Оглавление

Пролог

«Кто начинает идти уверенно закончит сомнениями,

а тот, кто начинает свой путь в сомнениях,

закончит его в уверенности»

(Джонатан Свифт)

Кому бы могло прийти в голову, что обыкновенному менту из провинциального города выпадет такой «счастливый билет»? Я и не предполагал, насколько кардинально и круто способна поменяться жизнь человека волею случая. Буквально ещё вчера вёл производство по уголовным делам, а сегодня собираюсь вести в бой своё разношёрстое войско. Удивительно, согласитесь? Хотя стоит признаться, что всё произошедшее со мной и происходящее — удивительно. И это как минимум.

Я не являлся заядлым геймером хоть и любил компьютерные игры. Объём работы был такой, что отнимал фактически всё время. Рабочий день мог длиться сутками, поэтому о каких-либо развлечениях и увлечениях речь не шла в принципе. Но всё изменилось буквально за один день. Мне представилась возможность стать участником экспериментального проекта Минобороны по изучению влияния виртуального мира на мозг человека. Изучатели, мать их…

Полагаю, на тот момент великие умы и представить не могли, насколько прогрессивными окажутся последствия. Насколько ошибочны оказались предположения и прогнозы. Какую фатальную ошибку все они допустили. Это оказалось куда серьёзней, чем первое испытание ядерного оружия 16 июля 1945 года. Авантюра вышла из-под контроля, да и не ненаходилась она под ним, как выяснилось. Сперва всё выглядело как красивая игрушка с элементами дичи. Затем же, происходящее стало больше напоминать красиво оформленную дичь. Ну а после… не до красоты стало, в общем.

Погружаясь в мир виртуальной реальности с целью развлечения и заработка, я и не думал, что стану причиной грядущего кабздеца. Истинная Тьма стала не просто моим божеством-покровителем, как и я стал не просто Её Жнецом, поглощающим души. Каждый раз, перерождаясь после гибели, приходилось испытывать «фантомную» боль причины смерти. Ощущения были настолько яркими, что сознание буквально пребывало на грани безумия. Такова плата за фактическое бессмертие, и оно того стоило.

Каждое воскрешение требовало определённой мзды в виде тех самых поглощённым душ. И чем фатальнее была причина смерти, тем выше становились расходы. Души… уникальный ресурс, который по стечению обстоятельств стал мне доступен. Самой смерти я не боялся. Она не являлась концом, но становилась поводом испытать боль агонии снова. И это было ни фига не прикольно, скажу я вам. И это требовало души. И чем больше этого ресурса, тем выше возможности и силы.

Совершенно любой «расходный» материал имел свою цену. Ценой же моего стала смерть носителя этой самой души. Причём именно от моих рук, можно и ног, не суть. То есть чтобы душу получить, нужно тело умертвить. Можно ли меня назвать после этого Злом? Не думаю. Начнём с того, что сами понятия Добра и Зла крайне абстрактные, как и поступки, призванные служить их проявлению. Мало того что они неразрывны меж собой, так ещё именно у людей с ними больше всего заморочек вышло. Вот натура — дай только ярлычок повесить для наглядности, вдруг не все поймут.

Сколотили две рамочки и давай отделять зёрна от плевел, распихивая «доброе» к Добру, а «злое» к Злу. Это как черепах от панциря отделять — ни к чему хорошему не приведёт, если самоцелью не было. Я не отношусь ни к одному, ни к другому. Я вообще вне этого. Если отталкиваться от научных понятий и общепринятого восприятия мира, то мне не походили ни растительные, ни животные, ни духовные миры. Моё существование представляло собой данность. Аз есмь и точка.

Да, континуум оказался не совсем таким, каким его привыкли видеть и воспринимать люди. Он был одновременно проще и глубже. Сожалею ли я о чём-то? Хрен там! Это лучшее, что со мной происходило! Я словно и не жил до этого. Даже не существовал. Слово пребывал в заморозке или консервации. Словно только и ждал, когда меня разбудят и скажут: «Пора!».

А как надо мной все смеялись в начале… Упоротый персонаж, не тот Класс, рукожоп… Даже заставили самого в сие поверить на какое-то время. Но это осталось в прошлом. В другой жизни, не моей, не настоящей. Я Жнец, несущий Истинную Тьму. Я тот, кому выпал сектор «Приз» на барабане Фортуны. Игра оказалась не просто развлечением и вышла далеко за рамки реальности. И мне предстоит всё исправить. Причём сделать это, опираясь на те знания и умения, что находятся в моём скромном распоряжении. А лучше всего у меня получалось пожинать души…

Глава 1

«Ничего не бывает случайного, все имеет первопричину»

(З. Фрейд)

Осень окончательно вступила в свои права. О чём свидетельствовали низкие, почти чёрные тучи, зависшие над городом ещё с ночи. На это указывали и крупные капли дождя, уныло стекающие по мутному стеклу единственного окна в помещении. Сидя в потёртом кресле из китайского кожзаменителя, я рассматривал свой письменный стол и думал. Не о том, что этот неотъемлемый атрибут служебного кабинета вполне мог застать революцию «семнадцатого» года, а возможно и принять в ней непосредственное участие. Нет. Я думал, в какой момент свернул не туда. Как вышло, что те радужные перспективы при выпуске из института, превратились в натуральную жопу? Тёмную, дурнопахнущую, без окон и дверей, с оттенком гнетущей безысходности. Хотя какие тут могут быть оттенки, в жопе-то?

А ведь как всё красиво начиналось! Напутственные слова, пожелания полного выпуска, громкие и пламенные речи. Не поступление, а первомай настоящий, транспарантов и шариков не хватало. В процессе обучения розовый туман принялся рассеиваться, а мир вокруг приобретать всё более чёткие очертания. Уже тогда стоило задуматься о ждущих меня «перспективах». Да что там, надо было сразу валить! Возможность сменить направление будущей сферы деятельности на первом курсе есть у каждого. Возможность была, глаза зрячие тоже, а вот навыки пользования мозгом отсутствовали.

Началась первая практика, которая только шрифтом Брайля не дала понять, что всё не так, как на бумаге. Что многое из теории банально не работает, а если и работает, то совсем не так. Наставники прямо говорили, чтобы мы забыли всё, чему нас учили. Удивительно, но даже уголовно-процессуальный кодекс мог трактоваться по-разному. Одни поступки действующих сотрудников, вызывали истинное восхищение, другие же откровенное недоумение, это если мягко выразиться. Порой вообще возникал вопрос, почему эти «практики» до сих пор не там, куда с их лёгкой руки отправляются другие.

Потом реформа. Сама затея выглядела достаточно разумно, только её подвела реализация на местах. Руководящий состав остался практически не тронутым, зато по земле прошлись граблями основательно. Это выглядело как избавление от «неугодных» и «неудобных». Такой подход побудил многих профессионалов своего дела принять «офицерское решение». Не без сожаления, но «старички» уходили, унося бесценный опыт, никому не переданный и, как оказалось, ненужный. И снова судьба давала шанс и знаки, но было поздно.

Получить должность опера в желаемом отделе г. Владивосток мне было не суждено. Все «вкусные» и перспективные места были заняты теми, чьи руки оказались волосатей. Но окончательно надежда умерла и слетели розовые очки, когда выяснилось, что ни в одном отделе города нет вакансий оперуполномоченных. В участковые, хоть сегодня, но только не в розыск. Ко всему оказалось, что и съём жилья в начале службы просто непосильная ноша. Вот так диплом, офицерское звание и радужные перспективы поехали туда, где выходцу детского дома предоставили угол — в г. Большой Камень. Жизнь окончательно окунула меня с головой в жижеобразные реалии этого несправедливого и жестокого мира.

Видимо, этого оказалось недостаточно, так как по приезде в единственном городском отделе ставки оперов тоже были заняты. Так, я и стал следователем. Руководство требовало показатели, а какой ценой и за счёт чего, их откровенно не волновало. Первые несколько лет я даже наслаждался своей работой и ходил на неё с нескрываемым удовольствием. Смог добиться определённых успехов. Но вот дальнейшее прохождение службы угнетало сильнее с каждым днём. Возможно, полноценный отпуск исправил бы положение, но кто б мне его дал?

О, отпуск «на земле», это отдельная вишенка на торте! Ты продолжаешь стабильно ходить на работу, разве что не с самого утра, и заканчиваешь то, что «должен» был закончить. Многие процессуальные решения принимались должностными лицами, официально находящимися в отпуске, а уголовные дела смело направлялись в суд. Я в этом никогда не видел ничего «нормального», хотя наше руководство усердно утверждало обратное. Как говорится — взял мяч, давай пи… батрачь.

Проникся анекдотом на эту тему даже:

«Молодой лейтенант прибыл в воинскую часть после выпуска. Распределён в штаб. День работает с 8.00 до 23.00, неделю так работает. И тут замечает, что один майор не остаётся как все, а уходит ровно в 18.00. Решил поступить так же. Встал, оделся. Тут его останавливает ЗНШ (Заместитель начальника штаба):

— Вы куда это собираетесь, товарищ лейтенант?

— Домой, 18:00 уже!

— Ещё не отработаны планы, отчёты. Так что продолжайте работать.

— А чё майор уходит в 18:00?

— А майору можно… он в отпуске». — и смех и грех, как говорится.

Вот и сейчас, идущий за окном дождь только сгущал краски, оказывая психологическое давление на процессуальное лицо. То есть меня, что прямо запрещено законом! Попытки перевода ни к чему не привели, так как органы предварительного следствия не могли себе позволить отпускать «ценные кадры» налево и направо. Если честно, то не особо «ценные» и откровенно на хрен никому не нужные кадры тоже не спешили переводить и увольнять. Почему? Да потому что та самая «очередь у забора» желающих, была только в воспалённом мозгу, при его наличии, всех, кто это говорили. Кадровый голод был жуткий, а именно полноценных специалистов и вовсе неутолимым. Держала только вынужденная необходимость выбрать нормальную пенсию.

Так, я и сидел в своём кабинете, утопая в кресле и предаваясь унынию. К чему особенно располагала мерзкая погода за окном. Никогда не понимал, что в ней увидели поэты. Ранняя согласен, красивая, но львиную долю сезона занимает такая вот серость. И если весной происходит оживление психически нездоровых, те словно просыпаются с природой от спячки, то осенью люди активнее интересуются загробной жизнью. В этот момент краем глаза уловил какое-то движение под дверью — в зазор забежал таракан. Достаточно упитанная особь. Замер, пошевелил усами и, видимо, осознав всю безнадёжность этого места, также шустро шмыгнул обратно. Падла. Я посмотрел на свисающую с потолка на проводе лампочку. Нет, Серов, отставить утопические мысли! У тебя и без того утопическая жизнь.

Никогда за всё это время так подробно не рассматривал поверхность своего стола. Это вам не «картон», клееный в Китае. Это, блин, советское ДСП! Не удивлюсь, если он и выстрел выдержит. Сколько бы раз ни пытался его самостоятельно сдвинуть, ни хрена не выходило. Нет, из меня что-то выходило, от напряжения, а от прикладываемых усилий нет. Лаковое покрытие было исчерчено трещинами, а местами и вовсе поотлетало. Однако оголившаяся древесина была заполирована до блеска за годы эксплуатации.

Вот кто-то накарябал какие-то цифры, и половины не разобрать уже. О, вот и буквы: «Вася — ху…» — неразборчиво как-то. Интересно, где раньше стоял этот стол? В школе? В институте? А возможно, где-то на предприятии, он был столом важного руководителя, который и вывел эту сакральную надпись? В нашей системе вообще считалось нормальным производить «обновление», за счёт получения списанного барахла от различного рода государственных предприятий и учреждений. Самое интересное, что от нас всё «непотребное» шло сразу на помойку. Сие обстоятельство приводил к определённым грустным выводам. В целом, по хрену, где стоял этот стол.

Сегодняшний день, помимо дрянной погоды, принёс включение меня в следственно-оперативную группу по массовому, мать его, убийству. Столь резонансный случай стоял на контроле в Москве, и это прямо указывало, что в своей квартире я появлюсь ой как нескоро. Туда включили коллегу Мишу Грунёва, который только пришёл из института и был крайне рад оказанной «чести». Конечно же, представителей уголовного розыска, куда без них. Что для Грунёва радость, то для Серова боль. Я знал, как это будет. На нас скинут все «левые» допросы и исполнение запросов куда только можно. При этом текущая работа никуда не денется и спрашивать будут уже с двух фронтов. Всё по классике.

Именно на этом событии стоит остановиться поподробнее, так как именно с него и началась вся история…

* * *

Тишину кабинета разорвал звонок служебного телефона. Учитывая суточное дежурство в свой чуть ли не единственный выходной, настроение опустилось на дно. Точнее, постучали снизу. Дежурный, не особо вдаваясь в подробности, которые ему и не были особо известны, сообщил про обнаружение сторожем нескольких трупов. Да, именно нескольких, то есть это уже больше двух. И дежурная машина уже ехала меня забирать. Ожидая возмущений и действуя на опережение, дежурный добавил, мол следственный комитет подъедет, но позже. Так что необходимо быстро выдвинуться, зафиксировать обстановку, обеспечить охрану места происшествия и по максимуму собрать предварительную информацию. Сука!

Начал собираться — дежурная папка, пара шариковых ручек, сохранил на компьютере обвинительное заключение и… собрался. Выйдя на улицу, увидел уже ожидавший меня «бобик». Крайне оперативно. Перекурить не вышло, поэтому сразу полез в салон. На вопрос о конкретике выезда был получен невнятный ответ про лютый писец. Так и поехали.

До места добрались сравнительно быстро. Территория некогда величественного предприятия, выглядела откровенно уныло. Бетонный забор, позабывший, что такое побелка или покраска, покосился, местами начал трескаться и осыпаться. Проржавевшие столбы фонарей уличного освещения раскорячились в разные стороны. Разбитый асфальт выглядел, как после бомбёжки. Дорожки, заросшие высокой травой, давали ясно понять, что нога человека здесь не ступала давно.

Несмотря на это, территория мало-мальски охранялась. Пусть и частично, но освещалась в ночное время, а высокий забор с просевшей местами «колючкой», пока всё же создавал серьёзную преграду для доступа посторонних. Как ни крути, а завод до сих пор относился к оборонной промышленности. На воротах КПП находился бичеватого вида сторож — неотъемлемая классика жанра.

— Ну, дядька, рассказывай, как вы до этого дошли? — опер попытался выглядеть непринуждённым, мол каждый день такое «дерьмо» разгребать приходится.

— А ты, начальник, за зря не ёрничай… Сейчас сам увидишь, как бы к вам вопросов потом не было, — крайне хмуро ответил тот.

Как бы то ни было, а сторож выглядел взволнованным. Говорит сбито, голосом просевший, руки подрагивают, пальцы не слушаются, но при этом трезвый. Открытие замка заняло некоторое время, так как ключи дважды падали в лужицу. Несмотря на моросящий дождь, сторож отказался сесть в машину и пошёл указывать место пешком. Через пару минут, мы остановились около одно из заброшенных зданий корпусных цехов. Такое производство просрали.

— Приехали! Вам туда, — махнул сторож в направлении ворот размером в три этажа, — С вами не пойду, сами всё увидите.

Несмотря на возмущения опера, тот был оставлен в машине для опроса «дядьки». В цех вошли только мы с экспертом. Практически у всех сотрудников была идиотская привычка лезть, куда не стоит и лапать, что не следует. Внутреннее пространство слабо освещалось светом из расположенных под самым потолком окон. Пришлось включать фонари, полученные нами за участие в межведомственной спартакиаде в прошлом году. Они относились к «тактическим» и обладали внушительными показателями яркости и дальности света. Однако куда именно идти стало понятно и без них — метрах в двадцати было что-то свалено в кучу. За несколько шагов мы остановились.

— Серёга, это полный кабздец…

Спорить было глупо, ведь такое видеть раньше не доводилось. Перед нами нахолодилось шесть тел без признаков жизни, но с явными признаками насильственной смерти. Взрослые и подросткового возраста. А вот это уже не полный, а полнейший кабздец! Братская могила, мать её, какая-то.

— Мля… да за трупы детей нас кверху мехом вывернут, причём по несколько раз, в пассивной и крайне извращённой форме…

— И это будет только прелюдия, — поддержал эксперт.

При более тщательном осмотре стали проявляться интересные подробности. Тела располагались в центре круга, радиусом около двух метров. Контур геометрической фигуры был идеальным, а его поверхность слишком чистой. Даже выделялась на пару оттенков. Идеальный чистый круг. При том что бетонный пол цеха был щедро засыпан разного рода мусором — камешки, осколки стекла, какие-то бумажки и т. п.

На этом странности только начинались. За пределами круга поверхность имела множество «трасс» свидетельствующих, что мусор разлетался от центра во все стороны равной интенсивностью. Как если бы кто-то сильно дунул сверху. Далее тела. Они были одеты в балахоны с капюшонами серого цвета из непонятной ткани, исчерченные странными символами или рунами. Тогда я не понимал между ними разницы.

На лице каждого застыла гримаса пережитого перед смертью ужаса, глаза оставались широко раскрытыми, а взгляд устремлён вверх. Я непроизвольно поднял голову и застыл. Под потолком, на некотором расстоянии его от поверхности, мерцал слабо-голубым светом непонятный символ, заключённый в периодически проявляющуюся пятиконечную звезду, обведённую кругом. Неоновая пентаграмма в воздухе!

На секунду почудилось, что оттуда кто-то посмотрел на меня. Руки машинально извлекли телефон и, дождавшись момента, когда символ с пентаграммой будут видны вместе, сделал пару снимков. Лишь затем повернулся к Сане, узнать его мнение. Тот сидел на корточках у тел и что-то внимательно рассматривал. Собираясь его окликнуть, посмотрел вверх, снова, но там уже ничего не было. Дичь какая-то. Два раза моргнул, зажмурился, опять посмотрел — ничего. В телефон решил даже не заглядывать. Ну, его на хер. Убрал мобильник в карман и подошёл к товарищу.

— Ну, и что скажешь, эксперт?

— Серёга, это бред какой-то… Ты понимаешь, что рационально объяснить природу произошедшего просто невозможно. Возьми этот «чистый круг»! Как это описать с технической точки зрения? Сюда клининговая фирма выезжала? Да и то, какая в жопу фирма!

— Да я хрен его знает, Саня! — начало приходить раздражение, вызванное осознанием произошедшей тут дичи и её размаху.

— Вот… А теперь сюда посмотри.

Под телами просматривались очертания круга, начерченного чем-то матово-чёрным. О том, что может быть изображено в центре, предпочёл не думать, но машинально нащупал в кармане телефон.

— М-да, на ритуал похоже. Блин, бредятина какая-то.

— Угу, только вопросов от этого меньше не становится, — сказал Саня и принялся осматривать трупы более тщательно.

— Ты бы близко к ним не лез. Дождись судмедэксперта с комитетскими, а то вони потом будет, сам же знаешь.

— Не учи отца е… сть тунца, так.

— А вообще, с одной стороны, всё не так уж и плохо, — поймав на себе недоумевающий взгляд товарища, поспешил продолжить, — Я к тому, что весь этот геморр целиком комитетский. Не хай они здесь разбираются, что к чему. Иметь в полный рост конкретно будут их.

— Это для тебя, как следака, есть плюсы очевидные. А мне, как эксперту, давать заключения по их запросам, а что писать исходя из увиденного, я вообще не представляю… Присмотрись к телам, ничего не смущает?

— Давай глянем, — выдохнул я, — Хм… Что за? Срань как-то! — работа с криминалистами научила смотреть под «правильным» углом, отсекать лишнее и выделять нужное.

— Ну, говори, что видишь?

— Ладно, в конце концов, не на экзамене… Судя по всему, они поубивали друг друга. Такое ощущение, что даже рвались друг другу.

— Рвались… Хорошее слово ты подобрал, кстати. У многих видны царапины на открытых частях тела. Под ногтями, готов поспорить, будут обнаружены фрагменты эпидермиса и волокон их одежды.

От ворот цеха послышался скрип тормозов и хлопки закрывающихся дверей. Вот и «компетентные» приехали. Не сговариваясь, мы вышли за пределы «чистого круга». То, что на нём не оставались следы обуви, заметили ещё в начале. Теперь эта дичь стала комитетским геморроем…

Как я и предполагал, мне и Грунёву накидали кучу мутных запросов. Точнее, делегировали полномочия по их составлению, отправке и контролю за исполнением в самые короткие сроки. Также перепало несколько крайне «левых» допросов свидетелей. Из серии опроса африканских жителей, про Снежного человека, который, чисто гипотетически, мог воровать у них яйца пингвинов во время празднования победы логики над разумом.

Досталось всем и каждому. Опера шерстили религиозные и не очень общества. Участковые носились по квартирам и частным домам с фотографиями убиенных, так личности обнаруженных оставались не установленными. Документов при них не оказалось, а взятые образцы следов рук не принесли результата. Заключение же геномной экспертизы к категории «быстрых» никогда не относилось.

* * *

Как вернулись с выезда, отписались, скинули все бумаги в управление и пошли по кабинетам продолжать отписываться дальше. Только уже в более развёрнутом виде. Бред? Ещё какой! И подобный идиотизм в службе занимает не последнее место. Порой складывается впечатление, что существует специальный отдел, а возможно целое ведомство, задачей которой является подбор конкретных дебилов на должности.

Войдя в кабинет и плотно прикрыв дверь, первым делом достал телефон. Ватными пальцами разблокировал и открыл последние фото. Не показалось! Мне удалось запечатлеть пентаграмму и символом. Охренеть! Но шевелиться волосы на жопе заставило не это. Статичная фотография продолжала мерцать и завораживать неоновым свечением, словно долбанная gif-ка! Дверь кабинета начала открываться. Благо эта падла всегда скрипит, как несмазанная телега. Однако, выпав из реальности, я произвольно вздрогнул, что не ускользнуло от внимания вошедших.

— Стучаться не учили? Людей пугаете, — проворчал я, спешно убирая телефон и принимая невозмутимый вид.

— Серов, ты это, не оборзел ли часом? — проговорил руководитель, тщательно подбирая слова.

Обычно же, на это начальник тратил всего два-три слова — обращение и глагол в вопросительной форме.

— А мне, товарищ подполковник, после столь затянувшегося дежурства, крайне сложно себя контролировать.

— Так, прекрати паясничать! Серов, — примиряюще продолжил начальник, — Давай потом? Вот представители следственного комитета прибыли, и у них есть пара вопросов к тебе.

— Что-то раньше я их не видел, — до чего же неприятными были их надменные рожи, — Будьте любезны, предъявите ваши удостоверения в развёрнутом виде или хотя бы представьтесь.

— Серов! Ты в край что ли… Выполняй приказ!

В общем, никто из троицы не представился, не назвался и, понятное дело, удостоверение не показал. Вели эти говнюки себя слишком по-хозяйски. Если бы начальник держался поуверенней, то послал бы я «комитетских» прямым текстом в жопу ещё на пороге. Пусть присылают повестку с указанием даты, времени и статуса. А так, пришлось «сотрудничать». И «взаимодействие» с просьбы предоставить доступ к данным моего телефона. Моего. Личного. Телефона.

У меня начала «подсвистывать фляга», но начальник за их спинами энергично замахал руками и закивал головой. Мол, дай, не тот случай. Такое поведение руководства я видел впервые. Пришлось «пойти навстречу». Один из «комитетских», ощутив моё напряжение, пояснил, что их интересуют фото только за прошедшие сутки. В целях недопущения преждевременного слива информации в Интернет.

Аргумент весомый, поскольку многие сотрудники этим грешили. Однако, чутьё подсказывало, что происходящее полная лажа. Я был почти уверен в том, что именно они хотели найти. Стало не по себе, словно скомуниздил полтинник у доброй старушки приютившей меня промозглой ночью, и меня вот-вот должны были в этом уличить. Однако, телефон буквально тут же вернули и, не попрощавшись, свалили из кабинета.

— Иваныч, ну и что это было? Что за реакция у тебя была?

— Ох, Сергеич, не спрашивай, — выдохнул он и сник, — Даже буду говорить кто, из каких ведомств, должностей и сколько раз мне позвонил за истекшие сутки. Работай давай, дел и так до хрена, — после чего вышел из кабинета.

В голове была каша. Перепуганный начальник, интересы «больших дядь» до нашего «села», мутные комитетские с левыми просьбами… Вроде выглядело всё логично. Только чересчур как-то. Ментовское чутьё прямо указывало на полную «шляпу» происходящего. А главное, жопа чуяла, что самая мякотка ещё впереди. Кстати, что там с фотографиями-то? Заходим, смотрим — Галерея за тот день есть, а вот на ней ничего нет. Просто чёрный экран… хотя нет, какой-то он слишком чёрный.. Нет, всё, хватит на сегодня. Так и тронуться при моей работе недолго. Телефон в карман, голову на проветривание.

Выполняя напутствие начальника, сел за стол и принялся разбирать бумаги, приводить в порядок рабочее место. Под руку попался чистый лист формата А4, который я машинально положил перед собой. Повертел его, взял карандаш и стал что-то чертить. Нет, это не было началом песни группы «Ненси». Состояние было полной отрешённости от реальности, не располагающей к зарисовке портретов, тем более моими руками.

Когда я выпал из оцепенения, то на листке был изображён тот самый символ в пентаграмме. Вновь стало не по себе и по телу пробежал холодок. Быстро выдвинув ящик стола, начал шарить там рукой в поисках ластика, однако наткнулся на торчащее лезвие канцелярского ножа! Хрена я вообще за «стирашку» полез? Надо было просто порвать и передать на рассмотрение капитану «Корзинкину», а лучше майору «Костёркину». Вон и пепельница на подоконнике пылится, и зажигалка в кармане скучает.

С шипением извлёк руку и обнаружил на большом пальце хороший и глубокий порез. Мать твою! Что ж за «сутки» такие? Кровь принялась активно капать на стол и моё художество. Схватив черновик, тщательно вытер, размазав кровь по листку, и пошёл к умывальнику. Надо хорошо промыть порез перекисью и наложить пластырь. Благо раковина располагалась в кабинете, и аптечка всегда была под рукой. К санитарным условиям доверия не было.

В этот момент размазанная рисунку кровь замерцала. Затем вовсе вспыхнула голубым светом. Следом засияла пентаграмма и на её месте образовался провал, из которого вырвалась струйка чёрного, как копоть, дыма. Взмыла под потолок, крутанулась и устремилась в направлении единственного человека, находящегося в помещении…

На третьи сутки беспрерывной работы начальный ажиотаж стал спадать. Домой никого не отпускали, сотрудники ели и спали урывками на рабочих местах. Личный состав был вымотан, молчалив и раздражён. Обстановка напоминала комнату, заполненную газом — достаточно было искры, чтобы всё взлетело к чёртовой матери. Такое скотское, отношение называли: «служебной необходимостью», «долгом», «особыми условиями службы» и прочей мерзкозвучащей блёвней. Вот что «Родина тебя не забудет, но и не запомнит» знали абсолютно все.

На четвёртый день, около девяти утра я был разбужен мерзким звонком служебного телефона. На «мобильные» не звонили принципиально — таким ненавязчивым способом контролировали, на работе ты или нет. Подняв голову со стола, отодрал прилипший к щеке протокол какого-то допроса и снял трубку.

— Старший следователь Серов, слушаю.

— Серов? — звонил начальник следственного комитета, — Живой там? Давай пиши рапорт на отгул и дуй ко мне. С вашим руководством я всё согласовал, после моей резолюции можешь сразу в свои кадры нести, — короткие гудки.

Итак, на четвёртый день непрерывной работы, которая закроется по обычаю восьмью часами за сутки, дали целый день отгула. Неслыханная щедрость! Снова зазвонил телефон. И какой скот придумал столь мерзкий звук?

— Серов, слушаю, — ответил я с нескрываемым раздражением в голосе.

— Сергеич, привет, — это начальник уже нашего следственного отдела, — Давай-ка пиши рапорток на отгул, зайди ко мне за резолюцией и сразу его в кадры. Я в кабинете сейчас, не тяни особо. Жду.

Ух ты, да у нас здесь просто аттракцион неслыханной щедрости! Ещё кто-нибудь позвонит? Нет? Ну и ладно. Хм… а что мы имеем? Логично было бы предположить, что сверху прилетело распоряжение, дать людям отдохнуть (да, такое иногда бывает). Логично, что оно упало и в комитет, и в наш отдел. Логично, что начальник комитета, на период сформированной группы, считал меня и Грунёва (Кстати, где он есть?) своими людьми, и порешал, чтобы нас отпустили по его согласованию. В свою очередь, начальник нашего следствия сделал то же самое. Вывод — это всё тот же один отгул.

Печаль, эх. Не бывает чудес. Однако, бывает рациональное мышление! Не зря же получал высшее юридическое? Уточняющих вводных нет, отгул дают, и я его беру. Но! У своего начальника с сегодняшнего дня, а у комитета с завтрашнего! Красота? Я тоже так думаю. Хотя к чёрту! Подпишу-ка на завтра и послезавтра, а свалю с обеда. Сейчас народ в отгулы эти табуном пойдёт, кто там будет проверять? Юридически я не мошенник. Просто правильно понимаю жизнь и чётко исполняю распоряжения начальства.

Глава 2

«Ценность подарка определяется скорее его уместностью, нежели ценой»

(Ч. Уорнер)

Убив около часа на все бюрократические моменты, я шкандыбал домой и даже посвистывал на ходу. Хотел «мобильный» отключить, но решил отказаться от этой идеи. Всегда можно сослаться «не в состоянии ходить» или «за пределами города». Ответить на звонок проще, чем потом выслушивать нотации. Итак, домой! А что делать дома? Увеселительные заведения и прочие места с массовым пребыванием «штатских», в силу профессиональной деформации, не рассматривались. Из друзей одни коллеги, а их мне и на работе хватает. Жены нет, девушки тоже. Заводил рыбок, но те как-то быстро сдохли. То ли их ещё кормить надо было регулярно, то ли воду менять, то ли всё сразу…

Блин, засада какая-то. Жаль, что тараканов вывел. Дома первым делом принял душ! Прямо с порога скинул на пол одежду и пошлёпал босиком в ванную. Ух, хорошо! За четыре дня первый раз снять одежду и помыться, шутка ли. Вышел на балкон, закурил и задумался. А делать-то чего? Мля, хоть на работу снова выходи… О чём это я? Лучше накачу, потом похмелюсь, и как раз сутки отлежаться. Отличный план! Надёжный, как швейцарские часы. Градус настроения начал заметно повышаться.

Одеваясь в чистое, задумался, чем бы таким закусить вкусным? Мышь из холодильника трогать не стал, пусть дальше себе висит — ворон пугает. Решил заказать три порции шашлыка на шампуре. Благо знал, где и у кого, чтобы приготовлено подобающим образом и с душой. Немного овощей, сыра, колбаски… Нет, к чёрту! Пять порций, лаваш и лук с кавказским соусом. Только мясо и только водка. Сердито и по-мужски.

И в тот самый момент, когда я собрался выходить за «беленькой», зазвонил грёбаный «мобильный». Сука! Либо мой хитрый план раскрыт, либо тупо дёрнут на работу. Скажут, «пойдешь в любой день, когда захочешь, а сейчас надо». Не-е, как угодно, но на работу меня не вытянут. Хрен им на всю морду, я уже бухать настроился.

— Кому какого хера надо?! — номер незнакомый, а телефон личный. Решил не церемониться и сразу обозначить позицию.

— Э… не понял. — звонивший явно не ожидал такого ответа и растерялся. Что ж, лучшая защита — это не нападение.

— Заметно, поэтому повторю по слогам. Какого. Хрена. И кому. Что-то. Надо. От. Меня?

— Так, понял.

— Удивительно…

— Серый, — меня бестактно перебили, — Капец, ты агрессивный стал! Помотала жизнь мента, хе, — голос был смутно знакомый, только слышал давно. Манера речи и само обращение, охладили пыл.

«Серый» — с такой своеобразной интонацией меня называли товарищи в детдоме, затем кореша в школе и самые близкие люди в целом.

— Теперь вот я ни хера не понял. Это вообще кто?

— Не узнал? Ха-ха! Ещё бы, столько лет прошло. Не забыл, кто сервак института снёс и кого выпнули?

— Семён! Как ты? А где эти цифры взял? Номеру всего пара месяцев.

— Кто сервак снёс, он вспомнил, на что я способен, забыл. Ну, офигеть просто.

— Точно… и как тебя ещё не посадили, блин.

— Считай и посадили! — весело сообщил Семён.

— В смысле?! Ну-ка рассказывай!

— Давай при встрече, а? У тебя как раз время вагон свободного.

— Сёмич, ты начинаешь напрягать количеством информации.

— Ха! Слушай дальше. Жены нет, выраженных увлечений тоже. Скорее всего, собираешься в ближайший магазин за бухлом, так как заняться нечем. Угадал?

— Ты ещё больше напряг сейчас.

— Короче, давай я тебя заберу, прокатимся, да поговорим как раз. К тому же у меня есть к тебе просто нереальное предложение, от которого ты реально не сможешь отказаться!

— Тоже мне, не смогу отказаться… Мало обо знаешь. В целом, только «За», — легко согласился я, — Через сколько ждать?

— Выходи уже, — короткие гудки.

Однако здравствуйте. У подъезда стоял тонированный вороной «Крузак» в двухсотом кузове нового поколения. Не тем я занимаюсь. После крепкого рукопожатия и похлопываний по спине мы сели в машину.

— Да ты охренел! — первое, что я сказал, усаживаясь на сидение из приятной белой кожи.

Лицо Семёна в этот момент надо было видеть — лыба до ушей, хоть завязочки пришей.

— Неплохо, да? — самодовольно сказал товарищ и нежно погладив руль, — Лимитированный выпуск! В России таких всего пять, кажется, и один из них мой!

Пока Семён выруливал со двора, я внимательно осмотрел салон. Да, машина действительно была шикарная. Обивка сидений из натуральной нежной кожи, на дверях и панели вставки из красного дерева. Металл хромированный, всё на электронике, ход мягкий, шумоизоляция на высоте. Действительно, товар штучный.

— С одной стороны, не терпится узнать, за какие такие заслуги «перед отечеством». С другой стороны даже знать не хочу. Цену лучше вообще не говори — психику травмируешь.

— Ха-аха! Кстати, ментяра, а ведь именно за «заслуги перед отечеством». Вас там каким-то фокусам учат что ли? Чтобы сразу в цель бить? Когда дарили, прям так и сказали. Слово в слово.

— То есть, подарили? На день рождения поди, вместо срока?

— Слушай, теперь уже ты напрягаешь. Знал откуда-то или чисто просто наугад ляпнул? Так, погоди, — Семён открыл бардачок, извлёк пластиковую приблуду, размером со спичечный коробок, что-то нажал на ней и закинул обратно, — Вот теперь, давай потрындим.

— Ты нас сейчас «заглушил» что ли? Так, куда меня везти вообще собрался? — я не из пугливых, но ситуация напрягала.

— Недалеко, до Владивостока!

Расслабленный и довольный вид Семёна меня несколько успокоил, и я решил — почему бы и нет? Всё лучше, чем дома в одного заливаться сидеть. Рассказ Семёна растянулся буквально на весь путь. Я слушал внимательно и практически не перебивая. История оказалась интересной и неожиданной.

Получив «пинка под зад», он плотно увлёкся своим увлечением — программированием и It-технологиями. Писал различные боты, «жучки» и хрен знает что ещё. Поскольку познания в этом направлении были ограничены, я воздержался от уточняющих вопросов — ни хера не понятно, но очень интересно. Затем его внимание привлекло активно развивающееся направление виртуальной реальности.

Осваивая новое направление, он влез на сайт Минобороны. Некоторых жизнь ничему не учит. Там «случайно» обнаружил экспериментальный проект подготовки спецов посредством «виртуала». В итоге влез без мыла в сам процесс, поразился размахом и перспективой, и… нагадил. В одну из программ обучения закинул голых баб, которые бегали за «бойцами» и, игнорируя выстрелы и приёмы рукопашного боя, тупо насиловали их до потери сознания, как виртуального, так и реального. Тогда это казалось ему забавным.

Спустя пару часов дверь его квартиры, а также окно, вынесли «вежливые люди» в масках, «аккуратно» уложили на пол и «попросили» прокатиться с ними. Семён, просто не смог оказать своим новым знакомым в этом удовольствии. Сначала его мурыжили вопросами. В итоге решили провести следственный эксперимент, на предмет возможности взлома. «Эксперимент» Семён с лёгкостью повторил, чем шокировал и удивил всех участников. Так как местные «специалисты» уверили о невозможности повторения столь вопиющего случая.

Затем его томили в одиночной камере, обвинения не предъявляли, значит, и сажать не торопились. Семён успокоился и стал тупо ждать, когда к нему придут «гости». В том, что им заинтересовались «свыше», он уже не сомневался. И они пришли. Сначала «кошмарили», мол, сядешь далеко и надолго, а поняв неэффективность метода, перешли к делу. Предложили «сотрудничество» с государством, в развитии виртуальной реальности и исследовании оказываемого ею влияния.

Несмотря на то что играть придётся на чужом поле и по их правилам, Семён ломал комедию недолго. Дня три поканифолил мозги по условиям предстоящего контракта и «ударил по рукам». С тех пор прошло порядка пяти лет. За это время были совершены грандиознейшие прорывы, о которых даже не мечтали. В том оказалась и заслуга Семёна, который к этому времени занимал достаточно серьёзный пост и пользовался авторитетом.

На въезде во Владивосток у меня зазвонил «мобильник». Номер скрыт. Неужели с работы? Решил, что фиг они меня уже дёрнут на службу, пусть хрен мой подёргают и успокоятся. На противоположном конце трубки вежливо поздоровались и попросили передать телефон Семёну Евгеньевичу. Охреневая, я передал мобилу.

— Кажется, звонят тебе, только на мои цифры почему-то.

— На связи! — ответил весело он, — Ага. Значит, даст подписку, первый раз, что ли? У вас половина родни и знакомых под подписками и ничего. А у меня первый раз такое. Хорошо, без проблем. Да уже подъезжаем к КП, — улыбаясь, товарищ вернул телефон. Мне же вообще не до радости стало.

— Семён? — тот всячески игнорировал взгляд и не поворачивал голову, типа на дорогу смотрит, — Эй? Что за подставы? Куда ты успел меня втянуть? Какие ещё подписки?

— Серый, расслабься и получай удовольствие, — отмахнулся он, — Один хрен, с тебя бы взяли эту подписку.

— Да с хера ли б я вообще давал какую-то подписку?!

— Не какую-то, а о неразглашении сведений, представляющих государственную тайну! Чуешь, как звучит?

— Чую, дерьмом западает, Семён, — сказал я на полном серьёзе, — Куда ты меня втянул?!

— Сейчас сам всё увидишь. Зачем так напрягаться? — Семён продолжал улыбаться, получая удовольствие от происходящего, — Кстати, мы прибыли.

— Это… это вообще что, мать твою?

* * *

Мы подъехали к воротам, ничем не уступавшим корпусным цеха, только выгляди в несколько раз прочнее. Такие разве что врывать, и то результат под вопросом. Забор от ворот ничем не отличался. Поверху, в несколько рядом, шла «егоза», на каждом стыке секции по прожектору, благо вышки отсутствовали. В общем, картина не располагала к расслаблению для получения удовольствия. Ещё печалило, что я даже не понимал, в какой именно части города мы оказались. Семён, паразит, заболтал. Произойди что нехорошее, даже в какую сторону бежать не знаю. Хотя в этом случае, лишь бы подальше.

Ворота начали распахиваться, я цугундер спахиваться. Не нравится мне всё это. По толщине створки не уступали дверям бомбоубежищ. Нет, тут и взрывать бесполезно. Данные ворота создавались, чтобы никого не впускать и не выпускать тоже. Нас встречало четверо бойцов в масках, вооружённые одной из модификаций АК. Крепкие парни, как под копирку. Таким и автомат не особо нужен.

— Вот, друг мой, куда мы ехали! — торжественно объявил Семён, широко улыбаясь.

— Слушай, друг, а давай это станет местом, откуда мы прямо сейчас уехали? Заодно уточним, что не Мы, а именно Ты. Я сюда не вообще не планировал. Я повидаться со старым знакомым хотел.

— Поверь, ты мне ещё спасибо скажешь, — настаивал он.

— Слушай, а давай я тебе прямо сейчас его скажу, в довесок по WhatsApp вышлю, СМС отправлю, почтой дошлю и домой поедем? Серьёзно, чё это за хрень? Здесь зомби исследуют или опыты на людях ставят?

— Да прекрати ты! Кстати, уже не смешно.

— Да, блин! Я не смеюсь, понимаешь? Не вызывает у меня это место веселья!

— Дружище, — вот теперь Семён посмотрел на меня, — Поверь, никакой подставы с моей стороны нет. Скорее наоборот — подгон босяцкий.

Честно, ни хрена он меня не успокоил, но гундеть я перестал. Только не от его слов, а скорее от осознания неизбежности — уже приехали. Особо нас недосматривали. Семён приложил карточку к планшету подошедшего «бойца», тот пикнул и встречающий разбрелись в разные стороны, утратив к нам интерес. От ворот джип свернул направо и через несколько метров остановился у невысокого здания. Мы прошли через капсульный турникет и оказались в просторном коридоре, окрашенном в светлые тона.

— Пойдём, побыстрее закончим с формальностями, времени не так много, — махнул рукой Семён, приглашая идти следом.

— Времени на что? — замер я.

— Да что ж такое? Пойдём, сам всё узнаешь! — не дожидаясь, он развернулся и пошёл к первой двери слева.

Помещение походило на совещательную комнату — большой овальный стол с множеством приставленных стульев. Один из них был занят важного вида дядькой в строгом костюме, с внушительной стопкой бумаг. После проведённого брифинга, где в основном объясняли, что я ничего не видел, не слышал и вообще глухонемой с детства, начался «сбор подписей».

Подписка о неразглашении там тоже была. Я поступил крайне непрофессионально, подписав целую кипу бумаг не читая — послушал Семёна. Ставил подписи и думал, что даже понятия не имею, где нахожусь. Покончив с этим, мы вышли с обратной стороны здания и оказались перед странным ангаром. Полусфера, с рельефной поверхностью, со множеством антенн от земли до макушки. Прям стальной ёж-броненосец! Чем-то напоминало голову Инженера из фильма «Восставшие из ада». Сравнение неприятное, но очень близкое.

Навскидку, диаметр строения был порядка ста метров, а высота на уровне шестого-седьмого этажа. Его же видно за версту, должно быть? Семёном пояснил, что официально этот объект относится к каким-то Радиотехническим