесу, вечера ждет… Да посудите!.. Ну, где Тимоха тайком будет кататься на ваших великах?.. Они ему не нужны!.. Ему главное — нам насолить… Если Тимка увел велики, то их он там, в лесу, и бросил…
— И как я этого сразу не предположил?.. Вот чурбан! — постучал себя по голове Глеб.
